— А ты посмотри, хромает он или нет!.. — крикнул Дато и прутиком огрел Цаблу.
Цабла возмутился, рванул изо всех сил и чуть не содрал ярмо со своего напарника — Нахши́ры.
Джумбер подбежал к Дато, выхватил у него прут, переломил пополам и швырнул в кусты.
— Сколько раз тебе говорить — не бей быка! Палка полезна тебе, а не Цабле!
— Что тут такого?.. Ладно, не буду больше… Надоели вы мне со своими быками!
— Надоели — так никто не неволит. Сидел бы дома!
— Я только на стройку хочу посмотреть. А завтра я и сам не пойду.
— Не пойдёшь — и электростанции не увидишь! — сказал Вахтанг.
— Вашей электростанции? — презрительно скривился Дато.
— Хм, — усмехнулся Вахтанг, — на нашу колхозную электростанцию и смотреть нечего!
— А на какую?
— Ты знаешь, куда мы сейчас идём?
— На строительство дороги!
— А куда прокладывают дорогу?
— К электростанции, — ответил Дато.
— К большой электростанции, которая строится далеко в горах и которая осветит всю Грузию, — пояснил Вахтанг. — А ведь эта дорога дойдёт до электростанции?
— Дойдёт!
— А строители дороги?..
— Они тоже дойдут.
— А мы-то вместе с ними работаем! — воскликнул Вахтанг.
— Значит, и мы дойдём до этой большой электростанции? — спросил Дато.
— А то как же!
— А мама отпустит вас? Бабушка Като́ вас отпустит?
— Я и сам знаю, что не отпустит, но сейчас ведь пускают? А дорога медленно подвигается всё дальше и дальше… Понимаешь? — И Вахтанг хитро сощурил глазки.
И Дато вдруг понял, что́ за план созрел у его двоюродных братьев. Действительно, сейчас они ходят на строительство дороги тут, на окраине села, и этого им не запрещают ни мама, ни бабушка Като.
Но дорога медленно движется всё дальше и скоро выйдет за Мзети, пройдёт через соседние сёла и доберётся до большой электростанции.
Здорово придумано!
А плотина у этой электростанции будет очень высокая, может, самая высокая в мире, и вода будет падать там с двухсот — нет, с трёхсот метров!..
И вдруг Дато тоже захотелось работать на строительстве дороги, захотелось быть аробщиком, как Джумбер и Вахтанг. Он представил себе, как они выйдут из Мзети, как будут жить вместе с водителями самосвалов, с весёлыми усатыми шофёрами, как будут спать по ночам на арбе (не такая уж она маленькая — уместятся), а в жару, в самое пекло, к ним будут приходить тётя Пелагея и бабушка Като, неся в такую даль фрукты и хачапури[2] и не догадываясь о том, что они вместе с дорогой приближаются к большой белой электростанции в горах.
Так мечтал Дато. Но он не сказал ни слова, ему стало стыдно перед двоюродными братьями, зато теперь он твёрдо знал, что завтра не останется сидеть дома.
Цабла и Нахшира, помахивая хвостами и мотая головами, продолжали шагать по дороге. Дато было холодно, и он всё поглядывал вверх, словно надеялся там, за ветвями, отыскать горячее солнце.
Они шли недолго. Как только лес кончился, перед глазами маленьких аробщиков открылась панорама стройки.
От большого шоссе, которое проходит через всю Грузию, отделялась новая ветка. Она уже достигала Мзеты. И здесь, в деревне, бульдозеры разравнивали землю, срывали огромные валуны и накрепко засевшие пни, а небольшие бугорки в мгновение ока исчезали, словно их никогда и не было. Впереди, перед бульдозерами, шли лесорубы и валили лес, сзади ползли тяжёлые катки, рядом с катками рабочие заливали дорогу гудроном, а за ними опять шли огромные тяжёлые катки, за которыми медленно шагали женщины и тряпками счищали с вальков налипший щебень и мазут.
Джумбер остановил арбу возле камнедробилки, развязал на быках супонь. Арба накренилась, и щебень шумно ссыпался в бункер. Джумбер снова впряг быков и собрался было отъехать, но увидел дорожного инженера — дядю Арчи́ла. Тот разговаривал с рабочими. Потом он подошёл к ребятам:
— Привет бригаде! Куда это вы пропали?
— Мы чинили арбу, дядя Арчил!
— Но нас-то надо предупреждать… — сказал инженер.
— Зато мы привели нового рабочего! — воскликнул Вахтанг и слегка подтолкнул Дато в спину. — Это наш двоюродный брат, дядя Арчил. Можно, он будет работать с нами?
— Почему бы и нет. — Арчил с улыбкой оглядел кругленького Дато. — А он не боится похудеть?
Все засмеялись, даже Дато не удержался от смеха.
— Джумбер, у меня к тебе дело. — Инженер положил руку на плечо Джумберу. — Что ты скажешь, если мы переведём вас на другую работу?
— На какую работу?
— Нужно подвозить обеды рабочим…
— Моей бригаде?
— Да.
— Ни за что! Мы не кухарки! — покраснел Джумбер.
— Джумбер, ты большой мальчик. Строить на дороге столовую не имеет смысла, дорога с каждым днём движется всё дальше.
— А походная кухня?! — напомнил Джумбер.
— Походную кухню рабочие не жалуют, а сельская столовая осталась далеко. Сейчас им носят обеды из дому — ведь большинство рабочих из вашей деревни. И каждый день до сорока женщин и детей тащатся в такую даль. Вот и сегодня председатель колхоза ругался со мной. Мужчин, говорит, ты у меня отнял, теперь и женщин туда же? А кто будет в огородах работать? Кто станет шелковичных червей разводить? Понимаешь, Джумбер, как ты нам поможешь? Каждый день ты со своей арбой будешь объезжать дома, забирать обеды и привозить их сюда. Только и всего.
Джумбер взглянул на Вахтанга, потом на Дато и Лию. Они молчали. Джумбер поскрёб затылок.
«Скоро дорога дойдёт до соседнего села, там под боком своя столовая, и обеды уже никому не будут нужны, — подумал он, — а потом нас могут и совсем прогнать со стройки».
— Дядя Арчил, как будет называться та большая электростанция?
Арчила удивил неожиданный вопрос.
— Ингургэс. Ты разве не знал?
— А когда мы дойдём до неё?
«Мы дойдём», — отметил про себя Арчил и улыбнулся.
— Это зависит от того, как мы будем работать. Если все постараются, месяца через два мы будем на месте.
— Значит, до начала учёбы?
— Разумеется! — опять улыбнулся Арчил.
— Мы согласны! — сказал Джумбер и посмотрел на свою бригаду. — Ведь мы согласны?
Дорога… перевалит через горы, через леса и… сёла, дойдёт до электростанции!
— Конечно, — ответил Дато за всех. Он был очень рад тому, что вместо камней они будут возить теперь всякие вкусные кушанья.
— Только при одном условии, дядя Арчил. — Джумбер подошёл к инженеру. — Что бы ни случилось, я должен дойти с вами до Ингургэса. Дайте мне слово, дядя Арчил!
— Слово мужчины!
Немного погодя, когда ребята уже собрались уходить, Джумбер увидел прораба стройки Аслана. Он разговаривал с Арчилом, что-то показывал ему на листе бумаги. Потом Арчил забрал у Аслана бумагу, заложил руки за спину, и Джумбер увидел на бумаге план дороги.
— Смотри, — прошептал Джумбер, — это дорога, которую мы прокладываем. — Он приложил палец к линии. — Видишь, какая она прямая? А вот это дом дедушки Амбако́, нашего мельника. — Он показал на дом. — А это тополь, который растёт там, на пригорке. — Джумбер взглянул на Дато и повёл пальцем дальше по линии. — Дорога пройдёт мимо дома дедушки Амбако, перевалит через горы, через леса и другие сёла и дойдёт до электростанции! — Говоря это, Джумбер случайно ткнул Арчила в спину. Арчил обернулся.
— Извините, дядя Арчил. Я показывал Вахтангу план дороги.
— Значит, договорились, Джумбер?
— Договорились, дядя Арчил.
— Тогда дай руку!
Джумбер протянул ему руку.
— Мы пойдём отведём быков, Джумбер, им надо отдохнуть, — сказал Вахтанг брату.
— Идите, я догоню вас.
Вахтанг повёл быков. Наконец-то и он чувствовал себя настоящим аробщиком.
— Куда мы идём? — спросил Дато.
— К тополю у родника… Там быки отдохнут как следует.
— А чего им отдыхать? Пока даже я не устал, не то что быки…
— Скажи мне это вечером!..
Нахшира и Цабла словно догадались, что им дадут передохнуть, споро взяли подъём, подошли к роднику и стали пить.
— Смотри, чтоб не перепили! — крикнула Лия. — Их может раздуть в такую жару.
Вахтанг взбежал на пригорок, отогнал быков от родника. Потом высвободил их из-под ярма, размотал верёвку с их рогов и привязал её к нижней ветке тополя. Быки принялись щипать влажную, сочную траву. Лия забрала с арбы снедь, завёрнутую в беленькую салфетку, и стала раскладывать завтрак.
Дато смотрел на опушку леса. Вдруг он вздрогнул и испуганно забормотал:
— Леший, леший!..
Вахтанг обернулся. Внизу, на границе леса и кукурузного поля, стоял седобородый старик.
— Эх и дурачина ты, братец! — засмеялся Вахтанг. — Это же дедушка Амбако!
— Я его никогда не видел, — робко проговорил Дато. Он все ещё смотрел на старика.
— Как мне его жалко!.. Прямо сердце у меня разрывается! — совсем как взрослая, вздохнула Лия.
— Почему? — заинтересовался Дато. — Он очень старый, да?
— Нет… не потому. У него сын умер…
— Сын? Он был взрослый?..
— Да, — сказала Лия. — Нас ещё не было на свете, когда он уже был очень взрослый.
— И что он, заболел?
— Не-ет, что ты…
— Он погиб на войне! — сказал Вахтанг.
— На войне?
— Да, он был лётчиком и направил свой горящий самолёт на фашистский корабль.
— Сам сгорел и корабль потопил, — сказала Лия.
— А его похоронили? — спросил Дато.
— Нет, его не нашли… Его не могли похоронить…
— Но где-то же должна быть его могила? — удивился Дато.
— Нету её нигде…
— Тогда, может быть, он и не погиб, — убеждённым тоном сказал Дато.
— Нет, погиб… — Глаза у Лии наполнились слезами. — Я знаю… дедушка Амбако плачет иногда.
— И с тех пор он живёт в лесу? — Дато опять посмотрел на опушку леса.
Старика там уже не было.
— Да не в лесу… Вон его дом стоит! — сказал Вахтанг.
Дато пригляделся и между светлых ровных стволов увидел дом, ограждённый невысоким плетнём. За плетнём, во дворе, краснели кусты роз.