Ох! Перегнула палку с милостями! Ну кто знал, что мой лже-муж столь впечатлительный к словам? Своим изумленным лицом он мне всю игру сломает! Если колдун уже догадался о хитрости ведьмы, то и стражи в долгу не останутся. Вон как Меон и Фадор напряглись. Словно готовились не чинно скрыться в серебряной дымке портала, а прыгнуть в разлом, спасаясь бегством от женушки друга.
Так легко не уйдут! От ведьмы, как, впрочем, и от простой разгневанной женщины, еще никто безнаказанным не уходил.
Сплести простенькое заклинание и приблизиться к стражам вплотную заняло всего короткое мгновенье.
— Легкой дороги, — желала я лично каждому из друзей колдуна. — Была рада знакомству.
Милая, добрая улыбка и мимолетное прикосновение к руке расслабило мужчин. Никто из них уже не ожидал каверзы, да и зеленые искорки чар впитывались в тело «жертвы» через касание почти незаметно. Оставался лишь едва ощутимый запах ванили, что продержится, как печать ведьмы, еще три дня. После исчезнет и никто не заметит магического вмешательства, лишь опытная чаровница сможет распознать простое и одновременно крайне вредное проклятье. Но вряд ли согласится его снять. Женское единство еще никто не отменял.
Когда я «наградила» Фадора, (будут знать, как всякие проверки ведьмам устраивать!), мужчина не дал отстраниться, а притянул к себе:
— Не принимай на свой счет, Ниэла, — едва слышно шепнул на ухо. — После того, как невеста Аррина оказалась слаба на перед…, гх-м… подвластна различным слабостям, в общем. Эльф наш и поехал немного.
— Так пусть для своих и устраивает, — под стать ему шепотом ответила. — Причем здесь Лукас?
— Марика хотела поменять стража на главнокомандующего стражами.
— Поменяла? — напряглась я.
— За кого ты мужа принимаешь?
Ох, я бы ответила, да, боюсь, не поймут.
— Ну и ладно, раз не вышло.
— Ваниль? — потянул носом бородач. Его темные глаза на миг блеснули ярко-зеленым огнем. — Вкусно пахнешь. Как сладкая булочка.
Опять оборотень! Ну что за наваждение? Второй за день! Однозначно слишком много развелось клыкастой братии…
— О чем это вы там шушукаетесь? — спросил Аррин.
Таким же недовольным прищуром, как эльф, наградил нас и колдун. Лже-муж, похоже, вообще едва сдерживался, терпя мою гостеприимность.
— Обсуждаем блюда предстоящего званого обеда. Фадор вот падок на сдобу, сладкое ему всюду чудится.
Эльф мечтательно улыбнулся:
— А я бы от жареной куропатки не отказался. Или от буженинки…
Эльф — мясоед? Вот это новость!
— Я учту, — последнему проклятье досталось остроухому.
Ему я постаралась передать двойную, а то и тройную дозу. Еще и пожелала, чтобы эльфийское обаяние дало сбой. Хорошенько запомнит, к чему приводят шутки с ведьмой! И ничуть я не злопамятная… Справедливая. Хотя внутри кольнула мимолетная жалость к обманутому невестой эльфу, но ее я придушила на корню. Сам ведь выбрал? Сам. А обозлился на всех дам. Скверно как-то выходит: мужчины принимают решения, ошибаются, а виноваты все равно женщины…
Один за другим стражи скрылись в светящемся провале. Напоследок Аррин одарил меня подозрительным прищуром. Его ослепительная улыбка как-то поблекла. Видать, слишком довольной я выглядела в тот момент. Ну просто сил не было уже сдерживать зловредную радость!
— Счастливого пути! — крикнула им вдогонку.
Пусть и говорят, что желать в спины плохая примета, но я же нежно. Чисто по-ведьмински. Мстивая натура победно улыбалась, внутри разливалось удовольствие и спокойствие сродни сытости. Отомстила. Теперь и простить можно. Всех, кроме эльфа.
Его еще ждет мой особый пирог. А там… Там поведение блондина покажет, достоин он ведьмовского благодушия или нет.
ГЛАВА 9
— Я к этой проверке отношений не имею, — покаялся Лукас, стоило свету от портала раствориться в воздухе.
Как он вплотную оказался за моей спиной вновь пропустила. Вот умеет же быть тихим и ловким, словно тень!
— Хорошо.
— Веришь мне?
— Ага, — легко пожала плечами.
— Почему?
— Ты никогда не отличался такой глупостью, чтобы рискнуть устраивать проверки ведьме.
Ох, Всеблагая, как же трудно не реагировать на его искреннее изумление и затаенную радость в глазах. А сердце-то все равно екает. Глупый мешочек с кровью!
— Чем ты им отплатила?
— О чем ты? — сделала невинные глаза. Еще и ресничками похлопала для усиления эффекта глупой кокетки.
Лукас на крючок ведьмовского очарования не попался, огорошил веселой улыбкой:
— Брось, Ниэла, я же знаю, что ты не спустила бы просто так им обиду. И обниматься с мужчинами никогда не входило в твои привычки… Значит, все это радушие и милости были тщательно продуманным спектаклем для стражей. Что ждет моих друзей?
— Привычки меняются со временем. Не думал об этом? — я не собиралась так легко сдаваться.
Лукас сложил руки на груди и скептически изогнул брови. Пристальный взгляд колдуна, что, казалось, проникал в самую суть души, я недолго выдержала.
— Скажем так, любвеобильность стражей станет впредь лишь пустой людской молвой.
— И как долго? — вдруг осип он.
— Пока на седьмицу. А вот у Аррина, надеюсь, мой подарок будет работать еще дольше. Пусть эльф учится думать головой и уважать женщин.
Короткий миг, когда лицо колдуна исказила гримаса ужаса, а потом сменилась на мрачное понимание стоило всех затраченных мною усилий.
— Справедливо, — наконец выдавил Лукас. — Но жестоко.
— Настоящая ведьма! — восхищенно пропел мне на ухо Бука. — Моя девочка! Так им всем и надо, оболтусам. Раяне только не говори про этот способ, агась? — внезапно перешел на загадочный шепот. — Боюсь, что магией сова не очень мастерски владеет, а вот клювом…
Я подавилась хохотом. Лукас смеяться так и не смог, но все же улыбнулся. Хотя улыбка эта вышла несколько кривоватой.
— Меня ты тоже наградила таким подарочком? — так вот что его беспокоило на самом деле!
Я выдержала долгую паузу. За это время Лукас успел побледнеть или, скорее, выцвести (бледно-зеленая кожа смотрелась жутковато), и даже покрыться темными пятнами. Я их приняла за румянец, если вспоминать орчанку.
— А тебе и без проклятия ничего не светит.
Громкий вздох облегчения невольно вызвал у меня снисходительную усмешку. Какие же мужчины все-таки… мужчины! Война войной, а самолюбие не троньте.
— Или ты рассчитываешь на сговорчивую служку?
— Нет! — яростно замахал руками колдун. — Ни за что! Как ты вообще могла такое подумать?
И не стоит принимать столь оскорбленный вид! Я и не такое могла подумать. По правде, вполне заслужено. Слухами, как слыхала, земля полнится.
Внезапное появление орчанки помешало мне хорошенько обдумать, с чего бы Лукасу так активно убеждать «жену» в верности? Уже успел отличиться?
— Фух, — женщина вытерла пот со лба рукавом платья. — Хорошо, что не уехали еще. Вот, держите. В дорожку вам собрала.
— Не стоило беспокоиться, — начала отказываться я.
Колдун быстренько забрал пузатый узелок.
— Благодарствую, хозяюшка. На сытый живот и ехать веселее.
— Вот-вот. И жену свою хорошенько корми, тощая она у тебя — больно смотреть! — кивнула Увала.
Будешь тут не тощей на скудном рационе из хлеба, воды, да изредка постной каши. А если суп мне вдруг перепадал, то едва ли не синий: кусочки картошки один другой догоняли.
— И береги ее. А будешь обижать…
— Не буду, — серьезно пообещал Лукас.
В отличии от меня Увала, казалось, сразу взяла слово колдуна на веру и успокоилась.
— Береги себя, милочка, — крепко обняла меня орчанка. — Хорошая ты девка.
— Скажешь тоже! — фыркнула ей в плечо. — Разве ведьмы бывают хорошими?
— И не сомневайся, девочка, — женщина подозрительно всхлипнула. Я напряженно похлопала ее по широкой спине. Чем не утешение? Больно неловко, правда… — Чувствую от тебя свет. Яркий такой.
Спорить я не стала. Гиблое дело. Давно уже поняла, что орчанка мне попалась необычная. То ли смесок, то ли просто по жизни с оригинальным взглядом на все вокруг. Такой попробуй что докажи! Скорее охрипнешь.
— Надеюсь еще свидимся.
— Обязательно! — уверенно сказала я. И ведь всей душой этой будущей встречи пожелала!
В груди поселилось непривычное чувство, будто бабочка усиками щекотала.
Странное дело, ни с кем дружбы не водила, (Флорентии хватило на две жизни вперед), а рядом с орчанкой делалось так легко и уютно, что расставаться не хотелось.
Когда женщина отстранилась, я украдкой вытерла глаза. Негодник ветер надул!
Пока мы неловко прощались, Лукас проверял хорсаров и устраивал нашу малочисленную поклажу. Видать, мешать женщинам не хотел. То, что он признает мое право на уединение, неожиданно согрело изнутри. Все же местами, мой лже-муж довольно неплох… Все чаще я приглядывалась к колдуну и, казалось, видела его совершенно с незнакомых ранее сторон. Словно иного человека… И этот мужчина вызывал во мне опасную для душевного спокойствия симпатию.
— Аррин разберется с Враном, — повернулся к Увале колдун. — Больше он вас с Ольжичем не побеспокоит.
— Да воздадут тебе боги, Лукас. За добро, — улыбнулась орчанка. — Знала, что поможешь.
— Могло быть иначе? — удивился он. — Обижаешь.
Женщина смутилась, немного помолчала, комкая фартух, а потом тихонько ответила:
— Я рада, что девять лет назад именно ты ввалился в эту таверну после неудачной стычки на границе.
— А я рад, что ты не выгнала беспомощного стража на улицу в метель, приютила, помогла и выходила.
Увала кивнула. В ее глазах вновь блестели непролитые слезы. Все-таки удивительная женщина! Даром, что орчанка.
Ссылаясь, что долгие проводы — лишние слезы, опухший нос, испорченное на весь день настроение и, как итог, голодные посетители женщина возле нас более задерживаться не стала. Пожелала легкой дороги и была такова, вернувшись в таверну.
— Первый год службы выдался тяжелым, — словно знал, что меня нещадно терзает любопытство, выдал колдун. — Знаний, данных МАСКом, не хватило. На поверку служба на границе объединенного седьмого королевства оказалась намного сложнее и опаснее, чем я предполагал. Уверенность в собственной непобедимости пропала в первой же стычке, когда тварь из мрака располосовала мне грудь. А я и простенькое заклинание щита сплести не успел. Тоже мне страж-защитник.