Теперь же…
Он стоял прямо перед ней, в холле их дома, и продолжал выжидающе смотреть на нее, а ведь Амелия уже и думать забыла, что родители приглашали Ричарда к ним погостить. Какая оплошность, как она могла совсем выкинуть это из головы!
— Ах, мистер Харви! — пробормотала она, теряясь. — Какая неожиданность… Я страшно рада видеть вас здесь!
— Что вы имеете в виду, моя дорогая мисс Черрингтон? Здесь — значит в холле? Неужели мне следовало сразу же пройти в столовую? — спросил он шутливо. — Признаться, я не слишком хорошо знаком с порядками вашего дома.
— Разве вас не встретили? Гласфорс должен был… — еще тише проговорила Амелия и даже не закончила фразу.
— О, вы можете не волноваться, дорогу в столовую я смог бы найти и сам, — он выразительно посмотрел на открытую дверь, куда только что прошла старшая горничная с подносом в руках. — Однако не откажусь от помощи столь прелестной проводницы.
Девушка нерешительно кивнула и, еще раз извинившись, предложила ему следовать за ней.
В семье Черрингтон совместные завтраки были столь большой редкостью, что прислуга, испугавшись этого нового явления, постаралась обустроить все не хуже вчерашнего ужина, а миссис Гиффорд, ругаясь про себя за расточительность, выкладывала оставшиеся с вечера холодные закуски. Но Амелия чувствовала себя настолько выбитой из колеи, что даже смотреть не могла на накрытый стол, а при виде ломтиков говяжьего языка ее замутило. Она прошла к своему месту и, тихо поприветствовав родителей, села. Сейчас Амелии хотелось привлекать как можно меньше внимания, и это удавалось ей без особых усилий: отец лишь коротко кивнул в ответ на ее пожелание приятного аппетита, и даже не повернулся к ней; мать же была столь увлечена намазыванием джема на тост, что даже не услышала бы ее слов. Быть может, другая, более честолюбивая девушка расстроилась бы, останься ее первый за долгое время выход к завтраку незамеченным, но Амелия в душе даже радовалась, что ей не придется вести беседу при госте, к приезду которого она была не готова, и который совершенно выбил ее из колеи.
— Мисс Черрингтон, — рядом с ней возникла Мэри с вазой свежих фруктов в руках. Поставив ее на стол, она вполголоса обратилась к девушке: — Миссис Гиффорд сообщила, что приготовит завтра к ужину сливовый пудинг, как вы и просили.
— Что ты имеешь в виду? — удивленно посмотрела на нее Амелия.
— Она боялась не успеть, но вы можете не волноваться, все будет готово.
Заметив, что и так произвела слишком много шума, горничная сделала быстрый книксен и удалилась, пока мистер Черрингтон не успел сделать ей замечания.
— Мисс Амелия, вы не голодны? — обратился к ней Ричард, который до этого о чем-то переговаривался с мистером Черрингтоном и вовсе не обратил внимания на горничную: ваза с фруктами возникла посреди стола сама по себе, как ей и следовало. — Бекон изумителен.
— Благодарю, — она отрицательно покачала головой.
Ричард вскинул брови, однако ничего не сказал. Тарелка Амелии все еще пустовала: девушка до сих пор не притронулась ни к тосту, ни к фруктам. По правде сказать, сама мысль о еде внушала ей сейчас отвращение, и при одном только взгляде на нее к горлу подкатывала тошнота. Только сейчас девушка заметила, как сильно было это ощущение дурноты, охватившее ее всю и плавно растекающееся по телу. Амелии показалось, что ее ноги онемели, и она больше не чувствовала кончиков пальцев, но прежде чем она успела что-либо сказать, стол, а вместе с ним и стоящая на нем посуда, и стулья, и стены комнаты закружились в водовороте, который с каждой секундой только ускорялся. Девушка, готовая сию же минуту лишиться сознания, с такой силой схватилась за краешек стола, что скатерть с трудом удержалась на месте. В серебристой поверхности чайника она на миг увидела свое лицо… но разве могли эти глаза, эта странная улыбка принадлежать ей?
— Мисс Черрингтон, с вами все в порядке? — Ричард даже привстал со стула, готовый, если понадобится, броситься к ней на помощь.
Даже мистер и миссис Черрингтон оторвались от своей трапезы и взглянули на дочь.
— Все в порядке, — кивнула она, убирая упавшую на лоб прядь волос. — Просто на мгновение закружилась голова. Бекон, вы сказали? Пожалуй, не откажусь. И не могли бы вы передать мне глазунью? — улыбнулась она Ричарду, давая понять, что с ней все в полном порядке.
Когда Ричард вместе с мистером Черрингтоном возвращались с дневной прогулки и уже ехали по подъездной дорожке, молодой человек заметил, как в одном из окон первого этажа слегка колыхнулась занавеска — едва ли причиной тому был сквозняк. По крайней мере, настолько сильных сквозняков Ричард не мог себе представить, к тому же едва ли те могли столь аккуратно вернуть занавеску на место. Тот, кто стоял за ней, несомненно, не хотел, чтобы его увидели с улицы, но не мог и сдержать своего любопытства. Ричард живо представил, как Амелия ждет его у окна, бросая нетерпеливые взгляды на настенные часы, и эта мысль вызвала улыбку и пробудила мысли, которых он от себя не ожидал. Например, что и сам спешит поскорее оказаться в доме Черрингтонов — по праву не самом гостеприимном из всех, где ему приходилось бывать. И что вовсе не возражает слушать рассуждения Амелии о литературе, какими бы детскими и наивными они ему не казались. А также — и это было самым странным — что он готов вновь и вновь изучать деревянные узоры на лестнице, лишь бы остаться с этой девушкой наедине.
— Я вижу, вы довольны, Ричард, — заметил мистер Черрингтон, когда они уже спешились, а кучер поспешил к усталым лошадям.
— А разве могло быть иначе? — ответил тот весело.
— Тогда, возможно, вы впредь станете бывать у нас чаще. К тому же не я один надеюсь на это, — Бертрам кивнул в сторону дома, давая понять, что не только Ричард заметил тайного наблюдателя.
Однако, когда Ричард зашел в холл, он не встретил ни малейшего следа нетерпеливо ожидающей его там Амелии, как и в коридоре и большой гостиной, куда последовательно заглядывал. Лишь в малой гостиной он обнаружил девушку, сидящую в кресле у окна и неторопливо листающую «Петерсонс». Ему пришлось даже кашлянуть, чтобы привлечь ее внимание.
— Ах, это вы? — она оторвала взгляд от страницы с изображениями модных в этом сезоне шляпок. — Я не ждала вас так рано.
Ричард был бы готов поверить, что она и впрямь сидит здесь уже целую вечность, если бы не учащенное дыхание и раскрасневшиеся от бега щеки девушки: все же, чтобы добраться из холла в дальнюю комнату за столь короткое время, требуется немалая сноровка.
— Так значит, вы не ждали меня? Тогда не буду вас отвлекать, — он развернулся к двери, собираясь уходить, но Амелия оказалась проворнее.
— Я думаю, мы придумаем что-нибудь более занимательное, чем чтение модных журналов, не так ли? — когда она встала, Ричард заметил, что девушка уже надела уличные ботинки, а шляпа и перчатки лежали наготове у двери, на тумбочке. — Я обещала показать вам окрестности, но отец меня опередил. Какая досада! Значит, придется отыскать что-нибудь другое.
И вот уже она стояла возле него, застегивая пуговицы высоких лайковых перчаток, в то время как тугие петельки сопротивлялись ее напору. Конечно же, ему стоило предложить свои помощь, а благовоспитанной барышне Амелии Черрингтон отказаться, но вместо этого Ричард просто помог ей застегнуть пуговицы, а она улыбнулась и коротко кивнула.
— А вы неплохо знаете здешние места, — заметил Ричард, когда они вышли из сада и направились сквозь небольшую дубовую рощу к холмам, простирающимся до самого горизонта.
Амелия уверенно шла вперед, будто каждый день гуляла по этим тропинкам, и ей был знаком здесь каждый куст. Наконец, утомившись от долгой ходьбы, она остановилась и обернулась к своему спутнику, который безуспешно воевал с ветками терновника, цепляющимися за его сюртук. Несколько локонов выбились из-под шляпки, она порывисто дышала, слегка приоткрыв рот и, по всей видимости, страдала от жары в своем прогулочном платье с огромным, как бочка, турнюром, однако выглядела при этом совершенно счастливой.
— Да вы стали настоящей пейзанкой, — проговорил Ричард.
— Ну что вы, я всего лишь пару раз выходила гулять по окрестностям. Чем же еще заняться здесь, вдали от Лондона? А вот вам, городскому жителю, не помешало бы иногда бывать на природе, — с этими словами она оторвала колючку, прицепившуюся к его рукаву.
— И ваши родители не возражают против подобных прогулок?
— Они полагают, что для молодой девушки полезно пребывание на свежем воздухе, а климат Кента и вовсе целителен, — ответила Амелия, стараясь повторить строгие интонации своего отца, однако не смогла сдержать смеха.
Она прислонилась к стволу поваленного дерева и принялась поправлять прическу, Ричард же стоял неподалеку, стараясь понять, что приключилось с той пугливой, вечно смущенной и витающей в своих мечтах девочкой, которую он знал вот уже лет десять. Он никогда бы не подумал, что эта милая, но совершенно оторванная от жизни юная барышня сможет однажды повзрослеть, и тем более так быстро, почти в одночасье. Но здесь и сейчас он не мог оторвать взгляда от этой новой Амелии, которая, будто не замечая его, возилась со своей шляпой, расправляя соломинки и сдувая невидимые пылинки. Тень от листьев причудливо падала на ее лицо, делая его похожим на картины французских импрессионистов, а золотистые локоны переливались, когда на них играл солнечный свет. Покончив со шляпкой и вернув ее на голову, девушка, наконец, соизволила обратить внимание на Ричарда — когда тот уже успел подумать, что превратился для нее в бестелесного лесного духа.
— Мистер Харви, — произнесла Амелия и замолчала, в задумчивости покусывая губу.
— Мисс Черрингтон, — в тон ей ответил Ричард и сказал то, что давно собирался сказать: — Как официально это звучит, не находите? Порой в такие мгновения мне даже кажется, что мой отец стоит у меня за спиной, и вы обращаетесь именно к нему. И раз уж сегодня мы нарушаем все возможные формальности одну за другой, могу ли я просить вас называть меня просто Ричардом?