— Ты дрожишь, — прошептал он, поддавшись вперёд.
— Разумеется, я дрожу! — она старалась говорить твёрдо, но вышло испуганно.
Жульетт предупреждающе выставила вперёд руку, но её маленькая ладошка бессильно упёрлась в массивную грудную клетку. Айседора умела останавливать человека на месте парой слов и прикосновением, но Жульетт никогда не обладала такой властью. Она была целительницей, провидицей и садовником. И оказалась совершенно не готовой к борьбе за жизнь или достоинство.
Не отнимая руки от её щеки, Рин заставил Жульетт наклонить голову набок и коснулся губами горла. Это определённо не было поцелуем. Во всяком случае, насколько она могла судить. Её никогда не целовали, однако она не раз заставала целующихся Вильяма с Айседорой. Это точно не поцелуй, он…
Он пробовал её на вкус.
Жульетт окутал жар Рина, полностью прогнав холод. Великан посасывал и лизал, потом отодвинул в сторону растрёпанные пряди рыжих волос, чтобы увеличить пространство голой кожи. Жульетт продолжала трястись, однако где-то во время этой дегустации дрожь изменилась. Рин пользовался языком, губами и даже зубами очень нежно, отчего её тело переполнили невообразимые ощущения. Через мгновение она оставила попытки отстраниться или остановить его и поддалась к изучающему рту, поощряя, наслаждаясь теплом и расслабленно гадая, что будет дальше. Когда великан заявил, что хочет ощутить её вкус, она и подумать не могла, что он говорит буквально.
Тёплой, нежной рукой Рин отодвинул спутанные рыжие локоны и занялся другой стороной шеи. Каким-то образом он незаметно расстегнул пуговицы её плаща, тяжёлое одеяние упало, и, отбросив его в сторону, великан прижался жаркими губами к тому месту, где шея переходила в плечо, и принялся ласкать кожу языком и ртом, пока Жульетт не забыла, где находится, кто он такой, и почему она здесь.
Нуждаясь в какой-нибудь опоре, Жульетт опустила руку ему на плечо, а когда дотронулась до его кожи, не увидела никаких образов, не ощутила ни одной чужой эмоции. Наверное, хорошо, что прочитать Рина так непросто. Это сильно раздражало во время попыток выяснить его планы, но сейчас она радовалась отсутствию видений.
Никаких ослепляющих вспышек, головной боли, тревожных мыслей, тайн или знаний о грядущих неприятностях. От ласк великана по всему телу распространялось только странное, восхитительное тепло. Её глаза закрылись, сердце забилось слишком часто, и Жульетт забыла обо всем, кроме ощущений, которые ей дарили губы Рина.
Он медленно отодвинулся, лизнув напоследок чувствительный изгиб шеи, и Жульетт заметила в его глазах нечто новое и пугающее. Вожделение.
Она была девственницей и собиралась оставаться ею дальше, но всё же имела представление о том, как работает мужское тело, и поняла, что он возбудился, однако не рискнулаотвести взгляд от его лицаи посмотреть вниз. Сердце стучало чересчур сильно, и она всё ещё чувствовала себя слишком разгорячённой. Не из-за медвежьей шкуры или защищавших от ветра скал. Её грели прикосновения.
Рин приподнял свои волосы с одной стороны шеи и вопросительно выгнул бровь, предлагая теперь попробовать его кожу. Шея была массивной, жилистой, мускулистой и, конечно, тёплой. На мгновение ощутив безумное желание согласиться, Жульетт быстро покачала головой. Рин без возражений выпустил волосы.
— Ночью ты будешь здесь в безопасности, — вставая, сообщил он и двинулся в обратном направлении.
Её сердце продолжало грохотать. В безопасности? Ни в какой она тут не в безопасности.
— Я вернусь утром.
Она резко вскинула голову.
— Вернёшься? А куда ты?
Рин улыбнулся. У него действительно приятная улыбка, признала она. Для дикого и возможно сумасшедшего человека.
— Ты будешь скучать по мне, — сказал он.
— Нет.
Он повернулся и ушёл, оставив её одну. К ней начал возвращаться рассудок, и Жульетт задумалась, почему её так затронули его странные действия. Вот уж действительно, проба на вкус.
Ей не хотелось оставаться одной здесь, в суровом месте вдали от цивилизации. Возможно уход Рина был какой-то уловкой. Проверкой, не попытается ли она сбежать, и стоит сделать шаг в сторону, как он неожиданно нагрянет из-за скалы. Ничуть не желая внезапного появления великана, она продолжила сидеть на шкурах.
Пока надвигалась ночь, всё оставалось тихим. Серое небо почернело. Строгий пейзаж освещала только круглая луна. Жульетт покопалась под шкурами и нашла кожаный мешок, заполненный яблоками, ещё какими-то фруктами и сушёным мясом. Несмотря на сильный голод, она съела совсем немного. Если экономить, то пищи здесь хватит дня на три-четыре.
Поужинав, она сползала со своего укрытия, встала и огляделась, стряхивая остатки странного жара и ощущений, вызванных действиями похитителя. Рина нигде не было видно, но учитывая темноту, множество больших камней и черных теней, он мог скрываться где угодно. Она посмотрела наверх. Он мог прятаться даже там, наблюдать и выжидать.
Жульетт подошла к пропасти и заглянула вниз. Рин принёс её сюда по чрезвычайно крутой тропе, и она за всю жизнь не сможет понять, как ему это удалось. Точки опоры располагались слишком далеко друг от друга и выглядели ненадёжными, тем не менее он ни разу не остановился, чтобы отдышаться или рассчитать путь. Если она попытается спуститься тем же путём, то, несомненно, убьётся. Чтобы узнать это, ей не нужны особенные способности.
Ландшафт был вероломным, и Жульетт совсем не знала эту часть страны. Не знала, что ждёт её за следующим поворотом, и сможет ли она продержаться тут в одиночку хотя бы несколько дней. Подобные места таили в себе опасности. И всё же что-то внутри неё кричало бежать. Пока Рин нёс её на север, они с каждым шагом удалялись от цивилизации. Если есть хоть какой-то шанс найти дорогу домой, то она должна попытаться спастись сейчас. Бежать безрассудно и рискованно, но в противном случае ей останется только слепо согласиться с утверждением Рина и признать себя его женой.
Жульетт изучила окрестности в поисках путей отступления. На ровном участке было три стороны с тремя разными маршрутами выхода. Крутой вверх, опасный вниз, и третий через груды валунов на север. Она не хотела идти на север, но если именно его нужно выбрать, чтобы найти способ спуститься, то она это сделает.
Для путешествия она собрала небольшой мешок еды и скатала медвежью шкуру. К сожалению та оказалась слишком тяжёлой, поэтому её пришлось оставить. Всё больше замерзая, Жульетт закуталась в плащ и подняла лицо к полной луне, радуясь, что не придётся ходить в кромешной тьме. Луна здесь казалась очень большой и близкой, как будто висела прямо над ней и сопровождала в побеге.
Жульетт вскарабкалась по небольшим выступам и обошла самый крупный валун, чтобы рассмотреть выбранное направление и некое подобие тропы впереди. Дорожка была узкой и неровной, но вела скорее в сторону, чем наверх или вниз. Если передвигаться очень осторожно, можно уйти с этого места ещё до наступления утра или возвращения Рина. Направляясь в путь, Жульетт решила, что будет вспоминать о Рине с благодарностью, поскольку он пусть не намеренно, но спас её от Борса и императорских солдат. Великан найдёт себе другую жену, она в этом не сомневалась. Ту, которая с радостью проведёт жизнь с человеком, пренебрегающим одеждой, обитающим в пещерах и пробующим спасённых им женщин на вкус. То есть, похищенных. Да, похищенных.
Всего через несколько минут пути тропа сделала решительный поворот наверх. Жульетт лишь мгновение изучала дорогу, после чего продолжила идти вперёд. Если сегодня Рин осмелился облизать её, то что запланировал на завтра? И на следующие ночи? Мысли о возможных вариантах подстёгивали двигаться дальше, и хотя короткий подъём оказался несложным, дыхание вскоре сбилось.
Тропа резко оборвалась, и Жульетт снова пришлось выбирать из трёх вариантов. Вверх. Вниз. И назад. Поскольку «вверх» на сей раз оказалось горным взъёмом высотой не больше пары метров, онаухватилась захолодный камень и подтянулась. По крайней мере, согрелась от усилий. Теперь она не мёрзла, только холод от камней просачивался в пальцы. Жульетт продолжала карабкаться, надеясь, что как только залезет на выступ, найдёт за ним другой, более лёгкий путь.
Она ухватилась за камень и ещё раз подтянулась, чтобы наконец увидеть какое-то подобие тропы.
Уголком глаза она заметила движение и замерла, неловко остановившись на небольшом камне и наполовину высунув лицо из-за вершины горного взъёма. Она, разумеется, подумала о Рине, а потом о медвежьей шкуре и очень большом медведе, которому та некогда принадлежала. Какие ещё существа водятся в этих горах? Существа, которые, без сомнений, не только оближут её, если она на них наткнётся.
Оказалось, её внимание привлёк не медведь, а волк. Огромный, светлый волк со сверкающими золотыми глазами, которого не одурачила её неподвижность. Величественно, с явной силой в движениях он направился прямо к ней.
«Человек и не человек. Животное и не животное». Слова возникли в её голове точно так же, как прошлой ночью. Она редко ощущала что-либо без прикосновений, но кем бы ни был её невидимый собеседник, он с лёгкостью проскальзывал к ней в мысли. Во всяком случае, так казалось.
Она резко повернула голову в сторону, надеясь увидеть у края леса человека. Наверное, этот волк принадлежит ему, или, вероятнее, они с ним компаньоны, поскольку Жульетт не представляла, чтобы такое существо позволило кому-либо стать его хозяином. Поможет ли ей следовавшей за солдатами мужчина уйти в безопасное место или перебросит через плечо и объявит своей женой с таким видом, будто у неё нет никакого права голоса в данном вопросе?
Но она не увидела и не почувствовала в лесу никаких признаков людей. Рядом был только волк, и после мимолётной телепатической связи в голове снова воцарилась тишина. Будто её способности исчезли. Когда Рин прикоснулся к ней, она почти ничего не узнала. Теперь же получила совершенно бессмысленное сообщение. Сначала Жульетт решила, что Рин обладал способностью в некотором роде блокировать её вторжение, но такое просто невозможно. Никому и никогда не удавалось проделать ничего подобного, а Софи с Айседорой пытались не раз. Похоже, её способности ослабли. Уж