Административный директор тотчас увел нас от рабочего, не назвав его имени. Вероятно, мистеру Кроуфорду не понравилось, что и после школы фирмы «ШЕЛЛ» кое-кому хочется учиться дальше. А может быть, и по другой причине, не буду гадать.
Следующий рабочий, сварщик, которого директор рекомендовал нам как одного из лучших специалистов своего дела, оказался понятливее.
— Вы что-нибудь знаете о Советском Союзе? — спросил его Дунаев.
Сварщик, судя по его растерянному виду, ничего не знал, но мистер Кроуфорд что-то быстро сказал ему на суахили, и по словам, которых на суахили не было, мы догадались, что речь идет о Европе.
— Объясните мне, почему вы превратили Восточную Европу в свою колонию? — спросил сварщик.
— Мистер Кроуфорд против разговоров на политические темы, — не без сарказма заметил Дунаев, — и мы должны считаться с точкой зрения нашего гостеприимного хозяина. Оставим эту тему. Но может быть, вы слышали о Толстом, Достоевском, Горьком?..
Сварщик ничего не слышал о них.
— Но хоть что-нибудь вы знаете о России?
Сварщик смущенно молчал, а мистер Кроуфорд, получив щелчок, уже не подавал реплик на суахили.
За сим мы простились.
— Наверное, мы вас утомили? — вежливо спросил Дунаев у миссис Вэнс, которая вместе с представителем туристской фирмы терпеливо ходила по заводу.
— Вы были ужасно нудными, — сказала миссис Вэнс, — но мы вас прощаем.
8 июля 1497 года на рассвете из Лиссабона вышли в Атлантический океан четыре корабля под португальскими флагами. Путь им предстоял неблизкий — вдоль западного побережья Африки на юг, до мыса Бурь, или мыса Доброй Надежды, открытого мореплавателем Бартоломеу Диашем, и потом дальше, уже на север, вдоль восточного побережья Африки, а оттуда — в Индию, в благословенную, сказочно богатую Индию…
Бартоломеу Диаш, первым из европейцев вышедший из Атлантического океана в Индийский, сопровождал экспедицию на своей каравелле — ему приказали плыть до устья Сенегала, — но не он был начальником эскадры.
На первый взгляд это странно, но только на первый взгляд, конечно: Португалией в то время правили мудрые короли… Бартоломеу Диаш первым обогнул Африку с юга и доказал фактически, что дорогу в Индию можно найти?.. Разве кто-нибудь это отрицает?!.. Но если ему разрешить еще открыть эту самую Индию, то бог весть что он о себе возомнит и каких наград потребует! Нет, на то короли и мудрые, чтобы не допускать подобных безобразий: сплавал раз, открыл мыс или остров — и довольно, другим дорогу уступи!
И Бартоломеу Диаш уступил дорогу Васко да Гама, еще ничем не успевшему проявить себя двадцативосьмилетнему моряку, сразу ставшему адмиралом. Был ли король Эммануил действительно умным, или такая выпала карта в сверхзапутанной жизненной игре, но Васко да Гама оказался, что называется, на месте.
Если верить старинной гравюре, сохранившей для нас облик юного адмирала, то был Васко да Гама в свои двадцать восемь лет бородат, носил весьма странный колпак, бывший тогда, наверное, модным, имел длинный изогнутый иудейский нос и отрешенно-равнодушный взгляд… Не думаю, что глаза его сохраняли такое выражение в часы смертельной для него опасности. Но вполне достоверным мне кажется пред положение, что вот с таким отрешенно-равнодушным выражением лица он раздавал и награды, и приказы о пытках, и смертные приговоры…
18 ноября 1497 года эскадра Васко да Гамы обогнула мыс Доброй Надежды и двинулась на север вдоль неведомых тогда берегов Африки. Она несколько раз приставала к берегу, моряки лечились от цинги и чинили потрепанные корабли, но мечта влекла их все дальше на север, где грезилась им Индия с ее несметными сокровищами…
И наступил такой день, когда эскадра Васко да Гамы подошла к острову Момбаса, на котором раскинулся большой город, застроенный плосковерхими белыми домами.
Португальцы увидели город, похожий на прибрежные города их родины, и они не только удивились, но и тоскливо заныли у них сердца, и прикинули они, сколько проплыли и сколько им еще предстоит плыть…
Момбаситов тоже отнюдь не потряс вид каравелл под потрепанными парусами, на которых еще можно было различить черные католические кресты. Во-первых, в портах Момбасы бросали якоря корабли и покрупнее, о чем до сих пор помнят старики, во-вторых, похожие кресты видели момбаситы у христиан, выходцев из далекой Эфиопии. Но христиане всегда прибывали в Момбасу с запада, а большие крылатые корабли — с востока… Почему же эти христианские корабли пришли с юга?!.. Вот такого еще не случалось.
И потом, зачем вообще они приплыли в Момбасу?
Наверное, такой вопрос задавал себе каждый из толпившихся в порту момбаситов, но особенно напряженно размышлял о причинах странного визита местный шейх, царек Момбасы… Он сам жил торговлей, он получал товары с востока и получал товары с запада, он вел довольно выгодную торговлю рабами, и чужеземные компаньоны ему явно не требовались…
И царек Момбасы сделал правильные выводы: он решил раз и навсегда отучить чужеземцев появляться в его территориальных водах и, выказывая гостям знаки внимания, втайне стал готовить на них нападение.
Ничего у царька, однако, не вышло. По одной версии, христиане-эфиопы предупредили португальцев, что грозит им опасность, по другой, более вероятной, португальцы сами поняли, почему и для чего шныряют возле их каравелл лодки с вооруженными людьми…
Так или иначе, простояв на рейде Момбасы всего несколько дней, флотилия Васко да Гамы снялась с якоря и двинулась дальше на север.
И вскоре корабли бросили якоря в порту Малинди.
Малиндийский шейх, или султан, оказал португальцам самый что ни на есть радушный прием. Осторожный Васко да Гама предпочитал не сходить с корабля на берег, но в данном случае он, как говорится, перестарался: с теми из его моряков, кто побывал в Малинди, ничего не случилось.
Не потому не случилось, что очень уж понравились португальцы малиндийцам, а потому, что гораздо больше, чем незнакомцев-португальцев, ненавидел султан Малинди султана Момбасы.
Адмирал и султан заключили военный союз против Момбасы. И султан прислал адмиралу лоцмана, который уже не раз ходил из Африки в Индию.
В португальских хрониках имя лоцмана искажено до неузнаваемости и звучит как Малемо Кан, или Малемо Канака, или просто «араб из Гуджерата».
На самом деле его звали Ахмед ибн-Маджид, и был он потомственным лоцманом, или пилотом, как тогда говорили. Он оставил немало сочинений, посвященных мореходному искусству, и три его стихотворных урджуза, содержащие сведения о морском пути из Африки в Индию, через несколько веков попали в Россию… Но тема эта особая, и я рекомендую интересующимся заглянуть в книгу академика И. Ю. Крачковского «Над арабскими рукописями»…
Для нас же сейчас важно, что с помощью Ахмеда ибн-Маджида Васко да Гама благополучно добрался до Индии, на обратном пути побывал в Могадишо, передохнул в Малинди и вернулся в Португалию.
Как выглядели города восточноафриканского побережья на рубеже пятнадцатого-шестнадцатого веков?.. Я сам специально не изучал этого вопроса и приведу цитату из книги английского писателя и историка Бэзила Дэвидсона:
«Приморские города Африки по красоте и удобствам не отличались от большинства приморских городов Европы или Индии. Так же гордо стояли они на берегу сверкающего океана, так же высоки были их дома, так же прочны стены, так же вымощены камнем были их набережные. Вершины холмов были застроены крепостями и дворцами. Казалось, города эти достаточно сильны, чтобы сохраниться навечно…»[1]
А дальше следует признание, что от городов этих и следа не осталось, и лишь немногие ученые и местные проводники знают, где находятся их скрытые тропической зеленью развалины.
Почему?.. Их погубили португальцы… К счастью, эта участь не постигла Момбасу.
Португальский адмирал Альмейда, прибывший на восточное побережье вслед за Васко да Гамой, взял Момбасу штурмом и превратил ее в руины. Но город воскрес.
Старый порт Момбасы, к которому 7 апреля 1498 года впервые подошли португальские каравеллы, находится в северо-восточной части острова, на противоположной по отношению к нефтеперегонному заводу стороне.
Мы шли туда по узким улицам старого города, застроенным преимущественно двухэтажными домами с нависающими балкончиками, мимо квартальных мечетей с белыми конусовидными минаретами, нам встречались арабки, закутанные во все черное.
Старый порт — это кроме небольшого количества служебных строений, причал, к которому пристают малогабаритные суда из портов Африки, Аравии, Индии… У старого порта стоят в воде плетенные из прутьев ловушки для рыбы, несколько напоминающие дальневосточные заездки где-нибудь в амурском лимане, хотя и значительно меньших размеров… По причалу неторопливо прогуливаются грузчики и моряки… На камнях у берега женщины стирают белье и плескаются в воде ребятишки.
Над старым портом возвышается Форт-Иисус, расположенный на восточной оконечности острова Момбаса.
С моря форт похож на плохо отесанную каменную глыбу или на склон каменоломни, если смотреть на него снизу, — он монолитен, груб и двумя ступенями спускается к океану.
У входа в крепость лежат старинные пушки, благодаря которым португальцам и удалось захватить все приморские города на протяжении примерно двух с половиной тысяч километров: превосходство в вооружении, как это многократно случалось, сыграло решающую роль.
К 1509 году португальцы закончили завоевание восточноафриканского побережья, а адмирал Альбукерки даже захватил прибрежную часть Омана на Аравийском полуострове с городами Маскат и Сохар.
Форт-Иисус в Момбасе португальцы начали строить в 1593 году, то есть спустя почти сто лет после прихода на берега Африки. Стало быть, не очень спокойно жилось завоевателям в завоеванных городах.
Лояльной и даже дружественной португальцам оставалась Малинди. Скрытые враждебные силы особенно бурно клокотали в Момбасе, и португальцы пошли ва-банк — именно там решили строить крепость.