— Не надо, — по-прежнему тихо остановила ее. — Не прячься. Что с тобой случилось? Ты же из свободолюбивых кошек!
— Рабство всех меняет, — поджала губы Белла.
И глупец бы понял: девушке неприятна эта тема, откровенничать она не станет.
Я не стала настаивать. Фальши или угрозы от нее совсем не ощутила, а поделиться наболевшим Белла сможет и позже. Если сама захочет.
В глубине зелени ее глаз таилась невысказанная боль и разочарование. По собственному опыту я прекрасно знала, что желание жить, двигаться дальше и учиться заново доверять миру должно проснуться самостоятельно. Никто иной пробудить это не в силах.
Завтрак прошел в приятной дружеской атмосфере. К концу трапезы Белла так и не приняла участие в общей беседе, но хоть шарахаться от каждого резкого звука перестала. Пока слуги убирали со стола, Лаенван, Лукас и Фадор скрылись в кабинете, решать какие-то важные дела. Альфред, Бука, Урос и даже появившаяся Рьяна отправились на кухню. Мадирисса показала Белле особняк, в разговоре мы узнали, что девушке нравилось шить и заниматься цветами. Я разрешила ей работать в саду, а также помогать по дому, если Рисса найдет подходящее занятие.
Белла казалась довольной, только все еще робела и прятала лицо. Радея за ее комфорт, Мадирисса заплела волосы девушки в сложную косу, в которую вплела концы плотного зеленого шелка, что теперь прикрывал ее шрамы. Ткань закрывала ей лицо от кончика носа и была обвита вокруг шеи, наподобие объемного шарфа. Больше Белла могла не стесняться, опуская голову и прикрываясь волосами.
Разобравшись с мелкими делами, мы втроем устроились в саду. Белла, молчаливой тенью присела у дуба на магическую подушечку, занимаясь шитьем. Мы же с Мадириссой взялись за очередной урок контроля над магией.
И поначалу все шло, как всегда: энергетические потоки поддавались мне с трудом, контроль постоянно ускользал, а сосредоточиться получалось плохо. Но стоило немного подождать и усердие не прошло даром. Если раньше собственные силы я ощущала, словно тянула тоненькой жадной струйкой, то сейчас они превратились в полноводную реку. Управлять такой мощной волшбой оказалось сложно, но я чувствовала, что все осилю со временем. Каждодневные тренировки мне в помощь!
Призвала магию и будто бы оказалась в плотном светящемся коконе из множества разноцветных ниток-искорок. Запахло спелыми яблоками, а во рту расцвел сладко-кислый фруктовый вкус. Открыла глаза и ахнула — сила проявилась и правда светится!
Белла, восхищенно приоткрыла рот, наблюдая за развернувшимся действом.
Мадирисса искренне улыбалась:
— Молодец, девочка.
Едва отвлеклась, как чары развеялись.
— Ну вот, — расстроилась.
— Ничего-ничего. С каждым разом контроль будет даваться все лучше. — Рисса поспешила утешить. — Ты упертая, а значит, добьешься хороших результатов.
Я кивнула. Да. Мы — ведьмы, такие. Лбом протаранить камень можем.
Последующие три дня стали для меня настоящим раем. Большую часть времени мы проводили с Лукасом вдвоем, упивались друг другом, забыв обо всех проблемах. Каждое утро до полудня я настойчиво занималась с Мадириссой магией и сила поддавалась все лучше.
Беллу экономка взяла под свое «крылышко», девушка все еще была робкой и тихой, но потихоньку отживала, училась заново общаться на равных, переставала вжимать голову в плечи и сутулиться. О шрамах и рабстве по-прежнему не говорила, к лечению отнеслась довольно резко, не позволив даже посмотреть лицо ближе. Но сбор трав для ранозаживляющих компрессов я ей передала, как девушка не отнекивалась. Совсем разуверилась в человеческой доброте, бедолага. Мадирисса же надеялась на естественную регенерацию оборотней и, конечно, время. Душевные раны никакая магия не способна исцелить.
А вот моя жизнь налаживалась. По ночам Лукас открывал мне совсем иной магии: чар любви, наслаждения, страсти и нежности. Мысленно я успела не раз воздать благодарственные молитвы Всеблагой матери за этот второй шанс для нашей любви.
Отличное настроение мне омрачало лишь проклятье невезения, что жестоко мучило Лукаса. Замечая очередной синяк или ссадину мужчины, я досадливо сжималась и корила себя за несдержанность. Хотя младший Дэ Кадари и кривого взгляда в мою сторону себе не позволил. Впрочем, как и старший из их рода.
Лаенвану тоже доставалось по полной. Поначалу Мадириссу даже веселила борьба грозного колдуна с предметами быта, а после того, как он, упав с лестницы, сломал ногу, смеяться она перестала. Особенно, когда приезжий лекарь срастил кости, а Лаенван к вечеру вновь споткнулся на ровном месте и… повредил ту же ногу… Досадно, только повторно к лекарю гордый колдун не обратился, разрешил Риссе зафиксировать лодыжку в глиняных лубках. Да так и прыгал на одной ноге, опираясь на трость.
Чего добивался? Неизвестно. Хотя я догадывалась, что дополнительной заботы и ласки рыжей ведьмы. Женщина, ухаживая за ним, смягчилась.
В одну из ночей во сне я вновь попала в мир за гранью, как Ниэлина и обещала: она пришла преподать мне первый урок лунной магии.
— Расслабься, — сказала ведьма. — Отбрось все лишние мысли, чувства, сосредоточься только на моем голосе.
Мы стояли в окружении сизого тумана и белоснежных лилий, их запах то и дело доносил легкий ветерок.
— Услышь, как бьется твое сердце, — завораживающим шепотом напутствовала она. — Слышишь? Тук-тук, тук-тук…
Я прикрыла глаза и действительно услышала этот ритм.
— С каждым стуком ты можешь все лучше и лучше различить лунную магию в потоке общей силы. Видишь ее?
Перед внутренним взором в полноводной голубой пучине я заметила лиловые нити. Их яркое мерцание и пульсирование в такт сердцу манили меня ближе.
— Не бойся, протяни руки.
К моим пальцам нити лунной магии льнули, точно ласковые щенки.
Мягко, приятно и совсем-совсем не страшно.
Слушая тихий голос бабушки, я в точности выполняла ее указания. Вскоре удалось выловить лунные чары из общего потока магии. Волшба спиралью оплела мои запястья, ярко вспыхнула и исчезла.
Я открыла глаза. На запястьях теперь красовался светло-лиловый след, точно узор от линий лунной магии. Необычный такой, но волшебный. Еще одна метка судьбы на моем теле.
— Вот и все, — улыбнулась Ниэлина. — Дары Луноликой ты призвала, теперь потихоньку будем осваивать новые возможности. И начнем с хождения по лунным тропам.
От радостного предвкушения едва заставила себя устоять на месте, а не кружиться и подпрыгивать, как восторженная девочка. Очень хотелось, чтобы мир между нами продлился подольше. Только внутреннее чутье подсказывало мне, что стоит быть готовой к подвоху. И он не заставил себя долго ждать.
— Перво-наперво запомни, дары Луноликой откликаются на истинное желание, поэтому впредь будь осторожнее с порывами.
Я кивнула.
Ниэлина объяснила мне принцип работы силы перемещения. Лунные тропы подчинялись лунным ведьмам независимо от времени суток и поры года. Если чаровница умела силой желания призывать мерцающий поток, то прекрасно могла путешествовать по миру и даже между мирами. Оставалось лишь сосредоточиться, ярко представить картинку того, куда собираешься попасть, и шагнуть в свет.
Для не владеющих лунной магией переходы оставались невидимыми и лишь лунная ведьма могла провести с собой, заручившись благословением Луноликой. Правда, богиня, по словам Ниэлины, давно не откликалась на зов своих дочерей. Хотя наказание затянулось на достаточно большой срок, чтобы лунные ведьмы успели почти полностью исчезнуть из семи королевств…
Представлять место, где хотела бы оказаться, мне не пришлось. Никак не получалось призвать лунную тропу. В лучшем случае вместо столба света воздух вокруг меня слабо мерцал.
— Никуда не годится, — в очередной раз упрекнула меня Ниэлина. — Ты ужасна в концентрации! И это моя внучка? Позор!
Поначалу я привычно вжала голову в плечи, едва не зажмурившись от гневного крика ведьмы, но вскоре силой воли заставила себя распрямиться и гордо задрать подбородок. Перед глазами так и встало лицо Лукаса, а в ушах прозвучали его уверенные подбадривания.
— Верховная ведьма альманского ковена просто не может быть слабой! Это недопустимо! — надрывалась Ниэлина. — Ты должна в кратчайшие сроки освоить всевозможные заклинания, захватить власть в ковене и призвать там всех к порядку. Вместе мы быстро наведем лад среди ведьм.
Я хмыкнула. Вот оно что. Мне, значит, захватить власть в ковене, а Ниэлине — править через слабовольную внучку. Грандиозные планы просто!
— А еще обязательно жестко наказать всех, кто посмел выступить против альманской крови, чтобы другим неповадно было. Как ты, скажи, справишься без должных знаний в магии?!
— Это бессмысленно, — тихо ответила я, заставив ведьму недоумевать:
— Отчего же?
— А ковен не выступал против альманской крови, лишь вторил желаниям Агафтии много-много лет. Наверняка, тетушка просто следовала законам воспитания матери, правя порядки в ковене под себя.
Белоснежная кожа Ниэлины покрылась ярким румянцем возмущения:
— Как ты смеешь!
— Нет, это ты, как смеешь пытаться мной вертеть из-за грани и подстраивать под себя! — я решительно выступила вперед. — Думаешь, внучка-сиротка быстро растает от ласки неожиданно свалившейся ей на голову дальней родни? А потом и крути ей так, как захочется, правда?!
Ведьма зло поджала губы. Пусть смолчала, но выражением лица ясно подтвердила правдивость обвинений. Все же Лукас отлично разгадал ее планы. Бабушка вожделела вновь править, пусть из-за грани — не все ли равно? Власть всюду — власть.
— Только ты ошиблась, я не стану слепо выполнять твои приказы.
— Еще как станешь!
— Нет.
— Иначе так и останешься недоучкой, — она пренебрежительно скривила рот. — Никто не поможет тебе освоить дары Луноликой. И я не стану, если будешь непослушной девочкой.
Тяжело разочаровываться. Особенно если ты мечтала о любящей семье, а она оказалась всего лишь очередной иллюзией.