Седовласый господин ехал молча, разглядывая окружающие нас однообразные пейзажи, затем всё-таки решил завести беседу:
— А вы по делу путешествуете или в своё удовольствие?
— Путешествуем по делу, но с удовольствием.
— В гости, значит?
— Да, я, кажется, уже говорила.
— Я всего лишь стараюсь завести дружескую беседу. Раньше в Вышеграде не бывали?
— Нет, впервые.
— А сами откуда будете?
— Из очень маленького и далёкого поселища, думаю, вы о нём не слышали.
— И всё же?
Я взглянула на Данияра, стоит ли говорить, что мы из Воларии. Он пожал плечами, я решила — уточнять не стоит.
— Из Сторожинца.
— Дайте-ка подумать. Нет, не слышал о таком. Это где-то у границы?
— Почти.
— Будучи в Вышеграде, обязательно наведайтесь в «Поющего осьминога» — полюбуйтесь на подводных жителей. Там, в огромных стеклянных ящиках, обитают разные виды морских созданий: рыб, крабов, моллюсков, черепах и прочих забавных морских животных.
— Да, и не забудьте заглянуть в кабачок «Две бочки», — вступил в разговор Леслав. — Столько сортов привезённого из разных краин пива вы нигде больше не увидите. Вообще-то, заведение называется «Большая бочка», потому что у входа стоит огромных размеров дубовая бочка, но название «Две бочки», прилипло само собой, потому что, перепробовав все сорта пива и выходя из кабачка, ты всегда видишь перед собой их две.
Мужчины захохотали.
— Вам бы всё о гулянках, — проснулась Агата. — Не слушайте вы их, лучше загляните в кондитерскую «Сласти-Мордасти», что на Новом бульваре, где прямо в вашем присутствии изготавливают вкуснейшие конфеты.
— Спасибо, туда мы заглянем в первую очередь.
— А я обязательно наведаюсь к маяку, что недалеко от Вышеграда, — добавила пани Воронецки.
— И мы хотим осмотреть эту достопримечательность! — встрепенулась я.
— О, душечка, это совсем не достопримечательность, я непременно должна попасть к тамошней ведунье.
— Не слушайте вы её, молодые люди, — махнул рукой пан Воронецки. — Моя жена и вправду считает, что какая-то ворожея поможет нам в наших поисках.
Пани Воронецки взъелась на мужа, упёршись кулачками в полные бока:
— Ты, видно, думаешь, что я — глупая тёмная баба?
— Я этого не говорил.
— Так вот, не смей даже сомневаться в словах моей сестры! Эта, как ты говоришь, ворожея, ей семью помогла сохранить да от сердечной хвори в раз вылечила! Да к ней не только из Вышеграда, а со всей краины приезжают! Думаешь, всё это люди неучёные придумали?
— Тише, тише. Вот, разошлась! Да езжай ты, куда хочешь! Чай, сама себе хозяйка…
— Вот именно!
Мы переглянулись с Данияром, понимая, что идём, а точнее, едем в нужном направлении.
Через несколько часов езды решено было сделать небольшую остановку в довольно живописном месте. Среди высоких ракит струилась серебристая лента маленькой речушки. Под старыми раскидистыми вербами дамы расстелили клетчатую скатерть и принялись накрывать на импровизированный стол, вынимая из плетёной корзинки булочки, варенья, груши, виноград, полотняные салфетки и купленные в таверне склянки с яблочным соком.
Кучер напоил лошадей, повесил на них торбы с овсом и скрылся с глаз долой.
Увидев, как господин Воронецки, держа под мышкой трость, любовно гладит своих лошадей, я подошла к нему:
— У вас прекрасные лошади, никогда раньше не видела таких мускулистых и крепко сложенных лошадок.
— Специальная порода, тяжеловозная. Выведена для тяжёлой работы и перевозки грузов. Но в упряжке тоже отлично ходят, выносливые. Это — Ваниль, а это — Коричка, — он потрепал лошадей по лохматым гривам. — Мариска имена придумала, забавные, не находите?
— Да, красиво.
— Послушайте, Ладомира, можно вас попросить кое о чём?
— Смотря, какова ваша просьба.
— Обещайте, что если узнаете что-либо о беглецах, то непременно сообщите нам. Вышеград, конечно, город большой, но всё же, вдруг они вам встретятся.
— Конечно, сообщу.
— Заранее благодарен. Мы остановимся на Недлицкой улице, дом восемнадцать. Буду рад любым вестям.
Я кивнула головой и направилась к реке, на берегу которой уже разместился Данияр, нетерпеливо поглядывающий в мою сторону.
Леслав, увидев, что я покинула Воронецки, поднялся, отложил в сторону книгу и направился к будущему тестю, вынимая на ходу из-за пазухи блестящую фляжку. Я заметила, как они, спрятавшись в гуще пышных кустов, не спеша распивали её содержимое, выглядывая по очереди, не идёт ли кто из дам в их сторону.
Проходя мимо оставленной у корней дерева книжицы, я не смогла удержаться, чтобы не полюбопытствовать, от какого такого чтива Леслав не мог оторваться всю дорогу. Присев, я взяла её в руки. Обложка была закрыта плотной обёрточной бумагой, но меня это не остановило, я перелистнула пару страниц и бегло просмотрела содержание:
1. Являются ли женщины людьми?
2. Правила первой брачной ночи.
3. Есть ли жизнь после свадьбы?
3. Брак — как цивилизованная форма организации разврата.
Продолжать чтение как-то расхотелось…
«Да уж, идеальный муженёк, нечего сказать», — подумалось мне, — «Пойду, расскажу Данияру».
Но едва я успела к нему приблизиться, как он тут же схватил меня зa руку и потащил по высокой густой траве подальше от посторонних глаз.
— Знаешь, Лад, — сказал он, когда мы скрылись за мохнатыми кустами, — Я вот думаю, а стоит ли ехать неизвестно куда? По правде сказать, мне нравится, что мы проводим вместе гораздо больше времени, потому что к тебе не стоит очередь из просящих-болящих. Прости, это эгоистично по отношению к тебе. Но я боюсь, что ты снова отдалишься от меня. У нас ведь и так всё хорошо, и ничего не изменится, вспомнишь ты свою прошлую жизнь или нет…
— Честно сказать, мне тоже не раз приходила в голову эта мысль. Но уже слишком поздно отступать. Не зря же мы, рискуя своей жизнью, добрались до Вышеграда. Если посещение маяка ничего не даст, обещаю, сядем на корабль и отправимся домой. И, пожалуйста, не думай, что у меня нет на тебя времени. Ты — самое дорогое, что у меня есть.
— Я еще кое-что надумал, — взял он меня за руку.
— Что-то ты слишком много стал думать.
— Ну, бывает иногда… Так вот, я когда-то делал тебе предложение руки и сердца. Но теперь это кажется таким далёким, словно это всё было в другой жизни. Да и ты ничего не помнишь. Короче, я решил повторить попытку ещё раз, — он достал из внутреннего кармана куртки бархатный мешочек и выронил на ладонь изящное колечко с белоснежной жемчужиной.
— И когда ты успел?
— С самого утра, — он пафосно опустился на одно колено, — Ну, так как? Будешь моей женой?
Я улыбнулась и протянула ему руку:
— Спроси меня тысячу раз, и я тысячу раз отвечу «Да».
— Ладно, поставлю вопрос по-другому: «Как скоро?»
— Как только вернёмся домой, обещаю. Ну, одевай его уже! — зашевелила я пальчиками. — Я жду!
ГЛАВА 14
Добрый человек видит добрые знаки.
(галтийская народная мудрость)
К вечеру мы достигли Вышеграда. Нас любезно высадили в центре старого города рядом с круглым, выложенным сине-голубой мозаикой фонтана, и наши пути на этом разошлись. Пожелав друг другу удачи в достижении поставленных целей, мы распрощались с нашими попутчиками.
Мне сразу же стало очень любопытно узнать, каково это — опустить в фонтан ноги и побродить по холодному гладкому дну. В результате удовлетворения моего любопытства нам пришлось убегать от свистящего в медную свистульку стражника.
На улицах города было настоящее столпотворение. По обеим сторонам улочек толпы зевак собирались группками около ловких фокусников, отчаянных факиров с мечами и факелами, заклинателей змей и шарлатанов, обирающих приезжих игрой в напёрстки.
Я остановилась поглазеть на шарманщика в чёрно-красном плаще и смешной, похожей на блин шляпе. На скрипучей, печально завывающей шарманке плясало невиданное создание, похожее на маленького мохнатого человечка с длинным хвостом. Животное крутило головой, кривлялось и корчило забавные рожицы. Окружающие люди смеялись, показывая пальцем на красные бархатные штанишки и потешный колпачок. Неужели они не замечали накинутый на шею поводок с ошейником, за который шарманщик постоянно дёргал, заставляя питомца выдавать пируэты?
Отвлёкшись от этого невесёлого зрелища, я потащила Данияра дальше, в еще издали замеченную мной книжную лавку. Мы провели там немало времени, рассматривая старые манускрипты и написанные на разных языках книги, но так ничего и не приобрели. Зато накупили полные карманы конфет в поражающей красками и запахами кондитерской «Сласти-Мордасти». И, совершенно измотавшись, решили, наконец, найти место для ночлега. Пробираясь сквозь шумную толпу к стоящим вдоль дороги тарантасам и бричкам, ещё задержались поглазеть, как прямо на выложенной камнем улице талантливые и не очень живописцы пишут на скорую руку портреты. Некоторые портреты имели большую схожесть, но многие изображающиеся на них люди были, несомненно, льстиво приукрашены.
— Не похожа, — заметила я, стоя у мольберта и рассматривая позирующую даму. — Вы сами посмотрите, у этой тётеньки три подбородка, а вы нарисовали только один, и бородавку на носу проигнорировали.
Данияр волок меня по улице прочь, но я всё равно слышала доносящиеся мне вслед ругательства и проклятия.
— Сами такие! — успела я крикнуть, выглядывая из-за плеча Данияра. — Ну ты хоть скажи, а где реализм?
— Это оптимизм, именно он помогает живописцам зарабатывать на жизнь.
Вскоре мы приблизились к одному из экипажей с молодцеватым извозчиком в сдвинутой на бровь шапке с пером. Он неспешно поправлял шлеи и вёл беседу с серым в яблоках коняшкой.
— Эй, приятель, не помешали? — обратился к нему Данияр. — Не подскажешь, где тут таверна или постоялый двор?
— В сторону порта идите. Совсем неподалёку «Три таракана».
— Весёленькое название. А без тараканов обойтись можно?