Глава 9
До рассвета оставалось совсем немного времени, когда я вернулась в комнату, мы с Арабель едва успели перекинуться парой слов. Я только спросила, как прошли ее выходные, а она сообщила, что Хельма испекла мне пирог. Еще напомнила, что отец завтра возвращается и наверняка захочет увидеться.
После этого сразу исчезла.
Новостей у меня скопилось много, но рассказать их хотелось подробно, в спокойной атмосфере, так что пришлось набраться терпения. Пока же я разделась и забралась под одеяло. С тех пор как попала на лунную половину Блэкдорна, сна мне требовалось раза в два меньше, но обходиться совсем без него я все-таки не могла.
Усталость за последние дни скопилась приличная, и я отключилась, стоило голове коснуться подушки. Уснула крепко, спокойно и без сновидений.
Уже ближе к вечеру почувствовала, как чья-то ладонь ласково касается волос. Еще был шепот, тихий-тихий, и, кажется, смех, но сон отпускал медленно, поэтому ничего толком разобрать не получилось.
Я перекатилась на спину и безмятежно улыбнулась.
Понятия не имею, кого ожидала увидеть, но когда разлепила глаза и обнаружила Кэйлика, сидящего рядом, вскрикнула.
— И я рад тебя видеть, — усмехнулся парень.
— Ну тебя, — просипела я. — Напугал.
Муки совести его вряд ли мучили. Кэйлик пожал плечами, а в следующую минуту нашарил взглядом пирог и без спроса отломал себе здоровенный кусок.
— М-м-м, ягодный… — и с аппетитом вгрызся.
Обычно я не вредная, но тут просто не сдержалась, дождалась, пока он проглотит, а потом со сладкой улыбкой сообщила:
— Его Хельма испекла. Она все еще чувствует себя виноватой.
Пока я говорила, он успел откусить еще раз, и теперь громко закашлялся. Подавился все-таки.
Не то чтобы я верила, будто Хельма правда хочет моей смерти, но за метаморфа в какой-то момент стало неспокойно. Приступ кашля продолжался долго, у него даже слезы на глаза навернулись. А отдышавшись, Кэйлик в очередной раз посмотрел на меня так, словно хотел стукнуть, но не сказал ни слова, вместо этого принялся плести над пирогом заклинание.
Темнеть еще не начало, соответственно, луны не было и в помине, так что парню пришлось вытащить все, что было возможно, из своего кулона. Тот погас и будто бы даже поблек. Но с третьей попытки на пирог упала слабо сияющая вуаль лунной магии. Завернувшись в одеяло, я придвинулась ближе, чтобы рассмотреть, что и как делает пятикурсник. Вдруг когда-нибудь пригодится?
— Странно… — пробормотал он так, будто сам себе не верил.
Мелкими иголочками по коже прошлось беспокойство.
— Яд? Проклятие? Какая-нибудь ведьминская гадость? — Горло сдавила невидимая рука. Я почувствовала себя отравленной, хотя даже не прикасалась к пирогу.
Умеют же некоторые накрутить!
— Просто пирог, — немного виновато пробормотал Орлгорд. — Вкусный.
— Чему тогда ты удивлялся? — непонимающе моргнула я.
— Обычно я не ошибаюсь в людях.
Совесть, похоже, у этого метаморфа все же была, потому что он выглядел смущенным, виноватым и самую малость раздосадованным.
Некоторое время мы так и сидели на краю кровати, разделенные тарелкой с пирогом, и пристально вглядывались друг в друга. Первым отмер Кэйлик и принялся доедать надкушенный ломоть. Я помедлила немного, после чего тоже несмело протянула руку за угощением.
— Ты миленькая, — сообщил парень, приканчивая остатки второго куска.
Я поправила волосы нервным движением и мстительно напомнила:
— Помнится, ты говорил, что таких полно.
— Но меня почему-то тянет именно к тебе, — откровенно признался он.
Именно то, что нужно говорить девушке в ночнушке и одеяле, которая едва продрала глаза, расчесаться толком не успела и как раз дожевывает кусок ягодного пирога. Хорошо, удалось не измазаться сладкой начинкой.
Но его слова отозвались колкой дрожью глубоко внутри. И пришлось призвать на помощь все свое самообладание, чтобы опять не поправить волосы.
Не хватало еще кокетничать с этим Орлгордом!
— Наверное, дело в том, что я тебя проявила. — Стоило приложить немного усилий, и логичное объяснение происходящему между нами нашлось.
— Возможно. — Он согласился неправдоподобно легко.
Что же, раз этот метаморф сегодня такой сговорчивый…
— Мы одни в моей комнате, едим пирог, болтаем… Это может считаться свиданием? — Я бросила испытующий взгляд на него.
Вся покладистость мгновенно слетела, парень жестко улыбнулся.
— Не смей надеяться, что отделаешься так легко. — Сапфировые глаза властно сверкнули. — Я пришел по делу.
— И?
Тоскливо как-то стало…
Настроение не изменилось, даже когда он извлек из кармана небольшую шкатулку из лунного камня в комплекте с серебряным ключиком. Разве что я испытала недоумение.
— Это тебе. Владей, — каким-то неловким, отрывистым движением он сунул все это мне в руки и попытался ретироваться в сторону двери, но я вовремя опомнилась и успела еще схватить беглеца за рукав.
Взгляды столкнулись.
Какие синие у него глаза… Ни у одного из метаморфов я не встречала такого яркого цвета.
— Если это подарок, тогда у нас все-таки было свидание. — Я заговорила первой. — И…
— Шкатулка раньше принадлежала Милике, — сдержанно пояснил наследник семейства Орлгордов, высвобождая рукав из моей хватки.
— Ты так легко отдаешь мне семейную реликвию? — От изумления я чуть не выронила сокровище.
Кэйлик отвел взгляд.
— Она особенная. В ней можно спрятать что угодно, и никто не найдет. Поставишь на самое видное место, ее и не заметят, если сама не покажешь, — выпалив все это, он все же оцарапал меня взглядом своих сапфировых глаз и зло добавил: — Поверить не могу, что помогаю проявительнице!
Во мне боролись противоположные желания: рассказать ему обо всех своих бедах, попросить помощи и тоже быть немного грубой, съязвить, прогнать. Оба были одинаково сильны, даже не знаю, как бы я в итоге поступила.
Но как раз в этот момент взошла луна…
Арабель начала обретать видимые очертания.
Подозреваю, мы с Кэйликом подумали об одном и том же: вдруг все это время она наблюдала за нами? Моргнуть не успела, как он скрылся, только дверь хлопнула. А я… не покраснела, конечно, но лицу, шее и даже оголенным плечам стало жарко.
На то, чтобы полностью вернуться в мир реальный, Арабель потребовалось чуть больше минуты. Я ожидала шуточек, смешков, подначек и поддразниваний, именно так повела бы себя Бэт, но Арабель лишь сладко потянулась, будто только что проснулась, и спокойно стала заниматься своими делами.
— Странные у вас отношения, — это было единственное, что она сказала об увиденном. И это почти через час!
— Поверь, я тоже от них не в восторге, — получилось чуть более резко, чем планировалось.
— По-моему, ты ему очень нравишься, — отметила двоюродная сестра. — И он жутко злится на себя за это. И…
— Я помню, ты его нарисовала, — опять резко.
— Зря ты не веришь, мои рисунки всегда оживают. — Огромные серые глаза взирали на меня с укором.
В этом-то и проблема.
Я верила. И очень боялась.
Объясняться не хотелось, так что я поспешно переменила тему. Рассказала о дополнительном занятии с Айзеком, взорвавшихся заклинаниях и… чуть не проболталась про подземные тоннели, но вовремя опомнилась. Клятва. Кулон сверкнул. Понятия не имею, значит ли это хоть что-то, однако рисковать не осмелилась.
Сестренка реагировала предсказуемо. Она жутко разозлилась на Хельму и попыталась обвинить во всем ее. С такой же уверенностью, как это делал Кэйлик! Пришлось разубеждать, но в отличие от него Белька на пирог не повелась, даже пробовать отказалась.
В общем, взаимопонимания в отношении Хельмы мы так и не нашли.
— Глянь на мои рисунки, — попросила Арабель и дала мне несколько листов.
В глаза сразу же бросились непривычно темные краски.
Я восприняла это как возможность переключиться на что-нибудь другое, поэтому сопротивляться не стала и послушно всмотрелась в изображения. И едва не задохнулась от изумления!
Невероятно! Это правда было невероятно. Шокирующе. Совершенно невозможно.
И тем не менее на рисунках, сделанных Арабель на выходных, были тоннели. Самые настоящие подземные ходы. Больше того, они словно жили собственной жизнью. Стоило расслабиться, позволить себе слиться с нарисованной реальностью, как кожи касалась подземная прохлада, воздух становился затхлым, перед мысленным взором простирался длинный полутемный коридор, а лицо чувствовало касание паутины.
Наваждение схлынуло, я так и не успела рассмотреть, что там, в другом конце коридора.
— Ты очень восприимчива, — отметила Арабель и легонько сжала мое плечо.
— Это плохо? — Кожа до сих пор чувствовала легкий холодок.
— Наоборот! Ты сильный лунный маг.
Лично я считала, что никакая лунная магия не сравнится с ее умениями. Если, конечно, сбывающиеся рисунки — это правда. Внутренне я уже знала, что так оно и есть, но принимать эту истину не хотелось. Совсем. Иначе придется обдумывать, почему это Арабель постоянно норовит нарисовать мне Орлгорда.
— Есть какие-нибудь мысли? — Я осторожно коснулась пальцем слабо мерцающего изображения.
Ненавижу Кэйлика! Если бы не его глупая клятва, я бы могла все рассказать Бель, а так приходится разводить таинственность и ждать, пока она сама догадается.
С другой стороны, именно ему я обязана тем, что до сих пор не попалась…
Но чувство благодарности в душе я упрямо задавила. Не сейчас.
— Ба сказала бы, что я мечтательница, — борясь со смущением, проговорила Арабель, — но мне нравится думать, что эти тоннели на самом деле есть…
Отлично! Мы на верном пути. Я чувствовала себя предательницей, недоговаривая ей правды, хоть и не по своей воле, и все же согласно кивнула.
— И мне тоже.
— Правда?! — всполошилась художница.
— Ну… я же как-то попала из одной части Блэкдорна в другую… Это уже зацепка.