Тяжело вздохнув, я все-таки решаю утешить его хоть как-нибудь и шумно выхожу из салона, вдыхая запах сырости и хвойных деревьев.
– Ты должен собраться с мыслями, – приобняв себя руками, останавливаюсь в трех шагах от шатена я; тот стоит, повернувшись ко мне спиной, не реагирует.
– Я не могу. Мне кажется, я ее теряю, – слабо качает головой Ник, его слова ножом впиваются в меня. – У нас не было друг от друга секретов, Рэйчел. Би мне доверяла. Всегда. Где я оплошал?
Ответа на данный вопрос у меня не было. Я не способна утолить его отчаяние. Единственная вещь, до которой я додумалась, это приблизиться к нему со спины, обнять и прислониться щекой к массивному телу. К счастью, парень меня не отталкивает. Просто стоит истуканом, продолжая буравить землю глазами.
– Я не знаю, что мне делать, – признается спустя паузу Никсон, повернувшись ко мне кислой гримасой. – Но я ее не прощу. Как она могла, Рэйчел? С нашим врагом, с этим засранцем? Ты не представляешь, какой он подлец…
О нет, еще как представляю.
– Пожалуйста, только не делай то, о чем будешь позже жалеть, – умоляющее протянула я, взяв в руки его ладонь с разбитыми костяшками. – Беатрис и так нас ненавидит.
– Когда-нибудь она поймет, что мы желаем ей только добра. Черт, – опускает брови к переносице Ник, – если отец узнает об этом, его схватит инфаркт. С Кристианом Блэком… Вот же сукин сын… У них с Нансеном это на пару? – ухмыляется желчно шатен, а я глазами требую объяснений. – Ну, пытаться отнять у меня моих девушек? Сперва ты, теперь Би. Это ненормально.
Приложив указательный палец к его красным губам, я громко шикаю и уголком рта улыбаюсь.
– Нас с тобой никому не разлучить, ясно? Я люблю тебя, Никсон. Мне больше никто не нужен. Хорошо?
Райт долго бегает заискрившимися глазами по моему лицу, после чего оттаивает и заключает меня в нежные объятия, руками сдавливая до приятной боли в костях.
Я легонько улыбаюсь. Пусть вечность меня так мучает, я его не отпущу.
– Хорошо, – соглашается тот со мной, глубоко поцеловав, поглаживая большим пальцем подбородок, – я тебе верю.
Успокоившись, шатен возвращается на водительское сиденье и настаивает на том, чтобы самому застегнуть мне ремень безопасности.
Я не упускаю возможность и притягиваю того к себе, оставив дистанцию между нашими губами в два сантиметра. Сердце сильно бьется, вырабатывая адреналин в крови. Даже в ушах отдается его стук.
– Я тебя никогда не предам, Никсон, – клятвенно выдыхаю я, после чего парень не выдерживает и примыкает к моим губам, вдавливая тело в спинку сиденья, но мне не больно.
Отчаяние – алкоголь лучшей выдержки. Попробовав его однажды, вам не отрезветь.
Я подскакиваю со скамейки и с натянутой улыбкой «все отлично» подхожу к круглолицей японке, придерживающей в руке небольшую тканевую сумку. Папа пулей несется к доктору и с жаром расспрашивает того о состоянии моего пока не родившегося брата. Изабелла неловко смеется, прося прощения за мужа, который сильно перенервничал сегодняшним утром.
– Я же говорила, все в порядке, – говорит женщина, пока я помогаю той сесть в машину, после чего сама опускаюсь на заднее сиденье.
Так же как и отец, я сильно испугалась и при первой же возможности отправилась в клинику, перед выходом обещав маме оставаться на связи.
Кстати, пора бы ее успокоить, а то мой автоответчик переполнен сообщениями.
– Ты? – усмехается нервно папа, застегивая ремень безопасности. – Изабелла, это ты раскричалась, что с малышом что-то не так. Всех нас напугала!
Краем глаза замечаю, как японка поглаживает округлый животик и грустно вздыхает.
– Это не я, а Кэмерон. Чувствую, натерпимся мы от него в будущем…
– Весь в свою маму, – папа выезжает с автостоянки и держит руль прямо. – Рэйчел, у тебя есть дела на сегодня?
Мимо проносятся высокие здания и аккуратно подстриженные кусты. Людей почти не видно, а погода разгулялась, весна дает о себе знать: всюду стоит аромат душистых цветов. Солнце в плену перистых облаков, лучами ослепляет, отчего папа напялил на глаза очки.
– Нет. Мисс Винсент разрешила мне взять отгул, – сама не верю в сказанное, тем не менее это чистой воды правда.
– Мисс Винсент? Кто это? – поинтересовался отец, и я вспомнила, что тот, кроме Фила, никого не знает.
– Моя начальница.
Обрадовавшись моему выходному, парочка решает заехать в пиццерию (по желанию беременной леди) и вкусно пообедать.
Ох, я не против. За последние дни произошла куча неприятных событий, поэтому такая повседневная штучка, как поход в пиццерию, вернет меня в стабильный ритм жизни.
Все как я люблю, потому что интерьер переносит меня в старые мультфильмы: квадратные столики со скатертью в красную клетку, соль и перец, белые металлические стулья и музыка в стиле рока 1980-х.
Изабелла счастливо осматривается, остановив взгляд на большом окне, и подпирает подбородок одной рукой, дожидаясь, пока отец сделает заказ.
– Я такая голодная, – вздыхает она, – от моей фигуры осталась только память.
– Беременность вам идет. Честно признаться, я уже и не помню вас до нее, – повернув голову на аппетитный запах сыра, замечаю я.
– Рэй, – откашлялась японка, вмиг посерьезнев, – при твоем отце я говорить не стала, но с тобой явно что-то не так. Почему у тебя мешки под глазами? И лицо опухшее… Ты плакала?
Судя по всему, я и вправду выгляжу как чучело, раз даже Изабелла успела заметить. Не могу сказать, что я перестала следить за собой, но косметики на моем лице столько, сколько воды на поверхности Марса. Не хочу накручивать женщину в положении своими проблемами, поэтому решаю сослаться на работу:
– Нет, все хорошо. Я готовлю свою первую серьезную статью, поэтому сплю очень мало, отсюда и мешки.
– Правда? – недоверчиво нахмурилась Изабелла, я кивнула.
Наконец к столу возвращается папа с кучей еды: с пиццей, содовой и картошкой фри. Мы с мачехой негодующе поглядели на вмиг растерявшегося отца и жалобно протянули: «А где сырный соус?», так что ему пришлось вновь идти за заказом.
– Как твоя учеба, Рэйчел? Все успеваешь? – позже с набитым ртом спрашивает папа.
Конечно нет. Но иначе никак: либо сдаю домашнее задание вовремя, либо «прощай, колледж». Впрочем, когда в деканате узнали о моей подработке в газете, обещали добавить мне баллы в мою характеристику.
– Это непросто, но я стараюсь, – честно отвечаю я, макая картошку в соус.
– Мне известны твои успехи в газете, Фил рассказывал, но, дочка, не забывай про колледж, ладно? Образование лишним не бывает, – поучает меня папа, состроив важное выражение лица.
Я пытаюсь проникнуться его настроением и моментом, но прилипший к уголку рта кусочек сыра вынуждает меня подавиться собственным смехом. Отец насупился, не соображая, в чем дело.
– Прости, прости меня, пап, – рукой машу я, Изабелла тоже принимается хихикать, – просто сложно сохранять непоколебимый вид, пока у тебя на лице это… – пальцем тычу на свою щечку, после чего мужчина поступает подобным образом и находит остатки еды.
Мы смеемся, он цокает.
– Давно я так сижу? И вы молчали? – с обидой бурчит папа, протирая рот салфеткой.
В эту секунду я чувствовала себя по-настоящему счастливой девочкой-подростком, у которой была полноценная семья. Время шло, не останавливалось, происходило многое… Я плакала, злясь на отца, но теперь у меня две семьи, и обе чертовски любящие.
На следующий день, позавтракав в милом кафе недалеко от работы в компании Никсона, я прибыла в здание Future time.
В коридорах никого, не считая охраны и секретарей, нет, а лифт был пуст. Мне показалось это странным, поскольку обычно жизнь в газете кипит, но, будучи сонной и задумчивой, я на это внимания не обратила. Сегодня сдача моей статьи мисс Винсент, значит, через пару дней я наконец-то узнаю, возьмут ли меня в штат как полноправного работника… Или нет. Сомнения, скрывать не стану, пожирают меня живьем, а страх настаивает убежать отсюда прочь, пересмотреть написанное, что-нибудь доработать. Однако в самом что ни на есть отдаленном уголке сознания я понимала: исправлять нечего. Все готово. Надо просто сбросить с плеч липкий страх и действовать.
– Доброе утро, Лиззи, – поздоровалась я с тощей девушкой за компьютерным столом, – мисс Винсент у себя?
Она нехотя отвлекается от пасьянса (а это точно был он, ибо монитор компьютера отражался в линзах ее рабочих очков) и проходится по мне спокойным взором, словно я привидение. Хотя привидений многие боятся, но Лиззи выглядит достаточно уравновешенно.
– Мисс Винсент еще нет, – быстро произносит она, – ей что-то передать?
Чертыхнувшись под нос, поджимаю губы.
– Я должна была отдать ей статью, – указываю глазами на папку с бумагами и флешкой, – но, наверное, лучше будет подождать ее саму.
– Угу, – соглашается девушка, – положи на свой стол, потом занесешь. Это ведь не сверхсрочно?
Она сказала это так, будто статья и вправду никакой ценности не представляет. Может быть, и так, тем не менее для меня это мои кровь, пот и слезы.
Вернувшись ни с чем на свое рабочее место, я устало плюхаюсь на кресло и отвечаю слабой вымученной улыбкой на приветствие Клары. Веки стремительно тяжелеют. Спать хочется так, будто я неделю подряд глаз не смыкала. Не дай бог Барб увидит меня в таком несобранном состоянии, тут же отругает и выпишет выговор. Однозначно, нужен кофе.
Стащив со своего шкафчика кружку, я иду в конец коридора и отчаянно протягиваю: «Черт». Аппарат сломан.
– Согласен, – поддакивает один из моих коллег, – жизнь без кофе – это абсурд.
– И как теперь быть? – смотрю на него я.
– На первом этаже стоит кофейный автомат, но поспеши, сейчас все наши туда бегают. За пару часов все выжмут.
Отличный совет, только весьма неудобно бегать за напитком аж на первый этаж. К тому же, если подобные вылазки заметят Барбара или Фил, всем придется несладко.