але Гейб даже пытался по-доброму относиться к Сабрине, но никогда не делал ничего, чтобы поощрить ее интерес.
— Она мне не нравится, — со вздохом сказала Ник.
— Да. — Он вспомнил, как Сабрина разговаривала с ней во время первого ужина. И он был не лучше. — Мне жаль, что я вел себя как козел за тем ужином. Мне не следовало так поступать.
Ник отмахнулась, но он знал, что его поведение задело ее.
— Мы едем в мастерскую, да?
— Ага.
— Зачем? — В ее голосе сквозило любопытство.
— Увидишь.
Она тяжело вздохнула.
— Сабрина упомянула за ужином Батон Руж. Кажется, ты часто туда ездишь.
Он кивнул, срезав путь по узкой улице.
— Ездил.
Гейб чувствовал на себе ее пристальный взгляд.
— И что ты там делал?
— Подыскивал себе дом, — честно ответил он.
— Ты переезжаешь? — удивилась она.
— Частично. Таков был план.
— Зачем?
Он промолчал, не зная, как ответить, чтобы не почувствовать себя ничтожеством и чтобы она не подумала о нем плохо. Потому что, как только Никки узнает правду, невольно задастся вопросом, которым задавались все: какого черта он тут, а не там?
Он и сам постоянно спрашивал себя об этом.
— Ты встречаешься с кем-то? — тихо спросила она.
Припарковав «порше», он резко развернулся к ней. Ник снова теребила свою косу, не глядя на него.
— Нет.
— Ясно.
Гейб потянулся, мягко взяв ее за руку. Она выразительно посмотрела на него.
— У меня там просто кое-какие дела, окей?
Она нахмурилась.
— Окей.
Тяжело вздохнув, он отпустил руку девушки, гоня от себя мысль, какая мягкая у нее кожа.
— Ты готова?
— К сюрпризу? — Она улыбнулась. — Думаю, да.
Смеясь про себя, он отстегнул ремень безопасности.
— Погоди.
Гейб вылез из машины, оббежал вокруг и распахнул перед ней дверь. Подав девушке руку, он повел ее через задний ход в свою мастерскую.
Когда мужчина открыл дверь, их встретили порыв холодного воздуха и запах сырого дерева. Гейб включил свет.
Ник скользнула мимо него, и легкое прикосновение ее бедра к его было подобно удару под дых. Он никак не мог игнорировать реакцию собственного тела на нее. Его член тут же пробудился к жизни: верный признак того, что пора с кем-нибудь переспать, потому что собственные руки уже не помогали.
Никки — красавица, этого не отнять. Но отношения с ней были под запретом, и это делало ее еще более желанной в его глазах.
— Вау. — Никки пробежалась взглядом по разным вещам, над которыми он работал. — Тут просторнее, чем я себе представляла.
Она прошла вглубь мастерской и опустилась на колени, поглаживая орнамент на ножке кресла.
— Как красиво, Гейб. — Взгляд сквозь густые ресницы. — Правда.
Он вдруг позавидовал этой ножке кресла.
— Мне всегда казалось странным. — Никки провела рукой по резному дереву.
— Что? — Он наблюдал, как она склонила голову набок.
— Люциан рисует. Мадлен тоже была художницей. Ты можешь превратить пару листов фанеры и доски в нечто потрясающее. — Девушка плавно, с гибкой грацией танцовщицы поднялась на ноги. — Но у Девлина нет таланта.
— Разве выводить людей из себя — не талант? Потому что в этом братишка преуспел.
Она тихо рассмеялась, но от ее смеха волоски на коже встали дыбом.
— Это точно.
— У Дева есть скрытый талант, — ответил он, не в силах отвести взгляд от того, как она идет к верстаку. Никки потрогала каждый оставленный там инструмент, сначала одним пальцем, потом двумя, и он мог поклясться, его член набух еще сильнее.
Неужели все так плохо?
Ему нужно срочно с этим что-то делать, потому что вожделение, пульсирующее в его венах, требовало разрядки.
И Ник не могла стать этой разрядкой, как бы соблазнительно ни выглядела.
— И в чем его талант? — спросила она, беря маленькую стамеску.
— Он умеет петь. — Он прошел позади нее, проведя рукой по столу, над которым работал сегодня.
— Что? — Никки рассмеялась. — Ты серьезно?
Гейб кивнул, встав по другую сторону от нее. Если он решил, что разговор о брате как-то успокоит возникшую эрекцию, то ничего подобного не случилось.
— Разве я стал бы врать про такое?
— Не знаю. А вдруг?
— Я не вру. Он умеет петь. Но для этого его надо напоить. — Он устал от разговоров о брате. — Идем. Твой сюрприз вон за той дверью.
Она посмотрела ему за плечо.
— Даже не представляю, что там может быть.
Желая помучить себя, Гейб взял ее за руку, несколько пораженный тем, какой маленькой она ощущалась в его ладони.
Каким же придурком он был.
Он потащил ее через комнату, не глядя ей в глаза.
— Я подумал, раз ты пока не определилась, учиться тебе или работать, тебе надо чем-то занять руки. — Мужчина остановился перед дверью и повернул ручку. — И я помню, как ты сказала, что тебе перестало нравиться то, что нравилось раньше, но решил, вдруг ты все же заинтересуешься.
Толкнув дверь, он потянулся внутрь и щелкнул выключателем. А затем пропустил ее внутрь.
Мимолетное касание тел снова обострило все его ощущения, но он проигнорировал их, сосредоточившись на ее лице. Поэтому точно запечатлел в памяти момент, когда она поняла, что перед ней.
Она с тихим вздохом приоткрыла пухлые розовые губы и широко раскрыла глаза.
— Гейб…
Никки резко повернулась к нему, и он улыбнулся.
— Я годами хранил обрезки дерева, просто закидывал их сюда. Сам не знаю, зачем. — Мужчина нахмурился, не желая, чтобы всплыла реальная причина. — В общем, я спросил Ричарда, сохранился ли твой набор для резьбы по дереву. Он сказал, что вроде нет.
Гейб все выходные расчищал комнату и поставил туда маленький верстак, который сделал сам. На нем был такой же узор из лоз, как и на домашней мебели. На верстаке рядом с лампой стояла черная гладкая коробка.
— Я заказал новый набор, — продолжил он. — Вся эта комната твоя, если захочешь. Уверен, твои родители не оценят, если в их доме снова появятся пыль и стружка.
— Ты серьезно? — прошептала она.
— Да. — Он вздохнул. — Можешь пользоваться ею, когда захочешь. Вот запасные ключи.
— Не знаю, что сказать. — Быстро моргая, Никки снова оглядела комнату и крепко сжала его руку. И только тут он понял, что так и не отпустил ее.
— Надеюсь, тебе понравится и ты найдешь применение всему этому.
Глубоко вздохнув, Ник прижала ладони к щекам. Она протянула руку, дотронувшись до ящичка. Секунду спустя открыла его, а затем погладила инструменты. Его проклятый член снова встал.
— Наверное, это стоит целое состояние, — сказала она с удивлением. — Это недешевый набор.
Он пробурчал в ответ что-то невнятное.
— Мне нравится, — сказала Никки, а потом резко развернулась к нему. — И я найду ему применение.
И в этот момент произошло нечто очень странное. Он вдруг спросил себя, не совершает ли ошибку.
Взгляд Гейба упал на ее губы.
Секунду спустя она бросилась к нему, как и в тот день, когда узнала правду о его отце.
Он поймал ее, и девушка обвила руками его талию, а он обнял ее в ответ, моля, чтобы она не почувствовала его эрекцию, потому что это все усложнило бы.
— Спасибо, — произнесла она приглушенным и странно хриплым голосом. — Ты понятия не имеешь, что это значит для меня.
Гейб подумал, что все же понимает ее, и положил подбородок ей на голову, почувствовав аромат ее шампуня. Клубника. Она и ее проклятая клубника.
Он на мгновение закрыл глаза, а потом отстранился, положил руки ей на плечи. Затем отодвинул ее от себя.
— Рад, что тебе нравится.
— Ужасно нравится, — подтвердила она.
Как ему было приятно это слышать! И, несмотря на то что он понимал, какую ошибку совершает, Гейб знал, что ни черта бы не изменил, даже если бы был шанс.
Глава 15
— Что он сделал? — спросила Рози громким шепотом.
Никки кивнула, подхватывая свой пончик. Поздним субботним утром Никки с подругой сидели в кафе и поглощали лучшие десерты в городе. Тот факт, что им удалось найти свободный столик, удивил обеих, потому что на улице стало прохладно.
Она только что рассказала подруге о сюрпризе Гейба.
— Ага. Он устроил для меня собственную маленькую мастерскую.
— Это безумие. — Рози откусила кусочек пончика, умудрившись не обсыпаться пудрой. — Я даже не знала, что ты умеешь мастерить из дерева. Почему ты никогда не рассказывала?
Никки пожала плечами.
— Думаю, если бы я заговорила об этом, мне захотелось бы вернуться к хобби, а в колледже не было времени, к тому же резьба по дереву…
— Напоминала тебе о Гейбе?
— Да. — Она вздохнула. — Возвращаясь к сюрпризу, я не знаю, чего ожидала, но точно не этого.
Рози взяла бутылку с водой.
— Ты собираешься пользоваться мастерской?
В груди у нее все затрепетало, словно пробудилась стая бабочек.
— Думаю, да. Он так старался.
Большие солнцезащитные очки закрывали глаза Рози, и было трудно понять, о чем она думает.
— Станешь использовать его рубанок?
— Конечно. Он сохранил… Стоп. — Никки швырнула в подругу салфетку. — Все совсем не так.
— Разве?
Теперь бабочки пытались прорваться наружу, потому что она вспомнила об объятиях и о том, как он смотрел на ее губы. Девушка заерзала на стуле и скрестила ноги.
— Заткнись.
— Серьезно! У него полная комната ненужных обрезков, — Рози наклонилась вперед, опустив голову, — и он даже не знает, зачем их хранил?
— Гейб так сказал. — Бабочки переместились в живот.
— Знаешь, что я думаю. — Подруга выпрямилась. — Он хранил все это для тебя.
Подобная мысль потрясла ее. Если все обстояло именно так, то она не знала, что и думать.
Сердце щемило от осознания, что подруга права, и Рози, должно быть, почувствовала это, поскольку произнесла:
— Тебе просто стоит быть осторожнее, Никки.
— Я не придаю этому особого значения.
— А следовало бы.
Никки нахмурилась.