Я перевожу дыхание и снова хватаюсь за пульт, теперь уже убавляя громкость до идеального, по моим расчетам, уровня, чтобы взрослые, находящиеся на кухне, не могли подслушать и словечка.
– Ты в порядке? – в горле запершило, отчего голос в конце немного сорвался. Я чертыхнулась под нос.
Блондинка не сразу обращает на меня свое внимание: поднимает скучающие сонные глаза, под которыми поблескивали медового отлива патчи, и показывает рукой жест «окей».
– Выспалась на десять лет вперед, – пытается пошутить Ро, но у нее плохо получается.
Когда ей по-настоящему плохо, комик из нее фиговый.
– Я могу тебе чем-нибудь помочь?
– Можешь.
Я киваю ей: мол, только скажи, и я выполню любое твое желание. Фишер проводит кончиком языка по нёбу и глубоко вздыхает, мечтательно причмокивая.
– Принеси наш завтрак на задний двор, – просит она, и весь мой энтузиазм с комичным звуком сдувается.
– Мы простудимся. Воздух еще не прогрелся, – предупреждаю я, надеясь отговорить подругу от неудачной затеи.
Она пожимает плечами.
– Тогда пойдем в торговый центр? Я хочу заглянуть в мой любимый магазин.
И вновь мимо. Даже грубо как-то…
– Прости, – виновато поджимаю губы, – мне нужно кое-куда по работе…
– Я думала, у тебя выходной, – с недоверием смотрит на меня Роуз.
Мама зовет нас к завтраку, и мы обещаем подойти через минуту.
– Я освобожу для тебя завтрашний вечер, идет? – нахожу компромисс, утешительно улыбаясь и вставая с дивана в виде буквы «Г», обуваюсь в домашние мягкие тапочки.
Роуз недовольно фыркает, поправляет серую длинную футболку и кивает мне, успев выключить телевизор.
– Идет.
Эсэмэска Барб меня рассмешила. Многие успели заметить мои близкие отношения, по мнению большинства, со строгой и непреклонной мисс Винсент; это значит, что я заработала ее доверие, причем – и это мне льстило – за короткий промежуток времени. Конечно, мне не дозволено называть начальницу Барби или Барб, а перед подчиненными мы сохраняем дистанцию, однако, окажись я в ее кабинете либо за пределами офиса, мисс Винсент сразу начинает подшучивать надо мной, говорить как со старым другом и делиться рассказами из своей жизни.
Женщина до звездочек в глазах любит рассказывать о своей молодости, студенческих годах, когда по ночам той приходилось прятаться под одеялом в комнате женского общежития, чтобы читать детективные романы. Думаю, именно из-за них у Винсент такая тяга к разоблачению «злодеев», в нашем случае – семьи Блэк.
Как бы то ни было, слушать ее увлекательно, поэтому я часто наглею и прошу рассказать что-нибудь еще.
Но вернемся на землю…
Отправив ответ начальнице, я убираю сотовый в карман сумки, а взамен достаю фотоаппарат.
Что ж, наконец-то я смогу нормально поработать и сделать шаг к своей заветной цели.
«Золотой городок» в дневное время, мне удалось выяснить, пустует. По словам Би, здесь тусуется много молодежи, однако мне показалось странным, что подростков привлекают кофейни и виллы, которых, к слову, достаточно и в центре Митсент-Сити. Так же с клубами или барами. Все это можно найти, не выезжая за пределы города. Я долго сидела в своей комнате, буравя рентгеновским зрением составленную мною «карту» – стенд с накопленными данными, связь между которыми я отметила разноцветными нитями. Опыта в раскрытиях тайн и загадок у меня круглый нуль, тем не менее, читая романы Агаты Кристи, истории о Шерлоке Холмсе и подобные шедевры, я кое-чему научилась. Например, не обращать внимания на поверхность: то, что мы ищем, обычно хранится на дне. Мне не давала покоя мысль, что Крис и его брат достигли феноменальных высот всего за два года: в бизнесе этот отрезок времени – песок. Откуда столько денег? Власти? Даже если Эрик вложился в дело Блэков, счета их семьи разморозить невозможно, не говоря уже о доходах и неоплаченных долгах.
Черная пелена недогадливости, рассеянности давила на глаза, я чувствовала, что упускаю нечто важное прямо из-под носа, иными словами, ключ к разгадке. Для этого я здесь, в «Золотом городке», мне необходимо проверить свою теорию.
Проходя по полупустой улочке с кирпичными тропинками, любуюсь тоскливыми зданиями, на сей раз без праздничной мишуры в виде гирлянд и флажков, и вдыхаю аромат кофейных зерен. Мм… Как вкусно, наверное, испить эликсир бодрости с нежной пенкой, аж слюнки текут. Но не стоит отвлекаться от своей, скажем так, миссии, и пойдем блуждать по бульвару дальше.
Десять минут прогулки вымотали меня. Я обошла западную часть городка, заглянула в витрины кафе, кофейни, даже прошла мимо заведения, где работает или работал Диего. Интересно, как он поживает после того дня? Никсон огорошил своим эффектным появлением абсолютно всех, но смутил одну только сестру. Беатрис… Мне так жаль эту девушку, у которой нет права на личное пространство, на свежий глоток воздуха. Бредовая навязчивая мысль Ника пристально следить за сестрой будоражит меня. Мотивы его поведения в некотором смысле благородны, тем не менее это не дает ему права распоряжаться жизнью другого человека. Темперамент Никсона – подсказывает мне сердце – станет причиной нашего заката. Мы разные, противоположные друг другу до мозга костей, и как бы мы ни пытались стать ближе, в конечном счете расстояние между нами будет больше и сильнее желания любить.
Я обреченно вздыхаю своим умозаключениям и хочу двинуться дальше, но звук щелчка камеры откуда-то сбоку выбивает меня из колеи.
Холодок по спине липким страхом проносится, вынуждает ноги пустить корни в кирпичную дорожку. Такое ощущение, словно планету только что на две части разломали, и нашу половину блуждать по бескрайнему космосу пустили. Иначе как объяснить темноту в моих глазах, этот озноб и потерю ориентира? Это ведь последствия конца света, не так ли? Или я брежу?
Нет, я точно слышала щелчок камеры. Меня засняли.
Раньше, чем мозг послал сигнал конечностям, я круто повернулась в сторону, откуда раздался тревожный звук, и, судорожно бегая глазами, принялась за поиски источника моей паранойи. Сразу вспоминаю минувшие дни: Кристиан заставил человека следить за мной. Судя по всему, он снова взялся за старое.
Ради всего святого, этот парень последних тормозов лишился? Что еще ему от меня надо? Может, он и жучки на меня прикрепил?
Пораскинув извилинами, я решаю не разоблачать нарушителя моего личного пространства и делаю вид, словно не заподозрила ничего необычного. Ухо и глаз держу востро. Мне нужно подпустить его ближе, чтобы напасть самой. Это своего рода тактика паука: поставить липкие сети, чтобы жертва сама пришла к своей могилке и бросила последнюю горсть земли.
Компания из девушек, вызывающе хохоча, проходит мимо и исчезает за углом, а я приближаюсь к тату-салону, всматриваясь в рекламный постер. Жду. Ну, Крис, я тебе это еще припомню…
Клик. Клик. Ненавистные мне звуки. Клик.
Если слух меня не подводит, человек Блэка прячется за тем самым углом, куда пару мгновений назад завернули девушки. Отлично, попался, негодник…
Либо сейчас, либо сейчас, другого варианта я себе не даю.
Резко, будто нахожусь под влиянием темных сил, поворачиваюсь всем телом в нужную сторону и, не жалея пяток, бегу прямо на человека в черном капюшоне.
– Стой! – кричу я, осознав, что инкогнито меня заметил.
Он, естественно, меня не слушается и, пряча камеру под мышку, бежит от меня куда глаза глядят.
Ну уж нет, на сей раз ему не уйти так просто.
Впрочем, это был поспешный вывод, поскольку бежит он быстро, как профессиональный атлет; плюс ко всему он не стесняется и толкает прохожих, порой толкая тех в мою сторону, чтобы выиграть время для побега.
В боку колет и тянет, легкие горят от непредвиденной погони, а дыхание стало сбивчивым. Сердце точно залили свинцом, ибо в груди тяжесть чудовищная, она меня вниз тянет, силы преуменьшает, как и мои шансы на поимку шпиона.
Такими ничтожными темпами мне не догнать негодяя. И в эту секунду меня посещает гениальная идея…
На бегу, извиняясь перед ни в чем не повинными людьми, достаю свой мобильник и трясущимися руками включаю видеозапись, направив камеру прямо на убегающего шпиона в черном капюшоне. Между нами расстояние в десять шагов. Понятия не имею, какой выйдет запись, но раз уж мне не удастся поймать человека Блэка, тогда хотя бы буду иметь при себе доказательство его вмешательства в частную жизнь.
Комментируя на камеру происходящее, я жадно глотаю раскаленный кислород, чувствуя, как тело вырабатывает вместе с адреналином еще и пот, и добегаю до какого-то здания, резко затормозив и вцепившись одной рукой в стену, согнувшись пополам.
В висках стучит кровь, в груди сердце мечется, как прокаженное, обувь, на которую я устало смотрю, плывет перед глазами. Голова раскалывается… Ненавижу физическую культуру еще со времен средних классов.
Мне бы минуточку отдохнуть, прийти в сознание, а еще ведро воды, дабы утолить жажду. Невероятно… Я пробежала приличную дистанцию, но в итоге осталась ни с чем. Гм, поправочка: у меня есть видео – доказательство шпионажа.
Даже не представляю, зачем мне оно, однако удалять я его не стану. Вдруг пригодится?
Выпрямившись, щурю глаза и оглядываю улицу. Удрал, козел… Снова повезло. Но ничего, когда-нибудь и на нашу жизнь прольется свет.
– Рэйчел? – раздается позади призрачно знакомый женский голос. – Рэйчел, это ты?
Не задумываясь, оборачиваюсь и в оцепенении застываю, не веря в собственную неудачу, ведь та, от кого я бежала так давно, нашла меня сегодня. Глазные яблоки с легкостью могли бы выкатиться наружу, а грудная клетка надуться. Мне кажется, что именно это и происходит с моим телом, однако я ошибаюсь, теряясь в иллюзиях или потайных желаниях. Возможно, это неплохая идея – превратиться в лужу, увы, мысли далеко не всегда материальны.
Эмма красивая. Эмма теперь взрослая. И Эмма стоит прямо в трех шагах от меня с бутылкой воды в одной руке. Каштановые длинные волосы собраны в хвост на макушке и сильно затянуты, одета она в черный спортивный облегающий комбинезон, а на груди висит бейджик. Судя по форме, Эмма работает в этом спортивном зале, и это отнюдь не удивительно, поскольку все мы хорошо знаем, чем в прошлом увлекалась подруга. То есть бывшая подруга.