Бедный Тихолетов только что-то невнятно крякает в ответ.
На следующий день я мастерски сажаю “Староживого” около станции “Луна-9” - метрах в десяти прилунился, не более.
Смотрю в иллюминатор. Утро, солнце висит над горизонтом. Грунт уже успел прогреться после ночной стужи, но еще не нагрелся до обычной температуры лунного дня. В общем, погодка что надо. Хоть слет туристов проводи.
- Начинаю готовиться к прогулке, - говорю штурману. - Это займет два-три часа.
- А чего готовиться-то? - Тихолетов удивленно пожимает плечами. - Надеваем скафандры - и айда, вперед, можем гулять по лунной поверхности хоть шагом, хоть вприпрыжку.
- Скафандры мы, конечно, наденем, - соглашаюсь, -но чуток попозже. А сейчас я еще кое-чем займусь.
Тихолетов остается в рубке дежурить, я же спускаюсь в грузовой отсек “Староживого” и распаковываю сборный купол метеостанции. С помощью автоматической руки-манипулятора вытаскиваю его наружу и устанавливаю так, чтобы накрыть этой прозрачной полусферой станцию “Луна-9” на лунной поверхности. Пластиковый пол под куполом не раскатываю, ставлю полусферу прямо на лунный грунт. Тщательно проверяю, чтобы края купола вошли в реголит примерно на глубину двадцати сантиметров по всему периметру. Между шлюзом корабля и куполом сооружаю герметичный рукав в человеческий рост, сквозь который тяну изнутри “Староживого” трубопроводы для подачи воздуха.
Закончив приготовления к вылазке, вызываю штурмана:
- Ярик, захвати с собой видеокамеру и быстренько дуй ко мне. Выходим на прогулку.
Не проходит и минуты, как Тихолетов появляется в грузовом отсеке. Мы надеваем скафандры, и я даю штурману последние наставления перед предстоящей высадкой на Луну:
- Сейчас ты возьмешь видеокамеру и выйдешь на лунную поверхность, чтобы оказаться снаружи купола метеостанции. Будешь снимать меня на видео. Постарайся, чтобы съемка получилась качественной.
Тихолетов кивает и тут же отправляется в шлюз. Пара минут - и штурман уже на лунной поверхности, за куполом.
Я выхожу следом и по гибкому рукаву забираюсь внутрь купола.
- Начинай съемку, - командую Тихолетову. А сам дистанционно открываю с пульта на скафандре газовые клапаны на “Староживом”. Не проходит и пяти минут, как прозрачная полусфера заполняется земным воздухом под обычным давлением.
Тщательно проверяю герметичность купола. Все в порядке, утечек воздуха наружу нет.
Щелкаю замком на гермошлеме и сдвигаю защитное стекло вверх. Штурман Тихолетов испуганно ахает, нервно дергается, но тут же вспоминает, что под куполом земная атмосфера и нормальное давление.
Делаю глубокий вдох. Дышать легко. Но в воздухе ощущается едва ощутимый запах - такой бывает обычно на запыленных чердаках старых домов.
- Как там у тебя картинка на видео? - интересуюсь у штурмана. - Хорошая?
- Обижаешь, начальник, - отшучивается Тихолетов. - Фильмец получится что надо! Хоть завтра на премию Оскар выставляй!
- Сейчас будет самое интересное, маэстро Феллини, - говорю я. - Гляди во все глаза! Снимай во все объективы!
Наклоняюсь и расстегиваю круговую застежку, расположенную чуть ниже колена на правой “штанине” скафандра. Снимаю высокий сапог, рывком сдергиваю теплозащитный чулок и впечатываю голую стопу в лунный реголит:
- Исторический момент! Нога человека впервые коснулась поверхности Луны!
И правда же, согласитесь! Ведь до сих пор люди ходили по Луне в скафандрах, то есть в ботинках и в сапогах. И никому в голову не пришло пройтись по лунному грунту босяком, чтобы стать первым человеком, который оставит на Луне отпечатки своих ног по настоящему.
До Тихолетова, наконец, доходит суть происходящего, и он тихо взвывает от восторга, ни на мгновение, впрочем, не прекращая видеосъемку.
Я расстегиваю “молнию” на левой “штанине” и мгновение спустя уже стою на лунном грунте обеими ногами. Бросаю короткий взгляд на часы, закрепленные на рукаве скафандра, и торжественно провозглашаю:
- Пять часов пятнадцать минут по мировому времени. Человек на поверхности Луны! Мы пришли с миром и от всего человечества!
Ну, вот собственно и все, вся история... Мы потом, правда, еще пару часов подурачились на лунной поверхности. Я прошелся в своих лунных “шортах” до “Луны-9” и попозировал рядом с ней. Около лунной станции обнаружилась самодельная деревянная табличка с надписью “Руками не трогать!” на двадцати шести главных земных языках. От “Луны-9” в сторону далекого горизонта вела хорошо протоптанная туристическая тропка. Потом снова надел сапоги, закрыл гермошлем, и мы с Тихолетовым поменялись местами: теперь я был снаружи и вел видеосъемку, а он разгуливал босиком по лунному грунту. А потом я взял в грузовом отсеке гипс и сделал вот этот слепок, который вы, мой друг, и обнаружили сегодня на рабочем столе.
3
Фиолент Теодорович закончил рассказ. Сгреб со столешницы разложенный пасьянс, сложил карты в колоду и спрятал в ящик письменного стола.
- Командор, - я снова обрел дар речи, - но почему до сих пор о вашей высадке не знает никто? Сенсация ведь мирового уровня! Суперсенсация!
- Возникли кое-какие обстоятельства весьма неприятного свойства, - брови командора слегка сдвинулись к переносице. - Пришлось отложить объявление о первой прогулке по Луне примерно на пару недель.
Брехуненко-Водолей снял домашний тапок и шерстяной носок с левой ноги и приподнял стопу, показывая ее мне. На коже были заметны несколько мелких красноватых пятен.
- На моей правой ноге ничего подобного нет, -сказал командор. - У штурмана Тихолетова тоже на ногах все чисто. Не могу же я демонстрировать мировой общественности свою ногу вот в таком виде? Начнутся всякие догадки и домыслы, поползут панические слухи...
- Вы подхватили какую-то лунную болезнь? -догадался я. - Это опасно?
- Врачи говорят, что сыпь исчезнет примерно через десять дней, - Фиолент Теодорович надел носок и обулся. - Это обычная аллергия, которая появилась после соприкосновения стопы с грунтом на Луне. Медики назвали ее “лунный симптом левой ноги”, а в латинском наименовании добавили еще мое имя, как первооткрывателя - “лунус аллергиус Брехуненко-Водолеюс”.
Вся правда об “Аполлоне-11”
На стене в рабочем кабинете командора Космического флота Фиолента Теодоровича Брехуненко-Водолея висит красивая цветная фотография: космонавт в белоснежном скафандре стоит на тёмно-серой поверхности Луны.
- Хорошие фото, - сказал однажды я, кивая в сторону фотографии. - Первые люди на Луне. Кто это изображён - Нил Армстронг, Базз Олдрин или, может быть, Чарльз Конрад?
- Нет, это мой фотопортрет, - ответил Брехуненко-Водолей, мельком взглянув на фото. -Сделан во время высадки на Луну по программе “Аполлон” в 1969 году.
У меня отвалилась челюсть. Имена и фамилии первых американских астронавтов-участников высадки на лунную поверхность я знал с детства. И, конечно же, фамилии Брехуненко-Водолей среди них не было.
- Шутите, командор? - фыркнув, предположил я.
- Нисколечко! - Фиолент Теодорович улыбнулся мягкой и доброй улыбкой. - Это моё фото, дорогой мой Мевеземар! Это я стою на лунной поверхности среди камней и маленьких кратеров в Море Спокойствия. И сделана было это фотография в июле 1969 года во время самой первой высадки на Луну.
Я широко распахнул глаза. Меньше всего хотелось заподозрить Брехуненко-Водолея в расстройстве памяти.
- Мне посчастливилось быть участником полета корабля “Аполлон-11” к Луне и пилотировать лунный посадочный модуль “Орёл”.
Перехватило дыхание, и я закашлялся. Неужели и к Брехуненко-Водолею стали потихоньку подбираться старческие умственные болячки?
Наверное, выражение на моём лице было столь красноречиво, что Фиолент Теодорович не выдержал и расхохотался:
- Ладно, дорогой мой Мевеземар, не буду мучить вас загадками. Усаживаясь поудобнее. Я намерен рассказать вам одну весьма занятную историю.
Я плюхнулся в одно из кресел около журнального столика. Командор расположился в кресле напротив.
- Эта история, - начал Брехуненко-Водолей, произошла более трех десятилетий назад. Я тогда только что вернулся из межзвездной экспедиции в планетную систему Проциона...
Отдыхал на северном побережье Австралии, купался, рыбу ловил, наслаждался жизнью, - и вдруг срочный вызов в офис Всемирного космического агентства. И не просто вызов, а к самому директору.
Директором МироКосмо тогда был Юн Ливэн, старый мой знакомый. На заре космической молодости я дважды или трижды летал с ним в одном экипаже вторым пилотом. Уже в те далекие годы он тогда он был заслуженным космолетчиком, А я ещё числился в зелёных салагах, новоиспеченных пилотах из института космонавтики.
Юн встретил меня очень приветливо и доброжелательно. Напоил кофе, расспросил о семье и моих “крайних” полетах, и, видя, что я нетерпеливо ерзаю на стуле, перешёл, наконец, к делу.
- Хочу предложить тебе, дорогой Фиолент, - начал директор, поучаствовать в одной довольно сложной космической экспедиции...
- Всегда готов, уважаемый Юн, - немедленно ответил я. - Куда и когда лететь?
- Лететь на Луну!
- На Луну? - Я выпучил глаза. - На нашу Луну?
Полеты на Луну к тому времени уже считались страшной рутиной. Их мог самостоятельно выполнить любой четверокурсник института космонавтики.
- Да, на Луну, - кивком подтвердил Юн. - На Луну -спутник Земли.
- Кгм, - я смущенно кашлянул. - Э. Планируется что-то экзотическое? Полет со сложной научной программой?
- Нет, - ответил директор всё с тем же непроницаемым выражением на лице. - Предстоят обычные посадка и взлет. Несколько часов на поверхности, установка приборов и сбор грунта.
- И это всё? - Я недоумевал. - И это вы называете сложной экспедицией?!
- Фиолент, а ты так и остался всё тем же нетерпеливым мальчишкой! - Юн широко улыбнулся. - И это хорошо! Ладно, не буду тебя больше интриговать. Слушай, какое необычное предстоит выполнить задание.