Меня ждут мои бедные пациенты. С сегодняшнего утра возвращаюсь к прежней рутине! С сегодняшнего вечера возвращаюсь к жуткому выбору между опиумом и болями!
Слава тебе, Господи, за твое милосердие! Я увидел луч света. Я некоторое время был счастлив.
История пятая
Досказанная Фрэнклином Блэком
Глава I
Мне почти нечего добавить к записям в журнале Эзры Дженнингса.
От себя могу лишь добавить, что я проснулся утром двадцать шестого июня, совершенно не отдавая отчета в том, что говорил и делал под воздействием опиума с того момента, когда он только-только начал оказывать на меня влияние, и до того, как я открыл глаза в гостиной Рэчел.
События, которые произошли после моего пробуждения, на мой взгляд, не требуют подробного изложения. Достаточно сказать, что мы с Рэчел превосходно поняли друг друга безо всяких объяснений. Ни я, ни Рэчел не стыдимся той невероятной быстроты, с какой наступило примирение. Дамы и господа, вспомните то время, когда вы были молоды и вас горячо тянуло друг к другу, и вы поймете, что произошло после того, как Эзра Дженнингс закрыл за собой дверь гостиной.
Но я готов признать, что, если бы не осмотрительность Рэчел, миссис Мерридью застала бы нас врасплох. Рэчел услышала шорох платья в коридоре и поспешила навстречу старой леди. Я услышал, как та сказала: «Что такое?» и как Рэчел ответила: «Взрыв!» Чтобы пощадить свои нервы, миссис Мерридью немедленно позволила взять себя под руку и увести в сад. Вернувшись в дом и увидев меня в зале, она заметила, что наука с тех времен, когда она была школьницей, очевидно, продвинулась далеко вперед.
– Нынешние взрывы уже не те, что раньше, мистер Блэк. Уверяю вас, что я едва ли услышала взрыв, устроенный мистером Дженнингсом, из сада. А вернувшись в дом, даже не почувствовала запаха! Я вынуждена просить прощения у вашего друга-медика. Должна его похвалить – он прекрасно справился со своей задачей!
Покорив Беттереджа и мистера Бреффа, Эзра Дженнингс сумел покорить даже миссис Мерридью. Все-таки в мире осталось еще много места для великодушия!
За завтраком мистер Брефф не скрывал своего желания, чтобы я утренним поездом отправился с ним в Лондон. Наблюдение, установленное за банком, и его возможный результат настолько возбудили любопытство Рэчел, что она немедленно решила (с позволения миссис Мерридью) вернуться в город вместе с нами, чтобы получать известия о событиях из первых рук.
После почтения, оказанного ей в истории со взрывом, миссис Мерридью явила собой образец уступчивости и сговорчивости. Беттереджу было объявлено, что все четверо возвращаются обратно утренним поездом. Я почти ожидал, что он попросит взять его с собой. Однако Рэчел мудро заняла верного слугу интересным поручением. Она попросила его завершить меблировку дома, и новых домашних обязанностей хватило, чтобы погасить «сыскную лихорадку», которая иначе завладела бы дворецким.
Жаль только, что, уезжая в Лондон, нам пришлось раньше времени расстаться с Эзрой Дженнингсом. Его невозможно было уговорить ехать с нами. Я обещал написать, а Рэчел настояла, чтобы он погостил у нас, когда мы вернемся в Йоркшир. Новой встрече через несколько месяцев ничего не препятствовало, и все же было очень грустно видеть из окна отходящего поезда нашего дорогого друга, одиноко стоящего на платформе.
По прибытии в Лондон к мистеру Бреффу на вокзале подскочил мальчишка в потрепанных черных штанах и куртке, отличавшийся невероятным пучеглазием. Глаза выступали так далеко и вращались в орбитах так свободно, что становилось тревожно, не вывалятся ли они совсем. Выслушав доклад мальчишки, мистер Брефф попросил извинить дам за то, что мы не сможем сопроводить их до Портленд-Плейс. Я едва успел пообещать Рэчел, что расскажу все, что произошло, когда вернусь, как мистер Брефф схватил меня за руку и потащил к кэбу. Лупоглазый мальчишка занял место на козлах рядом с извозчиком, получившим указание ехать на Ломбард-стрит.
– Новости из банка? – спросил я.
– Новости о мистере Люкере, – ответил мистер Брефф. – Час назад он выехал из своего дома в Ламбете на извозчике в компании двух мужчин – по описанию, двух переодетых полицейских. Если мистер Люкер действительно боится индусов, то вывод ясен – он едет в банк за алмазом.
– Мы тоже едем в банк проследить, к чему это приведет?
– Да. Либо услышать, к чему это уже привело, если к нашему прибытию все будет кончено. Вы обратили внимание на мальчишку, что сидит на козлах?
– Я обратил внимание на его глаза.
Мистер Брефф рассмеялся.
– Плутишку прозвали в конторе Крыжем за круглые, как крыжовник, глаза. Он у меня на побегушках. Если бы я только мог с такой же уверенностью полагаться на клерков, которые дали ему это прозвище! Крыж, несмотря на форму глаз, один из самых смышленых мальцов в Лондоне.
Когда мы подъехали к банку на Ломбард-стрит, часы показывали без двадцати пять. Крыж вопросительно посмотрел на хозяина, когда тот открывал дверь экипажа.
– Хочешь с нами? – ласково спросил мистер Брефф. – Пошли. Только никуда не убегай без моих указаний. Быстр, как молния, – шепнул мне юрист. – Где другому мальчишке приходится говорить двадцать слов, этому хватает и двух.
Мы вошли в банк. Операционный зал с длинными стойками, за которыми сидели кассиры, был полон народу. Все ждали своей очереди, чтобы успеть положить деньги на счет или снять деньги со счета еще до закрытия банка в пять часов.
При появлении мистера Бреффа к нему тотчас подошли двое мужчин.
– Ну? – спросил юрист. – Вы его видели?
– Он прошел мимо нас, сэр, во внутренний офис полчаса назад.
– И с тех пор не выходил?
– Нет, сэр.
Мистер Брефф повернулся ко мне.
– Будем ждать.
Я попытался отыскать трех индусов в толпе и нигде не смог найти следов их присутствия. Лишь один посетитель отличался смуглой кожей – похожий на моряка высокий мужчина в куртке лоцмана и круглой шляпе. Не переодетый ли это индус? Нет, не может быть! Моряк был выше любого из трех индусов, а та часть лица, что виднелась из-под пышной бороды, была в два раза шире их лиц.
– Они могли подослать шпиков, – подумал вслух мистер Брефф, в свою очередь разглядывая моряка, – и это, возможно, один из них.
Больше он ничего не успел прибавить. Лупоглазый пролаза уважительно дернул его за фалду сюртука. Мистер Брефф посмотрел туда, куда указывал мальчик.
– Тс-с-с! Мистер Люкер!
Ростовщик вышел из внутреннего помещения банка в сопровождении двух переодетых полицейских.
– Следите за ним, – прошептал мистер Брефф. – Если он кому-то передаст алмаз, то сделает это прямо здесь.
Не замечая нас, мистер Люкер медленно направился к двери, сначала через самую гущу посетителей, потом сквозь редеющую толпу. Я отчетливо видел, как он шевельнул рукой, проходя мимо невысокого, крепко сбитого мужчины в солидном сером костюме. Мужчина слегка вздрогнул и обернулся. Мистер Люкер продолжал медленно двигаться сквозь толпу. На выходе из банка охранники заняли места по обе стороны ростовщика. Вслед за ними вышел один из людей мистера Бреффа, больше я их не видел.
Я посмотрел на юриста и повел глазами в сторону человека в сером костюме.
– Да! – шепотом ответил мистер Брефф. – Я тоже заметил!
Он обернулся в поисках второго помощника. Того нигде не было видно. Юрист оглянулся, надеясь увидеть мальчишку. Крыж тоже пропал.
– Что за чертовщина? – недовольно воскликнул мистер Брефф. – Оба скрылись, когда были нужны нам больше всего.
Очередь за стойкой дошла до мужчины в сером костюме. Он передал кассиру чек, получил квитанцию и направился к выходу.
– Что будем делать? – спросил мистер Брефф. – Мы не можем опускаться до того, чтобы его выслеживать.
– Я могу! Я не потеряю его из виду и за десять тысяч фунтов!
– В таком случае я не потеряю из виду вас даже за вдвое большую сумму.
– Неплохое занятие для человека моей профессии, – пробормотал он себе под нос, когда мы двинулись на выход вслед за незнакомцем. – Только, ради бога, никому не говорите. Если кто-то узнает, я буду разорен.
Человек в сером костюме сел в омнибус, идущий на запад Лондона. Мы сели вслед за ним. У мистера Бреффа обнаружились остатки юношеской застенчивости. Ей-богу не лгу: когда он сел в омнибус, покраснел, как мальчишка!
Мужчина в сером костюме остановил омнибус и вышел на Оксфорд-стрит. Мы сделали то же самое. Незнакомец зашел в аптеку.
Мистер Брефф вздрогнул.
– Аптекарь меня знает! – воскликнул он. – Боюсь, мы ошиблись.
Мы вошли в аптеку. Мистер Брефф и хозяин заведения обменялись парой слов без свидетелей. Юрист вышел с удрученным видом.
– Как это на нас похоже, – сказал он, беря меня под руку и увлекая к выходу. – Спасибо и на этом.
– Что на нас похоже?
– Мистер Блэк! Мы с вами – парочка худших сыщиков, когда-либо бравшихся за дело. Человек в сером костюме служит у аптекаря последние тридцать лет. Он был отправлен в банк перечислить деньги на счет хозяина и знает о Лунном камне не больше младенца в утробе матери.
Я спросил, что нам делать.
– Вернемся ко мне в контору, – предложил мистер Брефф. – Крыж и второй наблюдатель, очевидно, взяли другой след. Будем надеяться, что хотя бы их глаза не сыграли с ними злую шутку.
Когда мы прибыли на Грей-Инн-сквер, там ждал второй наблюдатель, явившийся четвертью часа раньше.
– Ну! – воскликнул мистер Брефф. – Какие новости?
– Прошу прощения, сэр, – ответил наблюдатель. – Я допустил ошибку. Могу поклясться, что мистер Люкер что-то передал пожилому господину в светлом пальто. Пожилой господин оказался в высшей степени уважаемым торговцем скобяным товаром из Истчипа.
– Где Крыж? – обреченно спросил мистер Брефф.
Наблюдатель удивился.
– Не знаю, сэр. Я больше не видел его с тех пор, как вышел из банка.
Мистер Брефф отпустил его.
– Одно из двух, – сказал он, обращаясь ко мне, – либо Крыж убежал, либо взял след по собственному почину. Как вы насчет отужинать прямо здесь и подождать, не вернется ли мальчишка через час или два? У меня в подвале есть неплохое вино, в соседней кофейне можно заказать отбивные.
Мы поужинали в конторе мистера Бреффа. Прежде чем убрали скатерть, пришло сообщение, что с юристом желает поговорить «некое лицо». Кто это мог быть? Крыж? Нет. Это вернулся человек, следивший за мистером Люкером после того, как ростовщик вышел из банка.
На этот раз доклад не представлял ни малейшего интереса. Мистер Люкер вернулся домой и отпустил охрану. Больше он из дома не выходил. Вечером в доме закрыли ставни и заперли двери на засов. За улицей перед домом и переулком позади него велось тщательное наблюдение. Нигде не обнаружено никаких следов индусов. Возле дома никто не слонялся. Закончив доклад, человек замолчал в ожидании дальнейших указаний. Мистер Брефф простился с ним до следующего утра.
– Думаете, мистер Люкер забрал Лунный камень к себе домой? – спросил я.
– Нет. Он ни за что не отпустил бы полицейских, рискнув еще раз оставить алмаз у себя дома.
Мы прождали мальчишку еще полчаса. Мистеру Бреффу было пора ехать в Хэмпстед, а мне возвращаться к Рэчел в Портленд-Плейс. Я оставил у привратника конторы визитную карточку, написав на ней, что буду у себя на квартире в половине одиннадцатого вечера. Привратник должен был передать карточку мальчишке, если тот появится.
Некоторые люди имеют привычку всегда являться к сроку, другие – вечно опаздывать. Я отношусь к последним. Добавьте к этому, что в Портленд-Плейс я сидел на одном диване с Рэчел в комнате длиной сорок футов, в дальнем конце которой сидела миссис Мерридью. Кого после этого удивит, что я пришел домой вместо половины одиннадцатого в половину двенадцатого? Насколько надо быть бессердечным, чтобы удивляться такому опозданию! Я искренне желал бы никогда не иметь такого человека среди своих знакомых!
Слуга, впуская меня в дом, протянул клочок бумаги.
Ровным адвокатским почерком на нем было написано:
«Прошу извинить, сэр, но меня клонит ко сну. Я приду завтра между девятью и десятью часами утра».
Расспросы показали, что ко мне приходил мальчишка со странными глазами, предъявил мою карточку с запиской, прождал час, заснул, потом проснулся, оставил для меня сообщение и ушел домой, с серьезным видом заявив слуге, что «если не выспится, завтра от него не будет никакого толку».
К девяти часам на следующее утро я уже был готов к встрече гостя. В половине десятого за дверью послышались шаги.
– Входи, Крыж! – крикнул я.
– Спасибо, сэр, – ответил низкий, меланхоличный голос. Дверь открылась. Я поднял глаза и увидел… сержанта Каффа. – Решил сначала заглянуть сюда, мистер Блэк, проверить, не застану ли вас здесь, прежде чем ехать в Йоркшир.
Сыщик был по-прежнему мрачен и худ. Его глаза уже не проделывали с собеседником прежний фокус (так тонко подмеченный в повести Беттереджа), создавая впечатление, будто он «знал о вас что-то такое, о чем вы сами не подозревали». Однако настолько, насколько одежды могут изменить человека, знаменитый Кафф был неузнаваем. На нем были широкополая белая шляпа, легкая охотничья куртка, белые штаны и поношенные гамаши. В руках – крепкая дубовая палка. Всем своим видом он, казалось, стремился показать, что всю жизнь прожил в деревне. Когда я обратил внимание на метаморфозу, он не заметил в моих словах шутку и на полном серьезе стал жаловаться на шум и вонь Лондона. Клянусь, мне показалось, что и говорил он теперь с сельским акцентом! Я предложил вместе позавтракать. Беспорочный селянин оскорбился. Завтракал он в полседьмого, а спать ложился с курами и петухами!
– Я только вчера вечером вернулся из Ирландии, – сказал сержант, в своей невозмутимой манере переходя к цели своего визита. – Перед сном я прочитал ваше письмо, сообщающее о событиях, происшедших после прекращения прошлогоднего расследования. Со своей стороны я могу сказать только одно: я совершенно не разобрался в этом деле. Не знаю, смог ли бы кто-либо из смертных на моем месте увидеть в то время положение в истинном свете. Однако факты есть факты. Я признаю, что наломал дров. Причем, мистер Блэк, не первый раз за свою карьеру! Офицеры уголовного розыска никогда не ошибаются только в книгах.
– Вы прибыли как раз вовремя, чтобы восстановить свою репутацию.
– Прошу прощения, мистер Блэк, но после выхода на пенсию мне наплевать на репутацию. С ней, слава богу, покончено! Я приехал исключительно из благодарности за великодушие покойной леди Вериндер. К незаконченному делу я вернусь – если вы, конечно, хотите и мне доверяете – лишь из этих и никаких других соображений. Я не прошу у вас ни фартинга. Это – вопрос чести. А теперь, мистер Блэк, расскажите, в каком положении дело находится сейчас.
Я рассказал об опыте с опиумом и о том, что произошло в банке на Ломбард-стрит. Эксперимент произвел на сыщика глубокое впечатление, в своей практике он о таком слышал впервые. Его в особенности заинтересовала теория Эзры Дженнингса относительно того, что я сделал с алмазом, когда вышел из гостиной Рэчел.
– Я не согласен с мистером Дженнингсом, что вы спрятали алмаз, – сказал сержант Кафф, – но я согласен, что вы унесли его с собой в свою комнату.
– Хорошо. И что же случилось потом?
– А вы сами никого не подозреваете?
– Ни одного человека, сэр.
– А мистер Брефф? Он подозревает?
– Не больше моего.
Сержант Кафф поднялся и подошел к моему письменному столу. Он вернулся с запечатанным конвертом. На нем был штамп «лично в руки» и мой адрес. В уголке – подпись сержанта.
– В прошлом году я заподозрил не того человека, – сказал он, – и сейчас, возможно, опять ошибаюсь. Не открывайте этот конверт, мистер Блэк, пока не вскроется вся правда. И только тогда сверьте имя виновного с именем, указанным в этом письме.
Я положил письмо в карман и спросил сержанта, что он думает о мерах, принятых в банке.
– Вы придумали хороший план и поступили правильно. Вот только помимо мистера Люкера следовало проследить еще за одним человеком.
– За тем, кто назван в письме?
– Да, мистер Блэк, за тем, кто назван в письме. Теперь уже поздно. Когда наступит нужное время, я вам и мистеру Бреффу кое-что предложу. А пока посмотрим, не принесет ли мальчишка какие-нибудь ценные сведения.
Было уже около десяти, а Крыж все не показывался. Сержант Кафф сменил тему. Начал расспрашивать о своем приятеле Беттередже и старом сопернике, садовнике. Еще минута, и он, несомненно, перешел бы к любимому предмету – розам, если бы не слуга, объявивший, что мальчишка ждет внизу.
Входя в комнату, Крыж задержался на пороге и недоверчиво глянул на чужака. Я подозвал мальчика к себе.
– Ты можешь не бояться и говорить при этом джентльмене, – сказал я. – Он приехал помочь мне. Сержант Кафф, это тот самый мальчуган из конторы мистера Бреффа.
Наша цивилизация устроена так, что известность (неважно, каким путем достигнутая) служит рычагом, управляющим всем на свете. Слава знаменитого Каффа дошла даже до маленьких ушей Крыжа. При упоминании знаменитого имени его выпученные глаза окончательно вылезли из орбит, чуть не упав на ковер.
– Иди сюда, приятель, – позвал сержант. – Послушаем, что ты нам расскажешь.
Вид знаменитого сыщика, слава о котором ходила по всем адвокатским конторам Лондона, буквально заворожил мальчишку. Он встал перед бывшим полицейским, заложив руки за спину, в позе послушника, сдающего экзамен на знание катехизиса.
– Как тебя зовут? – начал экзамен сержант Кафф.
– Октавиус Гай. В конторе за мои глаза меня прозвали Крыжовником или Крыжем.
– Октавиус Гай, он же Крыж, – продолжал сержант с серьезным видом, – ты вчера убежал из банка. Что у тебя было на уме?
– С вашего позволения, сэр, я следил за одним человеком.
– И кто он?
– Высокий такой, с густой черной бородой, одетый как моряк.
– Я его помню! – вставил я. – Мы с мистером Бреффом приняли его за шпиона индусов.
На сержанта наши с мистером Бреффом догадки не произвели никакого впечатления. Он продолжал экзамен.
– Хорошо. И почему ты следил за моряком?
– С вашего позволения, сэр, мистер Брефф хотел знать, не передаст ли мистер Люкер что-либо по дороге из банка другому человеку. Я видел, как мистер Люкер что-то отдал моряку с черной бородой.
– Почему ты не сказал об этом мистеру Бреффу?
– Не успел, сэр. Моряк быстро ушел.
– И ты побежал за следом?
– Да, сэр.
– Крыж, – сказал сержант, похлопав мальчишку по затылку, – у тебя в твоей головке кое-что есть, и это не вата. Я пока очень тобой доволен.
Мальчик зарделся от удовольствия.
– Хорошо. Что сделал моряк, когда вышел на улицу?
– Подозвал извозчика, сэр.
– А ты что сделал?
– Побежал за ними.
Прежде чем сержант успел задать следующий вопрос, объявили о прибытии клерка из конторы мистера Бреффа.
Не желая мешать опросу мальчика сержантом Каффом, я принял клерка в другой комнате. Он принес дурные новости от хозяина. Треволнения последних дней истощили силы мистера Бреффа. Юрист проснулся утром с жестоким приступом подагры и не мог шагу ступить из своей комнаты в Хэмпстеде. Он испытывал неудобство оттого, что оставил меня без поддержки и совета в трудную минуту. Поэтому главный клерк его конторы получил указание поступить в мое полное распоряжение и был готов подменить мистера Бреффа.
Я написал ответ, чтобы успокоить пожилого джентльмена, сообщив о визите сержанта Каффа и добавив, что Крыж сию минуту дает показания. Я пообещал проинформировать мистера Бреффа лично или письмом обо всем, что принесет сегодняшний день. Отправив клерка с запиской в Хэмпстед, я вернулся в комнату, застав сержанта Каффа стоящим у камина и звонящим в колокольчик.
– Прошу прощения, мистер Блэк, – сказал сержант. – Я хотел передать со слугой, что желаю поговорить с вами. У меня нет сомнений, что этот мальчик, заслуживающий высшей похвалы, – сыщик потрепал Крыжа по волосам, – следил за тем, кем нужно. Не вернувшись вчера в пол-одиннадцатого, сэр, вы упустили драгоценное время. Остается лишь немедленно послать за извозчиком.
Через пять минут сержант Кафф и я (с указывающим дорогу Крыжем на облучке) уже ехали на восток города, в Сити.
– Настанет день, – сказал сержант, указывая на переднее окно экипажа, – и этот мальчуган достигнет больших высот в моей бывшей профессии. За весь последний год я не встречал никого смышленее и бойчее его. Вы должны узнать главное, мистер Блэк, из того, что он рассказал мне, пока вас не было в комнате. Кажется, он еще при вас сказал, что побежал за кэбом?
– Да.
– Кэб доехал с Ломбард-стрит до пристани Тауэр-Уорф. Моряк с черной бородой вышел и вступил в разговор со стюардом парохода, отплывающего утром в Роттердам. Он спросил, нельзя ли подняться на борт прямо сейчас и переночевать в каюте. Стюард ответил «нет». Все каюты, койки и постельное белье вечером подлежали уборке, пассажиров до утра не пускали на борт. Моряк повернул назад и покинул причал. Когда он вышел на улицу, мальчишка впервые заметил на другой ее стороне мужчину, одетого как добропорядочный механик и, очевидно, следившего за моряком. Моряк зашел в закусочную по соседству. Мальчик, не зная, что делать, присоединился к стайке других мальчишек, глазеющих на деликатесы в витрине закусочной. Он заметил, что механик тоже ждал, но на другой стороне улицы. Через минуту медленно подъехал кэб и остановился прямо напротив механика. Мальчик разглядел в кэбе только одного человека, он высунулся наружу поговорить с механиком. Этого пассажира, мистер Блэк, мальчик без какой-либо подсказки с моей стороны описал как человека со смуглым, как у индуса, лицом.
Мне стало ясно, что мы с мистером Бреффом допустили еще одну ошибку. Бородатый моряк был вовсе не нанятым индусами шпиком. Не он ли и пришел за алмазом?
– Через некоторое время кэб медленно двинулся дальше по улице, – продолжал сержант. – Механик перешел через дорогу и скрылся в закусочной. Мальчик ждал на улице, пока не устал и не изголодался, и тоже зашел внутрь. У него в кармане лежал шиллинг. Он уверяет, что отменно поужинал кровяной колбасой, пирогом с угрями и бутылкой имбирного лимонада. Чего только не переварит желудок мальчишки! Такой продукт еще неизвестен науке.
– Что он увидел в закусочной?
– Что ж, мистер Блэк, он увидел, как моряк читал газету в одном углу, а механик – в другом. Когда моряк поднялся и вышел, уже стемнело. Прежде чем выйти на улицу, он подозрительно огляделся по сторонам. Мальчика он не заметил – кто ж обращает внимание на мальчишек. Механик в это время все еще сидел в закусочной. Моряк шел по улице, все время озираясь. Видимо, не мог решить, куда идти. Механик снова появился на другой стороне улицы. Моряк дошел до переулка Шор-лейн, выходящего на Лоуэр-Тэмз-стрит. Там он остановился перед пабом «Колесо фортуны» и, осмотрев его снаружи, зашел внутрь. Крыж последовал за ним. За стойкой сидело много народу, в основном приличного вида. «Колесо фортуны» очень достойное заведение, мистер Блэк, и славится своим портером и пирогами со свининой.
Отступления сержанта нервировали меня. Он это заметил и стал точнее придерживаться показаний Крыжа.
– Моряк спросил, есть ли у них свободный номер. Хозяин ответил: «Нет, мы забиты под завязку». Барменша поправила: «Десятый освободился». С моряком отправили официанта показать ему десятый номер. Но прежде мальчик заметил среди посетителей у стойки механика. Пока звали официанта, механик исчез. Моряка проводили в номер. Немного растерявшись, Крыж умно рассудил посидеть и подождать, не произойдет ли чего еще. И кое-что действительно произошло – хозяина позвали. Сверху послышались недовольные голоса. Механик вновь появился в сопровождении хозяина, но теперь, к большому удивлению Крыжа, с явными признаками опьянения. Хозяин вышвырнул механика за дверь, пригрозив позвать полицию, если тот вернется. Из перебранки следовало, что механик был обнаружен в десятом номере и с пьяным упорством настаивал, что номер принадлежит ему. Крыж был настолько поражен этим внезапным превращением трезвого человека в пьяного, что не утерпел и выбежал за ним на улицу. Поблизости от паба механик все еще шатался самым предосудительным образом. Но свернув за угол, немедленно обрел утраченное равновесие и превратился в совершенно трезвого гражданина. Крыж вернулся в «Колесо фортуны», совершенно сбитый с толку. Он подождал еще каких-нибудь событий. Ничего больше не происходило. Моряк больше не появлялся. Крыж решил вернуться в контору. Как только он принял это решение, на другой стороне улицы опять появился старый знакомый – механик! Он смотрел на окно верхнего этажа паба – единственное, в котором горел свет. Увидев свет, он, похоже, успокоился, повернулся и ушел. Мальчик вернулся в Грейс-Инн, получил вашу карточку с сообщением, пришел к вам, но вас не было дома. Вот вам состояние дела на данный момент, мистер Блэк.
– Что вы сами об этом думаете, сержант?
– Я думаю, что дело серьезно, сэр. Судя по словам мальчишки, в нем, для начала, замешаны индусы.
– Да. А моряк, очевидно, то лицо, кому мистер Люкер передал алмаз. Очень странно, что я, мистер Брефф и нанятый им человек неправильно поняли, кто он такой.
– Вовсе нет, мистер Блэк. Принимая во внимание связанный с этим риск, мистер Люкер, вполне вероятно, нарочно ввел вас в заблуждение.
– Вы понимаете суть событий в пабе? Человек, переодетый механиком, разумеется, подослан индусами. Но я не меньше Крыжа удивлен неожиданной имитацией опьянения.
– Я, пожалуй, могу высказать догадку, сэр. Если подумать, можно заметить, что этот человек четко следовал строгим указаниям индусов. Сами они слишком заметны, чтобы появляться в банке или пабе, им пришлось полностью полагаться на своих подручных. Очень хорошо. Их сообщник слышит в пабе номер комнаты, выделенной моряку для ночлега, и понимает, что алмаз (если только мы не ошибаемся) будет там находиться всю ночь. При таком раскладе можно не сомневаться, что индусы пожелали получить описание комнаты – где в доме она расположена, можно ли забраться в нее снаружи и так далее. Что делать человеку, получившему такое задание? Именно то, что он и сделал! Механик сбегал наверх посмотреть на комнату, опередив моряка. Его застукали на месте, он притворился пьяным – так легче всего выкрутиться. Вот в чем я вижу разгадку. Когда его выгнали из паба, он скорее всего сразу же направился туда, где его ждали с донесением наниматели. И они, несомненно, отправили его назад убедиться, что моряк остался в номере до самого утра. Что случилось в «Колесе фортуны» после того, когда мальчик ушел оттуда, мы могли бы установить еще прошлой ночью. Однако сейчас уже одиннадцать утра. Остается надеяться на лучшее и разузнать все, что можно.
Через четверть часа кэб остановился на Шор-лейн. Крыж открыл дверь экипажа.
– Все в порядке? – спросил сержант.
– Все в порядке, – ответил мальчуган.
Как только мы вошли в «Колесо фортуны», даже мои неопытные глаза различили, что в пабе творилось что-то неладное.
За стойкой с напитками стояла одна растерянная служанка, явно не имеющая никакого опыта в этом деле. Один-два посетителя, заскочившие пропустить стаканчик поутру, нетерпеливо стучали монетами по крышке стойки. Из чрева заведения вышла встревоженная и озабоченная барменша. На вопрос сержанта Каффа, нельзя ли поговорить с хозяином, она бросила, что хозяин наверху и приказал ему не мешать.
– Идемте со мной, сэр, – предложил сержант Кафф, спокойно направившись к лестнице и поманив за собой мальчишку.
Барменша крикнула хозяину, что в заведение проникли чужие. На втором этаже к нам навстречу вниз по лестнице, желая узнать, в чем дело, сбежал крайне раздосадованный хозяин.
– Кто вы, черт возьми, и что вам здесь нужно? – спросил он.
– Не горячитесь, – невозмутимо произнес сержант. – Для начала я скажу вам, кто я. Сержант Кафф.
Звук известного имени возымел свой эффект. Недовольный хозяин открыл дверь гостиной и попросил у сержанта прощения.
– Я зол и негодую, это правда, сэр, – сказал он. – Сегодня утром в доме произошла большая неприятность. Человека моей профессии не так-то легко вывести из себя, сержант.
– Не сомневаюсь, – ответил сыщик. – Если позволите, я сразу назову причину нашего появления. Этот джентльмен и я желаем побеспокоить вас несколькими вопросами о деле, которое для нас обоих представляет большой интерес.
– Дело относительно чего, сэр?
– Относительно смуглого человека, одетого матросом, который заночевал здесь вчера ночью.
– Боже мой, ведь это он поставил весь дом с ног на голову! – воскликнул хозяин паба. – Вы или этот джентльмен что-нибудь о нем знаете?
– Пока мы его не увидели, трудно сказать.
– Вы хотите его увидеть? Именно это все пытаются сделать с семи часов утра. Он вчера попросил, чтобы ему в это время постучали. Ему стучали, но он не ответил и не открыл дверь. Ему еще раз стучали в восемь, потом в девять. Куда там! Дверь по-прежнему заперта, а из комнаты не слышно ни звука! Меня утром не было на месте, я вернулся только четверть часа назад. Сам колотил в дверь – бесполезно. Послал мальца за плотником. Если подождете несколько минут, мы откроем дверь и посмотрим, в чем там дело.
– Постоялец был вчера вечером пьян? – спросил сержант Кафф.
– Совершенно трезв, сэр. Иначе я не позволил бы ему заночевать в моем доме.
– Он оплатил номер вперед?
– Нет.
– Он не мог выбраться из комнаты каким-нибудь другим путем?
– Комната – в мансарде. Но в потолке есть люк, ведущий на крышу, а рядом на улице – пустой дом. Сейчас там идет ремонт. Вы полагаете, что негодяй сбежал, не заплатив?
– Моряк мог это сделать рано утром до того, как на улице появились люди. Матросам привычно лазить по вантам, голова на крыше у него не закружилась бы.
В эту минуту доложили о прибытии плотника. Мы все толпой поднялись на верхний этаж. Я заметил, что сержант был даже по его меркам необычайно мрачен. Мне также показалось странным, что он приказал мальчишке (хотя сам прежде позвал его ехать с нами) подождать в комнате этажом ниже.
Молоток и долото преодолели сопротивление замка за пару минут. Однако дверь была забаррикадирована мебелью изнутри. Нажав на нее, мы отодвинули ее в сторону и смогли войти. Первым вошел хозяин дома, вторым – сержант, я – третьим. Остальные последовали за нами.
Все посмотрели на кровать и как один вздрогнули.
Постоялец никуда не ушел. Он одетый лежал на кровати, лицо было полностью накрыто белой подушкой.
– Что это значит? – спросил хозяин.
Сержант Кафф, не ответив, первым подошел к кровати и откинул подушку.
Смуглое лицо моряка было спокойно и неподвижно. Черные волосы и борода самую малость растрепаны. Глаза – широко открытые, остекленевшие и пустые – смотрели в потолок. Их тусклость и неподвижность вызвали у меня ужас. Я отвернулся и подошел к открытому окну. Все остальные, как и сержант Кафф, замерли у кровати.
– У него обморок! – послышался голос хозяина.
– Он мертв, – ответил сержант. – Пошлите за врачом и полицией.
Оба задания поручили официанту. Сержанта Каффа, казалось, удерживали у постели мертвеца какие-то необъяснимые чары. Остальных заставляло ждать, что предпримет сержант, неописуемое любопытство.
Я отвернулся к окну. Мгновением позже меня потянули за фалду, и тихий голос прошептал: «Посмотрите сюда, сэр!»
Крыж прокрался за нами в комнату. Выпученные глаза бегали туда-сюда – не от страха, а от возбуждения. Он, как заправский детектив, первым обнаружил улику.
– Посмотрите сюда, сэр, – повторил он и подвел меня к столу в углу комнаты.
На нем стояла пустая деревянная шкатулка без крышки. По одну сторону от нее валялась вата, какой пользуются ювелиры. По другую – разорванный лист бумаги с печатью и надписью от руки, которую все еще можно было прочитать. Надпись гласила:
«Отдана на хранение господам Бушу, Лайсоту и Бушу мистером Септимусом Люкером, проживающим по адресу Мидлсекс-Плейс, Ламбет: маленькая деревянная шкатулка, опечатанная в данном конверте, содержащая ценную вещь большой стоимости. Шкатулка должна быть выдана господами Бушем, Лайсотом и Бушем только в собственные руки мистера Люкера».
Эти строки по крайней мере не оставляли никаких сомнений в одном: когда моряк вчера выходил из банка, Лунный камень был у него с собой.
Меня опять потянули за фалду. Крыж все не унимался.
– Ограбление! – прошептал мальчишка, в восторге указывая на шкатулку.
– Тебе сказали ждать внизу. Ступай отсюда!
– И убийство! – добавил Крыж, с еще большим удовольствием указав на лежащего в кровати человека.
Упоение жуткой сценой выглядело настолько отталкивающе, что я взял мальчугана за плечи и вывел из комнаты.
Выйдя за порог, я услышал, как сержант Кафф зовет меня. Когда я вернулся в комнату, он заставил меня подойти вместе с ним к кровати.
– Мистер Блэк! Посмотрите на лицо этого человека. Оно в гриме, и вот доказательство!
Он повел пальцем по тонкой белой линии на лбу покойника, отделявшей загорелую кожу лица от взъерошенных черных волос.
– Посмотрим, что у него тут, – сказал сержант и неожиданно захватил черные волосы в кулак.
У меня не выдержали нервы, я отвернулся от кровати.
Мой взгляд первым делом наткнулся на неугомонного Крыжа. Мальчишка, балансируя на стуле, с затаенным дыханием наблюдал поверх голов старших за действиями сыщика.
– Он снимает с него парик! – прошептал Крыж, войдя в мое положение единственного человека, не видящего, что происходит в комнате.
Прошло несколько секунд, и у стоящих вокруг кровати людей вырвался возглас изумления.
– Он стаскивает с него бороду! – воскликнул Крыж.
Наступила новая пауза. Сержант Кафф о чем-то спросил. Хозяин дома подошел к умывальнику и вернулся с тазом воды и полотенцем.
Крыж пританцовывал на стуле от нетерпения.
– Идите и станьте рядом со мной, сэр! Он смывает с него краску!
Сержант вдруг раздвинул в стороны окружавших его людей и с искаженным ужасом лицом направился прямо ко мне.
– Подойдите к кровати, сэр! – сказал он. Потом присмотрелся ко мне и сдержал свой порыв. – Нет. Сначала вскройте запечатанное письмо, которое я вам дал этим утром.
Я открыл письмо.
– Прочитайте написанное в нем имя, мистер Блэк.
Я прочитал: «Годфри Эблуайт».
– А теперь идите сюда и посмотрите на этого человека.
Я послушно подошел и посмотрел.
Годфри Эблуайт!