Десять минут второго. Мертвую тишину нарушали лишь тихий стук дождевых капель да шум ночного ветерка в кронах деревьев.
Мистер Блэк поставил свечу на шкафчик. Один за другим выдвинул и проверил несколько ящиков, пока не нашел тот, где лежал фальшивый алмаз. Некоторое время он стоял и смотрел в ящик. Затем вынул камень правой рукой, а левой взял свечу.
Сделав несколько шагов до центра комнаты, опять остановился.
Пока что мистер Блэк в точности повторил все действия, которые выполнял в ночь после дня рождения. Что он теперь будет делать? Выйдет из комнаты, как в прошлый раз? Вернется в спальню? Покажет нам, где спрятал алмаз?
Первое движение оказалось не таким, каким было под воздействием опиума год назад. Он поставил свечу на стол и сделал пару шагов к дальнему концу гостиной. Там был диван. Мистер Блэк тяжело оперся на его спинку левой рукой, затем выпрямился и вернулся на середину комнаты. Мне стали видны его глаза. Они потускнели, веки наполовину закрылись. Блеск в глазах быстро угасал.
Напряженность момента сказалась на выдержке мисс Вериндер. Она сделала несколько шагов и остановилась. Мистер Брефф и Беттередж только сейчас посмотрели в мою сторону. Их ум, как и мой собственный, охватило предчувствие обманутых ожиданий.
И все же, пока мистер Блэк оставался на ногах, сохранялась какая-то надежда. С невыразимым напряжением мы ждали, что будет дальше.
Все решил следующий шаг. Мистер Блэк выронил фальшивый алмаз.
Камень упал на пол у порога и лежал у всех на виду. Мистер Блэк даже не попытался его поднять. Он безучастно смотрел на кусочек хрусталя, голова его начала клониться на грудь. Он пошатнулся, на секунду взял себя в руки, нетвердым шагом подошел к дивану и опустился на него. Сделав последнюю попытку встать, откинулся на спинку дивана. Голова мистера Блэка упала на подушки. Часы показывали двадцать пять минут второго. Я спрятал их в карман. Мистер Блэк уснул.
Все было кончено. Начался успокаивающий эффект опиума. Наш опыт завершился.
Я вошел в комнату и предложил мистеру Бреффу и Беттереджу следовать за мной. Мы могли не бояться разбудить мистера Блэка и говорить в полный голос.
– Первым делом надо решить, – сказал я, – что с ним делать. Мистер Блэк по меньшей мере проспит шесть или семь часов. До спальни довольно далеко. Будь я моложе, я бы донес его в одиночку. Но мои силы и здоровье уже не те, что прежде. Боюсь, мне придется попросить о помощи вас.
Прежде чем они успели ответить, меня тихо окликнула мисс Вериндер. Она стояла на пороге своей спальни, держа в руках шаль и покрывало со своей кровати.
– Вы собираетесь наблюдать за ним, пока он спит? – спросила она.
– Да. Я не уверен, как на него подействует опиум. Лучше не оставлять его без присмотра.
Она отдала мне шаль и покрывало.
– Зачем его тревожить? – прошептала она. – Постелите ему на диване. Я могу закрыться в спальне.
Предложенное решение было бесконечно проще и надежнее всех остальных. Я сообщил о нем мистеру Бреффу и Беттереджу. Оба одобрили. Мне хватило пяти минут, чтобы уложить мистера Блэка на диване и накрыть покрывалом и шалью. Мисс Вериндер, пожелав нам спокойной ночи, закрыла дверь. По моей просьбе мы втроем сели за стол, стоящий в центре комнаты, на котором еще горела свеча и лежали письменные принадлежности.
– Прежде чем мы разойдемся, – начал я, – мне хотелось бы кое-что сказать об эксперименте, который мы провели сегодня ночью. Он преследовал две цели. Первая – доказать, что мистер Блэк в прошлом году вошел в эту комнату и взял алмаз в бессознательном, невменяемом состоянии под воздействием опиума. После того, что вы сами наблюдали, удовлетворены ли вы, что это действительно так?
Оба без малейших колебаний ответили утвердительно.
– Вторая цель – выяснить, что он сделал с алмазом после того, как на глазах у мисс Вериндер вышел, держа его в руках, из гостиной. Ответ на этот вопрос, само собой, зависел от способности мистера Блэка повторно выполнить все действия точь-в-точь, как в прошлом году. Он этого не сделал. Соответственно, эта цель эксперимента не достигнута. Не могу отрицать, что результат меня разочаровал, однако, честно говоря, я им не удивлен. Я с самого начала говорил мистеру Блэку, что успех дела зависит от нашей способности к доскональному воспроизведению физических и духовных кондиций прошлого года, и предупреждал, что это практически недостижимая задача. Мы воспроизвели условия только отчасти. И как следствие, эксперимент возымел лишь частичный успех. Не исключено, что я назначил мистеру Блэку слишком большую дозу лауданума. Однако сам я считаю, что как неудача, так и успех нашего опыта зиждятся именно на первой причине.
После этой короткой речи я пододвинул писчие принадлежности к мистеру Бреффу и попросил его, если он не возражает, составить и подписать до того, как мы пойдем спать, вразумительное заявление о том, что мы наблюдали. Он взял перо и уверенной рукой профессионала быстро составил отчет.
– Я в долгу перед вами, – сказал он, подписывая документ, – и хотел бы этим немного загладить вину за то, что произошло между нами вечером. Прошу меня простить за недоверие к вам, мистер Дженнингс. Вы оказали мистеру Блэку неоценимую услугу. Говоря юридическим языком, вы выиграли дело.
Беттередж извинился типичным для себя образом.
– Мистер Дженнингс, когда вы прочитаете «Робинзона Крузо» еще раз (что я настоятельно рекомендую), вы увидите, что он никогда не стыдился признавать свои ошибки. Прошу вас, сэр, считать, что в настоящем деле я беру пример с Робинзона Крузо.
С этими словами он тоже подписал бумагу.
Выходя из-за стола, мистер Брефф отозвал меня в сторону.
– На одно слово об алмазе, – сказал он. – Ваша теория говорит, что Фрэнклин Блэк спрятал Лунный камень в своей комнате. Моя теория говорит, что он находится в Лондоне у мистера Люкера. Давайте не будем сейчас спорить, кто из нас прав. Зададимся лишь вопросом, кто способен подтвердить свою теорию?
– Проверку своей теории я произвел сегодня ночью, и она закончилась неудачей.
– Моя проверка еще не закончена. Два дня назад я установил наблюдение за мистером Люкером около банка. Оно будет продолжаться до последнего дня месяца. Мне известно, что банкир обязан отдать алмаз лично в руки ростовщика. Я исхожу из вероятности, что лицо, заложившее алмаз, попытается выкупить залог. В таком случае я мог бы установить личность этого человека. Если я сумею это сделать, загадка, которая завела нас в тупик, будет разрешена. Вы согласны?
Я тотчас же согласился.
– Я вернусь в город утренним поездом, – продолжал юрист. – По возвращении мне могут сообщить важные новости. Главное, чтобы я в это время мог быстро связаться с Фрэнклином Блэком. Я намерен попросить его, как только он проснется, ехать со мной в Лондон. После всего происшедшего могу ли я рассчитывать на вашу поддержку?
– Безусловно!
Мистер Брефф пожал мне руку и вышел из гостиной. Беттередж последовал за ним. Я подошел к дивану посмотреть на мистера Блэка. С тех пор, как я его уложил, он не переменил позы и спал глубоким, спокойным сном.
Пока я на него смотрел, сзади тихо открылась дверь. На пороге снова появилась мисс Вериндер в своем красивом летнем платье.
– Сделайте мне последнее одолжение, – попросила она. – Позвольте мне посмотреть на него вместе с вами.
Я заколебался – не из-за соблюдения приличий, а из озабоченности за ее утомленное состояние. Девушка встала рядом со мной и взяла меня за руку.
– Я не могу спать. Я даже не могу усидеть на месте в своей комнате. Ох, мистер Дженнингс, будь вы на моем месте, вам бы тоже хотелось сидеть и смотреть на него. Прошу вас, не гоните меня!
Разве мог я отказать? Конечно, нет!
Мисс Вериндер пододвинула к дивану стул и смотрела на спящего в молчаливом восторге, пока у нее на глаза не навернулись слезы счастья. Она осушила их и сказала, что возьмет рукоделье. А взяв, так и не сделала ни одного стежка. Вышивка лежала у нее на коленях, девушка была не в состоянии оторвать взгляд от любимого хотя бы для того, чтобы вдеть нитку в иголку. Я вспомнил собственную молодость, ласковые глаза, которые когда-то смотрели на меня с любовью. С тяжелым сердцем я обратился к журналу и записал эти строки.
Наше бдение продолжалось в полном молчании, один сидел, погруженный в свой журнал, другая – в свою любовь.
Проходил час за часом. Мистер Блэк спал глубоким сном. В гостиную мало-помалу начал проникать свет зари, а спящий так и не пошевелился.
К шести утра я почувствовал признаки возвращающихся болей. Мне на некоторое время пришлось оставить пару наедине. Я сказал, что схожу наверх и принесу для него еще одну подушку. Приступ на этот раз длился недолго. Вскоре я смог вернуться назад.
Я застал мисс Вериндер у изголовья дивана. Она покрывала лоб возлюбленного легкими поцелуями. Я, напустив на себя строгость, покачал головой и указал ей на стул. Мисс Вериндер посмотрела на меня с широкой улыбкой и, мило покраснев, прошептала:
– Вы бы на моем месте поступили точно так же!
Восемь часов утра. Мистер Блэк впервые зашевелился.
Мисс Вериндер стоит перед диваном на коленях. Она выбрала такое положение, что, открыв глаза, он первым делом увидит ее лицо.
Оставить их одних?
Да!
Одиннадцать часов утра. Дом снова опустел. Они договорились и все вместе уехали в Лондон десятичасовым поездом. Мой короткий счастливый сон закончился, и я вновь пробудился среди реальности моей лишенной друзей и полной одиночества жизни.
Мне даже неловко передавать здесь добрые слова, сказанные мне мисс Вериндер и мистером Блэком. Да в этом и нет нужды. Они пребудут со мной в часы одиночества и помогут скоротать остаток жизни. Мистер Блэк обещал написать о том, что произойдет в Лондоне. Мисс Вериндер собиралась вернуться в Йоркшир осенью (несомненно, для свадьбы), предложив мне взять отпуск и погостить в ее доме. Боже мой, какая радость видеть счастливую благодарность в ее глазах и чувствовать теплое рукопожатие, как бы говорящее: «Всем этим мы обязаны вам!»