Совершенно не думая, я протянула под белой льняной скатертью руку и накрыла его ладонь. Он оторвал от стола глаза, и суровые линии его лица смягчились.
В этот момент погас свет.
Комнату затопил мрак. Вездесущий и непроглядный. Я не видела ни стола, ни гостей за ним. От стен эхом отразились ахи и крик – один-единственный. Меня охватила паника – показалось, что за окном вновь разгулялась гроза и вырубила электричество. Что это – гром?
В этот момент я со всей очевидностью поняла две вещи: 1) гром звучал в записи из динамиков; 2) кричала жена полковника Мастарда, но не от ужаса, а от радости.
Из дальнего угла столовой донесся душераздирающий вопль, за которым последовал гулкий звук падения. Кто-то закричал: «Убили!» Несколько человек засмеялись. Потом послышались шаги, причем сразу везде – за нашей спиной, сбоку, на том конце комнаты. Кто-то ударился о спинку моего стула. В чем дело? Неужели гости носятся в темноте? И наверху тоже?
– Всем сохранять спокойствие! – прогрохотал в темноте голос мистера Уодсворта. – Это всего лишь гроза.
Кто-то захихикал.
– Электричество вот-вот включится обратно. Но пока его не дали, попрошу всех оставаться на местах. – Потом уже тише добавил: – Миссис Мастард, я чувствую запах ваших духов. Прошу вас, уберите с моей ноги Руку.
Дэниэл сильнее сжал мою ладонь, и я инстинктивно ответила ему тем же. Потом не успела даже понять, что происходит, как он уже обнял меня за талию и подвинул ближе к себе вместе со стулом. Я прильнула к нему, прижавшись рукой к груди. А потом вдохнула теплоту его шеи, ощутив запах мятного шампуня и краски, которой выкрасили бабочку.
– Ты в порядке? – прошептал он, дыша мне в волосы.
Я толком не поняла, что же он, собственно, сделал – спросил меня о самочувствии или же попросил разрешения, – но осталась вот так сидеть с ним в обнимку, прислушиваясь к суете, хихиканью, окликам «Марко!» и «Поло!».
Без всякого предупреждения вновь зажегся свет. Я отстранилась от Дэниэла, гости стали кричать, и мистер Уодсворт произнес фразу, которую мы и без него уже знали:
– Мистера Бодди убили!
Актера, игравшего мистера Бодди, нигде не было видно, как и его трупа, да и черт с ним. С этим вполне можно было смириться. И поскольку каждому из нас за убийство грозила тюрьма, нам предстояло отыскать подлинного злодея, обшарив девять комнат в поисках улик. Закипела бурная деятельность, мистер Уодсворт и Аполлон в ливрее повели нас обратно в фойе, разбили на две команды, одна из которых должна была искать внизу, а вторая – наверху, и проинформировали о длиннющем перечне правил. Суть их сводилась к тому, что каждую комнату пары осматривают по очереди – на это им отводилось по пять минут. В каждой комнате находились одно бутафорское оружие и одна карточка с персонажем, которые мы должны найти, чтобы вычислить настоящего убийцу.
Проще простого.
Хотя на деле все оказалось гораздо сложнее. Когда нам определили комнаты и мистер Уодсворт скомандовал начало нашей первой пятиминутки, мы с Дэниэлом оказались в кабинете: два стола, письменный и круглый, из числа тех, за которым ведут переговоры, огромный глобус, уголок для отдыха. И нигде никаких улик.
– А как выглядит карточка персонажа? – разочарованно спросил Дэниэл. – Она хоть большая?
– Понятия не имею. Но почему мы не можем найти даже оружие? Куда его могли спрятать?
Дэниэл остановился, посмотрел на письменный стол и хлопнул себя по лбу.
– Черт! – крикнул он и бросился открывать ящички, через мгновение поднял игрушечный пистолет и показал его мне: – Ага! Значит, орудием убийства послужил не пистолет. Вычеркивай его из списка, Нора.
– Это водяной пистолет. А тот был револьвер. И цвет у него должен быть коричневый.
Дэниэл склонил набок голову:
– Значит, они, чтобы сбить нас с толку, подсунули ложные улики.
Совершенно верно. С одной стороны, это выглядело блестяще, с другой – попросту бесило. Но бесило как минимум вдвое меньше, чем разговор за ужином между Дэниэлом и ребятами из его школы, который теперь застрял у меня в голове занозой, маленькой, но болезненной и постоянно доставлявшей неприятности. Единственное, я сомневалась, стоит ли поднимать этот вопрос, надеясь, что это сделает сам Дэниэл, чем избавит меня от необходимости спрашивать его и выведет из затруднения.
Но он так ничего и не сказал. Ни в кабинете, где мы так и не отыскали никаких улик, ни потом, когда Уодсворт крикнул, что время вышло, и заставил нас перебраться в бильярдную. Там мы обнаружили карточку персонажа мисс Скарлет, спрятанную в одной из луз. Едва я успела достать наш блокнотик детектива и вычеркнуть ее из списка, как нам опять пришлось перейти в другое место, на этот раз в библиотеку, где в камине горел небольшой огонь.
– Только не это, – простонал Дэниэл, – они же не сунули карточку персонажа в какую-то книгу? Их же тут не меньше тысячи.
– Ты лучше смотри, да поживее, – сказала я, оглядывая пространство за книгами на нижних полках.
Но мозг мой работал отнюдь не над решением стоявшей перед нами задачи.
– Слушай. Тогда, за ужином… ребята из твоей школы…
Он тяжело вздохнул и ответил:
– Я понял. Хотя и надеялся, что ты все забыла.
– Прости, – извинилась я, – мне не надо совать нос куда не положено. Это не мое дело.
Из его груди вырвался еще один вздох.
– Ты не так меня поняла. Дело в том, что… Знаешь, я так хотел, чтобы сегодня вечером все было здорово… и теперь совсем не хочу все испортить.
– Не надо больше ничего говорить. Я не буду тебя больше донимать.
Сказать-то я сказала, но сама постоянно об этом думала и думала, рисуя самые ужасные картины, готовая в любой момент взорваться. Что бы он ни натворил в прошлом, это, вероятно, было просто ужасно, ведь те ребята из его школы пришли в совершеннейшее возбуждение и вели себя так, словно знали о нем какую-то безумную историю, чуть ли не страшилку, выдаваемую за правду. Может, он сдуру угнал чью-то машину. Может, его арестовали. Может, поджег школу.
Чем упорнее я гнала от себя подобные мысли, тем больше меня волновала эта тема – и то, что я ничего не знала, и то, что он не желал со мной ничем делиться. В результате мне было больно, поэтому я, как черепаха, в целях самозащиты ушла в себя, позабыла на время об игре и убийстве и принялась размышлять о другой тайне, которую представлял собой Дэниэл.
Подозреваемый: Дэниэл Аоки… если конечно же это его настоящее имя
Возраст: 19, по его собственным словам
Род занятий: ночной водитель гостиничного мини-вэна
Индивидуальные особенности: 1) упрям; 2) уклоняется от объяснений; 3) приглашает девушку на свидание, но не доверяет ей своих секретов, хотя другие о них прекрасно осведомлены; 4) может оказаться маньяком, обожающим орудовать бензопилой, а меня все время попросту дурачит своим обаянием и умом; 5) И ПОЧЕМУ ОН ВСЕ-ТАКИ НЕ ГОВОРИТ МНЕ, ЧТО НАТВОРИЛ?
– Ладно, так только в миллион раз хуже, – после некоторого молчания произнес он.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что ты сейчас делаешь, – объяснил он и махнул в мою сторону рукой.
– Но я ничего не сказала.
– Не сказала. Но при этом включила что-то вроде эмоционального силового поля и закрылась от меня.
– Ничего я не закрылась.
– Еще как закрылась. И здесь сразу на десять градусов похолодало.
– Ты слишком драматизируешь.
– Или ты сама впадаешь в пассивную агрессию.
Блин. Похоже, так оно и было, а мне этого совершенно не хотелось. Время от времени в этом же меня обвиняла и тетя Мона, утверждая, что я научилась этому, живя с бабушкой. Мало кто владел искусством пассивной агрессии так же мастерски, как Элеанор Линдберг.
Я подняла руку и нажала воображаемую кнопку:
– Вжик. И нет больше никакого силового поля. Прости, я правда не хотела. Давай все забудем.
– Произнося фразу «давай все забудем», никто и никогда на самом деле не собирается ничего забывать. В действительности ты лишь выражаешь досаду оттого, что я тебе ничего не сказал. Поверь, я прекрасно это понимаю и тоже очень расстроен. Но точно не хочу поднимать этот вопрос здесь и сейчас. При этом клятвенно обещаю все рассказать как-нибудь в другой раз. Договорились?
– Ну конечно, – ответила я, – нет, серьезно, все в порядке.
– Ты уверена?
Я кивнула, он немного расслабился, а вслед за ним и я.
Стараясь выбросить все это из головы, я продолжала осмотр комнаты. Вот моя рука скользнула по какому-то выступу на книжной полке. Я заглянула под нее и увидела кнопку.
– Эй, а если мы обнаружим на полке потайную кнопку, ее можно нажимать? – бросила я через плечо Дэниэлу.
– Ты не шутишь? Если нет, то я бы нажал. А-ну покажи.
Мы несколько мгновений глазели на кнопку, но потом любопытство взяло верх, и я ее нажала. Полка скользнула в стену, будто раздвижная дверь, и нашим взорам предстало крохотное помещеньице размером ненамного больше стенного шкафа.
– Потайная комната! – прошептала я.
Обыскивать здесь особо было нечего – всего-то пара полок на стене. И…
– Бинго! Обрезок трубы и карточка персонажа Мисс Уайт! – победоносно воскликнула я.
Но не успела я нащупать в кармане куртки наш детективный блокнотик со списком, как полка за нашей спиной пришла в движение и стала затворяться.
– Блин! Держи ее!
Но не тут-то было. Дверь закрылась, и мы оказались запертыми в крохотном, темном шкафу.
– Чтобы выйти наружу, здесь где-то должна быть еще одна кнопка либо какой-то другой механизм, – сказала я.
Он ощупал рукой стену:
– Вот она.
– Что же ты медлишь? Нажимай ее!
– Только если ты пообещаешь больше на меня не злиться.
– Это не злость, это паника.
– А чего здесь паниковать? Это просто шкаф. Или у тебя, может, клаустрофобия?
– Раньше не наблюдалось, но с сегодняшнего дня все может быть.