Рассказанная сержантом Каффом
I
Доркинг, Суррей, 30 июля 1849 года. Фрэнклину Блэку, эсквайру.
Я должен извиниться за промедление с подготовкой отчета, который обязался вам предоставить. Мне хотелось, чтобы он был полным, но временами сталкивался с препятствиями, которые можно было преодолеть лишь определенными затратами терпения и времени.
Надеюсь, что цель, которую я ставил перед собой, теперь достигнута. На этих страницах вы найдете ответ если не на все, то на большинство вопросов о покойном мистере Годфри Эблуайте, занимавшие ваш ум на тот момент, когда я имел честь последний раз вас видеть.
В первую очередь я сообщу сведения о непосредственной причине смерти вашего кузена, присовокупив выводы и заключения, которые мы (по моему мнению) имеем право извлечь из обнаруженных фактов.
Во-вторых, я поделюсь открытиями, которые сделал в отношении действий мистера Годфри Эблуайта до, во время и после того, как вы и я повстречались в загородном доме покойной леди Вериндер.
II
Начнем со смерти вашего кузена.
Установлено, что он со всей очевидностью был убит (либо во сне, либо немедленно после пробуждения) – задушен подушкой, взятой с его же постели, что виноваты в его убийстве трое индусов и что цель преступления (успешно достигнутая) состояла в похищении алмаза под названием Лунный камень.
Этот вывод сделан на основании фактов, установленных в ходе осмотра номера в пабе и обследования трупа коронером.
После взлома двери потерпевший был обнаружен мертвым с подушкой на лице. Осматривавший его врач установил, что внешние признаки полностью соответствуют смерти от удушения, то есть один человек или группа лиц прижимали подушку к носу и рту потерпевшего до наступления смерти от асфиксии.
А теперь о мотивах преступления.
На столе были обнаружены открытая пустая шкатулка и оторванная полоска бумаги с печатью (на бумаге имелась надпись). Мистер Люкер лично опознал шкатулку, печать и надпись. Он заявил, что в шкатулке действительно находился алмаз под названием Лунный камень, и признал, что отдал шкатулку (в опечатанном виде) мистеру Годфри Эблуайту (для маскировки изменившему внешность) после полудни двадцать шестого июня. Из этого следует, что преступный замысел заключался в похищении Лунного камня.
Теперь перейдем к способу совершения преступления.
При осмотре помещения (высотой всего семь футов) был обнаружен открытый люк, ведущий на крышу дома. Короткая стремянка, которой пользовались для выхода на крышу (и держали под кроватью), стояла прямо под люком, позволяя лицу или лицам, находившимся в комнате, легко покинуть комнату. В крышке люка неким очень острым инструментом рядом с засовом, закрывавшим люк изнутри, было вырезано квадратное отверстие. Таким образом любой находившийся снаружи человек мог отодвинуть засов и спрыгнуть или с помощью сообщника тихо спуститься в комнату, высота которой, как замечено выше, составляет всего семь футов. Наличие отверстия говорит, что так оно и было. Что касается выхода на крышу, следует заметить, что третий по соседству дом пустовал и ремонтировался, что рабочие оставили длинную лестницу, по которой с тротуара можно подняться на крышу, и что, вернувшись на работу утром 27-го числа, рабочие обнаружили доску, которую они привязали к лестнице, чтобы ей в их отсутствие никто не воспользовался, оторванной и лежащей на земле. Что касается возможности подъема по лестнице, перехода по крыше туда и обратно и возвращения без привлечения внимания, то, по свидетельству полицейского из ночного патруля, он во время своего дежурства проходит по Шор-лейн лишь дважды в час. Местные жители также показали, что после полуночи Шор-лейн одна из самых тихих и пустынных улиц в Лондоне. Приходится вновь с полным правом сделать вывод, что при наличии обычной осторожности и присутствия духа один или несколько человек могли легко подняться и спуститься по лестнице, не привлекая к себе внимания. Следственным экспериментом было установлено, что человек мог вырезать отверстие в люке, лежа на нем под прикрытием парапета, расположенного на краю крыши и скрывавшего его от глаз прохожих.
Наконец, о лице либо лицах, совершивших преступление.
Известно, что (1) алмазом стремились завладеть индусы. (2) По крайней мере возможно, что мужчина, похожий на индуса, которого Октавиус Гай видел в кэбе говорящим с человеком в одежде механика, является одним из трех заговорщиков-индусов. (3) Совершенно очевидно, что человек, переодетый механиком, следил за мистером Годфри Эблуайтом весь вечер 26-го числа и был обнаружен в его номере (перед тем, как туда привели мистера Эблуйата) при обстоятельствах, позволяющих подозревать его в тайном осмотре помещения. (4) В номере был найден кусочек золотой нити, в которой эксперты признали индийское изделие – золотое шитье, не имеющее аналогов в Англии. (5) Утром 27-го числа трое человек, по описанию напоминающих индусов, были замечены на Лоуэр-Тэмз-стрит садящимися на пароход до Роттердама, стоящий у пристани Тауэр-Уорф.
Таковы если не прямые, то косвенные улики, свидетельствующие, что убийство совершили индусы.
Был ли переодетый механик соучастником преступления, сказать невозможно. Версия, что он совершил убийство в одиночку, выглядит маловероятной. Действуя сам по себе, он вряд ли сумел бы удушить мистера Эблуайта, который был выше и крепче его, не допустив борьбы или крика о помощи. Однако спавшая в соседней комнате служанка ничего не слышала, как и хозяин дома, спавший в комнате этажом ниже. Улики указывают на то, что в преступлении и подготовке к нему были замешаны несколько человек. Повторю еще раз: на основании наблюдений можно сделать вывод, что его совершили индусы.
Остается добавить, что коронер, осмотрев труп, сделал вывод о предумышленном убийстве, совершенном одним человеком или группой. Семейство Эблуайтов предложило вознаграждение за поимку виновных, и на их поиски были брошены все силы. След индусов был взят. О шансах на их поимку я скажу пару слов в конце отчета.
А пока, написав все, что требовалось, об обстоятельствах смерти мистера Годфри Эблуайта, я перехожу к рассказу о его действиях до, во время и после того, как мы встретились в доме покойной леди Вериндер.
III
Касательно данного предмета могу сообщить, что мистер Годфри Эблуайт жил двойной жизнью.
Общество видело образцового джентльмена, снискавшего себе недюжинную репутацию оратора, выступавшего на благотворительных собраниях, одаренного администратора, поставившего свои способности на службу различных попечительских обществ, в основном дамских. В своей тайной, скрытой от общества жизни этот джентльмен вел себя совершенно иначе – любил удовольствия, завел себе виллу на окраине, снятую не на свое имя, и поселил на этой вилле даму, опять же не носившую его имени.
Осмотрев виллу, я обнаружил несколько прекрасных картин и статуй, превосходно подобранную мебель высшего качества и оранжерею с редчайшими цветами, равных которым нелегко отыскать во всем Лондоне. Осмотрев имущество дамы, я обнаружил драгоценности, не уступающие своей необыкновенностью цветам, а также кареты и лошадей, которые произвели (оправданный) фурор среди каретных мастеров и коннозаводчиков.
Все это, однако, не такая уж редкость. Частная вилла с дамой – настолько обычный элемент лондонской жизни, что я вынужден извиниться за то, что пишу о банальностях. Необычно и (и по моему опыту) нехарактерно лишь то, что все эти вещи были не просто заказаны, но оплачены вперед. Картины, статуи, цветы, драгоценности, кареты, лошади – следствие, к моему неописуемому изумлению, показало, что за них было уплачено все до последнего шиллинга. Что касается виллы, она была полностью выкуплена и записана на имя живущей в ней дамы.
Я бы, пожалуй, никогда не разгадал эту загадку, если бы не смерть мистера Годфри Эблуайта, повлекшая за собой необходимость расследования.
Следствие установило:
Мистеру Годфри Эблуайту, как одному из опекунов некого юного джентльмена, который в тысяча восемьсот сорок восьмом году еще не достиг совершеннолетия, была доверена сумма в двадцать тысяч фунтов. Договор опеки терял силу, и молодой человек должен был получить двадцать тысяч фунтов в день своего совершеннолетия в феврале тысяча восемьсот пятидесятого года. До этого срока двое его опекунов должны были раз в полгода двумя частями – на Рождество и в день летнего солнцестояния – выплачивать ему содержание в шестьсот фунтов. Эти выплаты делал действительный опекун мистер Годфри Эблуайт. Двадцать тысяч фунтов (из которых предполагалось делать выплаты) были до последнего фартинга промотаны еще до окончания тысяча восемьсот сорок седьмого года. Доверенность на продажу ценных бумаг банкирами и различные письменные предписания насчет продажных сумм формально подписывались обеими опекунами. В каждом отдельном случае подпись второго опекуна (отставного армейского офицера, живущего в деревне) была подделана действующим опекуном, мистером Годфри Эблуайтом.
Эти факты объясняют ту щедрость, с какой мистер Годфри оплачивал счета за содержание дамы и покупку виллы, и, как вы вскоре увидите, за многое другое.
Перейдем теперь к дню рождения мисс Вериндер двадцать первого июня тысяча восемьсот сорок восьмого года.
Накануне мистер Годфри Эблуайт приехал к отцу и попросил взаймы (по словам самого мистера Эблуайта-старшего) три тысячи фунтов. Запомните сумму, а также держите в уме, что полугодовое содержание юному джентльмену полагалось выплатить двадцать четвертого числа того же месяца, как и то, что все состояние юного джентльмена опекун спустил еще годом раньше.
Мистер Эблуайт-старший отказался дать взаймы хотя бы фартинг.
На следующий день мистер Эблуайт вместе с вами приехал в поместье леди Вериндер. Несколько часов спустя (как вы сами мне говорили) он предложил руку и сердце мисс Вериндер. Несомненно, он видел в этом, если предложение примут, конец всех денежных проблем – настоящих и будущих. А что получилось? Мисс Вериндер ему отказала.
В ночь после дня рождения финансы мистера Годфри Эблуайта находились в следующем состоянии: ему требовалось где-то раздобыть триста фунтов к двадцать четвертому июня и двадцать тысяч к февралю тысяча восемьсот пятидесятого года. Неспособность достать деньги грозила ему полным крахом.
Что происходит дальше?
Своими репликами о медицинской профессии вы доводите доктора, мистера Канди, до белого каления. В отместку он устраивает розыгрыш с опиумом. Доктор доверил отмерить дозу и приготовить смесь в маленькой склянке мистеру Годфри Эблуайту, и тот сам это признал в обстоятельствах, о которых вы сейчас узнаете. Мистер Годфри тоже пострадал в тот вечер от вашего острого языка и тем охотнее согласился вступить в сговор. Он на пару с Беттереджем убедил вас выпить немного бренди с водой перед сном и тайком вылил дозу лауданума в ваш бокал.
Теперь, если угодно, перенесемся в дом мистера Люкера в Ламбете. Позвольте в виде вступления заметить, что мы вместе с мистером Бреффом изыскали средства заставить ростовщика сделать чистосердечное признание. Мы тщательно проработали его показания, и они перед вами.
IV
Поздним вечером в пятницу двадцать третьего июня сорок восьмого года мистер Годфри Эблуайт нанес мистеру Люкеру неожиданный визит. Ростовщик был несказанно удивлен, когда мистер Годфри предъявил Лунный камень. Такого алмаза (по опыту мистера Люкера) не было ни у одного частного лица в Европе.
Мистер Годфри Эблуайт выдвинул в связи с великолепным камнем два скромных предложения. Во-первых, не будет ли мистер Люкер так добр купить его? Во-вторых, не возьмется ли мистер Люкер (если не захочет покупать сам) продать алмаз на комиссионных началах и выплатить часть ожидаемой суммы авансом?
Прежде чем сказать хоть слово в ответ, мистер Люкер осмотрел, взвесил и оценил алмаз. По его оценке, (с учетом небольшого изъяна) камень тянул на тридцать тысяч фунтов.
Получив результат, мистер Люкер, наконец, обрел дар речи и спросил: «Откуда он у вас?» Всего четыре слова, но как много они значат!
Мистер Годфри Эблуайт начал рассказывать какую-то историю. Мистер Люкер воспользовался вновь обретенным даром речи и сказал на этот раз только два слова: «Не верю!»
Мистер Годфри начал плести что-то еще. Мистер Люкер решил больше не тратить время впустую и позвонил слуге, чтобы тот проводил джентльмена на выход.
После такого принуждения мистер Годфри постарался представить новую, улучшенную версию своей истории.
Подлив тайком в бренди с водой настойку опиума, он пожелал вам спокойной ночи и ушел в свою комнату. Она располагалась рядом с вашей и соединялась с ней проходной дверью. Войдя к себе, мистер Годфри (как ему показалось) закрыл за собой дверь. Денежные заботы не давали ему уснуть. Он почти целый час просидел в одной ночной рубашке и шлепанцах, обдумывая свое положение. Решив, наконец, лечь спать, он услышал, как вы разговариваете сами с собой в вашей комнате. Подойдя к смежной двери, он обнаружил, что забыл ее закрыть.
Мистер Годфри заглянул в вашу комнату, желая понять, что происходит. Вы как раз выходили из спальни со свечой в руках. Он услышал, как вы не своим голосом сказали: «Откуда знать? Может быть, индусы прячутся в доме».
До этого момента он предполагал, что участвует всего лишь в невинном розыгрыше. До него дошло, что лауданум оказал на вас какое-то действие, которого не предвидел ни доктор, ни он сам. Опасаясь, как бы чего не случилось, он потихоньку пошел за вами, чтобы подсмотреть, что вы будете делать.
Мистер Годфри проводил вас до гостиной мисс Вериндер и видел, как вы зашли внутрь. Вы оставили дверь открытой. Оставшись снаружи, он наблюдал за вами в щель между дверью и косяком.
Со своего места он видел, как вы достали алмаз из ящика, и, кроме того, заметил мисс Вериндер, молча наблюдавшую за вами с порога своей спальни. Он был убежден, что мисс Вериндер тоже видела, как вы взяли алмаз.
Прежде чем покинуть гостиную, вы немного помедлили. Мистер Годфри воспользовался этой задержкой, чтобы вернуться в свою спальню, пока вы не вышли и не заметили его. Он едва успел вернуться до вашего возвращения. Вы увидели (так ему показалось), как он вышел в смежную дверь. Во всяком случае вы окликнули его странным, вялым голосом.
Мистер Годфри вернулся по вашему зову. Вы посмотрели на него сонным тусклым взглядом, вложили алмаз в его ладонь и при этом якобы сказали:
– Годфри, отвезите его в банк вашего отца. Там он будет в безопасности, а здесь нет.
Вы, пошатываясь, повернулись и надели халат. Потом сели в большое кресло и сказали:
– Я сам не могу отвезти его в банк. У меня голова свинцовая, я не чую под собой ног.
Ваша голова упала на спинку кресла, вы издали глубокий вздох и уснули.
Мистер Годфри отнес алмаз в свою комнату. Он заявил, что на тот момент у него не было какого-либо плана действий, кроме как дождаться утра.
Утром ваши слова и поведение показали, что вы совершенно не помнили, что говорили и делали ночью. Слова же и поведение мисс Вериндер подсказывали, что она твердо решила не выдавать вас. Мистер Годфри Эблуайт мог оставить алмаз у себя, не опасаясь последствий. Лунный камень отделял его от краха. И он прикарманил алмаз.
V
Такова история, рассказанная вашим кузеном (не без принуждения) мистеру Люкеру.
Мистер Люкер поверил в его историю, исходя из того, что мистер Годфри Эблуайт был слишком глуп, чтобы такое выдумать. Мистер Брефф и я согласились с мистером Люкером, что подобный метод оценки правдивости историй вполне надежен.
Перед мистером Люкером встал вопрос, как поступить с Лунным камнем. Он предложил условия, на которых единственно согласился бы принять участие в этой слишком сомнительной и опасной (даже по меркам его ремесла) сделке.
Мистер Люкер соглашался выдать мистеру Годфри Эблуайту взаймы две тысячи фунтов под залог алмаза. Если ровно через год мистер Годфри Эблуайт выплатит мистеру Люкеру три тысячи фунтов, то получит алмаз назад. Если же через год он не сможет выкупить залог, то он (Лунный камень) перейдет в собственность мистера Люкера, который в таком случае сделает ему щедрый подарок – аннулирует все находящиеся у него векселя мистера Годфри (выданные по прежним ссудам).
Что и говорить: мистер Годфри с возмущением отверг эти чудовищные условия. Мистер Люкер вернул ему алмаз и пожелал спокойной ночи.
Ваш кузен дошел до двери и вернулся обратно. Он спросил, может ли он положиться на то, что их беседа останется в строгой тайне.
Мистер Люкер ничего не мог обещать. Если бы мистер Годфри принял его условия, то он бы сделал его своим сообщником и тогда, разумеется, мистер Годфри мог бы положиться на его молчание. В противном случае мистеру Люкеру будут дороже собственные интересы. Если ему начнут задавать неудобные вопросы, с какой стати ему подставляться, прикрывая человека, отказавшегося иметь с ним дело?
Получив такой ответ, мистер Годфри Эблуайт поступил, как поступают животные (как в человечьем, так и в любом другом облике), попавшие в западню, – стал озираться по сторонам с выражением беспомощности и отчаяния. В глаза ему бросилась стоящая на каминной полке маленькая аккуратная карточка с указанием даты. Двадцать третье июня. Через день ему полагалось выплатить юному джентльмену, находящемуся под его опекой, триста фунтов, и достать их не было никакой возможности, кроме той, что предлагал мистер Люкер. Если бы не это жалкое обстоятельство, мистер Годфри мог бы увезти алмаз в Амстердам и там разрезать его на несколько частей, выручив за него большие деньги. Как бы то ни было, для того, чтобы раздобыть три тысячи фунтов, у него имелся целый год, а год – это много времени.
Мистер Люкер немедленно подготовил все бумаги. Когда они были подписаны, он вручил мистеру Годфри Эблуайту два чека. Один, датированный 23 июня, на триста фунтов. Второй, датированный неделей позже, на остальную сумму – тысячу семьсот фунтов.
Как Лунный камень был отдан на хранение банкирам и что потом индусы сделали с мистером Люкером и мистером Годфри, вы уже знаете.
Дальнейшие события в жизни вашего кузена опять связаны с мисс Вериндер. Он предложил ей руку и сердце во второй раз, но по ее настоянию (после того как предложение уже было принято) согласился разорвать помолвку. Мистер Брефф докопался до одной из причин его непротивления. Мисс Вериндер получала один лишь пожизненный доход с имущества матери и его не хватило бы, чтобы собрать двадцать тысяч фунтов.
Вы можете возразить, что, женившись, он, по крайней мере, мог бы сэкономить три тысячи фунтов и выкупить алмаз из залога. Он, конечно, так бы и сделал, если бы только ни жена, ни ее опекуны и доверенные лица не возразили бы против отчуждения в первый же год после свадьбы более чем трети ее дохода. Дама, живущая на вилле, услышала о его предстоящем браке. Роскошная женщина, мистер Блэк, белолицая, с римским носом – из тех, с кем шутки плохи. Поведение мистера Годфри Эблуайта страшно ее возмутило. Если бы он ее хорошенько умаслил, она бы возмущалась молча. В противном случае у возмущения мог развязаться язык. Пожизненный доход мисс Вериндер оставлял ему не больше надежд на получение средств для «умасливания», чем на привлечение двадцати тысяч фунтов. Он не мог жениться в таких условиях, никак не мог.
Мистер Годфри попытался вступить в брак с другой дамой, но и эта женитьба, как вы знаете, расстроилась из-за вопроса о деньгах. Вы также слышали, что вскоре после этого одна из его обожательниц, к кому он втерся в доверие, завещала ему пять тысяч фунтов. Это наследство (как показали дальнейшие события) стоило ему жизни.
Я навел справки и установил, что, выехав за границу, он отправился в Амстердам. Там он сделал все необходимые приготовления для того, чтобы разрезать алмаз на несколько камней поменьше. В назначенный день он явился (переодетым) в банк и получил алмаз. Обе стороны договорились выждать ради предосторожности пару дней, прежде чем забирать драгоценность из банка. Если бы он добрался до Амстердама без происшествий, у него оставалось время с июля сорок девятого по февраль пятидесятого года (когда юный джентльмен достигал совершеннолетия), чтобы разрезать алмаз и получить на продажу несколько ограненных или шлифованных камней. Сами посудите, что подтолкнуло его на реальный риск. Вопрос для него стоял «или пан, или пропал» в классическом смысле этой фразы.
Прежде чем закончить мой отчет, хочу напомнить, что возможность схватить индусов и вернуть Лунный камень еще не полностью упущена. Они (по всем признакам) находятся сейчас на борту корабля Ост-Индской компании, идущего в Бомбей. По пути судно не планирует заходить ни в один порт (за исключением непредвиденных обстоятельств). Власти Бомбея уже уведомлены письмом, отправленным по суше, и будут готовы подняться на борт, как только корабль войдет в гавань.
Ваш послушный слуга Ричард Кафф (бывший сержант уголовной полиции, Скотленд-Ярд, Лондон).
Примечание: сравните ту часть отчета, в которой говорится о событиях дня рождения или о следующих за ними трех днях, с главами VIII–XIII истории, рассказанной Беттереджем.