На Байконур они прилетели с Алексеем Леонтьевым и Олегом Макариным в разных самолетах. Если бы - не дай Бог, конечно! - с экипажем Леонтьева что-то случилось во время перелета, сегодня в полет к Луне ушли бы эти двое.
Они точно так же, как Леонтьев и Макарин, “обживали” ракетно-космический комплекс “Знамя-5”-“Лунник-5” на стапеле в монтажно-испытательном зале космодрома за несколько дней до старта. Если бы в экипаже Леонтьева кто-то заболел, в космос послали бы их.
В ночь перед стартом они ехали с Леонтьевым и Макариным на стартовую позицию в одном автобусе. И в монтажно-испытательном комплексе на второй площадке они одели такие же бело-голубые скафандры “Сокол”, как и “леонтьевская команда”. Вплоть до самого последнего момента перед стартом они были готовы занять рабочие места космонавтов на вершине ракеты.
Дублеры. Владимир Шаталин и Владимир Бугрин.
Собственно о том, что они стали дублерами, а экипаж Леонтьева назван основным для полета на ракетно-космическом комплексе “Знамя-5”-“Лунник-5” мы узнали только позавчера днем, когда состоялось заседание Государственной комиссии. До этого во всех документах фигурировали только две совершенно равноправные пары космонавтов: Леонтьев - Макарин и Шаталин - Бугрин.
Когда ракета “Ленин” оторвалась от стартового стола и скрылась в небесной дали, они вернулись в монтажно-испытательный корпус. Владимир Шаталин и Владимир Бугрин сняли скафандры и на специально оборудованном для доставки на старт наших космонавтов “космическом” автобусе поехали обратно в Ленинск, в гостиницу “Космонавт”.
Практически все места в автобусе оказались свободными, и я напросился в “безбилетные” пассажиры у вихрастого, молодцеватого подполковника, отвечающего за переезды космических экипажей по Байконуру. Я уже был сутки на ногах, без сна, устал страшно. Хотелось поскорее добраться до своего номера в гостинице “Центральная”, принять душ, перекусить и завалиться спать.
Места в автобусе у Шаталина и Бугрина расположены рядом. Случайно или нет, но сидят они сейчас так, как должны были сидеть в спускаемом аппарате космического корабля “Знамя”: слева в кресле дремлет Володя Бугрин, справа, устремив взгляд в бегущие за окном степные просторы, о чем-то размышляет Владимир Шаталин.
Я решаюсь их потревожить.
- Разрешите присесть? - спрашиваю почти шепотом, остановившись рядом с их креслами и указывая рукой на свободные места напротив за деревянным столиком. Обычно на этот столик медики ставят свою аппаратуру для экспресс-анализа состояния здоровья космонавтов. Сейчас здесь нет ни медиков, ни их аппаратуры - Шаталин и Бугрин остались на Земле, строгий и неусыпный контроль за состоянием их здоровья больше не нужен.
- Садись, Миша, - говорит Шаталин, отрывая свой взгляд от степных просторов за окном автобуса. Володя Бугрин открывает глаза и молча кивает.
С Шаталиным я знаком давно, еще со времен его первого космического рейса. Бугрина знаю меньше, но во время его полета на орбиту тоже писал о нем газетную статью.
- Можно задать пару вопросов? - я устраиваюсь в кресле напротив космонавтов.
- Ага, - Бугрин зевает. - Значит, на повестке дня у нас интервью с дублерами...
- Задавай, - Шаталин пожимает плечами. Он выглядит уставшим и опустошенным.
- Переживаете? - я раскрываю свой рабочий блокнот и беру ручку.
- Радуемся за товарищей, - с наигранной бодростью и легкой издевкой произносит Бугрин. - Готовы приступить к дальнейшей работе по подготовке к предстоящим космическим полетам.
- Прекрати, Володька, - Шаталин слегка толкает его локтем в бок.
- Ладно, - Бугрин вздыхает. - Извини, Михаил. Это я в шутку.
- Конечно, переживаем, Миша, - говорит Шаталин. -Переживаем, что не мы полетели на Луну, а Лешка с Олегом.
- А я так и просто им завидую, - признается Бугрин. - Вот честное слово. Завидую. Страшно хочу сейчас оказаться в корабле на их месте. Но чудес не бывает, Миша. Увы.
- Ребята, а может по пять капель? - я лезу в свою дорожную сумку и достаю бутылку пятизвездочного “Арагви” с упаковкой пластиковых стаканчиков. Домашняя заготовка. Как говорит наш редактор, “на всякий пожарный случай”. А “пожарный случай” сейчас, кажется, имеет место быть.
Шаталин оглядывается:
- Медицины и руководства в автобусе нет? Ага, нет... Давай!
- Полетели, - машет рукой Бугрин. - О, а как же без закуски?
- Все предусмотрено, товарищи космонавты, - я снова ныряю внутрь моего “бегемота” и извлекаю на свет божий упакованные в бумажные пакеты сырную и колбасную нарезки. Сыр и колбасу я купил в гастрономе на второй площадке, чтобы позавтракать в гостинице, но сейчас именно тот случай, когда умный полководец должен бросить в бой все свои резервы.
- Ну, Мишка, - восторженно произносит Шаталин, -ну, ты экипировался!
- Работа такая, - я развожу руками. - У нас, как и у вас, приходится постоянно быть в стартовой готовности.
Я отворачиваю пробку на бутылке, открываю упаковку со стаканчиками и разливаю коньяк.
- Хорош, хорош, - останавливает меня Бугрин. -Давай по чуть-чуть. А то на всю дорогу до Ленинска не хватит!
Мы все дружно смеемся.
- За что выпьем? - я поднимаю стаканчик с коньяком.
- Ну, с этим вопросом как раз полная ясность, -Шаталин чокается своим стаканчиком со мной и с Бугриным. - За успехи наших ребят в космосе! За Лешку и Олега!
Мы выпили. Потянулись за колбасой и сыром, закусили.
- Конечно, Михаил, мы переживаем, что не полетели, - говорит Бугрин, бросая в рот кружочек нарезанной колбасы. - Страшно хотелось бы полететь. Но с другой стороны и за ребят радостно! Ведь летят же, черти! Понимаешь? Наши пацаны летят на Луну!
- И дай Бог им успешного полета, - кивает Шаталин. - Чтобы все прошло штатно, без приключений.
- А я, Михаил, признаюсь: до позавчерашней госкомиссии был почти уверен, что полетим мы с Владимиром Александровичем, - на лице Бугрина появляется горькая улыбка.
- Это почему же? - осторожно интересуюсь я.
- А вот почему, - с готовностью начинает пояснять Бугрин. - Сколько раз летал в космос Шаталин?
- Дважды, - припоминаю я. - В апреле 1966 года на “Восходе-6” с Георгием Катушевым и в феврале нынешнего года на первом “Знамени”.
- Вот, - Бугрин поднимает указательный палец. -Добавь в общую копилку нашего экипажа еще и мой полет на “Союзе-8” с Гришей Нелюбовым и Витей Горбатюком. Итого получается три полета на двоих. А у экипажа Леонтьева? Лешка летал на “Восходе-2” в марте 1965 года, Олег - на четвертом “Союзе” в прошлом году. То есть, имеем два полета на двоих. Чей экипаж имеет больший налет, а?
- Между первой и второй промежуток небольшой! -произносит Шаталин. - Наливай, Миша!
Я разливаю в стаканчики “вторую дозу”.
- Давайте за будущие старты! - предлагаю.
- Поехали! - кивает Шаталин.
Мы пьем и закусываем.
- Продолжу изложение статистики, - говорит Бугрин, откусив кусочек сыра. - Кто первым испытал космический корабль “Знамя” на околоземной орбите? И, кстати, первым из космонавтов стартовал на новой ракете-носителе “Ленин”? Ясно кто - Володька Шаталин. Кто первым состыковался с самым первым “Лунником”, когда “семерка” вытащила его в космос? Тоже известно кто - экипаж Нелюбина, Горбатюка и вашего покорного слуги Бугрина. А что в это время делал экипаж Леонтьева? Правильно, он выполнял поставленную еще Владимиром Ильичем Лениным задачу: учиться, учиться и еще раз учиться...
- Погоди, Володя, - останавливает бортинженера Шаталин, - не горячись. Лешка с Олегом тоже не блины с медом у тещи кушали. Кто в мае 1968 года дублировал Береговина и Феклистова в экспедиции “Знамя-3”-“Лунник-2”? Мы с тобой? Нет, Леонтьев и Макарин. А подготовка к полету и сам полет, между прочим, были очень сложными. Это не шутка в скафандре перейти в “Лунник” и четыре часа полетать на нем в автономном полете. А потом состыковаться со “Знаменем” и через открытый космос снова вернуться в корабль.
- Алексей и Олег не летали, - бурчит в ответ Бугрин. - Только тренировались и дублировали...
- Сам же знаешь, что на это сил уходит не меньше, -укоризненно качает головой Шаталин. - А вспомни следующий полет, уже к Луне. Все были уверены, что полетят Леонтьев и Макарин. А кто полетел?
- Хлунов и Жолобцев, - вздыхает Бугрин. - У Жолобцева это вообще был первый полет.
- А Леонтьев и Макарин снова ходили в дублерах. Думаешь, им было не обидно?
Бугрин хмурится.
- Сегодня просто настал их черед, - Шаталин поворачивается ко мне. - Миша, наливай по третьей.
Я снова плескаю коньяк в наши стаканчики.
- Давайте за вас, ребята, - говорю, - и за то, чтобы следующий полет был ваш!
- А я вот тебе сейчас галстук отрежу! - хохочет Бугрин. - За кого обычно пьют третий тост, а?
- За дам, - вспоминаю я. - Ну, тогда выпьем за ваших жен и подруг.
- .И за нашу общую подругу - Удачу, - продолжает с улыбкой Шаталин. - Чтобы она улыбнулась и нам!
- И чтобы мы с Владимиром Александровичем полетели на шестом “Знамени”! - смеется Володька Бугрин.
Глава 3. Люди и Луна(Отрывки из неопубликованной книги журналиста Ярослава Головнева)
Сообщение ТАСС они услышали на втором витке, когда ракетно-космический комплекс пролетал где-то над центральным Китаем.
- Лексей, - позвал Макарин из спускаемого аппарата. Голос его звучал чуть приглушенно, - плыви сюда. Сейчас про нас с тобой говорить будут.
- Сейчас, Олег, - Леонтьев аккуратно стер тампоном несколько пылинок с поверхности левого иллюминатора и пришпилил упаковку с гигиеническим пакетом к крепежному ремню на стене. И только после этого мягко оттолкнулся пальцами левой руки от округлой щеки газового баллона и нырнул к люку в спускаемый аппарат.
Макарин по-прежнему сидел в своем полетном кресле, разложив на коленях журналы бортдокументации.
- Сейчас по радио про наш старт передавать будут, - сообщил он и постучал пальцем по наушнику одетого на его голову шлема с приемо-передающей аппаратурой. - Только что “Маяк” прервал свои передачи для специального выпуска новостей.