Райт медленно отстраняется от моих опухших губ и сияющими, как драгоценные камни, глазами доносит эти три слова. Я ему отвечаю тем же…
Как и предполагалось, нас прогнали. Это одновременно смешно и грустно, а также чуть-чуть стыдно, но мы слишком увлечены друг другом, чтобы обращать внимание на мнение окружающих.
Шатен крепко сжимает мою ладонь в своей и игриво требует идти быстрее, однако я молю его остановиться. Не слушает. Как всегда.
Мы, опьяненные любовью и обыденной радостью, выходим за порог ресторана и тут же останавливаемся. Я умудряюсь стукнуться лбом о широкую спину Ника, из-за чего огрела того злым взглядом, но он этого не заметил, поскольку был занят иным. Проследив за его окаменевшим взором, я все понимаю, и мне становится дурно…
– Беатрис! – отпускает мою руку Райт, стремительно зашагав к парочке влюбленных, которая на окрик мигом обернулась.
Лицо Би – кадр на большую сумму, и, врать не стану, мне понравились ее испуг и бледнота щек, что секундой раньше горели кровью.
Злорадствовать плохо, рассудила я, отогнав прочь страшные мысли, и поспешив догнать шатена, чтобы уберечь дрожащую Беатрис.
Крис тоже заметил нас. Трудно не заметить несущуюся на всех парах гору мышц, какой являлся Ник.
Он ничего не слышит, ничего не видит, кроме своей непослушной сестры, за чью жизнь и благополучие сейчас никто не поручится. С приближением кареглазого девушка буквально съеживалась, покинутыми глазами следя за своим палачом. Она будто не дышит.
– Ублюдок, – в мгновение ока зарывает руки в чужой воротник Райт, вынуждая Кристиана приподнять подбородок, чтобы смотреть прямо в глаза разбушевавшегося чудовища.
Таким он казался всем нам.
– Пусти его! – сразу заплакала Беатрис, а я поторопилась ее остановить.
Схватив за плечи, поворачиваю глупышку к себе и требую не вмешиваться, иначе пострадают все.
– Все хорошо, Би, – лжет рыжий, успев подмигнуть подружке, находясь в очень невыгодном положении.
Реплика разгорячила Никсона: он издал подобие рыка и швырнул Блэка в сторону, наступая следом. Беатрис захныкала, зарыв лицо в покрасневшие ладошки. Она знала, что Блэку здоровым отсюда не уйти.
– Ты совсем рехнулся, крысеныш?! Что ты делаешь рядом с моей сестрой?! – синие вены вздулись на лбу и шее, со спины Ник казался в три раза больше, чем он на самом деле есть.
– Никсон, умоляю тебя!.. – слезно просит девушка, но под тяжелым взглядом брата осекается.
– Лучше молчи, Беатрис, – грозит тот, и кровь в жилах стынет, – я с тобой позже поговорю. Обещаю.
Как за одно мгновение волшебный романтический вечер обратился в экшен-боевик? Еще пять минут назад мы лелеяли друг друга словами и жестами, смеялись, целовались, теперь же, лишившись ярких красок жизни, задыхаемся от запаха гари – так пахнет ярость Никсона, так пахнет печаль Беатрис.
– Для начала убери свои руки, – цедит сквозь зубы рыжеволосый своим прокуренным голосом.
Он пытается отцепиться от мертвой хватки Никсона, не отводя взгляда, и строит максимально хладнокровное выражение лица, словно не творил ничего плохого.
– Что ты задумал, а? Хочешь моей сестре мозги запудрить? – не слышит чужих просьб Никсон, дыша пламенем.
Я испуганно сглотнула накопившуюся слюну и сделала один шаг к сцепившимся юношам, однако ответ Блэка все меняет:
– Что у меня с твоей сестрой, тебя не касается, Никсон, – и кулак валит с ног не ожидавшего подобного исхода Криса.
Я затаила дыхание, Беатрис вскрикнула, а обомлевший Крис, придерживая больную скулу, буравит ненавидящим и предупреждающим взглядом рассвирепевшего шатена, чьи костяшки на руке знатно побагровели. Дело набирает опасные обороты, меня трясет. Я невольно переношусь в вечер у моего крыльца, где так же столкнулись два гордых барана. Не хочется, чтобы история повторилась.
– Как ты вообще осмелился приблизиться к моей сестре, урод? Кем ты себя возомнил? Хочешь через Би нам с отцом насолить?! У тебя вообще нет чести! – слышу скрежет чужих зубов.
Словно жизнь проходит сквозь меня, ни черта не замечаю. Даже не представляю, как мне удается поддерживать равновесие Би, когда сама я с ног валюсь.
Блэк сплевывает сгусток крови на асфальт и кряхтя поднимается с пыльной земли, не реагируя на излишнее любопытство проходящих мимо людей.
– Не думай, что я такой козел, Ник. Не ставь меня рядом с собой. Мои чувства к Би никаким боком не касаются дел наших компаний…
– Чувств?! – переспросил брезгливо Райт, тотчас обернувшись в нашу с брюнеткой сторону. – Ты что, реально встречаешься с ним, Беатрис?! Ты спятила?
– Я люблю его, – жалобно заскулила та, глотая слезы обиды.
Честное слово, все мы стали свидетелями того, как шевельнулся Никсон, намереваясь подойти к сестре невесть зачем, однако он вовремя передумал. Но та миллисекунда колебания имела огромное значение. Мог ли парень поднять руку? Боюсь, что да.
Я демонстративно прижала к себе хрупкое тело и заглянула в бурлящий котел чужих глаз, встретившись с ликующими пробужденной злости чертями. Никсон не в себе. Я его боюсь.
– Отвратительно, – рассудил Райт, затем обратился ко мне: – Я говорил тебе. Она ветреная и глупая. Посмотри, что здесь происходит… Ты одобряешь это?!
Вдруг зареванное, испачканное тушью личико заостряет свое внимание на мне и выжидающе хлопает слипшимися от слез ресницами.
Я на перепутье: меня рвут на части с одной стороны парень, с другой – моя подруга. Мое слово весомое, здесь и сейчас решится моя судьба, но при любом раскладе мне придется кого-нибудь потерять.
Жалостливо дернув уголком рта, я крепко сжимаю плечо девушки, отчего она думает, будто это знак, и улыбается.
Нахожу потемневшие от гнева глаза Никсона.
– Не одобряю, – точно в небе загромыхало; улыбка с лица Би стирается, она, пошатнувшись, отстраняется от меня. – Прости меня, – говорю ей, – но он плохой человек. Я тебе рассказывала, что он делал.
– Ложь! – качает головой Би. – Ненавижу вас! Вас обоих!.. Вы все портите!
– Трис, – окликает ее Кристиан, – все хорошо…
– Хорошо?! – истерично смеется та, заставив морщины на лбу брата разгладиться. – Один постоянно контролирует меня, перекрывает кислород, жить не дает! Вторая лезет со своими сказками! Меня окружают одни психи! Я сама стала такой…
Наша сценка начинает привлекать все больше внимания, а когда Беатрис опускается на грязный асфальт, громко рыдая, весь перекресток с неодобрением разглядывает нас.
На это смотреть даже больно, а представлять то, что чувствует сейчас по уши влюбленная Би, сил не хватает. Ненароком перед носом появляется видение: такая же напуганная, слабая, с разбитым сердцем девушка сидит на заднем дворе большого дома и проливает горькие слезы на телефон. Ей тогда никто не ответил, немо поставил точку, лишил шанса любить… Прежняя Рэйчел и представления не имела, через что еще ей суждено пройти.
Взмах ресниц, и картинка прошлого рассыпается на мелкие кусочки.
– Сестренка, успокойся, – садится на корточки перед Беатрис Ник, – я отвезу тебя домой…
– Не трогай меня, – она сильно толкает брата в грудь, отчего тот падает и растерянно хмурится; девочка бежит в объятия рыжего обольстителя, – я остаюсь с Крисом. Он отвезет меня домой, когда я того захочу.
– Знай границы, Би!
– К черту твои границы, Никсон! Тебя к черту! Родителей к черту! И тебя, Рэйчел, – ядовито выговаривает слова темноволосая, – тоже к черту. Мы с Крисом любим друг друга. Смиритесь с этим и не стойте на нашем пути, иначе…
– Что? – еле держит себя в руках шатен.
Я нахожу место рядом с ним, осознавая реальность. Это война.
– Пожалеете, – добавляет Беатрис, подписав нам всем смертный приговор.
Никсон ведет машину как ненормальный. Он трижды на высокой скорости обгоняет впереди идущие легковушки, бранью одаривая тех, кто ему сигналит в ответ на ужасную езду.
Я крепко смыкаю пальцы на поручне, не доверяя ремню безопасности и водительским навыкам Райта.
Его состояние критическое. Он как проснувшийся вулкан, который в любой момент может выпустить из жерла огненные шары и лаву.
Левое плечо горит от температуры чужого тела, будто парень рядом со мной только что вышел из печи. За всю дорогу Ник не вымолвил ни словечка, лишь раздувал ноздри и сжимал губы до невидимой полосы.
Я лишь краем уха ловила раздраженные вздохи и периодическое сквернословие.
Наконец Никсон сдается. Ясно, что хранить в баночке злость больше не удается, и это до звездочек в глазах пугает.
Включив поворотник, Никсон резко тормозит у обочины дороги и выходит на улицу, громко хлопнув дверью, из-за чего автомобиль весь затрясся, а я рвано вдохнула холодного воздуха.
Боже, это невыносимо. Я не могу поверить в произошедшее, потому что прошла, как по мне, ожидаемая встреча будто во сне. Мне грустно от того, что Би отныне считает меня своим врагом номер один – хотя нет, номер два, лидер у нас Никсон. Я от чистого сердца хочу ей помочь, открыть глаза, я даже рассказала ей про ожог, однако девушка меня оттолкнула.
Да уж… А чего я, собственно, ожидала? Любовь ослепляет, а любовь к плохому человеку еще и оглушает. Мне не понять, чем Кристиан покорил юное сердце, как и не понять, почему неглупая девушка поступила столь опрометчиво. Боюсь признаться самой себе, что Ник был прав: Беатрис легко управлять. Потому как Кристиан и любовь?.. О нет, это слишком заоблачно и неправдоподобно. Согласна, монстры способны на чувства, но умеют ли они любить?
Я лениво поворачиваю шею к окну, за которым, пиная воздух, шаркает ногами по земле Никсон. Со стороны он выглядит потерянно, как отличник, впервые в жизни отхвативший неудовлетворительную оценку. Если бы все было так просто…
У меня не было младшей сестры или брата, даже домашних питомцев, мне не за кого было переживать, потому, наверное, я на все сто процентов не сумею проникнуться эмоциями Райта. Он все время взъерошивает и без того взлохмаченные ветром и его собственными усилиями волосы, что-то бурчит под нос и в конечном счете замирает, отчужденным взором смотря в одну точку.