Такая задача была свыше моих сил. Я не мог воспользоваться существующими математическими машинами, а машины моего времени за семь миллионов лет, естественно, обратились в пыль. Однако нашелся человек, согласившийся мне помочь. Его звали Рео Ланталь. Он в уме считал интегралы четвертого порядка с переменными экспоненциальными пределами. Однако занимался он этим, только если я его просил. Увы, ему тоже не хватало любопытства!..
А в тот день, когда я прилетел в Сан-Фриско, все это проявилось в полной мере. Люди смотрели на меня с интересом — еще бы, явился неведомо откуда странно выглядящий чужак! — и шли себе дальше. Они не испытывали любопытства! Человечество утратило его.
Впрочем, нет, не совсем! Они вроде бы интересовались машинами и звездами, но почти ничего не делали, чтобы удовлетворить свой интерес. Любопытство еще оставалось в них, но оно умирало. За шесть недолгих месяцев, которые мне довелось провести там, я узнал больше, чем они за три тысячи лет своей жизни среди машин.
Вы можете представить себе, сколь тяжкое ощущение это вызывало у меня? Я, человек, влюбленный в науку, видевший в ней спасение и возвышение человечества, любовался чудесными машинами, которых никто из них не замечал.
Эти люди попросту затерялись среди машин. Город казался им величественными руинами, возвышавшейся вокруг них громадой — чем-то непонятным, из века присущим этому миру явлением. В их понимании он не был кем-то создан; он просто существовал всегда. Так же как горы, пустыни и моря.
Ведь с тех пор, как появились машины, прошло больше времени, чем с зарождения человечества до наших дней… Знаем ли мы легенды наших древних предков? Помним ли мы их познания о лесах и пещерах? Известен ли нам секрет обработки камня до получения острого как бритва лезвия? Или методика выслеживания саблезубого тигра и умение самому не стать его добычей?
Эти люди оказались примерно в таком же положении, просто им для этого потребовалось значительно большее время.
Да, Плутон был теперь необитаем, однако на планете находились крупнейшие рудники, и там все еще функционировали машины. Автоматическое производство охватывало всю Солнечную систему.
И людям было известно, какую кнопку нужно нажать, чтобы получить определенные результаты. Точно так же люди средневековья знали: если взять кусок дерева и коснуться нагретого докрасна металла, дерево исчезнет и появится тепло. Они не понимали, что при этом дерево окисляется с высвобождением тепла и образованием двуокиси углерода и воды. Точно так же и здешние обитатели не понимали, каким образом действуют машины, которые кормят, одевают и перевозят их.
Я провел в Сан-Фриско три дня. А потом отправился в Джексвилль и в Йок-Сити. Последний был просто огромен. Его границы уходили намного севернее нынешнего Бостона и намного южнее Вашингтона.
Многочисленные города, находившиеся здесь когда-то, слились.
И все это было одной громадной идеально отлаженной машиной. Здешняя транспортная система доставила меня из северного конца города в южный за три минуты.
Затем на одном из космических лайнеров я отправился на Нептун. Некоторые лайнеры все еще летали.
Корабль был огромен — металлический цилиндр длиной в три четверти мили и четверть мили в диаметре. Он выполнял функции грузового транспорта. За пределами атмосферы лайнер начал ускоряться. Я видел, как быстро уменьшается в размерах Земля. Мне доводилось летать на одном из наших кораблей к Марсу, и в три тысячи сорок восьмом году путешествие заняло пять дней. На этом же корабле через полчаса полета Земля превратилась в звезду, рядом с которой светилась звездочка поменьше. Через час мы пролетели мимо Марса, а восемь часов спустя прибыли на Нептун. Город назывался М'Рин. Он был столь же велик, как и Йок-Сити, но никто тут не жил.
Планета оказалась ужасно холодной и темной. Солнце на здешнем небе выглядело крошечным бледным диском, не дававшим тепла и почти не дававшим света. Однако в городе оказалось вполне уютно. Воздух был свеж и насыщен влажным запахом цветущих растений-. И вся эта громада слегка дрожала от гула могучих машин, создавших город и обеспечивавших его.
Из архивных материалов я уже знал, что город построили три миллиона семьсот тридцать тысяч сто пятьдесят лет спустя после моего рождения. С тех пор ни одной машины не касалась рука человека.
Однако воздух по-прежнему был идеальным.
Я посетил несколько других городов, где жили люди. И там, на окраинах владений человечества, я впервые услышал Песню Желаний. Так я ее назвал…
А потом еще одну — Песню Забытых Воспоминаний. Послушайте…
— И он исполнил другую песню, — сказал Джим. — Я попробую ее воспроизвести.
Джим запел, и голос его дрожал. Теперь я очень хорошо понимал его чувства. Джим был прав, когда сказал: «Он не походил на обычного человека». Ни один обычный человек не смог бы придумать подобные песни. Они казались здесь неуместными.
Джим не обладал хорошим музыкальным слухом, но эта песня была слишком могущественной для того, чтобы ее забыть. К счастью, Джим не обладает большим воображением, иначе, услышав эту песню, он мог бы сойти с ума. Вам приходилось слышать разрывающие сердце, похожие на человеческие крики некоторых животных?..
Эта песня заставляет вас ощущать именно то, что имел в виду человек из будущего. В ней жила гибель земной расы. Всегда испытываешь жалость к человеку, который терпит неудачу после тяжких трудов. Я ощущал, как человечество старается изо всех сил — и проигрывает. И понимал, что оно не может позволить себе проиграть, поскольку второй попытки не будет.
Человек из будущего сказал, что сначала ему было интересно. Но в конце концов он не выдержал.
В конце концов я понял, что не смогу жить среди этих людей. Они были умирающими стариками, а я — живым представителем юной породы. Они смотрели на меня с тем же безнадежно умирающим интересом, с каким смотрели на звезды и на машины. И до конца не понимали, кто перед ними.
Я начал готовиться к возвращению домой.
Это заняло почти шесть месяцев. Мне пришлось нелегко, поскольку я не мог использовать их приборы.
К счастью, мне помог Рео Ланталь. Он сделал все, на что был способен.
Однако прежде чем вернуться, я решил им помочь. Хочу когда-нибудь снова побывать там. Просто чтобы посмотреть на результат.
Я говорил, что у них были машины, способные по-настоящему думать?
В архивах нашлись кое-какие материалы, которые удалось расшифровать. Потом я запустил пять машин, создал из них сеть и поставил перед ними задачу — создать машину, которая будет обладать тем, что утратило человечество. Любопытством.
И только потом я отправился назад. Мне, родившемуся в дни расцвета человеческой расы, не хотелось наблюдать за мучительно угасающими сумерками человечества.
И я отправился назад. Немного дальше, чем следовало. Но мне не потребуется слишком много времени, чтобы исправить ошибку.
— Вот и вся его история, — сказал Джим. — Он не уверял меня, что это чистая правда. Он вообще больше слова не вымолвил. А я так задумался над его рассказом, что даже не заметил, как он исчез, когда мы остановились в Рено заправиться. — Джим бросил на меня вызывающий взгляд. — Я не очень ему поверил. Но думаю, что он был необычным человеком.
Джим и в самом деле не легковер. Но в эту историю он поверил, иначе бы не стал столь решительно заявлять о необычности этого типа.
И я тоже верю. Полагаю, подвезенный Джимом человек и в самом деле жил в тридцать первом веке. А еще мне не дает покоя мысль, что он действительно видел сумерки человеческой расы.
ПОХИТИТЕЛИ МЫСЛЕЙ
Глава первая
Род Блейк посмотрел на марсианское небо, почти черное, несмотря на то что маленький блестящий шар солнца стоял в зените. Среди звезд и планет, хорошо видимых на темном небосклоне, Земля казалась самой яркой, хотя до нее было не меньше шестидесяти миллионов миль.
— Они до нас не доберутся, Тед. — Он кивнул в сторону сверкающей голубой планеты.
Тед Пентон удовлетворенно улыбнулся:
— Они, вероятно, обыскали все наши убежища. Ну а если не смогли нас найти — сами виноваты. Ведь они считают исследования энергии плазмы незаконными.
— Согласись, у них есть на это причины. Коленбергу следовало быть более осторожным. Когда почти три сотни квадратных миль в центре Европы опустошены плазменным взрывом, неудивительно, что повсюду в мире будут бояться опытов с плазмой.
— Но ведь у них должно хватить здравого смысла сообразить, что любой, кто откроет тайну энергии плазмы, не будет ждать санкций Комитета[1], а постарается найти какие-нибудь отдаленные места или планеты и подождет, пока вся эта шумиха не утихнет. Они должны понять, что, получив энергию плазмы, мы сможем долететь до Марса, и никто до нас не доберется. Рано или поздно им придется смириться и начать использовать ненавистную им энергию, — убежденно сказал Блейк.
— Интересно, как старик Джемисон Монтгомери Пал-боро разбирает наше дело, — задумчиво произнес Пентон. — Он обещал рассмотреть его за три месяца. Сейчас пошел уже третий месяц, и у нас под ногами третья планета. Мы предоставили правительству пожинать плоды содеянного, а сами улетели, дружище, упорхнули. Слушай, держу пари, мы видели разрушенный город, когда садились.
— Мне тоже так кажется. Знаешь, я вспомнил, как ты подпрыгнул, когда первый раз вышел на Луну. Тебе, конечно, небо показалось в крапинку.
— Походив по Луне и Венере, мы стали профессионалами…
— Да, но я все же не хочу рисковать своей шеей на неизвестной планете, тем более если она населена разумными существами. В той низине мы сделаем первую остановку. Пошли.
Они стали спускаться с вершины одной из длинных песчаных дюн. Прямо под ними раскинулась похожая на болото равнина, заполненная красно-коричневым илом и усыпанная темно-красной листвой.
— Похоже на листья японского клена, — сказал Блейк.
— Очевидно, в них нет хлорофилла, чтобы преобразовывать солнечную энергию. Давай соберем образцы. Ты захватил с собой бластер? Мой при мне. Предлагаю разделиться. Видишь, слева большая купа растений, которая выглядит немного иначе. Я соберу образцы там, а ты иди вперед. Собирай любые цветы, плоды, ягоды и семена, какие увидишь. Сорви несколько листьев. Ну ты ведь помнишь, что мы собирали на Венере. Обычный хлам… Если найдешь маленькое растение, возьми его перчатками и выдерни, если увидишь большое — держись от него подальше. На Венере попадались весьма неприятные экземпляры. Блейк хмыкнул.
— Еще бы! Мне тогда здорово повезло. Я свалился прямо между стволами ножничного дерева, когда потянулся за симпатично выглядевшим плодом. Да, плохо бы мне пришлось без бластера. Ну, иди, и удачи тебе.
Пентон свернул налево, а Блейк с трудом побрел по вязкому илу к зарослям странных растений. Они походили на шарообразные кусты, около трех футов в высоту, каждый был увенчан десятком широких, покрытых каплями листьев, формой напоминающих кленовые.
Блейк предусмотрительно бросил камень в середину одного листа. Тот, издав глухой барабанный звук, даже не шелохнулся. Когда Блейк привязывал к нему веревку, лист не ударил его и не попытался схватить, хотя Блейк ожидал чего-нибудь подобного — ему запомнился урок, преподанный свирепыми растениями Венеры. Блейк оторвал один лист, затем еще несколько. Куст вел себя так, как должно вести себя растение, что приятно его удивило.
Кажется, эти кусты росли здесь повсюду; почти все они походили друг на друга, отличались они только размерами: кое-где торчали резные остроконечные листья, а иногда — маленькие, в три дюйма, почки. Избегая самых больших растений, Род оторвал две почки и сунул их в сумку для образцов. Затем отошел и посмотрел на один из кустов, уныло торчавших из густой клейкой грязи.
— Я полагаю, у вас есть какая-то причина выглядеть так, а не иначе, но хорошее большое дерево покрыло бы вас тенью и забрало бы себе весь солнечный свет, которого здесь так мало. — Род смотрел на кусты в течение нескольких секунд, представляя толстый японский клен, растущий в этой невообразимой красно-коричневой жиже.
Пожав плечами, он пошел разыскивать другие виды растений. Их было немного. Очевидно, шарообразные кусты почти полностью задушили всю остальную растительность. Но это Рода уже не занимало. Его больше интересовали развалины города, которые они с Пентоном видели с корабля.
Наконец Блейк отправился назад. Там, где, судя по его следам, он начал собирать образцы. Род вдруг остановился как вкопанный. Он увидел клен. Самый настоящий японский клен. С обычной корой и резными листьями, которые слегка покачивались на длинных черенках.
Род разглядывал дерево, открыв от удивления рот. Он смотрел во все глаза на этот совершенно невозможный здесь клен и стоял как остолоп, ничего не понимая. Увидев, что листья прямо у него на глазах становятся тоньше, он тихо выругался. Они стали тонкими, как пергамент, с едва заметными жилками.
Дерево увеличилось в размере, вытянулось в высоту, и на его стволе в разных местах появились новые ветки.
Они возникли сразу, как по волшебству. Но когда Род пристально оглядел их, они стали быстро уменьшаться и превратились в длинные прутики, а затем начали расти так, как обычно растут ветки, постепенно покрываясь листвой. Только происходило это очень быстро, прямо-таки у него на глазах.
Род громко вскрикнул и, оставляя за собой глубокие следы, быстро пошел к тому месту, где последний раз он видел Теда Пентона. Следы Пентона ясно указывали, куда он направился, и Род бросился по ним настолько быстро, насколько позволяла легкая гравитация Марса.
Обогнув заросли кустов с остроконечными листьями, он остановился.
— Тед, — сказал он, тяжело дыша, — иди сюда. Там… что-то непонятное. Оно выглядит как японский клен, но это не клен. Когда я смотрел на него, он менялся.
Род повернулся назад, показывая Теду, чтобы он шел за ним.
Но тот не двигался.
— Я не знаю, что сказать, — произнес Тед совершенно отчетливо, но почему-то задыхаясь. Странной была еще одна деталь. Он сказал это голосом Рода Блейка!
Род застыл на месте. Затем он поспешно отступил назад, споткнулся и тяжело повалился в песок.
— Ради Бога, Тед… Тед, что ты с-сказал?
— Я не знаю, что с-сказать? — вопросительным тоном произнес Пентон.
Первые два слова он проговорил голосом Рода, но в конце фразы уже звучали интонации Теда.
— О Боже, — застонал Род. — Я должен вернуться на корабль. Срочно.
Он зашагал прочь, но, отойдя несколько шагов, оглянулся через плечо. Теперь Тед двигался, только как-то странно. Покачиваясь, он медленно поднял левую ногу, слегка потряс ею — так, будто наступил на что-то липкое. Род пошел быстрее, не переставая оглядываться. Длинные, тонкие корни потянулись от ноги Теда, с них капала вязкая грязь. Род выхватил лазерный пистолет и выстрелил. Узкий луч метнулся к странной фигуре. Дыра размером в мяч для гольфа появилась в голове. Из дыры с резким свистом вырвалась струя маслянистого дыма. Фигура не упала, она тяжело осела и стала таять, как снеговик в топке. Пальцы соединились вместе, изуродованное лицо потекло, сжалось и стало похоже на ужасную маску. Сверхъестественно светящиеся глаза, в тупом взгляде которых сосредоточилось все зло во Вселенной, несколько мгновений пылали смертельной ненавистью… и растаяли вместе с искаженным гримасой лицом.
Руки странного существа стали расти. Род стоял, не в силах двинуться с места, а мощные и становящиеся все длиннее руки мотались вверх и вниз. Тело уменьшилось и неуклюже заколыхалось в воздухе. На мгновение сверкнул последний взгляд исполненных ненависти глаз и исчез уже навсегда.
Род Блейк повалился на мокрый красный ил и засмеялся. Он хохотал над смешным расплывающимся лицом с дырой во лбу, которое парило над полупрозрачным телом. Он засмеялся еще громче, когда другое существо, похожее на Теда Пентона, обежало вокруг зарослей. Прицелившись ему в голову, он закричал:
— Прочь отсюда! — и нажал кнопку.
Полыхнул луч. Но тот второй был умнее. Он нагнулся.
— Род, ради Бога, Род… замолчи, — прозвучал голос Теда.
Род стал медленно приходить в себя. Это существо говорило голосом Теда Пентона. Когда оно выпрямилось, он прицелился более тщательно и выстрелил снова. Он хотел только одного — чтобы видение исчезло. Однако двойник Теда опять увернулся и бросился к нему. Род вскочил и побежал. Внезапно что-то просвистело у него над ухом и прижало руки к бокам, сделав его совершенно беспомощным. Блейк упал. Пентон, глядя на него сверху вниз, спросил:
— Что случилось, Род? Почему ты в меня стрелял? Не в силах сдержаться, Род снова захохотал. Вид обеспокоенного лица Теда напомнил ему парящую фигуру с тающим лицом, похожую на восковую куклу. Пентон сильно ударил его по щеке. Род моментально пришел в себя. Когда Пентон снял с него аркан, он облегченно вздохнул.
— Слава Богу, это ты, Тед, — сказал он. — Слушай, я видел тебя… тебя… минуту назад. Ты стоял вон там, и я заговорил с тобой. Ты ответил моим голосом, Я стал уходить, а ты пошел за мной, но из твоих ног в землю тянулись какие-то корни — как у растений. Когда я выстрелил тебе в лоб, ты стал таять, как восковая кукла, потом уменьшился до размеров летучей мыши и улетел.
— Уфф… — вздохнул Пентон. — Все это очень странно. А зачем ты меня искал?
— Я увидел японский клен, который возник у меня на глазах. Я смотрел, а листья менялись, становясь тонкими, как бумага.
— О Господи, — сказал Пентон, удрученно глядя на Рода. Но, увидев, что тот вполне пришел в себя, произнес: — Хорошо, пошли посмотрим на этот клен.
Род пошел по своим следам туда, где он видел клен. Но клена там не оказалось. На его месте рос только какой-то увядший куст. Род удивленно посмотрел на него, затем обошел вокруг и осторожно ощупал. Это был слегка забрызганный грязью пучок растений.
— Клен был там, где растет этот куст, — сказал Блейк тупо. — Но его нет. Я точно знаю, он был там.
— Наверное, это был мираж, — решил Пентон. — Пойдем обратно на корабль. Хватит, мы уже достаточно нагулялись.
Род пошел за ним, удивленно покачивая головой. Он был так занят своими мыслями, что натолкнулся на Пентона, когда тот внезапно остановился. Издав тихий возглас, он обернулся, взглянул на Блейка, а затем снова посмотрел вперед.
— Который из них ты? — спросил он наконец. Род глянул из-за плеча Пентона и увидел себя.
— Боже мой, — воскликнул он, — это же я!
— Ну конечно я, — сказал голосом Рода Блейка тот, кто стоял перед ними.
Тед посмотрел на Рода, потом на Рода у себя за спиной и прошептал:
— Не могу поверить, честное слово, не могу. — А затем быстро спросил: — Wo bist du gewesen, mein Freund?[2]
— Was sagst du?[3] — сказал тот, кто был впереди. — Но почему по-немецки?
Тед Пентон медленно опустился на песок. Род Блейк смотрел в упор на другого Рода Блейка.
— Дай мне подумать, — сказал Пентон. — Должна же быть разгадка. Род ушел от меня. Я обошел вокруг зарослей и увидел, что он смеется, как ненормальный. Вдруг он в меня стреляет, а потом начинает говорить какой-то бред. Мы пошли с ним… или с этим… и вдруг я встречаю другого, который кажется не таким безумным, как первый. Так, так. Я знаю немецкий. Разумеется, и Род его знает. Наверное, это существо умеет читать мысли и принимать чужой облик, как хамелеон принимает окраску окружающей среды.
— Что это значит? — спросил Род Блейк.
— Хамелеон может менять свою окраску. Многие животные ради безопасности принимают облик других животных, но для этого должно смениться не одно поколение. И это создание, по-видимому, может принимать любой образ или цвет. Минуту назад я решил, что лучшим видом для этой местности был бы куст. Мы и увидели куст. Ты подумал о клене. Кто-то прочитал твои мысли — и появился клен.
А теперь это непонятное существо превратилось в Рода Блейка. Но я совершенно не представляю, кто из вас настоящий Род Блейк. Нет смысла говорить с ним на языках, которые мы знаем, потому что он читает наши мысли. Должен быть какой-то другой способ… Должен быть… должен… О да! Это так просто. Ты только что сказал, что проделал дыру в этом создании лазерным пистолетом.
Род поднял бластер и нажал на кнопку. Его двойник стал быстро таять. Почти половина его превратилась в булькающую жижу, прежде чем Блейк испепелил остатки интенсивным лазерным лучом. Он удовлетворенно вздохнул.
— Слава Богу, что он превратился в меня. По крайней мере, в себе самом я не сомневаюсь.
Сидящий на земле Тед обхватил голову руками и покачал ею из стороны в сторону.
— Клянусь девятью богами девяти планет, вот это мир! Род, ради всего святого, никуда не отходи от меня. Никуда! И всегда имей при себе пистолет. Эта штука не может стать настоящим лазерным оружием, но, если они его найдут, только Бог нам сможет помочь. Давай вернемся на корабль. Нужно держаться подальше от этого чертова места. А я-то думал, что ты рехнулся. Это моя ошибка. Оказывается, вся эта проклятая планета сумасшедшая.
— Я и рехнулся… на какое-то время. Пойдем.
И они быстро пошли назад через песчаные дюны к кораблю.
Глава вторая
— Удивительно, что город разрушен, хотя марсиан, по-видимому, много, — сказал Блейк. — Давай сядем, Тед. Они, вероятно, не опасны. Вполне возможно, у них есть другие города — новые.
— Хм… думаю, так и есть. Но я не хотел бы, чтобы кто-нибудь из этих парней столкнулся со мной. Они должны весить очень много даже здесь, а на Земле уж точно не меньше тысячи фунтов. Я сяду на этой площади. Держи наготове пистолет, пока я буду выходить. Спускаемся.
Корабль сел в глубокий песок на площади разрушенного города, подняв клубы пыли. Полсотни жителей города неторопливо направились к нему. Впереди шел марсианин с морщинистым лицом и редкими седыми волосами.
— Фолшт, — сказал он, быстро оглядев человека, показавшегося из люка, и вытянул руки в стороны ладонями вверх.
— Друзья, — сказал Тед, повторив его жест. — Я Пен-тон.
— Фастан Лошту, — сказал марсианин, указав на себя. — Пеншан.
— Он произносит звуки как бывший солдат, — раздался тихий голос Блейка. — Беззубый солдат на пенсии. Ну как, все в порядке?
— Думаю, да. Во всяком случае, ты можешь оставить свой пост. Выключи главный двигатель, вспомогательный старт «Б» и закрой отсеки. Запри командные пункты и выходи. Не забудь взять пистолеты — ионный и лучевой. И хорошенько задрай люки.
— Ладно.
Блейк, сделав все быстро и умело, через считанные минуты уже был в двигательном отсеке. Он энергично шагнул в люк и остановился как вкопанный. Пентон лежал на спине, а старый марсианин, склонившись над ним, сжимал его шею длинными сильными пальцами. Голова Пентона болталась из стороны в сторону, как отрезанная.
Блейк зарычал и выскочил из люка, на ходу выхватывая пистолеты из кобуры. Он прыгнул… и налетел на какого-то марсианина, недооценив слабую гравитацию Марса. Вскочив на ноги, он повернулся к своему другу, но в это время другой марсианин сделал ему подножку и опрокинул, навалившись на него всем своим весом. Блейк вывернулся. Тело его, легкое и маленькое, оказалось, однако, более сильным.
Быстро разжав хватку противника, он бросился вперед и прорвался сквозь окруживших его шестерых или семерых марсиан.
Резкий окрик Пентона заставил его замереть.
Пентон сидел на земле и медленно качался взад-вперед, сжав руками голову.
— О Господи, они умеют это делать. Что же теперь будет?
— Тед… ты в порядке?
— Я что-то сказал? — удрученно спросил Пентон. — Этот старый стервятник уже проник ко мне в мозг и вложил в него новую информацию. Гипнотическое обучение… полное универсальное образование за тридцать секунд — и все это сделано с помощью гипноза. У них отличная образовательная система. Боже, огради нас от этого.
— Штанто ишту тиу ломэл? — любезно спросил старый марсианин.
— Ишту псот лонтал тимал, — простонал Пентон. — Хуже всего то, что это сработало. Я знаю его язык так же хорошо, как английский. — Вдруг он усмехнулся и, указав на Блейка, сказал: — Блейк омо фасту псот.
На морщинистом лице марсианина появилась детская улыбка. Блейк невольно посмотрел на него.
— Мне не нравится лицо этого парня… — Он замолчал и, загипнотизированный, пошел к старому марсианину. Его глаза были пусты, а походка напоминала движения ожившего манекена. Когда он лег, длинные гибкие пальцы марсианина сомкнулись на его шее. Блейк почувствовал, как они поглаживают его позвоночник у основания черепа.
Пентон кисло улыбнулся:
— Так тебе не понравилось его лицо? Подожди, посмотрим, как тебе понравится его система.
Марсианин выпрямился. Блейк медленно сел. Его голова качалась из стороны в сторону. Он осторожно ощупал ее и, уперев локти в колени, бережно обхватил руками.
— Не надо было нам учить этот проклятый язык, — наконец пробормотал он. — Изучение языка всегда вызывает у меня головную боль.
Пентон неприязненно посмотрел на марсианина.
— Терпеть не могу повторять одно и то же, а вы находите это полезным.
— Вы с третьей планеты, — вежливо сказал марсианин.
Пентон удивленно взглянул на него. Он резко встал и пошатнулся, едва удержавшись на ногах.
— Вставай осторожно, Блейк. Советую для твоей же пользы. — Затем повернулся к марсианину: — Да. Но как вы узнали?
— Мой прапрапрадед перед смертью рассказал мне о полете на третью планету. Он был одним из тех, кто вернулся.
— Вернулся? Разве марсиане бывали на Земле? — изумился Блейк.
— Я догадывался об этом, — сказал Пентон. — На Земле остались следы пребывания каких-то инопланетян.
— Много лет тому назад наши люди хотели основать там колонии. Безуспешно. Они умирали от легочных болезней. На Землю они полетели в основном из-за того, что хотели скрыться от ташол. Но ташол и там легко превращались в местных обитателей и процветали, поэтому нашим людям пришлось вернуться назад. Мы строили много кораблей в надежде, что если мы не можем летать туда, то ташол смогут. Но им не понравилась Земля. — Он сокрушенно покачал головой.
— Ташол. Так вы их называете, — протянул Блейк. — Они паразиты?
— Раньше они были паразитами. Теперь уже нет.
— Они больше вас не беспокоят? — спросил Пентон.
— Нет, — просто ответил старый марсианин. — Мы к ним привыкли.
— Как вы отличаете их от вещей, подобие которых они принимают? — сурово спросил Пентон. — Мне необходимо это знать.
— Они не досаждают нам с тех пор, как мы перестали их отличать, — вздохнул Лошту. — В этом больше нет необходимости.
— Понимаю, но все же как вы распознаете их? Вы делаете это, читая мысли?
— О нет. Мы вообще не пытаемся их распознавать.
Пентон некоторое время задумчиво смотрел на Лошту. Блейк осторожно поднялся и подошел к Пентону, который размышлял над тем, что сказал старый марсианин.
— Хм, я полагаю, это единственный выход, — сказал наконец Пентон. — Хотя я склонен думать, что это очень затрудняет деловые и социальные отношения. Как можно жить, не зная точно, твоя это жена или хорошая ее копия?
— Да. Но мы живем так уже много лет, — ответил Лошту. — Вот почему наши люди хотели лететь на Землю.
Но позже они обнаружили, что командирами трех кораблей были ташол, и вернулись на Марс, где они все-таки могли жить по-прежнему, не обращая на них внимания.
Пентон обдумывал услышанное, глядя на толпу марсиан, спокойно стоявших рядом, а затем спросил:
— Ташол разумные существа? Лошту покачал головой:
— Я не считаю их разумными. Они в совершенстве воспроизводят все — до мельчайших подробностей. Ташол подражают нам во всем, они посещают наши школы и таким образом узнают то, что знаем мы. Но они никогда ничего не создают сами.
— Что явилось причиной такого потрясающего упадка вашей цивилизации? Ташол!
Марсианин кивнул.
— Мы нарочно решили забыть, как делаются космические корабли и строятся большие города. Мы надеялись, что этим мы обескуражим ташол и они покинут нас. Но они забыли все вместе с нами, так что наша хитрость не удалась, как и все остальные попытки избавиться от них.
— Господи Боже, — вздохнул Блейк, — заклинаю вас всеми девятью планетами, как вы можете жить с такими соседями?
Лошту пристально посмотрел на Блейка.
— Десятью, — сказал он. — Планет — десять. Вы сможете увидеть десятую, только когда окажетесь по ту сторону Юпитера. Наши люди открыли десятую планету с Плутона.
Блейк тупо уставился на него:
— Но почему вы их терпите? С такой цивилизацией, как у вас, я уверен, вы могли бы найти способ от них избавиться.
— Мы пытались. Мы уничтожили всех ташол. Некоторые из них помогали нам, и мы думали, что они — наши люди. Это произошло потому, что один очень мудрый философ, который все же был большим дураком, подсчитал, какое количество ташол может на нас паразитировать. Естественно, они ухватились за этот подсчет. Тридцать один процент из нас — ташол.
Блейк огляделся.
— Ты имеешь в виду, что и среди тех, кто стоит здесь, есть ташол? — спросил он. Лошту кивнул:
— Да. Вначале они воспроизводились очень медленно, в форме существ, которые иногда были похожи на нас и размножались так, как это делаем мы. Но затем, после обучения в наших лабораториях, они научились имитировать амеб. Сейчас они просто делятся. Один большой ташол распадается на несколько маленьких, а каждый маленький ташол съедает одного нашего ребенка, занимая его место. Таким образом, мы не знаем, кто есть кто. Это постоянно мучает нас. — Лошту сокрушенно покачал головой.
Блейк почувствовал, как холодные мурашки пробежали у него по спине. Рот его открылся от удивления.
— Боже, — простонал он, — почему же вы ничего не делаете?
— Если мы будем убивать тех, кого мы подозреваем, то можем по ошибке убить собственных детей. А если мы ничего не предпринимаем, то верим, что это наш ребенок. В конце концов, нам удобно в это верить. Если имитация настолько совершенна, то не все ли равно?
— Пентон, — сказал Блейк, — три месяца уже прошли. Давай вернемся на Землю, быстрее.
Пентон посмотрел на него:
— Я уже давно хочу вернуться. Только вот я подумал: ведь рано или поздно другие люди появятся здесь, и кто-нибудь нечаянно возьмет одного из этих ташол на Землю, думая, что это его лучший друг… Нет, я лучше убью своего собственного ребенка, чем буду жить с одним из них! Впрочем, я не сделаю ни того, ни другого. Они так же быстро воспроизводятся, как едят, а если они едят, как амебы… Господи, помоги нам. Если ты поместишь его на необитаемый остров, он превратится в рыбу и уплывет оттуда. Если ты посадишь его в тюрьму, он обратится в змею и уползет в дренажную трубу. Если ты забросишь его в пустыню, он превратится в кактус и станет совсем как настоящий. Благодарю покорно.
— Я не подумал об этом. Что мы можем предпринять?
— Все, что я могу придумать, — это понять, что они могут позволить нам сделать. Затем осуществить все, что в наших силах. А потом прилететь сюда снова с известными и непредвзято мыслящими зоологами и биологами, чтобы они исследовали это явление. Порой эволюция создает удивительные существа, но это самые причудливые, каких можно вообразить.
— Я все еще не могу в это поверить, — хмуро сказал Блейк. — Единственное, что я хорошо усвоил, — так это то, что у меня раскалывается голова.
— Это достаточно реально и вполне логично, — задумчиво продолжал Пентон. — Земля превратится в ад, если они когда-нибудь туда доберутся. Эволюция всегда старалась создать животных, которые могут выжить в любых условиях, и действительно, выживают самые приспособленные.
Протоплазма — основа всякой жизни. По сути, она одинакова в любом живом организме — растении и животном, человеке и амебе. Протоплазма легко приобретает разные формы — от костных клеток до нейронов мозга. Вот где корень проблемы.
Из того потока знаний, который Лошту вложил в меня, я заключаю, что первые ташол хорошо имитировали только внешность. Разрезав их, можно было убедиться, что внутренние органы у них отсутствуют. Сейчас они полностью имитируют как внешнее, так и внутреннее строение аборигенов. Они проникли в медицинские колледжи марсиан и теперь знают, как стать полными их подобиями. Что же, очень хорошо.
— О нас они знают мало. Может быть, с помощью рентгеновского облучения мы смогли бы выявить наших двойников? — предположил Блейк.
— Нет, это исключено. Если мы знаем, как мы устроены, они прочтут это в наших мыслях. Ведь это приспосабливающаяся протоплазма. Только представь себе, он не погибнет даже в африканских джунглях, потому что, когда из зарослей выйдет лев, ташол превратится в львицу, а когда появится слон, он станет беспомощным слоненком. Если его укусит змея, эта чертова штука превратится во что-нибудь, что не чувствительно к змеиному яду. Интересно, где у него находится такой превосходный мозг, которым он, очевидно, обладает.
— Хорошо, давай узнаем у Лошту, как нам это проверить.
Глава третья
Оказалось, у марсиан есть музеи. Музеи существовали только потому, что никому и в голову не приходило разрушить их. Марсиане жили по нескольку сотен лет и обладали прекрасной памятью, но один-два раза в жизни они все же посещали музеи.
Пентон и Блейк проводили там часы в напряженной работе, собирая маленькие тонкие диски с записями документов, старые механизмы и разные другие предметы. Они упаковывали все это и переносили на корабль, подогнав его ближе к музею. Лошту давал им пояснения. У него было достаточно времени, но Пентон с Блейком торопились. Наконец, после многих часов работы, с затуманенными от недосыпания глазами, они отправились к кораблю.
Выйдя из сумрака музея в залитый солнцем вестибюль, они увидели, что из-за колонн показалась какая-то прыгающая и кричащая толпа людей, вырывающих друг у друга книги, инструменты и диски. Они кричали, ссорились, дрались и тормошили друг друга.
Вдруг все стихло. С десяток Пентонов и примерно столько же Блейков сидели, стояли и лежали на каменных ступенях. Одежда у них была разорвана, лица и тела в ссадинах, кое у кого стремительно вспухали синяки.
Двенадцать Пентонов походили друг на друга как две капли воды, каждый из них держал в руках несколько дисков. Тринадцать Блейков были тоже одинаковыми, каждый нес под мышкой один и тот же старый инструмент.
Лошту посмотрел на них; его морщинистое лицо расплылось в радостной улыбке.
— Ах, как вас здесь много, — сказал он. — Может быть, кто-то из вас может подойти к нам и поболтать?
Пентон взглянул на Лошту, и остальные Пентоны сделали то же самое. Пентон был полностью уверен, что он и есть настоящий Пентон, но ничем не мог этого доказать. Было ясно, что ташол решили вновь захватить Землю. Он решил спросить у Лошту…
— Скажи, Лошту, — спросил один из них голосом Пентона, — почему ташол не остались на Земле, хотя они могли там жить?
Пентон был уверен, что он первый подумал об этом…
— Прошу прощения, но разве не этот вопрос я хотел задать? — произнес другой Пентон со сдержанной яростью. Пентон улыбнулся. Было ясно…
— Теперь я избавлен от неприятной обязанности говорить сам. Вы все за меня высказываетесь, — сказал ворчливо один из многочисленных Пентонов.
— Скажи лучше, как, черт возьми, мы разберемся, кто из нас кто? — грубо и требовательно спросил один из Блейков.
— Этот чертов вор мыслей украл мой вопрос прежде, чем я смог…
— Почему ты… ты… ты говоришь? Я только…
— Дай подумать, — сказал один из Пентонов утомленно. — Ты бы лучше не раздражался, Блейк. Когда ты злишься, они тоже злятся. Я убил бы всех своих двойников, чтобы вывести их на чистую воду. Это самый подходящий способ, какой можно придумать. Но тебе надо стать менее самоуверенным. Мне, впрочем, тоже. Послушаем, что скажет наш добрый друг Лошту.
— Эх, — вздохнул Лошту. — Вы хотите знать, почему ташол покинули Землю? Она им не понравилась. Земля в те давние времена была бедной планетой, и люди там были дикие. Сейчас они, наверное, другие. Ташол не любят работать. На Марсе они нашли более подходящие средства к существованию.
— Я тоже так считаю, — сказал Пентон. (Не все ли равно какой?) — Но теперь они решили, что Земля богаче Марса. Им потребовался новый объект, на котором они смогут паразитировать. Не прикасайся к пистолету, Блейк! К несчастью, у нас двадцать пять ионных и столько же лазерных пистолетов. Если бы их было больше, и двойников оказалось бы больше. Мы допустили ошибку, взяв с собой оружие. Нужно было заранее все продумать. Но мне кажется, мы сможем исправить свою оплошность. Я вспомнил, что один ионный пистолет неисправен, а из двух лазерных я вынул зарядные устройства, чтобы их отремонтировать. Таким образом, три пистолета вышли из строя. А сейчас мы встанем в ряд и одновременно выстрелим в песок. Все построились. Равнение направо! Сейчас, — продолжил Пентон, — будем стрелять по моей команде все одновременно. Сначала ионами, потом лазерными лучами. Если у кого-то откажет оружие, остальные устраняют его, быстро, но осторожно. Вы готовы? Готовы? — Пентон поднял ионный пистолет и нажал на кнопку.
Его пистолет не выстрелил, и сразу же портик наполнился едким дымом, который вырвался из оседающей на пол массы.
— Вот и первый, — сказал другой Пентон. Он поднял ионный пистолет и выстрелил. Потом резко вскинул бластер и пронзил лучом быстро растворяющегося Блейка. — Это второй. Когда мы стреляли в первый раз, он, наверное, обнаружил, что его пистолет не работает. Значит, еще одним меньше. Кто следующий?
Внезапно еще один Блейк исчез.
— Отлично, — ласково сказал Пентон. — Шансы Блейка-Пентона уравниваются. Есть какие-нибудь предложения?
— Да, — сказал Блейк натянуто. — Я подумал о заплате, которую поставил на костюме, разорванном на Венере. — Очередной Блейк исчез под перекрестным огнем. — Еще я хочу знать, почему эти самозванцы так хотят перебить друг друга. Они ведь знают, кто есть кто, но не убивают нас. И как им удалось проникнуть на корабль?
— Они, — сказали два Пентона одновременно. Третий посмотрел на них. — Плохо дело, ребята. Роди, сынок, мы используем замки с комбинациями для запирания люков, но эти джентльмены — профессиональные чтецы мыслей. Разве это не объясняет тот факт, что они отлично владеют оружием? Я стараюсь придумать, как бы уничтожить все эти лишние отростки, превращающие нас в целую толпу. Но сделать это будет нелегко, потому что только ты один знаешь, что ты — это ты, и я также один знаю, что я — это я. К сожалению, пока они стремятся убить друг друга, они не умрут, так как предотвращают свою смерть соответствующей защитой. Теперь, когда пистолеты проверены, я полагаю, всем ясно: мы не покинем эту планету, пока не будут выявлены два настоящих человека. И только они поднимут корабль в воздух. К счастью, наши двойники не могут улететь без нас, ведь, пока мы существуем, они могут читать наши мысли и получать знания об управлении кораблем. Поэтому они в нас нуждаются.
Теперь мы все послушно пойдем на корабль, и каждый из нас положит свой пистолет в соответствующую ячейку на полке. Я знаю, что я настоящий Пентон, но ты не знаешь этого, следовательно, ни одно движение не будет сделано без единодушного согласия всех Пентонов и Блейков.
Блейк, побледнев, посмотрел на него.
— Я чувствовал бы себя участником идиотского розыгрыша, если бы не знал, что от этого зависит будущее всего мира. Я боюсь остаться без оружия.
— Если мы все от него откажемся, это будет нам на руку. У нас есть небольшое преимущество: они не хотят нас убивать. В худшем случае, мы можем взять их на Землю, сделав, конечно, все, чтобы они не сбежали. На Земле мы произведем тесты на протоплазму, которые помогут разобраться, кто есть кто. По крайней мере, хоть что-то прояснится. Ну да! Я думаю, мы сможем провести тесты и здесь. Ладно, пойдемте на корабль.
Глава четвертая
Но никто не тронулся с места, одни Блейки сидели, другие стояли.
— Тед, ну что мы можем сделать? — В голосе Блейка слышалось отчаяние. — Ты не отличишь меня от них. Мы не сможем…
— О Боже, — сказал другой Блейк, — это не я говорю, а один из этих чертовых похитителей мыслей.
Еще один беспомощно застонал:
— Нет, не он.
Они все, как один, посмотрели на Пентона.
— Я даже не знаю, кто мой друг.
Пентон кивнул. Все Пентоны кивнули, словно по команде. Они улыбались абсолютно одинаково.
— Все в порядке, — сказали они в унисон.
— Ну-ну. Новый фокус. Теперь мы говорим все вместе. Это облегчает нашу задачу. Я считаю, что можно найти способ определить, кто есть кто. Только ты должен мне абсолютно доверять, Блейк. Ты должен отдать свои пистолеты и полностью положиться на меня. Я постараюсь определить истинного Блейка. Ну а если ошибусь, пойми, я и сам не узнаю об этом. Мы попробуем простые тесты на алкоголь, чтобы выяснить, могут ли они пить спиртное, и перец, чтобы узнать, жжет ли он им язык.
— Это не сработает, — сказал Блейк напряженно. — Господи, Пентон, я не могу отдать свои пистолеты… Я не отдам…
Пентон и вместе с ним все Пентоны ласково улыбнулись.
— У меня в полтора раза быстрее реакция, чем у тебя, Блейк, поэтому ни один из твоих марсианских двойников не опередит меня. Вполне возможно, мои двойники обладают такой же реакцией, что и я. Ты прекрасно знаешь, что я могу испепелить всю толпу Блейков, весь десяток твоих двойников прежде, чем один из них двинет пальцем. Ты ведь знаешь это, Род.
— Господи, да. Но Тед, Тед, прошу тебя — не заставляй меня отдавать оружие. Мне необходимо иметь пистолеты при себе. Почему я должен отдавать их, если ты оставляешь свои у себя?
— Возможно, не следовало об этом говорить, Род. Впрочем, это не имеет значения. Ты можешь что-то делать, только если думаешь об этом. Что бы ты ни захотел сказать, они прочтут это у тебя в мозгу, как, впрочем, и у меня, и не имеет значения, произнесено это вслух или нет. О Господи, спаси и сохрани нас! Но в любом случае ситуация такова: один из нас должен иметь бесспорную власть над всеми другими. Затем тот, у кого будет преимущество, найдет способ определить, кто из нас настоящий. В противном случае мы ничего не сможем добиться.
— Тогда позволь мне быть им, — перебил его один Блейк.
— Я не это имел в виду, — вздохнул второй. — Это был не я.
— Это был я! — выкрикнул первый. — Я сказал не подумав. Действуй. Но как ты заставишь других отдать их оружие? Я-то отдам. А если ты не сможешь заставить других?
— Не беспокойся, смогу. У меня есть верные друзья, — жестко сказал Пентон. Он махнул в сторону десяти своих двойников. — Они во всем со мной согласны.
— Но что ты собираешься предпринять? Прежде чем сунуть голову в петлю, я должен знать, что она не затянется у меня на шее.
— Я постараюсь не думать о том, что буду делать, иначе они прочитают мои мысли, обдумают их и не станут следовать за мной. Они все еще надеются. Ты понимаешь, что перец и алкоголь не сработают так, как надо, потому что они могут прочитать в моем мозгу, какая должна быть на них реакция. Они будут пить виски и морщиться от перца, ведь они прекрасные актеры. Вот это самое я и собираюсь испытать. Род, ты же мне всегда доверял, поверь и на этот раз.
— Хорошо. Делай как считаешь нужным. Пойдем на корабль. И если кто-нибудь из этих мерзавцев не расстанется со своим оружием — это буду не я. Тогда облучи его.
Все десять Блейков резко поднялись и зашагали к кораблю.
Пентоны настороженно последовали за ними. Неожиданно Пентон выстрелил в одного Блейка, который остановился в раздумье. Плечи двойника опустились, руки превратились в некое подобие крыльев, фигура стала оседать на землю.
— Это помогает, — сказал Пентон, вкладывая пистолет в кобуру.
Блейки с побледневшими лицами вошли на корабль и положили оружие в ячейки. Они находились под прицелом множества пистолетов. Любое неверное движение хотя бы одного из них могло привести к тому, что смертоносное оружие испепелит всех, в том числе и настоящих Пентона и Блейка.
Пентон все еще не придумал другого способа выявить настоящих людей, кроме того, который повлечет за собой их с Блейком собственную смерть. Само по себе это было бы не так уж важно. Опасность заключалась в том, что другие люди, которые прилетят на эту планету, будут в неведении, и тогда Земля будет уничтожена не огнем и мечом, а этими похитителями мыслей, молча и незаметно.
Блейки вышли безоружными. Они двигались неловко и напряженно под пристальными взглядами одиннадцати Пентонов, вооруженных ужасным, несущим смерть оружием.
Несколько Пентонов вынесли из корабля коробку с перцем и тюбик сахариновых таблеток, бутылку виски и медицинскую аптечку. Один из них осмотрел все, что они принесли.
— Попробуем перец, — сказал он. — Построились!
Блейки, помедлив в нерешительности, построились.
— Я отдаю свою жизнь в твои руки, Тед, — сказали двое из них одинаковыми жалобными голосами.
Четыре Пентона коротко улыбнулись:
— Я знаю. Достроились. А теперь подходите. — Первый, — выдохнул Пентон и затем добавил: — Высунь язык, пациент.
Дрожащими руками он положил порцию перца на язык парня. Язык его тотчас дернулся, лицо перекосила гримаса.
— Фууу… — разинул он рот. — Фуу, черт!
Молниеносным движением Пентон выхватил свой ионный пистолет и пистолет рядом стоявшего двойника. За пятнадцать секунд все Блейки, кроме одного, задыхающегося и кашляющего, задымились и быстро растворились, превратившись в кучу грязи. Другие Пентоны методично помогали их уничтожать. Блейк пришел в себя.
— Боже, ведь там мог оказаться настоящий! — застонал он.
Десять Пентонов вздохнули с облегчением:
— Теперь все ясно. Слава Богу, получилось. Это позволило мне принять решение. И это не сработает снова, потому что, пока ты будешь пытаться прочитать мои мысли, чтобы разгадать хитрость, эти мои братцы прочитают их мгновенно. Ты ведь не знал того, что знал я, а это доказывает, что я был прав.
Блейк тупо на него посмотрел.
— Я был первым из них… — Он с трудом удерживался от кашля и чихания.
— Совершенно верно. Иди на корабль и придумай что-нибудь. Пошевели мозгами, что ты можешь сделать, чтобы выявить меня среди них. Ты должен использовать свою голову как-нибудь так, чтобы они не могли сразу понять твоих мыслей. Действуй.
Блейк поплелся к кораблю. Первое, что он сделал, — закрыл люк на замок, чтобы остаться одному. Затем, пройдя в рубку, надел скафандр и нажал кнопку на пульте управления. Прошла секунда. Вскоре он услышал глухие удары и странные шлепки, доносившиеся из грузового отсека. Он быстро пошел туда и облучил два больших ящика с образцами, которые они с Пентоном собрали на Венере. Оттуда высунулись щупальца, которые пытались схватить пистолет. Воздух в отсеке стал густым и зеленоватым.
Блейк удовлетворенно наблюдал, как зеленый дым заполняет отсек. Он открыл все двери помещения. Другой хлюпающий звук привлек его внимание, и он, тщательно прицелившись, устранил странный объект, от переплетенных щупальцев которого исходил этот звук.
В течение получаса дым в отсеке становился все гуще и зеленее. Наконец, чтобы быть совершенно уверенным, что ничего живого не осталось, Блейк включил другой аппарат. Когда столбик термометра упал до предельной отметки, на стенах появился иней. Тогда он снова обошел отсеки с ионным пистолетом, направляя его на все, что попадалось на глаза.
Вентиляторы очистили воздух от хлора за две минуты. Блейк утомленно сел. Он щелкнул выключателем микрофона и сказал:
— Я держу палец на кнопке ионной пушки. Пентон, я люблю тебя как брата, но Землю я люблю больше. Если ты сможешь заставить своих приятелей сложить оружие в аккуратный штабель и уйти — отлично. Если нет, то есть если вы не сделаете этого за тридцать секунд, я стреляю, и тогда всем Пентонам конец. А теперь марш!
Широко улыбаясь, с явным удовольствием десять Пентонов выложили двадцать пистолетов.
— Отойдите, — сурово сказал Блейк.
Они подчинились. Блейк собрал пистолеты и вернулся на корабль. Пройдя в лабораторию, он достал из шкафа три пробирки с плотно пригнанными пробками, открыл их и вылил содержимое в лабораторный стакан. Выйдя из корабля, он увидел, что десять человек стоят возле корабля.
— Хорошо, Пентон. Я обнаружил, что ты взял с собой вакцину с вирусом, разрушающим иммунную систему человека. Давай посмотрим, смогут ли эти похитители мыслей украсть секрет того, что мы знаем и о чем они не имеют представления. Здесь концентрированная доза. Давай выпей ее. Мы можем подождать и десять дней, если нужно, чтобы проверить, как она подействует.
Десять Пентонов смело подошли и встали у корабля.
Один шагнул вперед, чтобы взять стакан, — и девять шагнули тоже. Но не вперед, а за корабль — туда, где ионная пушка не могла их достать. Улыбаясь, Блейк помог Пентону забраться в люк.
— Я правильно сделал?
— Да, — вздохнул Пентон, — но Бог знает почему. Вакцину не глотают, и разрушение иммунной системы за десять дней не обнаружить.
— Я же этого не знал, — засмеялся Блейк. — Они были слишком заняты, стараясь понять, что я делаю, и перестали следить за твоими мыслями. Ara! Вон они побежали. Ты будешь стрелять или я? — вежливо спросил Блейк, прицеливаясь в девять колеблющихся фигур, несущихся над красной пустынной планетой. Корабль стремительно взлетел и пустился за ними в погоню.
— Да, я хотел бы узнать одну вещь. — Он выпрямился, когда погас невероятно яркий луч, уничтоживший двойников. — Мне интересно знать, каким образом ты меня вычислил?
— Чтобы сделать то, что ты сделал, требуется прекрасно скоординированная работа пятисот различных мышц. Я не верил, что эти существа смогут повторить это сразу и без ошибки.
— Но для чего нужны пятьсот мышц? Что я такое сделал?
— Ты чихнул.
Род Блейк заморгал и открыл рот от удивления, тем самым подтверждая правоту Пентона.