трализоваться. Последовать совету Хозяйки. Уехать… В конце концов, у меня отпуск! Уеду в глушь. Скажем, в… м-м… в Апеннины. Отличные горы. Вакуум-слалом, восхождение на пик Арета, поиски драгоценностей в расселинах, потертости от скафандров. А еще дорога на Апеннины проходит через кратер Лаланд. Местечко, откуда был родом Эрнест Сиграм.
И сделать это надо демонстративно. Чтобы ни у кого не осталось сомнений — Миша Макферсон будет отдыхать. Что может быть естественнее, чем погостить у друзей?
Звонить из дома я не рискнул — предпочел выйти и воспользоваться коридорным терминалом. Сьюд связи покорно связал меня с управляющим контуром городка Арета — таким примитивным, что в нем даже не было псевдоразумной программы-интерфейса, — а тот соединил с домом Банко.
Этот веселый и совершенно непохожий на типичного алиениста, каким тот видится общественному сознанию, парень был моим добрым знакомым уже года два. Одно время я под влиянием Банко серьезно подумывал, а не перейти ли мне в его линдале , но понял, что провалю тест веры, и отказался от этой безумной затеи. Но отношения мы с ним поддерживали, насколько это возможно через инфор — в Апеннины я давненько не выбирался. Теперь, кажется, пришла пора.
В объеме закружились снежинки; пурга несла их мне в лицо, но, отсекаемые гранью объема, они таяли в гаерной радуге. Я даже не сразу понял, что это имитация. Кто их разберет, этих алиенистов, что они могут соорудить для вящей земноподобности? Лес я у них видел — понятно и полезно, но ведь у них там и пустоши есть! Целые купола, а под ними — травка, мелким кустичком горки поросли, цветочки такие мелкие, лиловые, запах странный, пчелы жужжат. Я от тех пчел, помню, с воплями шарахался…
Пурга стихла, объем раскрылся в просторную комнату. К стац-инфору подошла симпатичная девушка с очень серьезным взглядом светло-серых глаз — мне сразу вспомнилась Элис Релер.
— Добрый день, — осторожно произнесла она, приглядываясь к моей помятой физиономии.
— Добрый день, — ответил я, чувствуя себя несколько неловко. — А где Банко?
— Он линдалиен , — ответила девушка. — Оре тревожит его уже полную луну. А что вы хотели?
— Я… хотел напроситься к нему в гости. — Я потер переносицу от смущения. С Банко я договорился бы быстро, но, раз в его доме живет теперь эта юница… не оказаться бы третьим, который всегда лишний (у алиенистов, по крайней мере). — Завтра… может, послезавтра.
— О! — Улыбка у нее была замечательная — меня как теплом обдало. — Мы будем очень рады!
Очень похоже на эту команду — радоваться совершенно незнакомым гостям. Даже имени моего не спросила. Хорошо, что я не поддался тогда на уговоры — я все же не настолько сумасшедший.
— Вы, наверное, офицер Макферсон?
Вот и все в пользу дедуктивного мышления.
— Да. А как вы меня узнали?
— О, Банко о вас очень много рассказывал! — Он полагает, девушка доверительно понизила голос, — что вам место в линдале . Вы не от мира сего.
От алиениста подобное выражение — не хамство, а комплимент.
— Благодарю, — сказал я как мог серьезно. — Так я могу к вам заглянуть?
— Конечно! Мы вас будем очень ждать!
Сразу видно человека, у которого я не гостил. Испытавшие это удовольствие обычно не жаждут повторения.
— Но я, может, не один буду, — счел своим долгом предупредить я.
— Тем лучше! — И что можно противопоставить такому гостеприимству? Разве что гаузер. И то вряд ли поможет. — Заходите в любое время!
— Спасибо, — поблагодарил я. — И передайте привет Банко.
— Не за что. Передам.
Объем погас. Пора переходить ко второй части плана, и, не отходя от приемного угла, связаться еще кое с кем.
Сьюд связи нашел Алису Релер в гостевых комнатах купола Диана.
— Кто там? — недовольно проговорила девушка. Взгляд ее стал осмысленным не сразу — верный признак того, что она долго вглядывалась в гаерное марево, порожденное проектором объемного изображения. Профессиональная болезнь всех компарей — близорукость… хотя, возможно, она просто смотрела новости.
— Я. — Полагаю, что вида моей физиономии вполне достаточно для опознания.
— А, офицер Макферсон, — сменила она гнев на милость. — Зачем пожаловали?
— Насчет следующего занятия…
— Но мы вроде бы собирались встретиться во вторник?
— Собирались. Но я уезжаю в Апеннины. Если хотите, можем поехать вместе, или придется нам отложить занятия.
— Отпуск? — Брови ее удивленно поднялись.
— Примерно. — Я не собирался посвящать ее в свои дела.
— Интересное приглашение. — Она задумчиво улыбнулась.
— Оно не интимное, если вы этого боитесь.
— Боюсь? — Она улыбнулась так очаровательно, что у меня засосало под ложечкой. Кажется, я только что нечаянно соврал… Проклятие! А на мне даже инфора нет, чтобы фильтровать подсознательные сигналы. — Не боюсь! — И добавила серьезно: — Я ничего не боюсь.
Экстравагантная особа. Пожалуй, она правильно сделала, что осталась на Луне. У нас почти все такие.
— Так что вы решите? — Я, в общем-то, ожидал, что она откажется, как всякий нормальный человек на ее месте. Да и я в общем-то не нуждаюсь в сопровождении. Обратиться к Алисе Релер меня подвигло простое соображение — в ее обществе я буду выглядеть куда менее подозрительно.
— Согласна, — решительно ответила девушка.
Я сумел только ошалело кивнуть.
— Когда отбываем?
— Сегодня, — бросил я первое, что показалось мне разумным. — Я вам перезвоню.
— Ладно. — Она поглядела на меня так, словно ожидала возражений, которых не последовало.
— Вы знаете, что ваш дядя умер? — спросил я, в общем-то, не ожидая осмысленного ответа.
— Да, разумеется, — небрежно бросила она. — Потому-то я и здесь.
Час от часу не легче. Может, и впрямь кончина старика на ее совести?
— Я вам перезвоню, — только и смог я повторить, прежде чем отключил связь.
Ну и ладно. Тем лучше будет мое прикрытие. Боже всевышний, как низко я пал, что пользуюсь методами позапрошлого века? Как в плохом историческом вифильме.
Однако до отбытия оставалось немало времени, которое надо чем-то занять. Сделаю еще пару звонков, и можно будет ненадолго баиньки. Где, интересно, Сольвейг ходит? Пора бы ей уже вернуться.
Я вызвал Хиля итд., но сьюд ответил, что абонент находится в полете. Я оставил ему запись — пусть позвонит мне, как только сможет — и потребовал Вилли — уж этот точно на месте, куда он денется из интелтронной сети!
Лосенок, как ему и полагалось, исправно проявился в объеме.
— Тебе разве не передали? — спросил он.
— Передали, — отрезал я. — И брось мне фамильярничать. Перепрограммировать тебя пора. На большую почтительность.
— Лучше не стоит, — несколько напряженно попросил сьюд. Если что-то и способно вызвать в псевдоинтеллекте настоящие, а не имитированные эмоции, так это угроза влезть в составляющую его путаницу интерфейсных программ. — Так чего вы хотели, офицер?
— Хотел спросить, не знаешь ли ты чего про…
— Не знаю, — перебил Вилли. — И не скажу. Тебе же приказ дан — отдыхать до особого распоряжения.
Спорить я не стал — бесполезно, разве что на оверрайд лосенка поставить, а для таких серьезных мер рановато еще. Вместо этого я осведомился, где сейчас Сольвейг.
— Еще не вернулась? — риторически переспросил Вилли. — Тогда жди. Никаких заданий за ней не числится… Сейчас гляну. — Он запнулся на миг, перешаривая мириады кадров, передаваемых вездесущими камерами слежения. — А, понял. Разобралась с нарушением режима в куполе Тардия… сейчас двинется домой.
— Спасибо, — машинально отозвался я.
Вилли фыркнул и отключился. Сам. Почему, стоит машине научиться имитировать сознание, как она тут же начинает хамить?
Ладно. Я отсоединился, переспросил у сьюда еще раз, не вышел ли из полета групарь, потом вернулся в команту и прилег. В голове начинало звенеть, мысли улетучивались, оставляя приятную легкость — верный признак того, что мушка сдохла. Я снял ее, бросил на пол и принялся тупо наблюдать, как шевелятся ворсинки интел-ковра, подталкивая мушку к мусороприемнику. Стоило прерваться эффекту стимулятора, как тут же захотелось спать, но я решил вытерпеть до прихода Сольвейг.
К счастью, ждать пришлось недолго — с четверть часа. За это время я, борясь с противоестественной сонливостью, успел поразмыслить кое о чем, и даже сделать выводы.
Итак: За сегодняшний день меня успели дважды предупредить, притом серьезно (трижды, если считать слова Хозяйки Сэри). Но убивать не стали — то ли нужды не видят, то ли какие-то свои планы на мой счет имеют. И по-прежнему никакой связи между безумными событиями последних дней. Как нет ее. Вот поисками указанной связи я и займусь по дороге на курорт. Если миз Релер не помешает.
А сведения из досье скорее рвут хлипкие соответствия, чем устанавливают их. Вот разве что странное отношение властей к Сиграму… не работал ли он каким-то образом на Службу? Тогда легко объясняется и снисхождение к милым шалостям черной уикки. И наличие у законопослушного лунаря запрещенного гаузера. Но делать такой серьезный вывод на основании дел давно минувших дней рановато. Значит, следует проверить. Заглянуть по дороге в купола Лаланда.
Как я объясню это миз Релер? А никак. Пусть думает, что хочет.
Сольвейг вошла бесшумно. Походка ее выдавала усталость.
— Тяжелый день? — вместо приветствия спросил я.
Моя подруга молча кивнула, раздеваясь.
— Восемь нарушений, — бросила она, наконец. — Столько никогда не было. И шеф всех продрал.
— Это в его духе.
— А Мерриллу разносы полиции устраивать — в его духе? Он такой концерт устроил — мы боялись, что стены рухнут. Миш, ты хоть понимаешь, какую кашу заварил?
— Еще нет, — признался я честно.
— Так вот, если ты немедленно не скроешься с глаз, — объявила Сольвейг, швыряя одежду на ковер и валясь рядом, — ты этого уже не узнаешь. Никогда.
Который раз за день я это слышу?