Вот чем объясняется благородное поведение мистера Годфрея при уплате долгов за виллу с дамой и, как вы увидите, еще многое другое.
Теперь можем перейти к 21-му июня, то есть ко дню рождения мисс Вериндер (в 1848 году). Накануне мистер Годфрей Абльвайт приехал к отцу и (как я слышал от самого мистера Абльвайта-старшего) просил у него взаймы триста фунтов. Заметьте сумму и вспомните, что срок полугодичной уплаты молодому джентльмену наступал 24-го числа того же месяца. Вспомните также, что все состояние молодого джентльмена было промотано опекуном к концу 48 года: Мистер Абльвайт-старший не дал сыну и фартинга. На другой день мистер Годфрей Абльвайт приехал с вами верхом к леди Вериндер. Несколько часов спустя (как вы сами рассказывали мне) мистер Годфрей сделал предложение мисс Вериндер. В этом предложении, если б оно было принято, он, разумеется, видел конец всем своим денежным затруднениям, настоящим и будущим. Но что же из этого вышло в действительности? Мисс Вериндер отказала ему. Поэтому вечером в день рождения денежные обстоятельства мистера Годфрея Абльвайта были таковы: ему предстояло достать триста фунтов к двадцать четвертому числу этого месяца и двадцать тысяч фунтов — к февралю тысяча восемьсот пятидесятого года. Если же ему не удастся добыть эти суммы в означенное время, — он погиб. Что же оказывается?
Вы раздражаете доктора, мистера Канди, задев его за живое по предмету его профессии; а он, в отместку, разыгрывает над вами медицинскую шутку, при помощи дозы опиума. Он поручает поднести вам эту дозу (приготовленную в маленькой склянчике) мистеру Годфрею Абльвайту, который сам признался в своем участии, а по какому случаю он признался, это нам вскоре будет рассказано. Мистер Годфрей вступает в заговор тем охотнее, что и сам, в течении вечера, потерпел от вашего язычка; присоединяется к Бетереджу, убеждая вас выпить на сон грядущий немного водки с водой, и тайно вливает в холодный грог дозу опиума, а вы ее выпиваете.
Теперь перенесемте место действие в Ламбет, к мистеру Локеру. И позвольте мне заметить, в виде предисловия, что мы с мистером Броффом нашли средство заставить ростовщика высказать всю правду. Мы тщательно просеяли данное вам показание, и вот оно к вашим услугам.
IV
В пятницу, двадцать третьего июня (сорок восьмого года), поздно вечером, мистер Локер был удивлен посещением мистера Годфрея Абльвайта и более чем удивлен, когда мистер Годфрей предъявил ему Лунный камень. Таким алмазом (по мнению мистера Локера) не владело ни одно частное лицо в Европе.
У мистера Годфрея Абльвайта были два скромных предложения относительно этой великолепной драгоценности. Во-первых, не будет ли мистер Локер так добр, чтоб купить ее? Во-вторых, не пожелает ли мистер Локер (в случае невозможности купить ее) принять ее на комиссию для продажи и заплатить некоторую сумму вперед?
Мистер Локер испробовал алмаз, взвесил и оценил его, не отвечая еще на слова. По его оценке (принимая в расчет плеву на камне), алмаз стоил тридцать тысяч фунтов.
Убедясь в этом, мистер Локер отверз уста и приложил вопрос: «каким же образом это вам досталось?» Всего шесть слов! Но в них целые томы значений!
Мистер Годфрей начал что-то рассказывать. Мистер Локер снова отверз уста, и на этот раз произнес только три слова: «Никуда не годится!»
Мистер Годфрей Абльвайт начал еще что-то рассказывать. Мистер Локерь не стал и слов тратить. Он встал и позвонил слугу проводить этого джентльмена.
При таком поощрении, мистер Годфрей сделал над собой усилие, и сызнова изложил все дело по правде, как далее следует.
Украдкой подлив опиуму в холодный грог, он пожелал вам покойной ночи и пошел в свою комнату. Она была рядом с вашею и сообщалась дверью. Войдя к себе в комнату, мистер Годфрей (как ему показалось тогда) затворил дверь. Денежные затруднения не давали ему спать. Он около часу просидел в шлафроке и в туфлях, обдумывая свое положение. Только что он хотел лечь в постель, как услыхал, что вы разговариваете сами с собой в своей комнате, и подойдя к двери, увидел, что вовсе не затворил ее, как ему показалось давеча. Он заглянул в вашу комнату, желая знать, в чем дело; увидал вас выходящим из спальни по свечой в руке, и слышал, как вы проговорили не своим голосом: «Почем знать? Индийцы могли спрятаться в доме».
До сих пор он полагал, что давая вам опиум, делает вас жертвой безвредной шутки. Теперь ему пришло в голову, что опиум оказал на вас какое-то влияние, которого они с доктором не предвидели. Опасаясь беды, он тихо пошел за вами посмотреть, что вы станете делать.
Он последовал за вами до гостиной мисс Вериндер и видел, как вы вошли в нее. Вы оставили дверь незатворенною. Он посмотрел в щель, образовавшуюся между половинкой и притолкой, не решаясь еще войти в комнату. Оттуда он не только видел, как вы взяли алмаз из ящика, но разглядел и мисс Вериндер, молча следившую за вами из спальни в отворенную дверь. Он видел, что она тоже видела как вы взяли алмаз.
Выходя из гостиной, вы немного приостановились. Мистер Годфрей воспользовался этою медленностью, чтобы вернуться в свою спальню прежде чем вы выйдете и найдете его. Он опередил вас одним мигом и полагал, что вы видели его в то время, как он переступал через порог двери между вашими комнатами. Как бы то ни было, но вы кликнули его странным, сонным голосом.
Он вернулся к вам. Вы поглядели на него мутным, сонным взглядом; подали ему алмаз, и сказали: «отвезите его назад, Годфрей, к банкиру вашего батюшки. Там он сохраннее, а здесь ему не уцелеть». Вы отошли нетвердою поступью и надели блузу; сели в длинное кресло, стоявшее у вас в комнате, и проговорили: «сам-то я не могу отвести его в банк. Голова точно свинец, — ног под собой не слышу». Голова у вас откинулась на спинку кресла, вы вздохнули тяжко, тяжко так, и заснули.
Мистер Годфрей Абльвайт вернулся с алмазом в свою комнату. Он утверждал, что в то время еще ни на что не решился и хотел выждать, что будет поутру.
Когда же настало утро, из ваших слов и поступков оказалось, что вы вовсе не помните того, что говорили и делали ночью. В то же время слова и поступки мисс Вериндер показывали, что она решилась, щадя вас, ничего не говорить с своей стороны. Если бы мистеру Годфрею Абльвайту угодно было удержать у себя алмаз, он мог бы это сделать совершенно безнаказанно. Лунный камень спасал его от гибели. Он спрятал Лунный камень в карман.
V
Вот что ваш кузен (по необходимости) рассказал мистеру Локеру. Мистер Локер счел эту историю правдивою во всех главных статьях, — на том основании мистер Годфрей Абльвайт был слишком глуп для такой выдумки. Мистер Брофф и я оба согласны с мистером Локером и считаем это подтверждение правдивости рассказа вполне достоверным.
Затем мистеру Локеру предстоял вопрос, как поступить в деле Лунного камня. Он предложил следующие и единственные условия, на которых он соглашался впутаться в сомнительное и опасное дело (даже при его роде занятий).
Мистер Локер соглашался дать мистеру Годфрею Абльвайту взаймы две тысячи фунтов с тем, чтобы Лунный камень был оставлен ему в залог. Если по истечении года с этого числа мистер Годфрей Абльвайт заплатит мистеру Локеру три тысячи фунтов, то может получить алмаз обратно, как выкупленный залог. Если же он не внесет этих денег по прошествии года, залог (иначе Лунный камень) перейдет в собственность мистера Локера, который в таком случае великодушно подарит мистеру Годфрею некоторые заемные обязательства (по прежним их сделкам), находящихся в руках у ростовщика.
Нет надобности говорить, что мистер Годфрей с негодованием отверг эти чудовищные условия. А мистер Локер возвратил ему алмаз и пожелал покойной ночи.
Ваш кузен пошел было к двери, но вернулся, и спросил: кто ему поручатся, что нынешний разговор останется в строжайшей тайне между ним и его приятелем?
Мистер Локер оказался немогузнайкой. Если бы мистер Годфрей согласился на его условия, то сделал бы его своим сообщником и наверное мог бы рассчитывать на его скромность. Но при настоящем положении дел, мистер Локер должен руководиться собственными выгодами. В случае неприятного допроса, можно ли ожидать, что он скомпрометирует себя ради того, кто отказался иметь с ним дело?
Получив этот ответ, мистер Годфрей Абльвайт поступил так, как поступают все животные (человек и прочие), видя себя пойманными в западню. Он стал оглядываться в безнадежном отчаянии. Взгляд его случайно упал на число месяца, выставленное на чистенькой карточке в картонаже на камине ростовщика. То было двадцать третье июня. Двадцать четвертого он должен был уплатить триста фунтов молодому джентльмену, при котором состоял опекуном, — и ни малейшей надежды добыть эти деньги, кроме возможности, предлагаемой мистером Локером. Не будь этого несчастного затруднения, он мог бы отвести алмаз в Амстердам, сделать его удобным для продажи, расколов на отдельные камни. В настоящем положении дел ему только и оставалось принять условие мистера Локера. Наконец, он имел в своем распоряжении целый год, в течении которого он мог добыть эти три тысячи фунтов; — а в году времени много.
Мистер Локер тотчас же составил потребные документы. Когда же они были подписаны, дал мистеру Годфрею Абльвайту два чека. Один, помеченный 23-м июня, на триста фунтов. Другой, помеченный неделей позже, на остальную сумму, — тысячу семьсот фунтов. Вы уже знаете, как Лунный камень был отдан на сохранение банкирам мистера Локера и как (поле того) поступили индийцы с мистером Локером и мистером Годфреем.
Следующее событие в жизни вашего кузена снова касается мисс Вериндер. Он вторично сделал ей предложение, а (после того как оно было принято) согласился считать свадьбу несостоявшеюся. Мистер Брофф проник в одну из причин этой уступчивости; мисс Вериндер пользовалась только пожизненными процентами с имение ее матери, — тут нельзя было добыть недостающих двадцати тысяч фунтов.