— Да, это так. Но вам уже не распридуриться.
Он моргнул.
— Распридуриться?
С ее губ сорвался смешок, и он даже не попытался сдержаться. Не колеблясь ни минуты. Он усмехнулся в ответ на этот звук, чему сам удивился.
— Да, распридуриться. — Она опустошила бокал, а затем пожала плечами. — Мне кажется, это уже невозможно.
— Все возможно, если я постараюсь.
Она фыркнула.
Он оперся затылком о косяк.
— Так вы не принимаете моих извинений?
— Нет. Слова ничего не значат. Дела значат все.
— С этим я соглашусь. — Он отсалютовал ей бокалом, а затем прикончил его, с удовольствием почувствовав вкус бурбона. — Вы для меня загадка, и это… иначе, — признал он, ставя бокал на комод. — Я мог бы узнать о вас все, что пожелаю, за один телефонный звонок. Тем не менее я не сделал этого. Это уже само по себе загадка.
Она открыла рот, закрыла, потом ответила:
— Окей. Я даже не знаю, как на это ответить, так что просто скажу «вау». Это было бы серьезное вторжение в частную жизнь.
— Да.
Рози пристально смотрела на него с минуту.
— И это все, что вы можете сказать по этому поводу?
— Да, — ответил он, выпрямившись и отлепившись от двери. — Но я этого не сделал.
— Думаете, заслуживаете золотую звезду со своим именем, когда не занимаетесь преследованием?
Это снова случилось. Он не смог, да и не пытался сдержать улыбку.
— Думаю, да.
— Вау. — Рози рассмеялась, и это не был горький или холодный смех. — Вы… просто нечто.
— Я восприму это как комплимент.
— Не сомневаюсь. — Она пожала плечами. — Ну, даже если бы вы сделали этот ужасающий звонок, вы бы не узнали ничего интересного. Я прожила довольно скучную жизнь.
— Ну, это ложь, — пробормотал он, делая шаг к ней. — Сомневаюсь, что в вас есть хоть что-то скучное.
Его взгляд встретился с ее взглядом, и прошла долгая секунда, прежде чем она спросила:
— Вы действительно хотите знать, что я делала тут?
Его интерес был большим, чем возбуждение.
— Да.
Она еще секунду смотрела на него, затем повернулась, пройдя к тумбочке, чтобы оставить там свой бокал. Его взгляд скользнул по ней, задержавшись на изгибах ее бедер.
Боже.
Он что, пускал слюни? Потому что ощущалось это именно так.
Рози повернулась к нему. Она открыла свою сумочку.
— В этой комнате есть призраки.
Дев открыл было рот, а затем захлопнул его.
— По легендам в этой комнате невеста была убита ревнивым любовником в ночь своей свадьбы, — продолжила она, вынимая тонкий, черный квадратный предмет. — Предположительно мы можем записать фрагменты ее голоса на ЭГФ. Вот почему я пришла сюда.
Он не должен был удивляться, но он удивился.
— ЭГФ?
— Да. Электронный…
— Я знаю, что это такое. — Он прошел туда, где она стояла рядом с кроватью. — Вы нашли что-нибудь?
Она ответила не сразу.
— Нет. Вы меня прервали. Но вы знаете, что такое ЭГФ?
Он кивнул, протянув руку.
— Можно?
Она помедлила мгновение, затем отдала его. Их пальцы соприкоснулись, когда он забирал простой черный диктофон. Перевернув его, он проверил, включен ли он. Он был выключен, но это не значило, что он был выключен все это время.
Боже, даже он вынужден был признать, что вел себя как параноик.
Дев выбросил мысль из головы, передавая диктофон обратно Рози. Когда она уронила его обратно в сумочку, он спросил:
— Вы не попытаетесь… исследовать комнату сейчас?
Она пригвоздила его пронизывающим взглядом.
— С вами в комнате? Ага, скорее я сделаю себе лоботомию.
— Это излишне.
Закрыв сумочку, она положила ее на кровать, и ему это понравилось, поскольку это значило, что она не собиралась уходить прямо сейчас. Ему не должно было нравиться это, потому что в какой-то момент ему нужно будет спуститься вниз к началу аукциона.
— Вы не верите в призраков, — сказала она, глядя в сторону, на их отражения в зеркале. — Значит, ваше присутствие тут сделает все усилия не только бесполезными, но и болезненными.
Дев не знал, почему он сказал то, что сказал, озвучив то, что никогда не говорил даже собственным братьям, но сегодня… Да, сегодня все было иначе.
— Я никогда не утверждал, что не верю в призраков.
Ее глаза за маской распахнулись.
— Я практически уверена, что не верите.
Он покачал головой, глядя на нее сверху вниз.
— Я не верю во все, что делают охотники за привидениями, экстрасенсы и им подобные. Я думаю, большинство из них — мошенники или сумасшедшие, но я никогда не говорил, что не верю. Когда дело доходит до такого рода вещей, всплывает много дерьма и очень мало правды.
Она смотрела так, будто не знала, что сказать, а потом повторила вопрос, который уже задавала раньше:
— В вашем доме есть призраки, Девлин?
Он поджал губы, обдумывая ответ.
— Там… случается всякое. То, что нелегко объяснить.
Возбуждение вспыхнуло в этих прекрасных глазах.
— Например?
— Необъяснимые звуки. Вещи двигаются, когда никто не трогает их. — Он сел на высокую кровать и вытянул ноги. — Я видел…
Она села рядом с ним, из-за корсета ее поза оставалась напряженной.
— Видели что?
Он поднял взгляд на нее.
— Я видел тени. Движение углом глаза, когда никого больше не было в комнате или коридоре.
Она склонилась к нему, положив руку на постель рядом с его бедром. Он глубоко воздохнул, уловив аромат… кокосов.
— Так вы считаете, что в вашем доме есть призраки? Тогда почему вы так отреагировали, когда я спросила об этом?
Он снова посмотрел на ее губы, и ему пришлось развести бедра шире.
— Потому что я дебил?
На ее губах появилась легкая улыбка.
— Похоже на то.
— Я могу верить лишь в то, что видел и испытал сам, — сказал он.
— Но, если вы видели и слышали разные вещи в доме, как вы можете так пренебрежительно относиться к охотникам за привидениями и к опыту других людей?
— Потому что, как я и сказал, я считаю большинство из них либо мошенниками, либо сумасшедшими.
Улыбка померкла.
— Вы и обо мне так думаете?
Он не знал, что о ней думать.
— Я думаю, вы верите в то, что делаете.
Она прищурилась.
— Хороший выбор слов.
Он пожал плечами.
— Я не понимаю, — сказала она после паузы. — У вас был опыт сверхъестественной активности, и тем не менее вы без разбора сомневаетесь в заявлениях всех остальных людей с таким опытом. Я не понимаю этого.
Дев отклонился назад и чуть повернулся к ней.
— Я видел кое-что как раз на этой неделе. — Он почувствовал, что усмехается уголком рта. — Черная тень в конце тамбура. Я подумал о вас, когда ее увидел.
— Уверена, это наполнило вас счастливыми мыслями.
— Я бы не сказал, что счастливыми, — пробормотал он, переводя взгляд на зеркало. — Вы когда-нибудь видели что-нибудь собственными глазами?
— Да, — быстро ответила она. — Я видела призраков и слышала их.
Почему-то он вспомнил о том субботнем дне, когда он был ребенком, когда подруга матери в последний раз привела в дом Перл.
— Так, значит, вы верите в жизнь после смерти?
Рози склонила подбородок, и несколько локонов упали через плечи, задев груди.
— После смерти есть что-то. Если бы не было, не существовало бы духов. И если бы не было, то какой смысл во всем этом? Во всех радостях и печалях, неудачах и успехах? Мы проходим эту жизнь, а потом просто умираем, и все? Я не хочу верить в это. — Она помолчала, сжав губы. — Не могу.
Дев почувствовал, как сдавило в груди, когда она подняла на него взгляд. Как и раньше, слова сами прыгнули на кончик языка. Слова, которые он раньше никогда никому не говорил.
Может быть, потому что она была для него полной незнакомкой и одновременно чем-то еще. Может быть, потому что она так мало знала о нем, а он — о ней. И, может быть, потому, что он ее не впечатлил. Она не была очарована им и не пыталась его соблазнить. Он знал, что есть неплохие шансы того, что она работает с Россом, но теперь он наверняка знал, что она его ничуть не боится.
Так что, возможно, он знал, почему он сказал то, что сказал.
— Я умер однажды.
— Что? — Она потянулась пальцами к тонкому шнурку, удерживавшему маску на месте.
— Нет, — он поймал ее запястье. — Так… проще.
Она пристально посмотрела на него, потом взгляд ее упал туда, где он прижал к кровати ее руку. Повисла долгая пауза.
— Вы умерли?
— Наверное, мне следовало уточнить. — Кривая усмешка тронула его губы. — Когда я был молодым… на самом деле, маленьким мальчиком, я был… я получил смертельную травму. Я умер, но меня реанимировали.
— О, боже. — Ее тело качнулось вперед, когда она обеими руками уперлась в кровать у его бедра. — Никогда со мной не было ничего подобного. То есть я разговаривала с людьми с таким опытом, но… Что с вами случилось?
Его братья тогда еще не родились, и они даже не знали об этом. Бессон и его жена Ливи были единственные живые люди, которые знали, что случилось в ту ночь после того, как он нашел мать Перл в комнате со своим отцом, и так оно будет и дальше.
— Я был ребенком, лез повсюду. Поранился.
Она смотрела на него некоторое время, а потом потянулась свободной рукой, найдя цепочку на шее.
— Вы помните, что случилось, когда вы?..
— Умер? — Пальцы Дева, казалось, двигались сами по себе, ища дорогу под рукав ее платья. — Это было много лет назад, и некоторые воспоминания уже потеряли четкость, но я помню фрагменты. Как бы банально это ни звучало, был белый свет. Никакого туннеля. Но был яркий свет. Это все, что я мог видеть, и…
Ее пальцы замерли вокруг цепочки.
— И что?
Часть его все еще не могла поверить, что он говорил все это, и он даже не мог обвинить в случившемся бурбон.
— Я слышал голос своей бабушки.
Даже несмотря на то, что маска была все еще на ней, он увидел, как смягчилось ее лицо, когда он провел пальцем по внутренней стороне ее запястья.