„Но не такое красивое, как ты“.
Абигейл покачала головой, отворачиваясь в сторону.
„Не пытайся отворачиваться от меня“.
„Так легче“.
„Я сделаю так, что тебе будет легко любить меня. Я клянусь тебе“.
Абигейл повернула голову и уставилась на Талорка. „Значит, теперь ты веришь, что я люблю тебя?“
„Да“.
„А может я изменила свое мнение. Может быть, я хочу аннулировать наш брак, чтобы найти другого мужа, который будет меня любить“.
„Ты никогда не будешь с другим мужчиной. Ты моя истинная пара, моя вторая половинка“.
„Но я просто человек. А ты явно не хочешь, чтобы я была твоей парой, священной или нет“.
„Это не так, даже если бы у меня был выбор, я бы никогда не хотел другой женщины“.
„У тебя есть выбор, особенно сейчас, когда король предлагает тебе помощь, чтобы избавиться от меня“.
„Мы повязаны священными узами. Я крикт“.
„И что?“
„Мой волк никогда не примет другую женщину“.
„Что это значит?“
„Видишь вот это?“ Талорк указал на свой напряженный член.
„Да“.
„С другой женщиной, он будет таким же мягким, как тряпка“.
„Да, ты очень. . очень. хм. . крепкий“, — сказала она, наконец.
Он покачал головой. „Как только мой волк нашел свою истинную пару, я как крикт физически уже не способен больше ни с кем спариваться“.
„Таким образом, это твой волк хочет, чтобы я осталась“.
Глава 20
И тут понимание снизошло на Талорка.
Он схватил свою драгоценную жену и прижал ее к себе; глядя в карие глаза, он заговорил вслух, а также через их мысленную связь.
— Это то, что я говорил себе. Я думал, что это мой волк собственнически относился к тебе, стараясь защитить любой ценой, — проговорил Талорк, когда озарение пришло к нему.
— Разве вы с волком такие уж разные? — спросила Абигейл своим тихим голосом, а в глазах снова замерцали слёзы. — Эмили не говорила, что Лахлан со своим волком две разные личности.
— Конечно, нет. И я со своим волком тоже не отдельно. Мы с ним одно целое, но в своем желании защитить себя от ошибок отца, я пытался отделить свои чувства человека от чувств моего волка. Это не сработало. Я люблю тебя каждой частичкой своей сущности волка, но в человеке, это чувство сильнее, потому что волк не может физически подтвердить наш союз.
— Ты меня любишь?
— Больше, чем жизнь. Настолько сильно, что жизнь без тебя ничего не значит для меня.
— Ты не можешь так думать, не можешь…
— Могу. И я так думаю, я так чувствую. Пожалуйста, поверь мне, милая жена. Мой драгоценный ангел, — проговорил Талорк с тоской во взгляде и в голосе. — Не оставляй меня с тем одиночеством, в котором я жил до тебя.
— До меня у тебя был целый клан.
— И ни одной близкой души. Только одна англичанка смогла занять пустующее место в моём сердце, дополнить меня, стать второй половинкой моей криктской души.
— Ты сказал, что я больше не англичанка.
— Так и есть.
— Я твоя.
— А я твой.
Мысленно он проговорил ей слова, которые она помнила еще с брачной церемонии.
— Скажи мне их, повтори на этот раз обеты искренне.
— Но я и в первый раз говорила искренне. Я не знала, что эти слова означали, но в моем сердце я полностью отдавала себя тебе.
— Но. .
— Я же говорила тебе, что как только мы поженились, я изменила свои планы. Я больше не хотела отправляться к сестре. Более всего мне хотелось остаться с тобой.
— Когда ты произносила клятву, ты говорила искренне, — повторил Талорк в изумлении, не в состоянии принять эту истину своим измученным сердцем.
— От всего сердца.
— Это хорошо, потому что я никогда не отпущу тебя.
— Никогда.
— Теперь ты позволишь моему волку учуять твой запах?
Даже проблеска страха не было в глазах Абигейл, когда она отвечала:
— Да.
Опустившись на четвереньки, Талорк снова обратился в волка. Его уже и так обостренные чувства только усилились, и ароматы эмоций его подруги смешались с запахами леса. Абигейл улыбнулась ему, любовь и принятие светились в ее прекрасных чертах.
Волк запрокинул голову и завыл от радости, посылая этот звук также мысленно.
Улыбка девушки стала еще шире.
— Твой волк счастлив.
«Я счастлив».
«Я люблю тебя, Талорк», сказала она мысленно, не в силах удержаться.
«Ты не боишься меня в таком виде?»
«Совсем нет».
Талорк сам не свой от счастья, потерся об неё лбом.
— «Раздевайся, я должен оставить свой запах на твоем теле».
Смеясь от чистого восторга, Абигейл разделась.
Хотя вид обнаженного тела жены всегда моментально возбуждал его, самое актуальное чувство, что он испытывал сейчас, было облегчение. И радость. Наконец, он может пометить её должным образом.
Он потерся о ее живот, оставляя свой аромат, чтобы все крикты знали, что Абигейл принадлежит ему одному.
Она закинула руки ему за голову, смех искрился в ее глазах.
«Догоняй!», сказала она мысленно радостным голосом. Потом повернулась и побежала.
Талорк помчались за ней, а когда догнал, коснулся носом спины. В нем проснулся игривый характер его волка, и, обернувшись, он бросился прочь: «Твоя очередь».
Он не бежал слишком быстро, зная, что имея только две ноги, она не может быстро бегать. Она достигла его на краю поляны, прыгнув на него. Волк позволил ей опрокинуть его не бок, слыша в уме чудесный смех. Его вторая половинка любила играть, и за это он был благодарен. Талорк не был веселым человеком, но скорее по обстоятельствам, чем по своей природе.
Но Абигейл показала ему, что с ней он мог делать все, что угодно, восторгаясь всем самым чудесным в жизни. Они играли в пятнашки, шутливо борясь друг с другом, пока тело Талорка не напомнило ему, что было одно занятие, которое ему больше нравилось делать вместе с Абигейл, чем играть. Он снова обратился в человека и подмял под себя жену.
Он накрыл ее рот своим в глубоком поцелуе, и она ответила, как будто только и ждала этого. Ее рот был сладким нектаром, и Талорк не мог насытиться. Его язык с большим рвением исследовал теплые глубины ее рта, где встречался с ее собственным нежным язычком.
Руки, обнимавшие его за шею, удерживали его так крепко, что он засомневался, что сможет легко расцепить их. Не то чтобы он хотел это сделать.
Совсем наоборот. «Я никогда не отпущу тебя», сказал Талорк, обращаясь к Абигейл мысленно.
«Никогда. Ты мой муж, моя истинная пара». Насмешливый голос прозвучал в его голове. «Я думала, что ты видел во мне друга».
«Ты мой лучший и верный друг».
«Как и ты мой, но в один прекрасный день я отплачу тебе за то, что заставил меня думать, что мы стали друзьями, когда поженились по криктским обычаям».
«Принимается к сведению. И в один прекрасный день ты начнешь доверять мне настолько, насколько доверяешь сестре».
«Я уже доверяю тебе».
Горечь просочилась в его счастье.
«Ты хотела оставить меня».
«Я отправилась к сестре за советом, как удержать тебя».
Пристыженный тем, что своим поведением не был достоин ее готовности, бороться за него, Талорк прервал поцелуй и, заглянув жене в глаза, мысленно проговорил: «Спасибо». И не имея возможности ничего поделать с собой, добавил: «Но если бы ты поговорила со мной, я сказал бы тебе, что всегда буду твоим».
«Я была в ярости. Ты скрывал от меня правду о своем волке, и ты отобрал у меня близость мысленного общения. Меня это очень больно ранило, мне было невыносимо знать, что ты сознательно скрываешь то, что было бы принято с великой радостью».
«Мне очень жаль». Талорк надеялся, что она поверила в его искренность, потому что не было слов, которые могли бы выразить его глубокое сожаление, в том, что он намеренно лишил ее возможности мысленно с ним общаться. «Мне стыдно об этом говорить, но я никогда даже подумать не мог, что тебя это так расстроит».
«А я даже не могла предположить, как тебя ранит то, что я скрывала свою глухоту. Мы не всегда можем быть совершенными в любви».
«Или храбрыми».
Абигейл прикоснулась пальцем к его губам. «Мужественной меня делает знание того, что ты любишь меня».
«Именно так и должно быть».
«Поцелуй меня».
Как он мог ей отказать? Талорк прижался губами к ее губам, и от этой ласки его тело напряглось с новой страстью. Он обхватил руками ее груди, нежно сжимая и потирая пальцем опухшие соски.
Абигейл застонала в его губы, и этот страстный звук отозвался в его голове. Как он мог сдерживаться от использования этой интимной связи? Талорк не знал, но он точно был уверен, что никогда больше такого не сделает.
Ее маленькие ручки ослабили хватку на его шее и принялись исследовать его тело, и Талорк упивался каждым прикосновением.
Неистово желая быть внутри Абигейл, он перекатился так, что Абигейл оказалась сверху. «Оседлай меня, моя милая жена. Пожалуйста».
Она не возражала, и двигалась вниз по его телу до тех пор, пока её шелковистые влажные складки не встретились с вершиной его напряженной, как камень, плоти, и нежно охватили её. Бархатистый огонь охватил его член, волк и Талорк завыли в экстазе.
Дикий оскал, достойный криктской волчицы, отразился на прекрасных чертах Абигейл. Она брала его с безграничной страстью, и сейчас была с ним более раскрепощенная, чем когда-либо. И Талорк понял, что, раскрыв ей всю правду о своей волчьей природе, и явив ей свое второе обличие, он окончательно установил неразрывную связь между ними.
Он достиг оргазма быстрее, чем был готов, но и Абигейл была с ним вместе, крича от наслаждения в его голове и вторя хриплому вою его волка.
В тот момент, они действительно выполнили криктский обет быть едиными разумом, телом и душой.