Амелия остается на арене одна, и на нее обрушивается шквал аплодисментов. Она поднимает руки, торжествующе смеясь от радости, и кланяется, кланяется, благодарная своим невидимым зрителям. Она победила! Ее победа безоговорочна, и никто никогда не посмеет оспаривать ее! От исчезновения этой женщины ее охватывает блаженство, и она испытывает столь необычайный прилив сил, что, кажется, способна в этот миг сделать все, что угодно. Она, Амелия Черрингтон, одержала верх!
Ричард поставил на место «Экономическую теорию» Рикардо и перешел к следующей полке в поисках чего-нибудь более развлекательного. Мистер Черрингтон разрешил ему неограниченно пользоваться собственной библиотекой, вот только труды по экономике и философии, которые занимали несколько полок (еще на нескольких размещались книги по банковскому делу и бухгалтерии), навевали невыносимую скуку.
Дверь позади него скрипнула, и молодой человек обернулся.
— Мистер Харви! — тихо позвала его Амелия с порога, пугливо оглядываясь по сторонам.
— Моя дорогая Амелия, — улыбнулся он и сделал шаг ей навстречу. Девушка все также стояла в дверях, вцепившись в дверную ручку и с мольбой в глазах глядя на него. — Проходите же, я давно жду вас!
— Я не могу, отец запрещает мне заходить в его кабинет, но мне надо срочно поговорить с вами. Это очень важно!
Несложно было поверить, что это действительно важно: девушка выглядела весьма встревоженной, какой Ричард никогда не видел ее, ведь в последние дни она постоянно пребывала в хорошем настроении и казалась вполне умиротворенной. Нынешняя же Амелия то и дело кусала губы и сжимала дверную ручку так сильно, что та грозила сломаться.
— Но мистера Черрингтона здесь нет, и не будет еще долго, — успокоил ее Ричард. — Он в Лондоне, так что кабинет в полном нашем распоряжении. В эти кресла я, признаться, влюбился!
Амелия нерешительно смотрела на него, одновременно желая что-то сказать и сохранить молчание. Наконец Ричард подошел к ней, аккуратно взял под руку и провел в комнату, хотя она и продолжала лепетать что-то о том, что отец строго накажет ее, если узнает.
— О чем же вы хотели со мной поговорить? — спросил Ричард и притянул к себе девушку, проводя рукой по ее волосам и шее.
Амелия дернулась в сторону и посмотрела на него в таком неописуемом ужасе, что ему ничего не оставалось, как сделать шаг назад и шутливо поднять руки в знак капитуляции.
— Мистер Харви, простите, но я… — она в смущении отступила. — Я не ожидала…
— Вот как? Я же полагал иное.
Ее испуганные глаза, из которых вот-вот готовы были политься слезы, заставил Ричарда раскаяться в холодном тоне и, возможно, не слишком галантном поведении.
— Как пожелаете, мисс Черрингтон.
— Я потом все объясню вам, обещаю! — поспешила ответить девушка, нервно комкая край платья.
Амелия вновь огляделась, как если бы мистер Черрингтон незаметно нагрянул и теперь готовился выскочить из-за угла, и зашептала:
— Ради Бога, пообещайте меня выслушать! Это вопрос жизни и смерти — я уверена, что всем нам: и вам, и в первую очередь мне, угрожает страшная опасность. Вы имеете полное право мне не верить, но я говорю правду. И, боюсь, у меня мало времени…
Она вдруг покачнулась и приложила руку ко лбу, словно в приступе головокружения, и Ричард поспешил усадить ее в кресло, сам же остался стоять.
— Вы уверены, что с вами все в порядке? Вы сегодня сама не своя!
— Нет-нет, со мной все в порядке — наконец-то! Все прошлые дни я была как будто в тумане, но теперь я могу говорить с вами со всей откровенностью.
— Мне не терпится узнать, что вы хотите сказать, — закивал Ричард.
Амелия вновь замолчала, затравленно глядя куда-то в сторону. Она собиралась с мыслями целую вечность, и молодой человек в нетерпении сделал несколько шагов перед ее креслом.
— Все повторяется, — прошептала она. — Все это уже случалось прежде. Я рассказала ему правду, и он умер.
— Что вы имеете в виду? Кто умер?
— Сэмьюэл! — вдруг выкрикнула она и тут же закрыла себе рот рукой. — Он… Он узнал обо всем, что творится в этом доме, и в этом только моя вина.
— Вы говорите о вашем соседе, Сэмьюэле Адамсе? Насколько я знаю, он упал с лошади.
— Нет!
Амелия вскочила с кресла и схватила его за руки — и тут же, испугавшись своего порыва, разжала ладони. Только сейчас Ричард заметил глубокие борозды ногтей на внутренней стороне ладоней: девушка сжимала их так сильно, что на них проступила кровь, но она не обращала на это внимания.
— Его убила Элинор Вудворт, — проговорила она внезапно спокойным голосом. — Вернее, ее призрак. Я заклинаю вас, уезжайте отсюда, если не хотите пасть следующей ее жертвой! Однажды я уже победила ее, но кто знает, когда она вернется, и насколько сильной будет тогда. Но… вы мне не верите?
Не то, чтобы Ричард ей не верил — у него не было ни малейших оснований не доверять своей будущей невесте, однако было бы верным сказать, что он едва ли что-то понял из ее путаной речи. Больше всего ему хотелось обнять девушку, уткнуться носом в ее волосы и успокоить, как маленького ребенка, которому приснился кошмарный сон. И поцеловать — уже, конечно, не как ребенка, а как тогда, у ручья, и получить такой же страстный поцелуй в ответ.
— Она сгорела в этом доме после ужасной ссоры с мужем, — принялась объяснять Амелия. — Это было очень, очень давно, я точно не могу сказать, когда именно, но прошло уже более полувека. А перед этим она потеряла ребенка — всю жизнь ее сопровождали одни только трагедии, но самым страшным оказался финал. Она загорелась в одно мгновение и погибла в ужасных муках, но дух ее до сих пор живет в этих стенах! Это место проклято, и Элинор не оставит никого из нас в покое!
Она дрожала, как осиновый лист, и Ричард осторожно погладил ее по плечу.
— Откуда вы все это знаете, Амелия? — спросил он успокаивающим голосом.
— Я видела! — воскликнула она и тут же замотала головой, желая забрать свои слова назад. — Все об этом говорят! Спросите любого — уже каждый знает о тайне этого дома, и лишь от меня ее скрывали, пока мне не случилось самой столкнуться с привидением! Она желает всем нам только зла!
— Ради Бога, успокойтесь, мне больно видеть ваши страдания!
— Он говорил то же самое, — всхлипнула девушка. — И хотел мне помочь, но она не позволила и убила его!
— Мистера Адамса? Что ж, я буду осторожнее и постараюсь не ездить на лошади в грозу. Послушайте, Амелия, я понимаю, что вы напуганы. Возможно, вы действительно видели что-то, что приняли за призрак, а легенды о доме лишь убедили вас в вашей догадке…
— Вы не понимаете! — она резко оттолкнула Ричарда и, тяжело дыша, отвернулась от него. — Вы не верите мне, но, быть может, это даже к лучшему. Так вы будете целее, а я… Боюсь, для меня уже слишком поздно. Но я сражаюсь! Я сильная — намного сильнее, чем была раньше — и теперь могу дать отпор Элинор…
— Элинор Вудворт? — повторил Ричард.
— Она умна и коварна, будьте осторожны, вы даже не представляете, на что она способна!
— Я и правда не знаю, на что способна мертвая женщина, но ради вашего спокойствия наведу о ней справки.
— Как и он! — воскликнула Амелия в панике. — Прошу вас, не делайте этого, если вам дорога жизнь! Но больше я ничего не могу вам сказать, раз вы все равно мне не верите. Я и сама уже не знаю, где правда, а где ложь, мои мысли и тело уже мне не принадлежат…
Не договорив до конца, она так стремительно бросилась прочь из комнаты, что даже не затворила за собой дверь, а Ричард еще долго стоял, глядя ей вслед и нахмурив брови.
Наверное, она переутомилась.
Или ей приснился кошмар.
Или впечатление от романа ужасов, тайком прочитанного в своей комнате, оказалось слишком сильным.
В любом случае, завтра будет новый день, и он искренне надеялся, что сможет поговорить с Амелией. Даже если ради этого понадобится вновь спускаться по холмам и идти к ручью.
Глава 11
Садовая дорожка шла под уклон, но джентльмены не торопились. Они неспешно прогуливались под полуденным солнцем, напоминающем о том, что июнь близился к концу: теперь земля прогревалась еще в первой половине дня, и уже к обеду воздух наполнялся настоящим летним зноем, а безоблачное небо становилось почти белым.
— В Лондоне сейчас наверняка печет, как в аду, — предположил Ричард. Молодой человек был одет лишь в легкую льняную сорочку и жилет, однако даже без сюртука ему было жарко.
— И поэтому вам не хочется туда возвращаться, мистер Харви? — уточнил мистер Черрингтон, тростью отбрасывая с дорожки камушек.
— Честно признаться, не только поэтому, — ответил Ричард. — Как вы догадываетесь, я ехал сюда не просто с дежурным визитом, но я и сам не ожидал, что мое пребывание здесь окажется настолько приятным. За последние несколько дней я как никогда прежде уверился в своих матримониальных планах.
Мистер Черрингтон усмехнулся.
— Что ж, рад слышать это, — отозвался он. — Поскольку мы с вашим отцом уже неоднократно касались предстоящего брачного контракта, то я не вижу никаких препятствий для того, чтобы начать необходимую подготовку. Полагаю, вы найдете сумму в тысячу фунтов удовлетворительной для приданого.
— Разумеется, — кивнул Ричард, — мне известно, что вы с моим отцом детально обсудили все нюансы нашего договора, и почти все бумаги подготовлены. Впрочем, я уверен, что мы можем быть совершенно спокойны, когда за дело берутся юристы из фирмы мистера Ллойда. Для меня нет большей радости, чем взять мисс Амелию в жены даже и без столь щедрого приданого, как бы легкомысленно это не звучало, — его улыбка была искренней.
— Мне лестно слышать это, мистер Харви. Вы знаете, что мы с вашим отцом еще много лет назад думали об этом браке, и теперь мне отрадно видеть, что наши планы сбываются. Я не мог желать для Амелии лучшего супруга.
— Можете быть уверены, я сделаю все, чтобы оправдать ваше доверие. Кстати, я уже наводил справки по поводу подходящих домов в Хампстеде. Один из них мне особенно приглянулся — прекрасный особняк с широкими окнами на пересечении Росслин-Хилл и Гейтон-роуд.