– Романтично, – заключает мама, подбросив брови ко лбу.
Яркие впечатления от нашей коротенькой истории растворяются в прохладном воздухе, и тема беседы переходит в иное русло.
Я наливаю в бокал немного сока и делаю короткий глоток, как вдруг чувствую руку шатена на своей руке, отчего вопросительно глянула на него. Он не обращает на косой взор внимания и переплетает наши пальцы, заставив влюбленно улыбнуться. Он провоцирует нарочно. Повезло ему, что мы не одни, а то кости бы в порошок стерла.
Кажется, Ник улавливает мое дикое желание и крепко сжимает пальцы своими, усмехаясь моему оскалу. Он нарывается на неприятности, честное слово. Во всяком случае, шатен их зарабатывает: я сильно ущипнула его за ребро ладони и с удовольствием наблюдаю за тем, как его густые брови сдвигаются у переносицы, образуя морщинки.
«За что?» – глазами сигналит мне тот, массируя болезненный участок кожи.
«Просто так», – усмехаюсь я, не произнося ни слова, и делаю глоток вина.
Мама звонко смеется, глядя горящими от любви и счастья глазами в сторону увлеченно рассказывающего о чем-то Фила. Голубоглазый джентльмен аккуратно нарезает стейк на маленькие кусочки и, не отвлекаясь от повествования, передает тарелку рядом сидящей маме; та благодарно кивает и краснеет.
Нельзя не признать очевидного – они хорошо смотрятся вместе: Бенсон стройный, ухоженный и солидный мужчина. Мама рядом с ним расцветает, становится такой же элегантной, как и редактор. Они будто звездная парочка, которая посещает всякие мероприятия, аукционы, путешествует на своей собственной яхте и прячется от журналистов, при этом не убегая от них. Удивительная вещь любовь: лишь ей под силу убить и воскресить человека. И забавно, что в одном доме собрались два живых доказательства данной истины. Беспокойное чувство захлестнуло меня, пуская мурашки по спине, и я мельком оглянулась на большой дом, в котором глубоким сном спит Роуз. Надеюсь, она хоть немного вернется к прежнему состоянию, потому что все кругом правы – Ро Фишер из жизнерадостной восторженной девушки превратилась в серую мышку. Нельзя игнорировать проблему, ее нужно решать.
– Рэйчел, – окликнул женский голос, и от неожиданности я слабо подпрыгнула, резко вернув внимание к столу, – ты нас слышишь?
Три пары глаз проникновенно буравят меня взглядами, отчего я решила, что упустила нечто важное. Гм, всю жизнь упускаю поистине стоящие вещи, прямо как сейчас.
Извинившись перед ними, я прошу повторить. Мама на это недовольно усмиряет мое лицо строгим взором, а Фил, напротив, улыбается.
– Для начала я хотел бы поблагодарить вас за чудесный вечер, – поднимает бокал с бордовым напитком мистер Бенсон; все делают так же. – Вы наполнили этот дом жизнью и приятными воспоминаниями.
– Это не только наша заслуга, – подсказывает мама, Никсон ей поддакивает.
Выдержав секундную паузу, Фил расправляет плечи и обводит наши расслабленные лица приветливыми глазами, задержав особое внимание на моей персоне. Кажется, он собирается что-то сказать… Иначе почему его губы трогает неловкая улыбка?
Так, что здесь происходит? Я одна чувствую, будто упускаю прямо из-под носа некую очевидность?
– Этот ужин особенный, – продолжает торжественно мужчина, а в моей груди меж тем сердце попрыгунчиком скачет. – Наверное, это неожиданно, но…
Бог мой! Это происходит по-настоящему? Со мной, с мамой? Я тут же прикладываю руки к губам и сдерживаю крик, состоящий из одних эмоций, и если бы не стул, на котором я сижу, то моя задница встретилась бы с холодной землей, потому что ноги вмиг налились свинцом. Поверить не могу…
Фил встает на одно колено перед оцепеневшей мамой и достает из кармана домашних штанов маленькую коробочку.
Я визжу. Никсон просит меня держать себя в руках. Мама бледнеет и, моргнув, смахивает слезы. Даже близко представить не в силах, насколько она сейчас счастлива, как вопит ее сердце, комок в горле слова не дает сказать.
Видимо, поэтому мама ничего не говорит, лишь кивает головой и сдерживает рыдания, умоляя Фила подняться с холодного бетона. Они крепко обнимаются в течение нескольких минут, после чего, как и положено, Бенсон со всей бережностью надевает на безымянный палец тоненькое, с красивым бриллиантом в круглой оправе, кольцо.
– Мама! – совсем не контролируя голос, кричу я и буквально прыгаю на хрупкое тело мамы, крепко обнимая.
Вот бы сейчас заорать во всеуслышание, потому что, черт побери, моя мама выходит замуж! Представляете? Моя мама, женщина, страдавшая из-за развода с мужем, из-за переходного возраста дочери, из-за постоянного давления со стороны своей матери, наконец-то обрела заслуженное счастье. И как замечательно, что в мужья ей достался мистер Бенсон, ведь, судя по его манерам, он будет лелеять свою супругу, оберегать от невзгод, утешать в сложные времена и, главное, ему есть что подарить. Нет, возможно, это не весь мир, но любовь – предложение куда престижнее любых богатств.
– Поздравляю, – пожимают руки мужчины, потом Ник обнимает мою маму, а я Фила.
– Вам повезло, что моя мама сказала «да», – подшучиваю я, остановив взор на его широкой улыбке.
– Учитывая, что я одет как фермер и от меня несет костром, то да. Я сорвал джекпот, – смеется в ответ редактор, – прости… Мне следовало сначала поговорить с тобой об этом.
– Нет, – уверенно качаю головой я, – вы сделали все правильно. Я очень-очень рада за вас.
Бенсон долго смотрит в упор, прямо в небесные глаза, потом крепко обнимает меня, слабо хлопнув по спине, и шепчет: «Спасибо». От этих слов благодарности на душе сразу стало приятно.
Кажется, начинается новый этап в нашей с мамой жизни. Готова ли я к нему? Конечно же да… Или нет? Я никогда на сто процентов не буду готова к чему-либо, поскольку то, что мы себе воображаем в уме, совершенно отлично от того, что происходит наяву.
– Фил выделил тебе неплохую комнату, – присвистываю я, оглядывая натяжные потолки и светлые однотонные обои.
В моих руках стопка постельного белья и подушка, набитая, как заручился хозяин коттеджа, гусиными перьями. Отличный прием. Интересно, а у нас с Роуз тоже такие удобства с гусиными перьями или Райт заслужил особое внимание моего отчима?
Опустив на комод постельное белье, на ощупь похожее на шелк, но это был точно не он, я принимаюсь за наволочки подушек, плавно переходя к большой деревянной кровати.
– Я бы и сам справился, – интенсивно вытирая мокрые пряди на голове полотенцем, настаивает Ник.
На нем одни только джинсы, верх оголен, обнажено накачанное тело с родинкой на груди и у пупка, где мой взгляд предательски задержался, однако я вовремя встрепенулась и продолжила подготавливать постель, взбивая подушки.
Потемневшие влажные кудри хаотично уложены, из-за чего перед глазами всплывает вид вороньего гнезда, а распаренная кожа лица парня блестит под холодным светом ночника.
– Я так рада, что ты здесь… – принимая объятия со спины, выдыхаю я.
От него пахнет манго. Ах, оказаться бы сейчас на берегу моря. Только с ним вдвоем…
– Я не мог не прийти.
– Знаю, – Никсон целует линию скул и помогает мне сесть на поверхность комода, вынудив нервно похихикать. – Эй, я слишком тяжелая. Вдруг сломаю?
– Чепуха! – поморщился шатен, нависнув надо мной; он на опасно близком расстоянии, и меня это, каюсь, смущает. – У тебя отличная фигура.
– Ты что, уже ее разглядеть успел? – шуточно ахаю я.
– Ну, общее впечатление сложилось аж в первую нашу встречу, но изучил я тебя на банкете. Тот наряд чертовски тебе шел… – Слабо бью кулачком по его плечу, засмотревшись на тонкие ключицы, и облегченно вздыхаю, когда Райт чуть выпрямляется, доставая из заднего кармана сотовый. – Это Би. Пишет, что я козел.
Это было столь неожиданно и оттого в три раза смешнее. Руками обвиваю длинную шею бойфренда и тяну на себя, пропуская мурашек по телу от одного только прикосновения к моим обнаженным ногам.
– Что у вас опять случилось? – чмокая в карамельные губы, интересуюсь я.
Никсон не успевает углубить поцелуй, потому что я ловко отодвигаюсь в сторону, это его, понятное дело, подстегивает. Насмешливо улыбаясь, он резко обхватывает меня за талию и сокращает дистанцию, дыша горячим воздухом прямо в мои щеки. Сердце бешено стучит, словно отдавая в кости. Как ему удается за одно мгновение обращать меня в пыль?
– В этом году Беатрис оканчивает старшие классы. Все дело в поступлении. Мы с родителями выбрали для нее колледж – твой, кстати, – отстраняется кареглазый, делясь подробностями; внимательно слушаю, изображая священника в церкви, – но Би у нас амбициозная. Она хочет поступить в Калифорнийский университет, который в тысячах миль от Митсент-Сити. Я уверен, она это специально, чтобы быть далеко от нас, от меня, чтобы мы не могли ее контролировать…
Радужка вокруг зрачка темнеет, и скулы Ника превращаются в острый камень, коснувшись которого можно развалиться на кусочки.
Видно, что тот сильно рассердился, утопая в вязком болоте сомнений. Все-таки он неисправим. У Никсона много достоинств и плюсов, но также куча недостатков: он импульсивен, горделив и неуступчив, ко всему прочему еще и ревнив, Райт верит лишь в свою правду и уверенно шагает навстречу к ней. Порой именно эти качества рушат жизнь человека. Тем не менее будем держать кулачки, что Ник все же исключение.
Тихо откашлявшись, сжимаю пальцами бортик комода и склоняю голову вбок, пытаясь рассмотреть эмоцию на гладком лице парня. Он сосредоточенно рассматривает узоры на полу.
Неловко признаваться, но такой Никсон меня иногда пугает. Какие мысли кружат в его черепной коробке в этот миг?
– Может, это неплохая идея? – тактично решаюсь высказаться я, и Никсон хмурится. – Би уже не маленькая девочка. Ей нужно научиться жить самостоятельно.
По-моему, зря я вообще открыла рот, ибо парень совсем насупился. Он не двигается и лишь сверлит взглядом сквозную дыру в паркете. Его плечи напряженно приподняты, в глазах сверкает страшный блеск. Потухла во мне былая смелость.