— И без клопов?
— А ты смышлёный. Без тараканов, клопов, блох, мышей, крыс и прочей живности.
— А-а-а, ну тогда вам в верхний город. Запрыгивайте, подвезу до «Кудрявой Лилии». Там всё чин чином, даже, поговаривают, чугуневые ванны с горячей водой имеются, точно у баронов.
— Это то, что нужно, — обрадовалась я, запрыгивая в коляску.
По пути к «Лилии» мы узнали, что от города дo маяка час езды и договорились с извозчиком, что с утра он заедет за нами и доставит, куда пожелаем.
«Кудрявая Лилия» оказалась аккуратным двухэтажным особнячком с фруктовым садом и белой беседкой во дворе, увитой диким виноградом.
Кованую дверь распахнула чопорная пожилая дама с крупной камеей на кружевном воротничке и в белом чепчике с лентами. Сначала я решила, что это прислуга. Но дама, к моему удивлению, оказалась хозяйкой.
— Вечер добрый, рада вас видеть. Проходите, запишу в гостевую книгу, — она прошуршала юбками в холл, приглашая нас за собой.
Старушка долго искала книгу и долго записывала, макая перо в чернильницу и старательно выводя закорючки. Обстановка дома показалась мне по-домашнему уютной и располагающей: изумрудного цвета стены с вертикальными золотистыми полосами, тяжёлые плотные занавеси со старомодными кистями, обитый нежно-зелёным атласом диванчик у камина. На стенах — ненавязчивые картины, изображающие морские пейзажи.
Услышав возню на лестнице, я подняла глаза на спускающуюся даму в шляпе, украшенной тряпичными цветами и фруктами, и в шикарном меховом манто. Она не спеша спускалась вниз, натягивая длинные перчатки. За ней следовал приземистый лысый толстяк, волоча по ступеням тяжёлые саквояжи.
— Пошевеливайся, кретин! — писклявым голосом крикнула дамочка. — Опоздаем из-за тебя!
Заметив, что она в холле не одна, женщина прикусила губу и натянуто улыбнулась:
— Всего доброго, пани Терезия, благодарю за гостеприимство!
— И вам счастливого пути! Будете в наших краях, милости просим! — старушка тоже расплылась в улыбке.
— Обязательно заедем!
Пани Терезия проводила парочку до двери, подождала, пока толстяк поцелует ей ручку, и вернулась к нам.
— Ну что, птенчики мои? Вы у меня одни остались. Какую комнату выберете? Для новобрачных?
— А что, и такие бывают? — удивилась я.
— Там ванна больше и кровать шире.
— Нам без разницы, мы здесь ненадолго. Завтра проведём обзор окрестностей и уезжаем.
— Я думаю, большая кровать нам не помешает, — как всегда вмешался Данияр, и добавил, понизив голос: — А то знаете, она во сне лягается, как бешеная лошадь.
— Как скажете, — старушка отвернулась и полезла за ключом, а Данияр тем временем схлопотал от меня подзатыльник.
— Вот, пожалуйста, — протянула ключ хозяйка. — Комната номер три.
Открыв дверь нашей комнаты, настроение сразу улучшилось. Она оказалась просторной и выдержанной в светлых тонах, словно наполненной светом и воздухом. Мне нравилось всё: большое зеркало у туалетного столика, вместительный шкаф, напольная ваза с букетом живых цветов и широкая кровать, с полностью закрывающим её пологом, на котором были вышиты маленькие золотистые лилии. В особый восторг меня привела ванная комната с чёрно-белыми квадратами на полу и стоящей посередине большой ванной на гнутых вычурных ножках. Здесь тоже было большое, выходящее в сад окно с горшками цветущих растений.
— Лад, подойди на минутку, — окликнул Данияр, указывая на висящую у кровати картину, на которой были изображены освещённое солнцем море, отбрасывающие серые тени скалы, а с боку — высокая белая башенка маяка.
— Мы на правильном пути, — я улыбнулась, потом подошла к окошку и выглянула в сад.
Данияр подкрался сзади и обнял меня:
— Я вижу, тебе нравится.
— Мне нравится там, где есть ты, — повернувшись, я привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его губ. Но «добрая» хозяйка всё испортила:
— Эй, птенчики! Мойте руки, спускайтесь в сад! Живее! Я уже на стол накрыла! — отворив дверь, крикнула она.
— Интересно, она всё время будет сюда заглядывать? — улыбнулся Данияр, разжимая объятия.
— Очень заботливая бабуля. Даже слишком. Ей бы в академии благородных девиц сторожем работать.
— Ладно, пойдём, а то в следующий раз на метле влетит. Пакостница мелкая.
Наша гостеприимная хозяйка уже успела накрыть стол в беседке, стоящей посреди аккуратного ухоженного сада.
— Вы бы не беспокоились, — заметил Данияр. — Мы вообще-то в город собирались, пока не стемнело. Да, Лад?
Я кивнула.
— Успеете еще нагуляться. Вот, молодёжь, вечно вы куда-то спешите, торопитесь, бежите. В вот в моё время…
И понеслась…
Мы пожалели, что здесь нет других постояльцев, следовательно, развлекать её некому, и выслушивать поучительные истории давних лет — тоже. Всё это время во мне шла борьба между сарказмом и воспитанием. К сожалению, второе пока лидировало и не сдавало позиций. Единственное, что мне запомнилось — так это сказ о том, как она свой собственный дом для гостей облагородила, да сама тут трудится, не покладая рук, а из прислуги — только четыре человека, да и те — лодыри и бездельники. И внуки-паразиты сильно на наследство надеются, да всё её смертушки ждут-не дождутся.
— Мне кажется, я их понимаю, — прошептал мне Данияр, а вслух добавил: — Спасибо огромное за содержательную беседу, но нам и правда, пора.
Выбравшись за ворота дома, мы еще разок прогулялись по широким городским улочкам. Решив обойти злосчастную «улицу живописцев», чтобы не подраться с ними, я потащила Данияра в обход. Благодаря этому хитрому ходу мы наткнулись на нечто совсем необычное, даже из рук вон выходящее: целую улицу, посвящённую большим кабакам, маленьким кабачкам и танцующим в окнах женщинам. Повсюду стояли столики, даже посреди улицы, и практически все они были заняты. Кое-где у входа в заведения висели фонари с красными абажурами. Я останавливалась почти у каждого окна, большого, в человеческий рост, и наблюдала, как танцуют, курят или просто улыбаются, махая ручкой, милые и не очень дамочки — молодые, старые, худенькие и полненькие, рыжие, русые и чернявые. И все они были в интересном, невиданном мною доселе белье.
— Слушай, Данияр, а давай зайдём в эту лавку. Может, прикупим чего-нибудь. Думаю, шёлковый красный пеньюарчик, что на этой даме, мне очень даже подойдёт.
— Это не лавка. Точнее, лавка, но не женской одежды.
— Чего же ещё? Пирожных, что ли?
— Ну, женщины так настойчиво себя предлагают, что нетрудно догадаться.
— То есть, это лавка, где они продают себя? Так же, как на тёмных улицах? А ты откуда всё знаешь?
— Все это знают.
— А вот интересно, бывают ли лавки, где мужчины танцуют?
— Лада, ты меня пугаешь!
— Я так, для общего развития.
— Если у тебя душа требует романтики, а место, откуда ноги растут — приключений, сразу ко мне обращайся. Любой каприз.
— Да ну тебя, уже и спросить нельзя.
Вскоре мы оставили злополучный квартал позади. Расспросив местных жителей, где находится «Поющий Осьминог», мы прямиком отправились туда. К сожалению, огромных размеров строение из стекла и металла оказалось уже закрытым, но зато в находящуюся рядом корчму с таким же названием зазывал посетителей ходячий ярко-оранжевый костюм осьминога, вещавший человеческим голосом:
— Я — Поющий осьминог,
Буду рад я, что помог,
Сытно накормлю гостей
С самых разных волостей,
Приходите господа,
Будем рады вам всегда.
Фрукты, овощи, салат –
Будет сыт и стар и млад,
Рыба, выпечка, жаркое –
Не едали вы такое!
Исполняя эту песню, Осьминожка ещё и пританцовывал, размахивая в разные стороны забавными щупальцами.
Мне сразу же захотелось туда заглянуть. И, как оказалось, совсем не зря. У каждого столика в стене имелась стеклянная ниша, заполненная водой с колышущимися водорослями и яркими, снующими взад-вперёд, рыбёшками. И всё это великолепие щедро подсвечивалось бирюзовыми фонарями, освещавшими мягким голубоватым светом всё вокруг. Ощущение создавалось такое, будто ты сидишь на морском дне.
Народа здесь было совсем немного: несколько парочек, да небольшая компания хохотушек-девушек.
Как только мы присели за понравившийся нам столик, рядом с полосатыми красно-белыми рыбками и парой черепашек, как сразу же невесть откуда нарисовался паренёк в чёрном переднике, с изображённым на нём весёлым оранжевым осьминожкой. Он поздоровался, оставив каждому из нас по куску бересты, сверху которого была надпись «Меню», а дальше следовал список странных названий и цифр.
Я еще не успела изучить сие произведение искусства, как парнишка вернулся и воззрился на меня.
— Что будете заказывать?
— Ай, что-то я совсем растерялась. Ну, давайте бабку с яйцами.
— Вам понравится, если вы любите острое. Если же нет, то лучше возьмите «Заводные яйца».
— Хорошо, давайте «Заводные», и еще овощной салат «Мухоедовский».
Парень всё записывал, чирикая по пергаменту.
— Десерт будете заказывать?
— Наверное, — пожала я плечами. — Если советуете.
— Отличный холодный десерт «Звероножка».
— А оно не убежит?
— Догоним, накажем… Один момент. Перо нужно в чернильницу обмакнуть.
Он унёсся в сторону кухни и скоро появился вновь.
— Прошу прощения. Итак, что вам угодно? — обратился он к Данияру.
— Салат «Пусти козла в огород». А скажите, что это за «Мандылики» такие?
— Маленькие мясные рулетики. Фантазия главного повара. Записывать?
— Записывайте.
— С «Мандыликами» очень хорошо сочетается «Хреновина», это такой острый соус. Рекомендую.
— Записывайте, — пожал плечами Данияр.
— Что будете пить?
— А что у вас есть?
— Коктейли, пунш «Синяк», пиво «Быстрого отлива» и «Моряк всё ждёт прилива», квас «Весёлый расколбас»…
— Знаете что? — прервала я эту речь, — принесите что-нибудь на ваш вкус.
— Отлично, тогда вам коктейль «Экстаз для вас», а вам, — повернулся он к Данияру, — коктейль «Убей меня нежно».