— А я и не намереваюсь. Она не одна из нас, она не должна знать, что она что-то большее, чем моя жена. Это все, что от нее ожидается, как от человека.
Найэл выглядел совсем не убежденным.
Осгард, нахмурившись, посмотрел на грозного воина:
— Она, наверное, запутала вас в сетях своего обмана.
— Наша леди не такая. Она невинная и добрая. — Найэл скрестил руки на груди, становясь в позу меня-никто-не-сдвинет. — Я считаю ее своим другом.
Барр задохнулся.
— Она не боится меня. Она думает, что я романтичный и добрый. — Найэл закатил глаза. — Она видит в людях только лучшее. Это странно привлекательная черта. Вы сами сможете в этом убедиться.
Осгард запыхтел от гнева, как только может старый шотландец.
— Я вижу, что девчонка тебя и лэрда просто одурачила.
— Она совсем не похожа на Тамару, — настаивал Талорк, понимая, что сам верит в эти слова. — Она никогда не предаст меня так, как это сделала жена моего отца.
— Ваш глупый отец тоже этому верил.
— Хватит! — Талорк многое спускал Осгарду, но это зашло уже слишком далеко. Он поднялся и подошел к старику: — Мой отец был твоим лэрдом. Он совершил ошибку, доверившись не той женщине — и заплатил за это своей жизнью. Меня это научило и я не повторю подобной ошибки. Вам должно быть достаточного моего слова, чтобы принять этот факт. Оскорбляя его память, что ты только что сделал, ты оскорбляешь звание лэрда, которое он носил.
— Лучше оскорбить кого-то, чем смотреть, как этот клан предаст еще одна коварная англичанка. И я не буду молча наблюдать за этим.
— В моей суженой нет никакого коварства! — прорычал Талорк, чувствуя, как его глаза меняются и мир становится черно-белым.
Осгард вздрогнул, и все краски сбежали с его морщинистого лица:
— Я только беспокоюсь о клане, — сказал он с намного меньшей напористостью, чем прежде.
Талорк уважал побуждения старого шотландца:
— Я буду защищать своих людей, как я это делал с самого начала своего правления. Но знайте одно. Мой волк также стремиться защищать и свою пару.
Осгард неохотно кивнул, а затем вздохнул:
— Я не хотел говорить вам дерзости. Вы для меня, как сын, которого я потерял в том кровавом, пламенном сражении, вы — мой лэрд, и я уважаю и ваши решения, и ваше обязательство перед кланом.
Слова были признанием от старого воина, и Талорк выслушал их с уважением, которого они заслуживали, наклонив голову и положа кулак напротив сердца.
Хотя было уже далеко за полдень, когда они прибыли в замок Синклеров, Абигейл отклонила предложение Гуайэра вздремнуть перед ужином:
— Я бы хотела осмотреть небольшую рощу и нижнюю стену замка, если ты не против меня проводить.
— Я был бы рад.
Абигейл улыбнулась:
— Ты очень любезен. Ты же знаешь, что я англичанка?
— Вы были англичанкой. Теперь вы жена нашего лэрда и это делает вас одной из Синклеров.
— Так же говорил и Талорк, когда мы ехали сюда.
Гуайэр кивнул:
— И это правда.
— Я надеюсь, что и другие члены клана думают так же, — проговорила Абигейл, хотя она все же немного сомневалась относительно этого.
Однако девушка была приятно удивлена, обнаружив, что большинство людей было весьма дружественно настроено, когда Гуайэр представлял ее. Они встретили группу женщин, которые пряли шерсть, собранную от овец, которыми владел клан. Они окрашивали шерсть и ткали из неё пледы с расцветкой клана Синклеров, а так же как пледы других расцветок для торговли с кланами на собрании, которое проходит два раза в год.
Единственным зданием во внешней стене замка, которое было больше, чем прядильня, была кузница. Абигейл была рада узнать, что кузнец Магнус, был женат на женщине, которая была родом с клана, где жила сестра Абигейл. Она была просто счастлива, когда Магнус позвал свою жену из дома позади кузницы, чтобы та поприветствовала молодую жену лэрда.
Сусанна, очаровательная женщина с милой улыбкой, тепло приняла Абигейл:
— Я уверена, что среди членов клана вы найдете много друзей, как случилось со мной, когда я сюда приехала.
— Спасибо.
Разговорившись, они начали вспоминать о членах семьи Сусанны в клане Балморала, и Абигейл проговорила:
— Я привезла подарки Эмили, но не знаю, когда смогу ее навестить. Часто ли ходят туда посыльные?
— Не чаще, чем это необходимо, — ответил Магнус лаконично.
— Лэрды одобрили наше посещение острова после следующего полнолуния, и я смогу проведать свою семью, — сказала Сусанна с улыбкой. — Моя мать очень хочет увидеть наших детей.
— Это замечательно, — улыбнулась Абигейл.
— Теперь клан Синклеров твоя семья, — терпеливо пояснил Магнус жене.
— Но я не собираюсь притворяться, что моя мать, мой брат и его жена больше не существуют только потому, что я вышла замуж за одного из отшельников клана Синклеров.
— Это мы — отшельники? Балморалы живут на острове одни, без других кланов.
— И это тот остров, который ты не прочь посетить. Тебе там нравиться охотиться.
Магнус не ответил, но Абигейл не тревожилась по поводу спора пары. Она была более чем кто-либо искусной в чтении языка тела, и ей было ясно, что кузнец и его жена не ссорились по настоящему, а просто подшучивали друг над другом.
Сусанна закатила глаза и обратилась к Абигейл:
— Я вела к тому, пока мой муженек меня так грубо не прервал, что, если вы не против, мы могли бы передать подарки вашей сестре.
— А это не было бы слишком большим бременем для вас? — спросила Абигейл, обрадованная предложением. — Я бы очень хотела сообщить сестре, что я теперь живу в Хайленде, и что со мной все в порядке. — Она не могла доверять Сибил, которая должна была послать сообщение Эмили о новом положении Абигейл.
— Я передам любое сообщение, которые вы захотите, — великодушно предложила Сусанна.
— Огромное спасибо. Если вы не будете возражать, то я к подаркам приложу письмо для сестры.
— Вы умеете писать? — спросил кузнец с любопытством.
— Да. Эмили научила меня.
— Она самостоятельная, это точно. Наш лэрд также может читать, — Магнус заявил гордо. — Как и наш Гуайэр. Поэтому, он и был выбран сенешалем.
— Да к тому же, он единственный член клана, который может читать, а не просто играть мускулами, как это делают элитные воины, когда собираются в одном месте. — Сусанна с одобрением улыбнулась Гуайэру.
Молодой воин пожал плечами, но выражение его лица подтвердило, что женщина была права.
— Твои родители, должно быть, гордятся, что тебя выбрали на такую важную должность в клане, — подметила Абигейл, когда они с Гуайэром покидали кузницу.
— Они, без сомнения, были бы рады, но мой отец умер во время битвы с войсками английского барона.
— А твоя мама?
— Через год после этого она подхватила лихорадку, но так и не смогла оправиться.
— Мне очень жаль.
— Спасибо. К сожалению, лихорадка не была тем, с чем мы сталкивались до сражения с англичанами. Наши целители не знали, что делать.
— Так часто бывает, когда ты ничего не сможешь сделать, — ответила Абигейл, помня свою собственную лихорадку, которая оставила ее жить без слуха.
Дальнейшие встречи Абигейл с мужчинами и женщинами клана Синклеров проходили на удивление хорошо. И так было, пока они не возвратились к небольшой роще и не достигли маленького дома, расположенного позади кухонь. Гуайэр представил Абигейл Уне, домоправительнице и главной поварихе в большом доме.
Это была вдова, которая была только несколькими годами старше, чем Абигейл. Только одного взгляда этой красивой с темно-рыжими волосами и глазами, как у лани женщины хватило, чтобы понять, что она нашла новую жену своего лэрда «неподходящей».
— Вы, наверное, его нежеланная жена?
— Уна! — воскликнул Гуайэр предупреждающе. — Лэрд ожидает, что клан примет ее.
— Она англичанка, — выплюнула женщина, и ее прекрасные черты исказились в уродливом неодобрении.
Маленький мальчик, который цеплялся за юбку своей матери, посмотрел на Абигейл и нахмурился:
— Мы ненавидим англичан.
Гуайэр посмотрел на Уну тем взглядом, который Абигейл заставил бы отступить на несколько шагов, или, по крайней мере, опустить глаза.
Игнорируя домоправительницу, Гуайэр опустился перед мальчиком на одно колено и посмотрел ему в глаза:
— Мы не испытываем ненависти к жене нашего лэрда. То, откуда она приехала, не имеет значения. Теперь она — Синклер.
— Тамара также была Синклер, но она подстрекала своего английского любовничка-барона, который, как трус, напал со своим войском на наших людей, когда они спали, — ответила Уна ядовитым голосом. — Слишком многие из нас потеряли любимых от предательства англичанки, чтобы забывать это.
Именно такое отношение, тогда так расстроило Эмили, и заставило Абигейл переживать страх по поводу встречи с членами клана. Однако Абигейл, провела несколько последних лет, снося оскорбления собственной матери, и это закалило её. Какая-то нелогичная ненависть ее не запугает.
— МакАлпин предал свой собственный народ, но мы же верим после этого всем остальным криктам, — ответил Гуайэр, прежде чем Абигейл успела что-то сказать в свою защиту.
— Это не одно и то же.
— Действительно, — согласилась Абигейл. — МакАлпин жаждал власти, и у Тамары были свои собственные причины предать ваш клан, но я не извлеку никакой пользы, наживая здесь врагов. У меня нет никаких причин, чтобы возвратиться в Англию.
— Почему я должна верить вам? — спросила Уна воинственно.
— Потому, что я говорю правду, но возможно тебе понадобиться некоторое время, чтобы принять это.
— Времени как раз у нее и нет, — сказал Гуайэр. — Я сам прослежу за тем, чтобы лэрд узнал о твоем отношении к его жене, Уна.
Женщина побледнела, подтверждая тем самым, что может она и была предвзятой, но глупой она не была.
Абигейл на это покачала головой:
— Нет.
Гуайэр нахмурил брови:
— Указания лэрда по этому поводу были четкими.