- Это хорошо, что вы не считаете меня убийцей, молодой человек, - с сарказмом и заметной обидой говорит Петровин. - Но если простынь взял убийца, как же этого не заметили мои соседи по купе?
- Я спал, - торопливо заявляет смуглый храпун с нижней полки - Александр Довченко.
- Могу подтвердить, - он действительно спал, -пузатенький Виталий Юрьевич ехидно хихикает. - Храпел так, что заснуть было совершенно невозможно! Я отвернулся к стене вагона, закрыл уши, а задремать так и не смог!
- Вот преступник и воспользовался тем, что один из вас лежал, отвернувшись к стенке, другой спал, а третий - вышел в туалет, - подытоживаю я. - А четвертым, на верхней полке слева, у вас...
- Это мое место, - говорит из коридора Иван. -Когда погас свет, я курил в тамбуре вместе с Анечкой.
- Ваня действительно вышел раньше меня, -подтверждает Петровин. - А дверь в наше купе осталась открытой.
- Я не пойму, зачем преступнику вообще понадобилось брать простыню? - Виталий Юрьевич
хитровато щурит глаза. - Если убийца хотел зарезать проводника и не оставить отпечатков пальцев на ноже, можно было просто стащить полотенце у Сергея Николаевича или у нашего соседа - он кивает в сторону Довченко.
- Свое полотенце я взял в туалет, - замечает Петровин.
- А мое - всегда лежит под подушкой, - Довченко скалится. - Сохранней будет!
- Простыня понадобилась не только для того, чтобы на рукояти не осталось следов, - терпеливо поясняю я Виталию Юрьевичу. Есть же на свете люди, которые не понимают элементарных вещей, несмотря на то, что по телевизору непрерывной волной идут фильмы и целые сериалы о сыщиках и доблестных полицейских. - Скорее всего, убийца использовал ее еще и для маскировки.
- Белую простыню? В темноте? - Кузин недоверчиво фыркает.
- Именно так, - киваю я. - Если бы убийцу кто-то увидел в темном вагоне, то человеческий взгляд, прежде всего, отметил бы белую простыню. А человек, который держал ее в руках, остался бы “невидимкой”. Кроме того, чужая простыня - это ложный след.
6
- Ты считаешь, что преступник подхватил простыню в первом купе, ударил проводника ножом и сбежал? - шепотом спрашивает Айгуль, когда мы выходим в коридор из первого купе.
- Пока не знаю... Попробуем выяснить, откуда пришел убийца и куда он мог скрыться, - я делаю шаг к Ивану и Анечке, которые стоят у окна и о чем-то тихонько разговаривают. - Ребята, вы никуда не отлучались из тамбура, когда курили?
- Нет, - оба почти синхронно трясут головами, а Иван добавляет:
- Сначала Аня вышла в тамбур, а потом я. Мы курили и разговаривали. Как только стало темно, решили вернуться в вагон.
- Когда вы были в тамбуре, мимо никто не проходил? В вагон или из вагона?
- Мы стояли друг напротив друга, - припоминает Анечка, морща носик. - Нет, через тамбур никто не проходил.
- Это совершенно точно! - поддакивает Иван.
- Кир, когда Анюта пошла курить, я лежала на нижней полке, - Елена Петровна выглядывает в коридор. Она слышала наш разговор. - Дверь в купе была открыта. Мимо никто не проходил. Ни в сторону купе проводников, ни оттуда.
Что же получается? Со стороны головы поезда мимо Ивана и Анечки никто не проходил. Ни в наш вагон, ни из нашего вагона. От хвоста поезда в купе проводников мимо Елены Петровны тоже никто не проходил. И не выходил обратно. Значит, убийцей мог быть только кто-то из людей, которые едут в первом и втором купе? Или еще в купе проводников?
- Убийца мог находиться в купе проводника, -Айгуль словно угадывает мои мысли и задумчиво водит пальчиком по серой стене, перегородившей коридор. - Он выключил свет, убил Белова и убежал. Сейчас он где-то там, за этой стеной.
- Не вяжется, - секунду поразмыслив, качаю головой. - Откуда тогда у убийцы простыня Петровина?
- А если так... - Айгуль задумывается всего лишь на мгновение и выдает на-гора новую версию:
- Убийца был внутри купе проводника, вышел, взял простыню Петровина, вернулся и зарезал Белова. А потом выключил свет и уже в темноте пробежал по коридору внутрь вагона.
А вот это вполне вероятно... Ай да Айгуль! В логике этой девушке не откажешь! Такая версия убийства тоже вполне возможна. Хотя...
- Аня, - я снова поворачиваюсь к младшей Бехтеревой, - когда вы шли покурить, дверь в купе проводников была открыта?
Анечка снова морщит лобик, припоминая:
- Ну, да. Этот дядечка, Белов то есть, сидел и читал газету.
- Кир, проводник был один в рабочем купе, - Иван сразу понимает, к чему я клоню. - Я же у него еще чай заказывал, когда шел за Анечкой в тамбур! Сказал, что покурю и заберу.
Версия Айгуль сразу же рассыпается, как карточный домик на ветру. Убийца не мог заранее находиться в рабочем купе проводников вместе с Беловым.
- Значит, проводник отложил газету в сторону, и принялся готовить чай, - я окидываю присутствующих взглядом. - А потом погас свет и появился убийца.
Я не успеваю закончить мысль. Пол под ногами проваливается. Тело само собой подпрыгивает, устремляется вверх, и мгновение спустя я весьма ощутимо прикладываюсь темечком об металлический потолок вагона.
- Мамочки, мы падаем! - истошно вопит Анечка и одной рукой впивается в поручень около окна, а другой в рукав куртки Ивана. От этого рывка верхняя часть туловища Полякина наклоняется вперед, а ноги описывают полукруг, разворачиваясь в сторону потолка.
Айгуль испуганно визжит, зажмурив глаза и обхватив обеими руками планшет и плечи. Ее тоже приподняло над полом вагона и медленно сносит к потолку.
Елена Петровна вцепилась пальцами в купейную полку, но и ее ощутимо запрокидывает вперед. Из первого купе доносятся возмущенные вопли: то ли Петровин, то ли Кузин - а, может быть, и оба, -спикировали на смугляка Довченко.
Я выронил блокнот и ручку, и теперь они дрейфуют в воздушном пространстве: ручка вертится колесом, а блокнот самопроизвольно раскрывается. Кажется, что чьи-то невидимые пальцы не спеша перелистывают страницы.
- Это невесомость! - ору я из-под потолка. - Мы в невесомости!
Расстеленная вдоль коридора ковровая дорожка приподнялась и извивается словно живая. Узоры вдоль левого и правого краев придают ей сходство с толстой, лениво шевелящей телом змеей.
- Кир, посмотри в окно! - кричит Иван и тычет пальцем в стекло.
Я перевожу взгляд, и у меня перехватывает дыхание.
За стеклом окна космос, самый настоящий космос! Ослепительно яркое Солнце, серпик Луны в черном небе, а ниже - Земля. Белоснежные облака в голубоватой дымке атмосферы, желто-салатно-коричневая земная поверхность внизу.
И на этом фоне хорошо виден космический корабль “Союз”. Его отделяет от нас едва ли сто метров. Зеленый шар орбитального отсека, ореховых тонов фара спускаемого аппарата, белоснежный цилиндр приборно-агрегатного модуля, из которого в обе стороны раскинулись синие крылья солнечных батарей. Корабль стремительно несется в нашу сторону, увеличиваясь в размерах с каждой секундой.
Неведомая сила стремительно и мощно разворачивает наш вагон в пространстве - тамбуром к летящему навстречу “Союзу”. Анечка испуганно визжит, едва не переходя на ультразвук, в первом купе тоже орут в три мужских голоса.
Удар, резкий толчок, металлический скрежет.
А потом наступает тишина...
7
- По-моему мы только что столкнулись с космическим кораблем, - Иван нервно облизывает побелевшие губы.
Он висит вверх ногами между потолком и полом вагона, одной рукой придерживая за талию белую, как полотно, и почти лишившуюся чувств Анечку, а другой ухватившись за металлический поручень под оконной рамой.
- Кажется, у нас началась коллективная галлюцинация, - я еще стараюсь сдерживать эмоции, хотя сердце уже бухает молотом где-то на уровне ключицы.
Мне удается обеими руками вцепиться в обрез двери второго купе. Айгуль со спины обхватывает меня за шею, и прижимается всем телом, жарко дыша в левое ухо.
Я смотрю вдоль коридора в сторону тамбура.
- Обрати внимание на окно напротив купе проводников, - киваю Ивану. - Форточка открыта настежь.
- Ты думаешь?.. - белесые брови Полякина сдвигаются к переносице.
- В настоящем космосе воздух из вагона в доли секунды вышел бы наружу, - поясняю я. - В вакууме нас бы уже в клочья разорвала разность давления.
- Если мы не в космосе, - Айгуль, кажется, окончательно пришла в себя и подает голос из-за моей спины, - то откуда тогда невесомость?
- Не знаю, - я пожимаю плечами. - Может быть, и невесомость - это тоже галлюцинация.
- Тогда скажи... - начинает девушка, но закончить не успевает.
Дверь, ведущая в тамбур, распахивается настежь и в проеме возникает Ержан Рустемов - собственной персоной. Космонавт одет в белоснежный скафандр с откинутым за плечи гермошлемом.
- Отец! - радостно вопит Айгуль прямо мне в ухо.
Рустемов отталкивается от косяка входной двери и летит в нашу сторону. И тут я замечаю, что с казахским космонавтом что-то не так. Движения его рук механические и порывистые, лицо похоже на застывшую безжизненную маску, а глаза светятся красно-золотистым отсветом, словно внутри головы Ержана кто-то развел костер. Фигуру бортинженера “Союза” окутывает едва заметное облако сизовато-серого тумана.
- Папка, что с тобой? - сдавленно шепчет Айгуль.
- Ержан, ты куда собрался? - в дверях появляется второй космонавт в скафандре, и я узнаю командира “Союза” Льва Зайчонка. За его спиной сквозь распахнутую дверь тамбура виднеется открытый люк космического корабля, из которого выглядывает третий член экипажа - пилот Чеслав Волянецкий.
- Я должен найти и наказать убийцу, - не оборачиваясь, говорит Рустемов странным утробно-трубным голосом, при этом рот его приоткрыт, но губы не двигаются.
Он проплывает мимо нас и останавливается около перекрывшей вагон серой стены.
- Папа, папочка, - высунувшись из-за моей спины, Айгуль тянется к отцу.
Взгляд Рустемова безразлично скользит по лицу девушки: