– Эм… нет, – с немецким акцентом проговорил кареглазый, загадочно улыбаясь во весь рот, – сама скоро все поймешь. До скорой встречи.
Я попятилась к бордюру, провожая серебристый порше хмурым взглядом, ибо последние слова впились в грудную клетку крошечными иголками.
Когда машина скрылась за голыми деревьями и домами, я выпустила горячий пар в небо и улыбнулась, наблюдая за тем, как он тлеет в свете фонарей. Былой осадок на душе внезапно пропал…
Глава 9
– Только побыстрее. Опаздывать нельзя, – бойко перебирая бумажки, поддергивает мисс Винсент.
Шуршание страниц сейчас кажется мне самым ненавистным и громким шумом на планете. Так нервирует, что вены и сосуды внутри струной натягиваются, а начальница специально на них играет.
С самого раннего утра женщина ведет себя странно, как будто с цепи сорвалась: отчитывает каждого работника за мельчайшую ошибку, заставляет секретаршу принести новое латте, так как, по ее убеждениям, старое горькое и холодное.
Боясь схлопотать проблем на свою голову, я сидела на месте смирно, в очередной раз перечитывая свежий выпуск газеты, подмечая в уме нужные моменты, которые могут пригодиться в будущем. Но двадцать минут назад мисс Винсент вышла из своего кабинета, сообщив, что я еду с ней на интервью. Понятия не имею, какие именно эмоции бушевали в ту секунду: хотелось от счастья летать, ведь подвернулась такая потрясающая возможность изучить изнутри сам процесс работы, но, с другой стороны, мне страшно. Нужно быть профессионалом своего дела, знать абсолютно все, каждую мелочь: как вести себя, куда смотреть, что спрашивать, а каких тем лучше избегать. По этой причине я сперва заметно растерялась, приподнявшись со стула и зависнув в одном положении, удрученно поглядывая на улыбающуюся Клару.
Разве правильно так делать? Сами говорили, что я всего-то стажер, моя работа в бумажках рыться да по городу бегать по всяким поручениям, теперь же?..
– Мисс Винсент, что мне нужно делать? – нервно теребя пуговицу своего жакета, спросила я.
Глаза смотрели на острый профиль костлявой женщины вплоть до того момента, пока она не обернулась ко мне хладнокровным лицом, наконец-то перебрав нужные записи.
– Дышать и моргать, – коротко объяснила она, резко схватив свою рабочую сумку, где хранились необходимые принадлежности для предстоящего интервью: блокнот, ручка-трансформер (фокус в том, что в ней присутствуют три цвета: одна трубочка с синей пастой, другая с зеленой и последняя с красной. Это для того, чтобы можно было отделять важное от «воды»), диктофон и план самого интервью, включающий в себя список интересующих нас вопросов.
Начальница, чьи волосы по традиции аккуратно собраны в идеальный пучок, хоть и не говорила следовать за ней, однако мои ноги словно сами догадались догнать ее. Лучше лишний раз Винсент не злить.
Мы спускаемся к выходу и следуем быстрыми шагами к ожидающей своего часа рабочей машине. Двери захлопываются.
– В чем смысл моего присутствия на интервью? – решила выведать все-таки я, вернув взор на сидящую рядом с водителем Барбару.
Ее бледные руки, на которых отчетливо заметны синие линии вен, постукивают по кожаной сумке.
– Мистер Бенсон настоял на этом, но не обольщайся, дорогая. Ты будешь стоять за моей спиной, записывать каждое слово и молчать в тряпочку. Ни единого звука, поняла? Эти люди те еще снобы, – фыркает та, и мне показалось, что женщина не горит желанием брать интервью.
Или просто волнуется, хотя и это необычно. Она уже давно практикуется в этой области, должна чувствовать себя как рыба в воде. Что-то тут не клеится, и я точно выясню что.
– Считай это практикой, – продолжает мисс Винсент, – ты должна знать, с чем тебе придется сталкиваться в будущем.
– Но я не хочу быть журналистом, брать интервью и появляться на конференциях, – насупившись, перебила я говорящую, – моя цель – стать ведущей…
– Утренних новостей, да, я знаю, – в отместку перебивает Барб, – но это часть твоей профессии. Хочешь стать ведущей? Сначала научись общаться с людьми. Ты хочешь все и сразу, но мир так не работает, дорогуша. Постепенно шагай к своей цели, и нередко эти шаги приведут тебя к чему-то другому или нежеланному, но, во всяком случае, нужному.
Это был офис в пятнадцать этажей, отражающий панорамными окнами солнечный свет. Чтобы пройти к презентабельному зданию, нужно сперва обойти искусственно созданный парк с бассейном, где плавали золотые рыбки. Наверное, это место предназначено специально для работников компании, чтобы люди во время перерывов могли погулять или поесть на свежем воздухе. Но так как сейчас суровое время года, в парке пусто и, рискну сказать, одиноко, словно весь мир отвернулся от тебя, прогнал и возненавидел. А когда рядом с тобой в строгой походке идет недовольная обстоятельствами дама, отрешенное состояние только усугубляется.
В итоге, грубо выражаясь, проторчали мы в компании около часа, и все могло закончиться гораздо раньше, если бы не кое-какие проблемы. Мисс Винсент договаривалась брать интервью у самого директора, однако в последнюю минуту все переменилось, и перед нами предстал его заместитель. Он горячо извинялся, просил нас успокоиться, уверяя, что тот вполне достойная замена желаемого нам человека. Деваться некуда – Барбара Винсент согласилась.
– Черт, – раздраженно пыхчу я после проделанной работы.
Интервью успешно подошло к концу, а я стою на лестнице, под козырьком, пытаясь десять минут прочесть предложение, написанное небрежным почерком. Спешила и каракули вместо букв писала, черт возьми; теперь сама же страдаю.
Мисс Винсент все еще сидит в кабинете заместителя, обговаривая непонятные для меня детали, однако прошло достаточно много времени, а той все нет.
В конце концов, признав поражение, шумно вздыхаю, поднимаю белый флаг и судорожно прячу записную книжку в сумку. В этот момент поднялся холодный ветер, принявшийся развевать выбившиеся из слабого хвоста белокурые нити. Я сразу же спрятала локоны за уши, чтобы не мешались, одновременно поворачиваясь лицом к дверям. Мой скучающий взгляд случайно падает на пол, рассматривая возникшую рядом со мной крупную тень. Хмурюсь, услышав звонкий, сиплый, до дрожи знакомый смех. Нет… Волосы на руках дыбом встали, а мурашки по телу холодными уколами по всему телу прошлись. Возникала ли у вас мгновенная слабость? Будто обмякаете, таете, обращаясь в лужу. Голова в такой момент не соображает, кружится без остановки не хуже колеса обозрения, и возникает рвотный позыв, рассудок мутнеет. Именно подобное испытала и я. В эту злополучную секунду, которую, я железно уверена, буду вспоминать и ненавидеть до скончания времен.
Вот же дерьмо…
– Вау. Я думал, что мне пора заказывать контактные линзы, но это правда ты, – не переставая смеяться, откашливается парень за моей спиной.
Считаю до трех, собираясь с силами и медленно, оттягивая момент столкновения, поворачиваюсь к ненавистному человеку всем телом. Потемневшие от страха глаза цвета океана во время шторма широко распахнулись, чуть было не выкатившись из орбит. Это правда он… Повзрослевший, более мужественный и солидный в этом темно-синем костюме, но все с такими же огненными волосами, которые сейчас уложены вверх. Как и раньше, взгляд ледяной, излучающий презрение и самоуверенность, кривая улыбка так и орет «я лучше всех», а выставленные напоказ «ролекс» на запястье – «а еще и богаче». Честное слово, еле держусь, чтобы собственные внутренности не выкашлять, однако, научившись хорошо играть, я натягиваю на бледные щеки маску и более-менее расслабляюсь.
– Вот мы и снова встретились, красотка, – почесав большим пальцем кончик носа, хмыкает Кристиан.
От голоса кости в прах рассыпаются.
– Не скажу, что рада, – скрестив руки на груди, жмурюсь я.
– Не удивлен, – сканирует от обуви до макушки светлой головы. – Ты так похорошела. Имидж сменила?
Он выжидающе смотрит на меня, хитро улыбаясь, и достает из кармана классических брюк пачку сигарет. Пафосно достает одну, сжав двумя пальцами, подносит ко рту. Зажигает, затягивается, отчего скулы его впадают, после чего пускает на воздух серый дым никотина. До сих пор зависим от сигарет… Почему в мыслях сразу вспоминается ожог на тыльной стороне ладони, и тот, точно почувствовав хозяина, противно заныл, напоминая о своем существовании. Забавно, я никогда не забывала. Пыталась, но не вышло.
– Ты здесь работаешь? – сделав шаг назад, дабы злосчастный дым не заполнял мои легкие, спрашиваю я.
– Пока нет, но когда-нибудь это произойдет. Это компания моего брата. Фреда. Помнишь его? – в скользком оскале приподнялись уголки чужих обветренных губ. – Я тебе рассказывал.
Какой он лис, ей-богу! Небось специально так говорит, на прошлое давит, но зря. Если он думает, что я все такая же плаксивая девчонка, не в силах постоять за себя, то спешу разочаровать. Люди меняются.
– Помню, – пресно произношу я, оглянувшись.
Где же Барбара? Почему так долго?
– Кстати, – протянул задумчиво Крис, выпустив колечко дыма в мою сторону, – что ты здесь делаешь?
Удивительно, но нервы отчего-то моментально успокоились, словно невидимая веревка, змеей ползущая по конечностям, впиваясь в нежную кожу острыми как бритва шипами, вдруг перестала терроризировать меня, сдалась. Я посмотрела на рыжего парня с безразличием, в уме подметив, что голос его доходил заторможенно, глухо. Мир замедлился или я сама?
К счастью, возвращается мисс Винсент, статно держа голову, смотря на всех сдержанно, при этом негрубо. Женщина останавливается рядом со мной, мигом обратив внимание на человека в костюме. Похоже, только мне одной бросилась в глаза резкая перемена в лице Барбары: на дне черных зрачков сверкнула молния, и вряд ли этот знак может сулить нечто ободряющее. Хоть в глазах дамы песчаная буря набирала обороты, лицо ее оставалось спокойным и открытым для общения. Кто-то скажет «притворство!», я скажу – «профессионал».
– Добрый день, – учтиво поздоровалась Винсент, хотя по этикету должен был начать беседу Кристиан.