Он не хочет расставаться с недвижимостью, да оно и логично: такое важное и дорогостоящее решение должно дождаться решения будущего махараджи, истинного правителя. Но кто знает, какая ситуация сложится через восемь лет?
— А можем мы подробнее поговорить про махараджу? Вы заметили перемены в его настроении и поведении после гибели его брата?
— Разумеется. Вся семья очень горевала. Это естественно.
Он смотрел на нее как на какую-то безголовую, и она наконец приняла решение бросить ему вызов.
— Я слышала, что вы были на охоте, во время которой погиб Пратап Рао.
— Да, и считаю себя виновным в его гибели, — произнес он мрачно.
— В каком смысле? — быстро спросила Первин. А что, если она сейчас услышит признание?
— Он настоял на том, чтобы взять охотничий пистолет и опередить остальных. — Пальцы князя Сварупа беспокойно задвигались по краю стола, как будто воспоминание это было ему неприятно. — Врачи определили, что он упал и был оглушен — возможно, ударился головой о поваленное дерево. Поэтому и не отвечал на наш зов. Хищник же прельстился его беззащитностью.
Первин вспомнила слова Мирабаи о том, что ей эта смерть подозрительна. Почему у князя Сварупа, который был на месте, не возникло тех же сомнений?
Возможно потому, что причиной так называемого несчастного случая был он сам.
Пытаясь не выдавать своих опасений, Первин спросила:
— А потом… на следующий день… это вы его нашли?
Он глянул на нее испытующе.
— Вам о ком поручено думать — о князе, которого уже нет в живых, или о том, который вскорости займет престол? — Она промолчала, и он добавил: — Известно ли вам, что, если англичане решат, что в княжестве, оставшемся без правителя, наблюдаются разброд или коррупция, они имеют право забрать его себе?
Возможно, в наступление он перешел из страха, что она его подозревает. На деле никаких улик против него не было. Первин вдохнула поглубже и заговорила более мягким тоном:
— Я ни о чем таком не слышала.
— Подобные захваты на нашем субконтиненте происходили уже не раз. Собственно, таким образом англичане получили половину территорий.
— В этом вы правы. — Первин могла бы напомнить про военное вмешательство, про то, как землевладельцев силой заставляли подарить или продать англичанам свою собственность, но негоже человеку, работающему на англичан, пусть и временно, вести такие разговоры. Нужно помнить о профессионализме. — Я вам очень благодарна за то, что вы нашли время со мной побеседовать. Вы сильно мне помогли.
— А вы смелая, что приехали сюда одна, — произнес он покровительственно. — Интересно, что может женщина-поверенный сделать, если она одна в независимом княжестве и рядом никого из ваших людей?
Это напоминало угрозу. Первин посмотрела на князя в упор, думая, что вряд ли сможет спастись, если он решит ее уничтожить. Казалось бы, он должен бояться отмщения англичан, но, с другой стороны, она всегда может заболеть или стать жертвой несчастного случая. Первин сглотнула, отгоняя страх.
— Будучи представительницей государственного аппарата, я ощущаю себя под столь же надежной защитой, что и вице-король. А вот что до безопасности махараджи, я не испытываю подобной уверенности. Я сегодня видела, как он с дворцовым шутом бегает по крыше. Это очень опасно!
— Но на крыше так здорово пускать воздушных змеев! — с озорной улыбкой объявил князь Сваруп.
Первин поняла, почему Дживе Рао так нравится дядя. Она и сама не удержалась от улыбки, а потом посмотрела вдаль: две крупные белые птицы покружили над деревьями и опустились на траву в саду.
— Стервятники?
Князь встал и отошел в сторону посмотреть на птиц — они что-то клевали.
— Да, белые стервятники у нас обычное дело. Не смотрите на них. Отвратительное зрелище.
Было поздно: Первин подошла совсем близко и успела увидеть, что трупоеды опустились у куста туберозы, того самого, куда утром она выбросила похе. Они энергично клевали труп серой обезьянки: та лежала на спине, раскинув сведенные судорогой руки, будто в параличе. Расширенные зрачки уставились в пустоту.
16. Неприятное зрелище
Князь Сваруп кликнул слугу, чтобы тот унес трупик, Первин же вернулась к столу. Ее подташнивало и от вида стервятников, и от мысли о том, что еда, которую она утром выбросила под куст, стала причиной гибели обезьянки, еще утром так весело резвившейся в саду.
Подошел, зажимая рот ладонью, князь Сваруп. Глухим голосом произнес:
— Ну и вонь. Бедолагу перед смертью вывернуло наизнанку.
— То есть вы видели содержимое его желудка? — уточнила Первин.
Он кивнул и опустился на стул, будто тело у него ломило.
Она решила, чем смотреть самой, поверить ему на слово. Вспомнила, как слуга настаивал, чтобы она попробовала местный деликатес. Решила, что нужно этого слугу вычислить.
— Вы знаете всех, кто работаете во дворце?
— Разумеется. Кто-то из них здесь с самого моего детства, другие — дети таких слуг.
— Меня сегодня утром обслуживал молодой человек с очень круглым лицом. Вчера вечером я его не видела среди тех, кто подавал нам за ужином.
Князь бросил на нее испытующий взгляд.
— А вы вчера ужинали в новом дворце или в старом?
— В старом. — Она почувствовала, что обливается потом, потому что в голову пришла новая мысль: ее тошнит от ужаса или потому, что она все-таки проглотила яд?
— В старом дворце другие слуги. В двух дворцах отдельные кухни, так пищу подают быстрее и удовлетворяют вкусы обеих махарани.
Однако об отравлении тревожилась только Мирабаи — и, видимо, яд принесли с ее кухни.
И тут из столовой в сад вышел тот самый молодой человек с круглым лицом. Поклонившись, он обратился к князю Сварупу:
— Вы звали?
— В саду дохлая обезьяна. Вы плохо следите за порядком! — Князь Сваруп погрозил ему пальцем с тем же властным видом, каким отличалась его мать.
Слуга подошел к кусту, посмотрел на труп обезьяны и содрогнулся. Вернулся к князю и заявил:
— Я не могу к ней прикасаться. Это дело уборщика.
Он называл истинную причину? Или знал, что труп отравлен? С Первин он раньше говорил в командном тоне, но в присутствии князя демонстрировал безупречную почтительность.
— Так позови уборщика! — Князь не скрывал раздражения. — Не видишь, что нашу гостью тошнит от этого зрелища?
— Секундочку, — остановила слугу Первин, пытаясь справиться с тошнотой. — Как вас зовут?
— Лалит, — ответил слуга, нервно переминаясь с ноги на ногу.
Мало ли от чего могла погибнуть обезьяна. Если она беспочвенно обвинит Лалита в том, что он отравил ее пищу, он лишится работы. Нужно разузнать все подробнее. Переведя глаза со слуги на князя, Первин сказала:
— Я должна выяснить, почему совершенно здоровое животное так скоропалительно погибло: от естественных причин, болезни или чего-то еще. Это входит в мои обязанности, поскольку имеет отношение к безопасности махараджи.
— Приведи уборщика! — приказал Сваруп Лалиту. А потом сердито замахал руками, отгоняя стервятников — они прыгали в нескольких метрах от трупа. Когда слуга отошел, князь снова сосредоточился на Первин и спросил ее недружелюбно: — Как это понимать? Вы не говорили, что будете проверять безопасность, — речь шла только об образовании!
Когда она завтракала, князь еще не прибыл во дворец. Он не мог лично подложить яд в блюдо, и все же она ему не доверяла. Первин произнесла, стараясь сохранять благоразумие:
— Махараджа находится под официальной опекой правительства. Разумеется, его безопасность входит в сферу моих обязанностей. Его мать мне вчера сказала, что несколько недель назад князю стало плохо от одного из поданных ему блюд. И мне прекрасно известно, что еще час назад обезьяна была совершенно здорова.
Стервятник, сидевший неподалеку, не отрывал от них налитых кровью глаз. Ему очень хотелось продолжить пиршество. Первин смотрела на птицу, понимая, что той не объяснишь, что столь желанная для нее пища повлечет за собой болезнь или даже смерть.
— Слабые становятся добычей сильных. Так было всегда, — изрек у нее за плечом князь.
— Могло произойти и другое: какой-то трус воспользовался ядом, чтобы достичь своих целей, — запальчиво откликнулась Первин.
Князь бросил на нее резкий взгляд, но ничего не ответил.
Подошли двое мужчин в потрепанных лунги, принесли метлу и ворох газет. Князь Сваруп указал на кусты, и уборщики взялись за свое малоприятное дело.
Первин прекрасно знала, что в животном мире именно сила определяет, кто обедает, а кого едят на обед. Но не должно же в человеческом обществе быть так же. Властители Сатапура не имеют права избавляться от тех, в ком видят угрозу своей автономии. Не в двадцатом веке. Первин решила напомнить об этом князю Сварупу.
— Ваше высочество, мы оба с вами должны охранять мальчика. Вы назначены премьер-министром, ваша задача — печься о благополучии граждан. Я — юрист и дала клятву защищать своих клиентов.
— Я этим и занимаюсь, но ваша история про преднамеренное отравление просто… бред! — Последнее слово он почти что выкрикнул, причем по-английски.
— Не я тут повышаю голос, — спокойно произнесла Первин.
Князь шумно втянул воздух, а когда снова заговорил, голос его звучал ровно, но холодно:
— Колхапурское агентство не должно было поручать столь сложное дело женщине. Я прикажу подать чай, и после этого вы можете быть свободны. Не переживайте, я отправлю вас обратно в дворцовом паланкине, поскольку собственного у вас нет.
— Благодарю покорно! Я намерена довести свое дело до конца. — Еще не хватало соглашаться на его предложения. И может ли она бросить махараджу? Если пытались убить ее, то и он в опасности. Нужно остаться, озвучить свои рекомендации касательно школы и убедить махарани в том, что во дворце затаилась некая злая сила.
Князь Сваруп качнул головой, будто избалованный ребенок.
— Если я не в состоянии убедить вас даже в том, что обезьяна погибла от естественных причин, я вообще не вижу смысла о чем бы то ни было разговаривать.