Прошел час. Ролвер не объявлялся. Тиссель в нетерпении мерил шагами площадку перед входом в здание космопорта. Никто не знал, сколько придется ждать ответа: транскосмическая связь отличалась непредсказуемостью. Иной раз космограммы проходили за долю секунды, иногда часами бродили неизвестно где, а несколько раз даже — тому были свидетели — приходили раньше, чем были отправлены.
Еще через полчаса появился Ролвер в свое Птице-Крачке. Одновременно Тиссель услышал шорох — приближался ответ!
Ролвер удивленно взглянул на Тисселя:
— Что привело вас сюда в такую рань?
— Труп, который вы отправили мне утром. Я связался с начальством по этому поводу.
Ролвер поднял голову и прислушался.
— Кажется, вам уже ответили. Пойду, прослежу.
— К чему утруждать себя? Ваш раб отлично справится сам.
— Это моя работа, — заявил Ролвер. — Я отвечаю за точность отправки и получения корреспонденции.
— Я пойду с вами, — сказал Тиссель. — Мне давно хотелось увидеть, как работает ваше оборудование.
— Боюсь, это невозможно. Правила запрещают посторонним находиться в рабочем помещении. Я сам принесу вам ответ.
Тиссель попытался возразить, но Ролвер, не слушая его, прошел в комнату космосвязи.
Спустя пять минут он вернулся, неся в руке небольшой желтый конверт.
— Не слишком хорошие новости, — объявил он нарочито сочувственным голосом.
Тиссель молча вскрыл конверт. Текст гласил:
ПОКОЙНЫЙ НЕ ЭНГМАРК. ЭНГМАРК БРЮНЕТ. ПОЧЕМУ НЕ ЗАДЕРЖАЛИ ПРИ ПОСАДКЕ. НЕПРОСТИТЕЛЬНЫЙ ПРОМАХ. КРАЙНЕ НЕУДОВЛЕТВОРИТЕЛЬНО. ВЕРНУТЬСЯ ПОЛИПОЛИС ПРИ ПЕРВОЙ ВОЗМОЖНОСТИ. КАСТЕЛЬ КРОМАРТИН.
Тиссель сунул письмо в карман.
— Между прочем, могу я узнать какого цвета ваши волосы?
Ролвер прикоснулся к киву; раздалась короткая удивленная трель.
— Я блондин. А почему вы спросили?
— Так, из любопытства.
— О, понимаю. — Снова мелодичный звон кива. — Дорогой мой, до чего вы подозрительны! Смотрите!
Ролвер повернулся спиной и раздвинул края маски на затылке. Тиссель увидел светлые пряди.
— Убедились? — съязвил Ролвер.
— О, да, безусловно. Кстати, вы не могли бы одолжить мне другую маску. Надоел этот Лунный Мотылек.
— Боюсь, что нет. Но вы можете просто зайти в магазин масок и выбрать.
— Да, конечно, — отозвался Тиссель.
По дороге в Фан Тиссель остановился перед конторой Велибуса и, поколебавшись, заглянул внутрь. На Коммерческом Агенте была ослепительная маска из призм зеленого стекла и серебряных бусин — Тиссель никогда прежде ее не видел.
Велибус приветствовал его под аккомпанемент кива:
— Доброе утро, Сээр Лунный Мотылек.
— Я не отниму у вас много времени, — сказал Тиссель, — у меня только один вопрос; личного свойства. Какого цвета ваши волосы?
Велибус, помешкав долю секунды, повернулся спиной к гостю и приподнял край маски, открыв взгляду Тисселя тяжелые черные локоны.
— Такой ответ удовлетворит вас?
— Вполне, — ответил Тиссель.
Он пересек эспланаду и, выйдя на пристань, направился к дому Керсхола. Тот приветствовал его без особой радости и вялым жестом пригласил подняться на палубу.
— Я вот что хотел спросить, — сказал Тиссель. — Какого цвета у вас волосы?
— Те немногие, что остались — черные, — печально усмехнулся Керсхол. — А что?
— Так, любопытствую.
— Да полно, полно, — произнес Керсхол с несвойственным ему прямодушием. — Я же вижу, что дело не чисто.
Тиссель внезапно ощутил потребность в совете.
— Тут вот какая ситуация, — начал он. — Сегодня утром в порту нашли мертвого иномирянина. У него были коричневые волосы. Я не вполне уверен, но вероятность… сейчас скажу… два к одному, что Энгмарк — брюнет.
— Как вы пришли к такому выводу? — спросил Керсхол, пощипывая бородку Пещерной Совы.
— Информация прошла через руки Ролвера. Ролвер — блондин. Если Энгмарк принял вид Ролвера, то он, естественно, исказил сведения, поступившие ко мне утром. И вы, и Велибус признаете, что у вас черные волосы.
— Гм, — промолвил Керсхол. — Насколько я могу судить за ходом ваших мыслей, вы считаете, что Хаксо Энгмарк убил Ролвера, Велибуса или меня и теперь играет роль своей жертвы. Так?
Тиссель удивленно посмотрел на Керсхола.
— Но ведь вы сами говорили, что иномирянин не может обосноваться на жительство на Фане не выдав себя! Разве вы забыли?
— Нет, я все помню. Итак, Ролвер передал вам информацию о том, что Энгмарк брюнет, и продемонстрировал свои светлые волосы.
— Да. вы можете это подтвердить? Я имею в виду прежнего Ролвера.
— Нет, — грустно сказал Керсхол. — Я никогда не видел их без масок — ни Ролвера, ни Велибуса.
— Если Ролвер — не Энгмарк, — задумался Тиссель, — и если Энгмарк действительно брюнет, то вы с Велибусом автоматически подпадаете под подозрение.
— Очень интересно, — сказал Керсхол и испытующе взглянул на Тисселя. — Но в таком случае вы тоже можете быть Энгмарком. Какого цвета ваши волосы?
— Коричневого, — коротко бросил Тиссель и приподнял мех Лунного Мотылька на затылке.
— А если вы обманули меня, изменив текст космограммы? — настаивал Керсхол.
— Нет, — сказал Тиссель устало. — Спросите у Ролвера.
Керсхол покачал головой.
— Ни к чему. Я вам верю. Но есть еще одно — голоса. Вы ведь много раз говорили с нами до и после появления Энгмарка. Разве это не подсказка?
— Я сейчас в таком состоянии, что все слышу не так, как прежде. К тому же, маски приглушают и искажают голоса.
Керсхол подергал бородку.
— Я не вижу немедленного решения этой проблемы. Впрочем, — усмехнулся он, — так ли уж оно необходимо? До прибытия Энгмарка здесь были Ролвер, Велибус, Керсхол и Тиссель. Сейчас — говоря о практических целях — мы по-прежнему имеем Ролвера, Велибуса, керсхола и Тисселя. Кто сказал, что новый член этой четверки хуже прежнего?
— Мысль интересная. Но так уж вышло, что я лично заинтересован в опознании Энгмарка. Моя карьера висит на волоске.
— Ясно, — пробормотал Керсхол. — Что ж, намечается поединок между вами и Энгмарком.
— Вы не поможете мне?
— Разве что косвенно. Я, видите ли, уже отравлен сиренийским индивидуализмом. Думаю, Ролвер и Велибус ответят вам точно так же, — Керсхол вздохнул. — Мы слишком долго здесь живем.
Тиссель не отвечал, погрузившись в раздумья. Керсхол тактично выждал минуту и затем спросил:
— У вас еще есть ко мне вопросы?
— Нет, — сказал Тиссель. — Но я хочу просить вас об одолжении.
— Буду рад если сумею помочь вам, — предупредительно отвечал Керсхол.
— Дайте мне — или одолжите на неделю-другую — одного из своих рабов.
Керсхол в нерешительности прикоснулся к ганге:
— Я не хотел бы расставаться со своими рабами; они знают меня и мои привычки.
— Как только я схвачу Энгмарка, ваш раб вернется к вам.
— Ладно, — Керсхол требовательно щелкнул химеркином. Тут же появился раб.
— Энтони, — пропел Керсхол, — ты пойдешь с Сээром Тисселем и будешь служить ему некоторое время.
Раб с неохотой поклонился.
Тиссель повел Энтони на свой ковчег и учинил ему долгий и обстоятельный допрос. Некоторые из ответов заносил в какую-то таблицу. Затем Тиссель строго приказал Энтони молчать об их разговоре, поручил его Тоби и Рексу и велел всем троим отвести дом от берега и никого не пускать на борт до его, Тисселя, возвращения.
Прибежав — в который раз! — в космопорт, Тиссель застал Ролвера за едой. На обед была копченая рыба с пряностями, тертая кора салатного дерева и большая чаша местной смородины. Ролвер отстучал приказ на химеркине, и раб сервировал место для Тисселя.
— Ну, как продвигается расследование? — с набитым ртом поинтересовался Ролвер.
— Пока хвастаться нечем. Но ведь я могу рассчитывать на вашу помощь?
Ролвер коротко всхохотнул:
— Если вам помогут мои наилучшие пожелания.
— Нет, у меня конкретная просьба. Я хотел бы попросить у вас раба. На время.
Ролвер оторвался от еды.
— Это еще зачем?
— Пока не могу сказать. Но, поверьте, не от нечего делать.
Без особой любезности Ролвер вызвал раба и приказал ему отправляться к Тисселю.
На обратном пути Тиссель зашел в контору Экспорта-Импорта. Велибус поднял взгляд от счетов.
— Доброе утро Сээр Тиссель.
Тиссель сразу взял быка за рога:
— Сээр Велибус, вы не могли бы одолжить на несколько дней раба?
Велибус на секунду задумался, затем пожал плечами:
— Почему бы и нет?
Явился раб, вызванный треском химеркина.
— Такой вас устроит? Или вы предпочитаете девицу? — Велибус обидно ухмыльнулся.
— Этот вполне подойдет. Я верну его вам через несколько дней.
— О, не спешите, — великодушно махнул рукой Велибус и углубился в работу.
Тиссель вернулся на ковчег, где допросил по отдельности двух новых рабов и опять пометил что-то в своей таблице.
На Титаник мягко опустились сумерки. Тоби и Рекс взялись за весла, ковчег отчалил от пристани, заскользил по шелковой глади океана. Тиссель, сидя на палубе, вслушивался в отдаленный гул голосов, перезвон инструментов. Ковчеги покачивались на воде, там и сям трепетали медовой желтизны огоньки, вспыхивая порою арбузной алостью. Берег потемнел и стал неразличим; скоро с гор спустятся Ночные, станут рыться в отбросах, жадно вглядываться в воду…
Через девять дней «Бонавентура» по расписанию прибудет на Сирену; Тисселю приказано вернуться в Полиполис. Девять дней — не так уж много, подумал Тиссель, но их вполне может хватить.
Прошло два дня, и три, и четыре, и пять. Каждый день Тиссель выходил на берег и как минимум один раз навещал Ролвера, Велибуса и Керсхола.
Они по-разному реагировали на его визиты. Ролвер — раздраженно и насмешливо, Велибус — предупредительно, Керсхол — учтиво и мягко, но подчеркнуто держась на расстоянии.
Тиссель одинаково ровно воспринимал угрюмую язвительность Ролвера, вежливость Велибуса и отстраненность Керсхола. И ежедневно, возвращаясь к себе, он делал пометки в таблице.