— Мико, пожалуйста, — шептал Дэтерен. — Мне все равно, из чего сделаны твои руки, хоть из метлы…
Стар отрегулировала свой аудиоинтерфейс так, что могла слышать шелест ткани, его дыхание, ее всхлипы.
— Все, что меня по-настоящему волнует, находится тут.
Он чуть отстранился и положил руку на яркую шелковую хризантему на ее кимоно. Прямо под ключицей.
Стар повторила движение. Почувствовала собственную грудь, твердые пластины, покрытые тонкой и мягкой синтетической кожей. Но ни ударов сердца, ни пульса.
— Ты идеальна, Мико, ты прекрасна. Я люблю тебя и хочу на тебе жениться.
Слова, произнесенные так спокойно, в голове Стар прозвучали как выстрел. Она покачнулась и отшатнулась назад, прижав ладонь к уху. Но было поздно. Cлова, которые она услышала, прожигали ее базу данных.
Услышав шум, Мико задохнулась, они с Дэтереном отскочили друг от друга, обернулись к дверям. В следующее мгновение Дэтерен распахнул двери настежь. Увидев Стар, они с Мико вздохнули с облегчением.
— О, звезды! — прошептала Мико, прижимая искусственную руку к настоящему, бьющемуся сердцу. — Я думала, это мой отец.
Стар с извиняющимся видом прошла вперед и указала на потолочные светильники и на панель управления на стене. Вопросительно подняла брови, как будто спрашивая, все ли в порядке. Это было притворство, ведь накануне она уже проверила все эти комнаты.
Удивительно, ведь было время, когда она была не способна соврать…
— О… Да, да, все, кажется, работает отлично, — ответил Дэтерен, запустив руку в волосы.
Он выглядел взволнованным, а Стар чувствовала себя разбитой.
— Мне нужно закончить сборы, — пробормотала Мико, и радости в ее голосе было столько же, как если бы она собиралась переехать в тюремную камеру, а не на роскошную яхту. Опустив голову, она направилась к двери. — Еще столько чемоданов надо поднять на борт.
— Мико, подожди, — Дэтерен схватил Мико за руку, но потом взглянул на Стар. Она отвернулась, разглядывая панель управления. — Я должен попытаться, — прошептал он, склоняясь к Мико. — Должен хотя бы спросить его.
— Он не согласится.
— Но если он согласится… Если я смогу убедить его, что буду заботиться о тебе, что я люблю тебя… Ты бы ответила мне «да»?
Стар рассеянно постукивала пальцами по экрану.
— Ты это и сам знаешь, — тихо ответила Мико, и ее голос дрогнул. Она всхлипнула. — Но это не имеет значения. Он не согласится. Не позволит мне остаться.
Она направилась к выходу из корабля, и ее мягкие шаги затихли. Рискнув обернуться, Стар увидела, что Дэтерен стоит, уткнувшись головой в стену. С тяжелым вздохом он провел ладонями по лицу и поднял на нее взгляд. Она заметила темные круги вокруг его глаз и бледность.
— Очида-шифу волнуется о ее безопасности, — сказал он, как будто пытаясь что-то объяснить. — Да и я тоже. Но если она улетит, я никогда ее больше не увижу. Если я просто… если бы у меня был свой корабль, но… — Качая головой, он повернулся и прислонился к стене. Казалось, что без ее поддержки он вот-вот упадет в обморок.
— На самом деле я копил. Долго. И почти собрал необходимую сумму. Вместе с тем старым голографическим медальоном мне бы хватило, но я потерял его в той дурацкой цистерне.
Стар прижала руку к бедру, где в кармане уютно лежал медальон. Она хранила его, ожидая той волшебной минуты, когда сможет отдать, но подходящий момент все не наступал. И по вечерам, оставшись одна, она открывала его и, глядя на звезды, погружалась в мечты о том, на что будет похожа жизнь, после того как Мико улетит. Впереди открывалось столько возможностей…
— Простите, Стар. Я не должен был вываливать на вас свои проблемы. Несправедливо, что вы не можете точно так же рассказать мне о ваших.
Он посмотрел на нее. Она вынула руку из кармана, сжала пальцы в кулак. Мико улетит через два дня. Еще только два дня. И затем… затем…
Дэтерен улыбнулся, но улыбка вышла вымученной, лишенной той теплоты, от которой электрический ток начинал бежать быстрее по ее проводам.
— Стар, вы хотите о чем-то мне рассказать?
Она кивнула.
— Может быть, вы напишете? Я прочитаю.
Она отвела глаза, не выдержав его пристального взгляда, и покачала головой. В комнате отдыха журчал аквариум — этот звук должен был успокаивать, но теперь, казалось, что он наполнял весь корабль и топил ее.
— Понимаю, — сказал Дэтерен, — я, наверное, не проявил себя достойным… слушателем, когда мы встретились. Но иногда я действительно спрашиваю себя, о чем вы думаете. Знаете, вы нравитесь Мико. И, наверное… Она не говорит об этом, но думаю, вы могли бы стать ее единственным другом.
Стар посмотрела в сторону, затем снова на него, подняла руку и прикоснулась пальцем к своей груди. Дэтерен смотрел на нее, не понимая. Стар шагнула к нему и тем же пальцем прикоснулась к его сердцу.
Он хотел что-то сказать, но тут Стар поцеловала его. Просто легкое прикосновение, но она постаралась вложить в него каждое несказанное слово. «Это я. Это всегда была я. Я спасла твою жизнь, но, если бы не ты, я была бы ничем. Просто еще одним дроидом-механиком. И не знала бы, что значит любить кого-то так сильно, что ты готов всем пожертвовать ради него». Но когда она отстранилась, он смотрел потрясенно, с ужасом и виной. Он ничего не понял. Стар вышла из комнаты раньше, чем Дэтерен успел заговорить. Он не окликнул ее и не кинулся за ней.
Стар сбежала с корабля и продолжала идти, пока не вышла за пределы ангара, а потом из верфи, одинокий андроид под огромным утренним небом. А потом сунула руку в карман и сжала медальон — целую вселенную, которая без него ничего для нее не значила.
Запуск корабля «Дитя звезд» не привлек такого внимания, как старт «Тритона». Пожелать путешественникам безопасного полета пришли только несколько старых коллег и знакомых Очида-шифу и кое-кто из работников верфи. Ни одного друга Мико. Возможно, Дэтерен прав, и у нее никого нет. Стар невольно задавалась вопросом, почему это так: потому что она очень богата, или неприступна, или слишком робкая, или из-за того, что она киборг?
Стар не могла отвести глаз от Дэтерена, стоявшего в толпе. Его взгляд следил за кораблем, когда его двигатели взревели, а магниты-подъемники, оживая, загудели под полом ангара. Наверное, он надеялся хоть мельком увидеть Мико в иллюминаторе, хотя все они, кроме окон кабины, были очень маленькими, и надеяться особо было не на что. Стар подумала о том, что они, кажется, вообще не виделись последние два дня. Подслушанные слова все еще крутились у нее в голове и причиняли почти такую же боль, воспоминания о поцелуе.
С того самого утра она не видела Дэтерена. Она сама избегала его. Потому что ей невыносимо было видеть его горе от потери Мико и невыносим было бы слушать те добрые, разумные слова, которые он сказал бы ей, пытаясь объяснить, почему любит Мико и никогда не полюбит Стар, даже после того, как Мико улетит.
Вдруг среди людей, окружавших Дэтерена, произошло какое-то движение. Кто-то пробирался к нему сквозь толпу.
Стар подняла голову и посмотрела. Она смотрела пристально. И ждала.
Дэтерен вздрогнул, оглянулся. Его взгляд упал на Мико в простом рабочем комбинезоне, и он удивленно отступил назад. Ее улыбка была застенчивой, но яркой, она прижалась к нему и зашептала. Подняла руку, и что-то маленькое блеснуло в ее ладони. Стар была слишком далеко, чтобы видеть, но она знала — это медальон. Ее медальон. Ее галактика.
Дэтерен недоверчиво покачал головой и оглянулся на судно. Затем, почти улыбаясь, обнял Мико и поцеловал.
Стар прижала пальцы к своим губам, пытаясь представить, каково это… Потом опустила руку, позволила ей упасть на колени. Скоро все это закончится. Она чувствовала, как ее тело начинает бунтовать. Оно было переполнено болью, которая теперь почти не покидала ее. Вспышки боли простреливали ноги, даже когда она сидела. Она с трудом контролировала руки, и они то и дело вздрагивали. На краю поля зрения клубилась тьма. Стар подумала, что, наверное, это уже конец, но спустя бесконечно долгую, мучительную секунду снова пришла в сознание.
В комнате отдыха раздались шаги, кто-то остановился на пороге. Стар отвернулась.
— Одна минута до взлета, — сказал Очида-шифу. — Хочешь пройти со мной на мостик?
Она покачала головой и поправила рукав шелкового кимоно так, чтобы он наверняка увидел металлические пластины ее руки. Снять синтетическую кожу было просто, и хотя видеть внутренности андроида было неприятно, эта конечность напоминала ей трехпалый захват, который был у нее, когда ее звали Мех 6.0. В этом было что-то утешительное, как привет от старого друга.
Очида тяжело вздохнул:
— Я делаю это для тебя, Мико. Так будет лучше. Он всего лишь мальчишка… ты это переживешь.
Стар не ответила, и он вышел, раздраженно сказав напоследок:
— Прекрасно! Злись, если тебе так хочется. Но надень назад свою кожу, пока не наделала зацепок на ткани. Что бы ты ни пыталась этим сказать, я не понимаю. Напоминая мне, кто ты, ты лишь убеждаешь меня в том, что я принял правильное решение.
Он ушел.
Стар снова повернулась к иллюминатору, к ангару, к толпе.
Сотни дроидов-механиков выстроились у зарядной стены.
Вот Мико.
И Дэтерен.
Через минуту она услышала, как заработали магниты. Почувствовала, что корабль поднимается в воздух. Собравшиеся зааплодировали. Дэтерен обнял сияющую Мико. Вряд ли Мико ее видела, но Стар казалось, что они смотрят друг на друга, и Мико точно знает, какое решение приняла Стар. Она знает, что это правильное решение. Включились ускорители, корабль начал подниматься все выше, над сияющим и широко раскинувшимся Новым Пекином.
Дэтерен остался там, внизу.
Почувствовав внезапную усталость, Стар прислонилась головой к иллюминатору.
Ее аудиодатчики приглушили отдаленный слабый гул. «Дитя звезд» стрелой понесся сквозь груды облаков, и ярко-голубое небо стало пылающе-розовым и бледно-оранжевым.
Ее вентилятор вращался все медленнее.