— Я помню Хаксо Энгмарка. Неприятная личность, но музыкант великолепный. И изумительная беглость пальцев… — Он задумчиво потеребил бородку Пещерной Совы. — И каковы ваши планы?
— Никаких. — Тиссель проиграл грустный пассаж на киве. — Не представляю, как он выглядит, что за маски он будет носить. Как его найти?
Керсхол снова подергал бородку.
— В прежние времена он предпочитал серию Обитателей преисподней. Но вкусы меняются…
— Вот именно! Он сейчас может пройти в двух шагах от меня — я его не узнаю. — Тиссель раздраженно оглянулся на магазин масок. — Никто не хочет мне помочь. По-моему им просто наплевать, что по их пристаням бродит убийца!
— Совершенно верно, — согласился Керсхол. — Здешние нравы отличаются от наших.
— Сиренийцы вообще безнравственны! — заявил Тиссель. — Я уверен, они даже утопающему не протянут руки!
— Действительно, они не любят вмешиваться, — подтвердил Керсхол. — Они настаивают на независимости личности и индивидуальной ответственности каждого.
— Это, конечно, очень интересно, — сказал Тиссель, — но ни на йоту не приближает меня к Энгмарку.
Керсхол пристально и серьезно посмотрел на него.
— Ну а нашли вы Энгмарка — что станете делать?
— Выполнять приказания моего начальства.
— Энгмарк — очень опасный человек, — задумчиво проговорил Керсхол. — И у него есть ряд явных преимуществ перед вами.
— Я учел это. Однако моя обязанность — отправить его в Полиполис. Но пока у меня нет даже отдаленного представления, как его разыскать.
— Чужака не скроет маска. Рано или поздно его раскусят — по крайней мере, сиренийцы. Здесь, в Фане, нас всего лишь четверо: Ролвер, Велибус вы и я. Если еще один иномирянин попытается обосноваться в Фане, слухи об этом разлетятся с неимоверной скоростью.
— А если он отправится в Зундар?
Керсхол пожал плечами.
— Вряд ли он посмеет. Хотя с другой стороны… — Он внезапно запнулся, заметив, что Тиссель уже не слушает его, и проследил за его взглядом.
Человек в маске Лесного Гоблина важно шествовал по эспланаде, приближаясь к ним. Керсхол схватил Тисселя за руку, пытаясь остановить, но тот уже преградил путь Лесному Гоблину и, угрожая пистолетом, крикнул:
— Хаксо Энгмарк! Не двигайся, или я стреляю! Ты арестован!
— Вы уверены, что это Энгмарк? — встревожено шепнул Керсхол.
— Сейчас выясним, — отмахнулся Тиссель. — Энгмарк, кругом, руки вверх!
Лесной Гоблин замер от неожиданности и удивления; затем, словно очнувшись, взял вопросительное арпеджио на зачинко и пропел:
— О Лунный Мотылек, что досаждаешь мне?
Внезапно зазвучала ласковая, умиротворяющая мелодия — Керсхол заиграл на слобо:
— Послушайте, о Сээр Лесной Гоблин! Боюсь что вышло недоразуменье! Сээр Лунный Мотылек пытается найти иномирянина в такой же маске.
— Иномирянин — я?! — Лесной Гоблин в гневе перешел на стимик. — Пускай докажет это он, иначе безумца ждет возмездие мое!
Керсхол заметил, что вокруг них собирается толпа. Он вновь попытался уладить конфликт с помощью очаровательной мелодийки:
— Уверен я, что Сээр Лунный Мо…
Лесной Гоблин прервал его грозной фанфарой скарания:
— Пусть он предъявит свои доказательства иль приготовится к смерти бесславной!
— Отлично, — сказал Тиссель, — я докажу.
Он шагнул вперед и ухватился за маску Лесного Гоблина:
— Я взгляну в его лицо, и мы увидим, кто он есть!
Лесной Гоблин отпрянул, ошеломленный. Толпа ахнула; наперебой зазвенели, забренчали разные инструменты.
Лесной Гоблин заложил руку за спину и рывком дернул за шнур дуэльного гонга; свободной же рукой он выхватил ятаган.
Керсхол вновь подступил к Лесному Гоблину, взволновано играя на слобо. Музыкальный ропот в толпе становился все более зловещим. Тиссель в смятении попятился. Керсхол, рассыпаясь в извинениях и уговорах, резко бросил через плечо:
— Бегите, или вас убьют! Скорее!
Тиссель замешкался. Лесной Гоблин с досадой оттолкнул Керсхола.
— Бегите! — завопил тот. — Запритесь в конторе Велибуса!
Тиссель пустился бежать. Лесной Гоблин погнался было за ним, но, пробежав всего несколько метров, остановился и затопал ему вслед ногами, издевательски трубя в рожок. Толпа вторила ему презрительным щелканьем химеркинов.
Видя что погоня утихла, Тиссель не стал прятаться в конторе Экспорта и Импорта. Он свернул в сторону и осторожно, с оглядкой пробрался к пристани, где был пришвартован его ковчег.
Он поднялся на борт. Уже смеркалось; Тоби и Рекс сидели на корточках на передней палубе и разбирали принесенные продукты. Тиссель увидел тростниковые корзины с фруктами и хлебом, кувшины из голубого стекла, полные масла, вина и пряного нектара, трех поросят в плетеной клетке. Рабы щелкали орешки, плюя скорлупу куда попало. Тоби процедил что-то сквозь зубы, Рекс проглотил ухмылку.
Тиссель сердито щелкнул химеркином и пропел:
— Уведите дом от берега — сегодня мы не ночуем в Фане.
В каюте, в одиночестве, он снял маску и уставился в зеркало на почти незнакомое лицо; затем перевел взгляд на Лунного Мотылька.
Отвратительный серый мех, издевательские завязочки. Вот уж достойный облик для Представителя Консульства Внутренних Планет! Если, конечно, он еще занимает свой пост — ведь Кромартин, должно быть, уже знает, что Энгмарк благополучно скрылся!
Тиссель опустился на стул и устремил взгляд в пространство. Сегодня он потерпел целый ряд поражений; но еще не все потеряно! Завтра он пойдет к Мэтью Керсхолу и они вместе подумают, как лучше вычислить Энгмарка. Ведь Керсхол сказал, что иномирянину не укрыться среди сиренийцев; рано или поздно Энгмарк обнаружит себя. И еще… и еще завтра он сменит маску. В новой не будет и намека на роскошь или тщеславие — лишь необходимый минимум достоинства и самоуважения.
Тут кто-то из рабов постучал в дверь, и Тиссель поспешно водрузил на голову ненавистного Лунного Мотылька.
На рассвете рабы пришвартовали дом в той части пристани, что отводилась иномирянам. Ни Ролвер, ни Велибус, ни Керсхол еще не прибыли, и Тиссель ждал в нетерпении. Через час появился ковчег Велибуса. Не желая говорить с ним, Тиссель укрылся в каюте.
Несколькими минутами позже причалил ковчег Ролвера. Через окно Тиссель видел, как Ролвер, во всегдашней своей Птице-Крачке, вышел на пристань. Там к нему приблизился человек в желтой маске Песчаного Тигра и, под аккомпанемент гомопарда вручил Ролверу какое-то послание.
Ролвер казался удивленным и растерянным. После минутного замешательства он тоже заиграл на гомопарде и пропел что-то, указывая на ковчег Тисселя. Затем он поклонился и пошел своей дорогой.
Песчаный Тигр с достоинством прошествовал к дому Тисселя и постучался. Тиссель вышел из каюты, но, следуя сиренийскому этикету, не пригласил нежданного гостя на борт, а лишь сыграл вопросительную фразу на зачинко.
Песчаный Тигр запел под гомопард:
— Прекрасней нет рассвета, чем над Фаном; Мирэль встает и озаряет небо сияньем янтаря и изумруда, и утренняя дымка, извиваясь, сгорает в пламенеющей заре. Тот, кто поет, мечтает насладится великолепьем Фанского рассвета, но труп иномирянина в волнах пейзажа нарушает безмятежность.
Зачинко Тисселя, казалось, само выразило потрясение. Песчаный тигр с достоинством пропел:
— Тот, кто поет, себе не знает равных в спокойствии и твердости рассудка; он вовсе не желает быть смущаем гримасами мятущегося духа. Пока беседуем мы с вами столь учтиво, к корме ковчега вашего рабы привязывают труп, дабы могли вы над телом те обряды совершить, какие приняты в иных мирах. Тот, кто поет, вам желает доброго утра — и уходит прочь.
Тиссель бросился на корму. Внизу, на воде, он увидел мертвеца, полуголого и без маски. В штанах задержался воздух, и потому тело держалось на плаву.
Тиссель долго вглядывался в мертвое лицо, которое показалось ему вялым и бесцветным — должно быть, потому, что он отвык от лиц. Человек был среднего сложения и веса, лет на вид сорока пяти-пятидесяти, с блекло-коричневыми волосами. Лицо его распухло от воды. Определить, от чего он умер, было невозможно.
Это Хаксо Энгмарк, подумал Тиссель. Кто-же еще? Мэтью Керсхол? А почему бы нет, спросил он себя и почувствовал, как на лбу, под маской, проступает пот. Ролвер и Велибус уже высадились и приступили к делам. А Керсхол? Тиссель оглядел бухту и увидел, что ковчег Керсхола швартуется у причала. Сам Мэтью Керсхол, в маске Пещерной Совы, выбрался на берег. Он прошел мимо дома Тисселя, не подняв глаз — должно быть, увлекся очередной абстрактной идеей.
Тиссель обернулся к телу. Энгмарк? Вне всяких сомнений. Ведь трое остальных уже на берегу, все в обычных для них масках. Значит, Энгмарк. Но не слишком ли просто? Керсхол сказал, что иномирянина в Фане невозможно не обнаружить. Значит, для Энгмарка единственный способ избежать разоблачения — это… Но нет! Нужно выбросить эту мысль из головы. Покойник — Энгмарк, это очевидно. И все-же…
Тиссель вызвал рабов и велел им найти контейнер для переправки тела на кладбище. Рабы не выразили ни малейшей охоты выполнять приказание, и Тисселю пришлось подкрепить его неумелым, но властным грохотом химеркина.
Тиссель прошел по пристани, свернул к эспланаде, миновал контору Корнелия Велибуса и по знакомой красивой тропе отправился в космопорт.
Придя, он выяснил, что Ролвера еще нет на месте. Старший раб — его статус подтверждался желтой розой на черном полотне маски — спросил, чем он может быть полезен. Тиссель сказал, что хочет отправить донесение в Полиполис. Это очень просто, отозвался раб. Если Тиссель напишет текст разборчиво, печатными буквами, послание тотчас же будет отправлено.
Тиссель написал:
НАЙДЕН ТРУП ИНОМИРЯНИНА. ВОЗМОЖНО, ЭНГМАРК. 48 ЛЕТ. ТЕЛОСЛОЖЕНИЕ СРЕДНЕЕ. ШАТЕН. ОСОБЫХ ПРИМЕТ НЕТ. ЖДУ ПОДТВЕРЖДЕНИЯ И/ИЛИ ДАЛЬНЕЙШИХ УКАЗАНИЙ.
Он написал адрес — Кастелю Кромартину, Полиполис — и вручил послание старшему рабу. Через несколько минут до него донесся гул транскосмической почты.