— Что?
— Что слышали. Водки, спрашиваю, нет? Или рома?
Не отводя взгляда от гостя, Тесла достал из шкафчика бутылку виски. Кравченко посмотрев на наклейку поморщился, но, сорвав пробку, приник к горлышку.
— Как это вышло? Вы знаете?
— Еще бы! Я им все показал, — оторвавшись от горлышка, чтоб ответить, русский снова припал к нему.
— Вы!?
В голосе профессора было столько обиды и недоумения, что Кравченко заперхал и облился вином. Пришлось вытереться рукавом. Бутылка из руки перекочевала на стол. Нашарив апельсин, русский без ножа, стал его чистить, вонзая в кожицу ногти дрожащих пальцев.
— Я. Это вам еще повезло…
— Повезло? — эхом переспросил Тесла, глядя на дрожащие пальцы.
— Конечно. Они взорвали аппарат в левом крыле.
Несколько секунд американец стоял столбом, а потом со вздохом облегчения, сел. Влажные ладони коснулись обтянувшей колени пижамы.
— Точно?
— Точнее некуда.
Русский, съев апельсин, еще раз присосался к горлышку, успокаивая расходившиеся нервы.
— Я ж говорю, что можно сказать лично руководил этим безобразием.
— А сами большевики?
— Ушли…
— Ушли?
— Уехали, — поправился русский. — Увез я их от греха…
Тесла, сперва вскинувшийся, сообразил, что к чему и закивал.
— Верно, верно… Это ведь гарантия от повторного визита?
— Вот и я так подумал. Пусть уж доложат, что «..до основанья…». А затем…
Они очнулись в совершенно незнакомом месте. Спокойный желтый свет, металлические стены. Ни окон, ни иллюминаторов, но то, что они остались на Луне, сомнению не подлежало — тяжесть говорила сама за себя. Как они оказались тут, без скафандров, никто из них не помнил.
То, что было вокруг на концентрационный лагерь ничуть не походило. Обычная комната для двоих, только теперь в ней стояли шестеро. Тесновато, конечно, но привередничать не приходилось. Каждый интуитивно понимал, что эта комната не самый худший вариант из возможных.
Бригадный генерал огляделся и, видя на лицах своих спутников туже растерянность, что была и в его сердце, постарался подавить это недостойную эмоцию на своем лице. Взгляд его остался спокоен и холоден.
— Все живы? Целы?
Люди ощупывали себя, и никто ничего не сказал, только пробормотал кто-то растерянно.
— Вот дьявольщина…
— Где мы? Кто-нибудь что-нибудь понимает?
За стеной прокатился неясный шум, словно разговор и шаги сразу нескольких человек. Генерал подошел к двери, прислушался, но тут она ушла в сторону. За дверью оказался уже знакомый генералу большевик.
— Здравствуйте, господа!
На голос обернулись все. Он не торопился продолжать, только оглядывал их, улыбаясь, словно охотник.
— Где мои люди? — резко спросил Воленберг-Пихотский.
— Не беспокойтесь. С ними все в порядке, — продолжая глядеть поверх его головы, сказал большевик.
— Надеюсь… — повеселев отозвался генерал. — Мы Американские граждане и…
— Я уже знаю кто вы, — остановил его большевик. — Мы ведь уже встречались… Помните? Так что не надо…
В его голосе генерал уловил недоверие и пренебрежение.
— Почему вы отделили нас от товарищей?
— По причине тесноты. Мы как-то не готовились принять такое количество гостей. У нас просто не нашлось такого большого помещения, чтоб разместить вас всех. — Вполне доброжелательно объяснил большевик.
Не в коридоре же вас держать? Негостеприимно как-то…
Агрессивности в голосе генерала поубавилось, но напор остался.
— Я хотел бы их видеть.
Он пытался захватить инициативу в разговоре, но у Федосея были иные планы на этот счет. Малюков наклонил голову, прислушиваясь к удаляющемуся шарканью за спиной.
— Если я сочту это необходимым, то я устрою вам такую встречу, но в любом случае не сейчас. Может быть через пару часов.
Оглянувшись на столпившихся за спиной подчиненных, генерал задал главный вопрос:
— Я хотел бы уяснить себе наше положение. Мы ведь на вашем корабле?
— Да. Вы на одном из кораблей Первой Советской Лунной экспедиции…
Большевик вздохнул в некоторой задумчивости.
— Что касается вашего положения… Даже не знаю, как это сформулировать… Вы — люди, задержанные за космическое пиратство. Где-то так…
За спиной генерала вспыхнул шум. Не оборачиваясь он вскинул руку и тот стих.
— Мы не пираты!
— Это я уже слышал, — ответил Федосей — от ваших соседей справа. Готов услышать и вашу версию. Кем же вы себя считаете?
— Военнопленными, — твердо сказал бригадный генерал. — Военнопленными и никак иначе. А, следовательно, на нас распространяется положения Женевской конвенции 1929 года. Как вы видите, мы в форме своей страны и не скрывали своего оружия… Я же вам грозил, помните?
Большевик пожал плечами.
— Ну, разумеется, помню. Со скалой у вас очень эффектно получилось… Только вот память у вас хуже моей. Неужели не помните, господин генерал, что в тот раз мы с вами договорились, что раз между нашими государствами нет войны, то понятия «военнопленный» в нашем конфликте быть просто не может.
Федосей развел руками.
— Даже если вы выполняли решение своего Правительства и то в этом случае я могу рассматривать вас только как диверсантов и шпионов.
Он внимательно оглядел генерала и его товарищей.
— Или вы затеяли это по собственному скудомыслию? А может быть, вы выполняли поручение частного лица?
Генерал не ответил, и товарищи его благоразумно промолчали.
— Если так, то и в этом случае вы не военнопленные, а разбойники. То есть космические пираты.
Дилемма была очевидной, но Федосей благородно не настаивал на том, чтоб генерал сделал выбор прямо сейчас.
— Я понимаю, что это вопрос не простой. Вы подумайте… У вас еще будет время определиться.
Кто-то за генеральской спиной шумно вздохнул.
Большевик успокаивающе взмахнул рукой.
— Да вы не беспокойтесь, господа, не беспокойтесь. Нет пока у вас поводов для беспокойства. Развешивать вас на реях никто не планирует.
Федосей улыбнулся, но в глазах его жил холодок мировой пустоты.
— Нет тут у нас ни рей, ни возможностей. Луна все-таки… Я собственно к вам с предложением… Пока вы тут определитесь…
Больше не смотря на генерала, он обратился к его спутникам.
— Не скрою, ваше появление тут создало для нас некоторые проблемы. Честно говоря, наши запасы не предусматривали наличие на борту такого количества гостей.
— Так отпустите нас, — усмехнулся Воленберг-Пихотский. Федосей покачал головой.
— По отношению к вам это будет не гуманно.
— Ничего. Мы уж как-нибудь доберемся до «Вигвама».
— Нет. В смысле не доберетесь. В настоящее время вы находитесь на территории Советского золотого прииска «Богатый». Это несколько….
Он пошевелил пальцами, подбирая нужное слово.
— В другом месте. Довольно далеко от того места, где мы так счастливо повстречались. Я предлагаю вам другой вариант. Сотрудничество.
— Какое еще сотрудничество?
— Вы отлично знаете, для чего мы сюда прилетели. Не далее как несколько часов назад вы проявили изрядную информированность в этом вопросе.
Генерал кривовато ухмыльнулся.
— Помогите нам загрузить корабли золотом, — продолжил большевик, — и мы вернем вас на Землю.
— Вы хотите заставить нас работать? — удивился бригадный генерал.
— Я хочу, чтоб мы пошли друг другу на встречу, раз уж так сложилось.
— Вы же цивилизованный человек, хоть и не военный, — укоризненно сказал американец, чувствуя свою правоту, основанную на писаном законе. — Должны знать, что военнопленных офицеров нельзя использовать на работах.
Большевик покивал.
— Во-первых, как я уже говорил, для нас вы не являетесь военнопленными, но даже если б я и согласился с вами, то это ничего не изменит. Вы же, господин генерал не так давно убеждали меня, что Земные законы на Луне не действуют.
— Ничего подобного, — не моргнув глазом, парировал генерал. — Там где есть люди, там есть место и человеческим законам. Как можно думать иначе? Мы же с вами цивилизованные люди!
— Не собираюсь спорить с вами, — усмехнулся Федосей. — Только я и не предполагал заставлять вас работать.
Он выделил голосом слово «заставлять».
— Еще так не любимый вами Маркс сказал: «Каждый труд должен быть оплачен!» Я хочу предложить вам поработать за интерес.
— За право дышать? — резко спросил генерал, оглядываясь на товарищей. — Так? Мы верно вас поняли?
Лица американцев помрачнели, стали жестче. Федосей посмотрел на генерала с долей восхищения и подумал, что верно они поступили, изолировав его от остальных астронавтов. Он бы там так распропагандировал всех, что мое почтение.
— Нет, господин бригадный генерал. Дышать вы можете совершенно бесплатно. Точнее за счет гостеприимства советского народа. Даром. Я готов оплатить вашу работу, как и предписывает Гаагская конвенция. Оплатить золотом. Вы ведь не видите разницы между земным и лунным золотом? А дышать вы будете совершенно бесплатно! Что ж с вами поделаешь…
Малюков сильно рассчитывал, что это звонкое слово «золото» вызовет какое-то движение среди товарищей генерала, но те остались бесстрастными, и ему пришлось продолжить.
— Вы обещали нам по два килограмма золота, если мне не изменяет память? Я буду щедрее. Мы подарим вам столько золота, сколько вы сможете унести. А это — Луна. Не забывайте об этом…Тут все весит в шесть раз легче. Ну и разумеется, вернем корабль.
— Нет!
Ненависть бригадного генерала клокотала в груди. Его хотели купить! Купить!
Федосей посмотрел на его товарищей. Там пока генерал стоял спиной, бродили по лицам какие-то эмоции, но озвучить их не решился никто.
— Ну, я собственно, так и предполагал, — спокойно отозвался Федосей, так и не дождавшись ответа. — Но, согласитесь, что я не мог не сделать вам этого предложения.
— Почему? — подозрительно спросил генерал.