Он говорит не обычные слова, он своей репликой мои раны лечит, зашивает, силы придает. На самом деле я боялась оттолкнуть его своим прошлым, однако Райт не испугался. Отнюдь – решил мосты между нами не сжигать, руку протянуть…
Теперь я плачу от облегчения и эйфории. Супер.
– Почему ты такой? – смеясь, вытираю слезы я. – Почему ты такой понимающий?
– Просто я люблю тебя, – гладит мокрую щеку Ник, и я улыбаюсь шире, – а ты любишь меня. Пока есть чувства – есть и доверие, и понимание. Ну что? – чмокает меня в носик Райт. – Поделишься своими страхами?
Встретившись с карамельными глазами, я тяжело вздыхаю и не смею прервать зрительный контакт. Я хочу рассказать ему обо всем, ничего не таить, выговориться и освободить разум от темных воспоминаний, однако обнажать прошлое я пока что боюсь.
Прячу лицо в его шею и крепко обнимаю широкие плечи, обещая поведать историю без финала в момент, когда пойму, что точно готова. Никсон спорить не стал.
Мисс Винсент за весь рабочий день лишь два раза подходит к моему столу и спрашивает об успехах в написании первой статьи. Я усердно печатаю текст и даже сначала не замечаю начальницу, но она своим суровым оком отвлекает меня.
Мне польстила ее улыбка, когда Барбара узнала, что тема и план уже готовы. Похоже, женщина искренне гордится мной, это видно по ее горящим глазам и смазанной улыбке.
Практически восемь часов я не отлипала от ноутбука, но в конце рабочего дня все-таки приходится отвлечься – Фил просит пройти в его кабинет. Я здесь впервые.
Если сравнивать интерьер с кабинетом мисс Винсент, то у Бенсона – минимализм.
Я присаживаюсь напротив без пяти минут отчима и строю заинтересованное выражение лица.
– Как дела, Рэй? Как твое здоровье? – улыбается Фил; отвечаю, что все хорошо. – Замечательно. Мисс Винсент оповестила меня о твоих успехах и усердной работе. Ты молодец.
– Барб… То есть мисс Винсент преувеличивает, – краснея, отвечаю я.
Спятить можно… Барбара меня похвалила? И об этой женщине говорят, что она тиран в юбке? Настоящая клевета!
Мистер Бенсон поглядел на меня взором «не стоит скромничать», после приступил к делу.
– Через месяц в Нью-Йорке состоится пресс-конференция, куда приглашены крупные газеты, там будут The New York Times, USA Today, The Washington Post и другие. Благодаря моим связям и старанию сотрудников нашей газеты Future time тоже числится в списке приглашенных, – торжественно заявляет Фил, не сдерживая радость. – И я хочу, чтобы ты поехала вместе с нами.
Кажется, только что мои сосуды лопнули. Это сон или реальность? Нет, слишком хорошо, чтобы быть правдой… Но почему Фил поздравляет меня и смеется над моей реакцией? Вот это да…
Взявшись за сердце, я тихонько вскрикиваю и мысленно пускаю салюты, отказываясь верить в собственное счастье.
– На мероприятии будут присутствовать крупные шишки и важные общественные деятели, поэтому это твой шанс. Ты должна произвести на них впечатление и добиться желаемого – сделать еще один шаг к мечте. Ты же до сих пор хочешь стать ведущей утренних новостей? – странным тоном поинтересовался редактор, разбив розовые очки и дерзко опустив меня на землю.
Я задумалась. Еще пару месяцев назад я грезила стать ведущей на Пятом национальном канале. Мне остался один шаг до мечты, однако былой восторженности, рвения уже нет. Я привыкла к нашей газете, привыкла к своему столику, к Кларе и строгому взгляду из-под бровей мисс Винсент. Я привыкла бегать за пончиками и кофе, привыкла рыться в архивах и принимать поставку бумаги для ксерокса. Мне нравится точить карандаши до идеальной остроты, нравится помогать Барб с документами и ходить с ней на интервью.
То, что когда-то казалось мне важным, теперь оставляло равнодушной. То, что не стоило ни гроша, теперь бесценное.
Кивая самой себе, я встречаюсь с непроницаемыми голубыми глазами мистера Бенсона и несмело говорю:
– Я вас не подведу, только… Ведущая утренних новостей – это не то, что мне нужно.
– Правда? – удивился Фил. – Тогда что?
– Забавно… Я всегда рвалась уехать подальше от Митсент-Сити, ненавидела все, что было связано с этим городом, но теперь я хочу остаться здесь. У меня есть Никсон, вы с мамой, Роуз, Изабелла и папа, мисс Винсент. Вы все очень дороги мне, а бросать вас ради шанса светиться в телике – не об этом я мечтала. Мне нужно другое… – опустив брови к переносице, я перевожу дыхание. – В Митсент-Сити много подростков, которых не слышат. Множество историй остаются неосвещенными: травля в школе, преследования, изнасилования или шантаж, ущемление прав человека из-за цвета кожи, по половому признаку или ориентации. Я хочу, чтобы жертвы ранее перечисленного были услышаны. Позвольте мне создать свою колонку в газете. Я уверена, мы поможем многим своими советами и статьями. Мы откроем правду и докажем людям, что несправедливость возможно победить.
Мужчина долго не поднимает глаз от своего стола, постукивая шариковой ручкой по странице ежедневника.
От ожидания вспотели ладони. Я искусала губы до привкуса железа во рту и терпеливо ждала окончательного решения, в глубине души понимая: редактор не сможет мне отказать. Не потому, что я дочь его невесты, а потому, что идея действительно светлая и хорошая.
– Ладно, – внезапно пожимает плечами Фил, – если мисс Винсент примет тебя в штат, ты откроешь свою колонку, Рэйчел. И знаешь, – приблизился ко мне через стол мужчина, таинственно улыбаясь, – я держу за тебя кулачки.
Малиновый закат простирается на весь небосвод подобно ковру, ведущему к ногам божества. Вдоль квартала загораются фонари, пахнет сырым асфальтом и молотым кофе. Вдали слышны сигналы грузовых машин.
Так красиво. Спокойно. Пейзаж и оттенки закатного неба столь волшебны, что я не выдерживаю и делаю пару снимков на свой телефон, отправив получившиеся фотографии Роуз. Она в чат не заходит.
«Ну и ладно», – закатила глаза я, спрятав мобильник в карман сумочки.
Оставшись без старушки Бэтти, приходится добираться до дома либо на автобусе, либо на такси. Сегодня я предпочитаю пешую прогулку, ибо грех не насладиться сполна цветовой палитрой над головой. Тем более западный ветер подхватывает выбившиеся из прически локоны и дурачится с ними. Уже гораздо теплее, приходит пора второго месяца весны.
Быстро скользя по пешеходному переходу, улыбаюсь знакомым лицам и поднимаюсь вверх по улице, планируя заскочить в магазин сладостей и купить свои любимые кислые мармеладки. Удивительно. Кислые конфеты в магазине сладостей…
Пропустив женщину с коляской, я улыбнулась спящему малышу и вспомнила об Изабелле. В этот момент, подняв голову, я нечаянно (хотя, быть может, вовсе не нечаянно, а по желанию рока) задерживаю взгляд на парочке, выходящей из кофейни. И все бы ничего, если бы лучезарно улыбающейся девушкой в коротком черном платье и джинсовой куртке не оказалась Беатрис Райт.
Рядом с ней, непривычно веселый, стоит рыжий парень, который поправляет пиджак на плечах и что-то живо говорит своей спутнице.
Меня прошибает током. Я, округлив глазенки до максимума, будто сплю, наблюдаю за счастливой парочкой и порываюсь себя ущипнуть, но руки не слушаются. Нечто противное собирается в желудке, подкрадываясь к гортани и выпуская острые иглы. Я не хочу слышать шепот мыслей, не хочу поддаваться эмоциям и делать поспешные выводы, но Кристиан одним своим действием побуждает меня зажмуриться. Еще две секунды назад я могла предположить, что эти двое всего-то друзья, однако друзья так страстно не целуются. Друзья так друг на друга не смотрят. Черт побери, какие друзья? Любовники – и точка!
Крис подмигивает готовой взорваться от счастья Би и кивает ей в сторону припаркованной машины. Девушка еще раз затягивает его в короткий поцелуй и, улыбаясь до ушей, направляется к иномарке.
Воздуха в легких катастрофически стало не хватать: я дышу судорожно, как рыба на суше. Разум отключается, а вместо него приходит командовать слепая ярость и желание выяснить правду.
Теперь ясно, кто постоянно ей пишет. Би вечно занята, игнорирует мои предложения сходить на прогулку. А та публикация в интернете? Свидание было с Блэком, вот поэтому его лица не было видно. Все стало на свои места, тем не менее мне от этого не по душе.
– Беатрис! – скрестив руки на груди, окликаю я девушку.
От неожиданности брюнетка подпрыгнула на месте, а ее выражение лица становится мертвым. Страх кружится вихрем на дне ее глаз.
И Крис, и Би поняли, что просчитались, – их поймали с поличным, поэтому оправдания не сработают.
– Рэйчел… – неуверенно поворачивается ко мне подруга, пытаясь собраться с мыслями. – Ты одна?
Ищет того, кого рядом нет. Ясно. Она боится, что сейчас из-за угла выпрыгнет Никсон и посадит ее под пожизненный домашний арест. Впрочем, такое вполне возможно, учитывая, с кем встречается его сестренка.
– Можно с тобой поговорить? Наедине, – переводя взор, полный неприязни, на хладнокровного Криса, прошу я.
– Нет, – поражает своей наглостью рыжий, поравнявшись с девушкой, – говори при мне.
Он ведет себя так, будто это я нездоровая маньячка, запирающая беззащитных девочек в подвалах и тушащая об их ладони сигареты. Кажется, только сейчас до меня доходит осознание того, какого человека полюбила Би. Это сущий кошмар!
Он убьет ее, если не физически, то морально точно.
Считая гулкие удары сердца, я испытующе смотрю на робеющую школьницу и, в конце концов, побеждаю. Она опускает ладонь на плечо Блэка и со всей нежностью просит его подождать в машине. Ах! Дайте кто-нибудь пистолет, чтобы я избавилась от созерцания этой приторно-отстойной сцены…
– Пожалуйста, не говори ничего брату, – с ходу начинает брюнетка, жалостливо сложив брови.
Смеяться хочется, честно признаться. Пару месяцев назад я была на стороне Би, помогала ей, сочувствовала, но теперь, когда в ее сердце живет такой ублюдок, как Кристиан Блэк, увольте… Даже не подумаю!