— Мне страшно… — прошептала Риви, остановившись возле очередного поваленного дерева. — В ненастную ночь можно встретить Лесную ведьму!
— Прекрати, — насмешливо сказала я, чувствуя, как по позвонку пробежали предательские мурашки страха. — Нет никаких Лесных ведьм!
— Ты опять? — сестра испуганно посмотрела на меня. — Накликаешь на нас беду! Она услышит и затащит в свою хижину, чтобы приготовить из нас жаркое!
— Ты слишком худа для жаркого, — рассмеялась я, решив не поддаваться на эти глупые суеверия. — Пойдем уже!
— Очень смешно! — фыркнула Риви, но все же пошла за мной, тихим голосом разговаривая с Мятой.
Мне казалось, что уже прошла целая вечность. Ноги жутко болели, спина ныла, было холодно, а дождь как назло не прекращался. Мое боевое настроение стремительно падало, и это было самым ужасным из всех неприятных явлений. Когда я уже была готова завалиться под любую корягу, под которой было хоть немного сухого места, между деревьями мелькнул огонек.
— Риви, я видела свет! — я резко остановилась и сестра испуганно охнула.
— Я тоже вижу его!
— Только не говори, что это хижина Лесной ведьмы, — хмыкнула я, глядя, как она напряженно смотрит в темноту. — И сейчас мы станем жарким.
— Как ты можешь шутить сейчас?! — возмущенно прошипела она, и очередной всполох молнии озарил ее бледное лицо. — Неужели тебе не страшно?! Кто может жить в лесу?!
— Да кто угодно! — я пожала плечами. — Может кому-то нравится уединение. Пойдем, нам нужно обсохнуть и согреться!
— Я боюсь… — Риви схватила меня за руку. — Рианнон…
— Не бойся, вдвоем мы сможем за себя постоять, — успокоила я ее. — Или ты хочешь заболеть и умереть от лихорадки?
Этот вопрос привел ее в чувство, и сестра поплелась за мной, так тяжело вздыхая, будто я вела ее на заклание.
Вскоре перед нами появилась старая хижина с соломенной крышей и поросшими мхом стенами. Рядом с ней был навес и, привязав Мяту к деревянному колышку, мы подошли к невысокой двери. Недолго думая, я постучала, и сразу же в глубине хижины раздались шаркающие шаги, а через секунду мы услышали скрипучий голос.
— Кого принесло в такое время?! Или хотите отведать моего ножа?!
— О боги! — Риви бросилась было прочь, но я успела остановить ее и, сжав ладонь сестры, ответила:
— Разрешите нам согреться у вашего очага!
— Кому это, «вам»? — раздалось по ту сторону двери.
— Нам, с сестрой, — сказала я и быстро добавила: — Мы вымокли и очень замерзли! Мы заплатим вам за ночлег!
Послышался звук отодвигаемого засова, и дверь со скрипом отворилась, обдав нас затхлостью, в которой смешались и прелость, и тяжелый дух старого жира, и запах мышиного помета.
— Входите… Да быстрее, тепло выходит! — проскрипел недовольный голос и мы шагнули через порог.
Глава 10
Свет, который мы увидели в мутных окошках хижины, оказался отблесками пылающего в очаге огня. От него по единственной комнате распространялось тепло, и я инстинктивно шагнула к нему, невыносимо желая снять мокрый плащ.
— Да вы совсем мокрые! — хозяйка этого странного места всплеснула руками, и я с легким страхом посмотрела на нее. — Идите ближе к огню!
К моему удивлению, перед нами стояла не страшная старуха с бородавкой на носу и желтым клыком, а вполне миловидная старушка в белом чепце и чистом шерстяном платье. Она была кругленькая, розовощекая, с темными бусинами глаз и мягоньким подбородочком с ямочкой.
— Что это ты так смотришь на меня? — она заметила мой взгляд и хрипло рассмеялась. — Аааа… вы, наверное, думали, что сейчас увидите старую ведьму? Еще бы! Услышать такой голос!
Она снова засмеялась, но вдруг закашлялась и опустилась на широкий топчан, застеленный грубо сотканным покрывалом.
— Сырость доконает меня… Стоит только попасть под дождь, как в моей груди поселяется рычащее чудовище! Снимайте плащи и вешайте их на крючки возле очага… Сейчас я отдышусь и сделаю вам травяного чая.
Мы с Риви стащили тяжелые плащи и, повесив их на железные крюки, вбитые в стену, присели на старые стулья с высокими спинками. Мне было немного неловко, но блаженное тепло уже разливалось по озябшему телу, и я расслабилась.
— Да вы одинаковые! — воскликнула старушка, разглядывая нас. — Вот это дела! И одежда на вас хорошая… Но выспрашивать я уж точно ничего не буду. Захотите, сами расскажете. Меня зовут госпожа Розмари, а вас?
— Рианнон, — представилась я и указала на сестру. — А это Риви.
— Что ж, чудесно, — госпожа Розмари поднялась и, набрав в закопченный чайник воды из стоявшей в углу бочки, повесила его над огнем. — Вы пришли пешком?
— Нет, — ответила Риви. — Наша лошадь стоит у вас под навесом.
— Ох, бедняжка, ей, наверное, холодно там! — старушка сняла с крючка плащ и поманила сестру за собой. — Пойдем-ка насыплем ей овса и накроем теплой попоной.
Госпожа Розмари вытащила из-под топчана толстую попону и протянула ее Риви.
Они вышли из хижины, а я огляделась. Это место совсем не походило на дом, в котором проводили много времени. Толстый слой пыли, паутина по углам, минимум посуды на почерневших полках и отсутствие каких либо мест хранения, за исключением небольшого сундука.
Когда Риви и хозяйка этого странного жилища вернулись, я не удержалась и спросила:
— Неужели вы живете здесь?
— О, нет! — улыбнулась госпожа Розмари, снимая чайник с огня. — Если я попадаю в непогоду, то остаюсь здесь, а потом возвращаюсь домой. У меня таверна на опушке леса.
— Вот это да! — удивленно протянула Риви, принимая из ее рук чашку с горячим отваром. — Так вы хозяйка таверны? Но зачем вы ходите в лес?
— За травами, моя милая, — старушка опустилась на топчан и отпила из своей чашки. — Только здесь растут бормотун, алый лист и душистая хмельница. Я делаю из них чудесный чай! А еще мне нужны синий язык, полевка и золотой окрест для мясных блюд. С ними получается отличный крубинс![2]
— Вам случайно не нужны помощницы? — вдруг сказала я, не совсем понимая, что делаю. — Мы могли бы работать на кухне.
Риви изумленно посмотрела на меня, но промолчала, а госпожа Розмари задумчиво пожевала нижнюю губу.
— А почему бы и нет? Мне уже тяжело заниматься таверной, а моя повариха Кетти — ужасная пьяница! Но я не смогу платить вам большое жалование… — наконец сказала старушка и снова закашлялась. — Чертова сырость…
— Мы готовы работать за еду и крышу над головой, — заверила я ее, и тетушка Розмари внимательно посмотрела на меня.
— Хорошенько же вас прижало, милые… Ну, что ж, я не против. Вам скрыться нужно, а мне молодые руки не помешают!
Быстро же она нас раскусила…
Время до утра тянулось ужасно долго и, сидя на неудобном стуле, еще и после езды на лошади, я просто мечтала о мягкой кровати. Госпожа Розмари похрапывала на топчане, накрывшись плащом, а мы с Риви то засыпали, то просыпались, прислушиваясь к шуму дождя.
— Мы никогда ничего не делали по хозяйству, — грустно прошептала сестра, глядя на огонь. — Как мы станем помогать этой доброй женщине?
— Как-нибудь справимся, — спокойно ответила я и привела ей вполне разумный аргумент: — Если мы сейчас поедем дальше, то скоро у нас не останется сил. А что дальше? Найдем себе жилье и будем проедать деньги, которые украли у отца? Они когда-нибудь закончатся, но даже не это самое главное! На нас станут обращать внимание, ведь две одинокие, молодые девушки, живущие непонятно на какие средства, покажутся странными! Зато вряд ли нас будут искать в таверне. Никто даже представить себе не сможет, что дочери виконта работают, как обычные крестьянки!
— Ты права… — вздохнула Риви и невесело улыбнулась. — Главное, чтобы из-за нашей помощи в таверне совсем не испортились дела!
Мы захихикали, и тут же с топчана послышался скрипучий голос госпожи Розмари:
— А ну-ка спать! Сороки….
Как только за слюдяным окошком, забрезжил робкий рассвет, она громко зевнула и, потянувшись, села. Мы уже не спали, но сидели молча, чтобы не потревожить сон нашей «работодательницы».
— Готовы к новой жизни? — старушка выглядела бодрой, и ее хорошее настроение передалось и нам. — Сегодня у нас много работы. Я хочу перестирать все белье.
— Чудесно… — прошептала Риви, снимая плащ с крючка. — Теперь я прачка…
— Что ты говоришь, деточка? — госпожа Розмари посмотрела на нее и сестра, широко улыбнувшись, сказала:
— Я говорю, что после вчерашней скачки, болит все тело.
— Ничего, мы пойдем пешком, а вечером я дам вам чудесную мазь, которая снимает боль, — «успокоила» ее хозяйка таверны. — Вперед, милочки, и возьмите корзины у двери.
Мы вышли из хижины и, отвязав Мяту, пошли по узкой тропке, неся корзины, полные трав и корешков. Лес после дождя стоял свежий, будто умытый, и с листьев медленно падали холодные капли. Ночной дождь смыл с леса пыль, и каждая веточка сияла глянцевой чистотой, делая все вокруг ярким и сказочным. Нежный, знакомый аромат коснулся моих ноздрей и, пройдя несколько шагов, я увидела цветущую липу. Сердце сжалось от воспоминаний о привычном мире, и я чуть не расплакалась. Так, стоп. Никаких слез!
Проглотив колючий ком, я решила поинтересоваться у госпожи Розмари, как долго нам еще идти.
— Минуем овражек, пройдем черный ельник, и вы увидите мою таверну, — ответила старушка и хитро улыбнулась. — Выпьем настойки из красного папоротника и займемся делами.
— Черный ельник? — Риви испуганно остановилась. — Мы пойдем через черный ельник?!
— Конечно, — кивнула хозяйка таверны. — Другой дороги нет, заодно я срежу молодых сосновых побегов, чтобы сварить сосновый мед.
— Говорят, что в черных ельниках живут змеи! — воскликнула Риви, и госпожа Розмари рассмеялась.
— Ну и пусть живут! Тебе-то что? Иди аккуратно, не шуми, и никакие змеи тебя не тронут.
Примерно через полчаса лес немного поредел и показался овраг, заросший молодой зеленью. Мы спустились по пологому склону и окунулись во влажные травяные ароматы, от которых тут же закружилась голова. Хотелось дышать полной грудью, что я и сделала, наслаждаясь чистотой и свежестью воздуха.