Не самый точный совет, но, пожалуй, и не худший. Я засунула карточку механического прорицателя в уголок зеркала над туалетным столиком. В голове беспорядочно проносились мысли, жужжа и кружа, как отбившиеся от улья пчелы. И в этот момент я кое-что поняла: именно Дэниэл в такой короткий срок позволил мне почувствовать свою значимость. И отказываться от этого мне совсем не хотелось.
21
«Мы все стараемся забыть то, что причиняет нам боль. Порой это единственный способ жить дальше».
Нужный проход в аптеке я дважды обошла стороной. В первый раз какая-то болтливая мамаша глазела на витрины и одновременно разговаривала по телефону, а за ней с воплями носился карапуз. Во второй раз там был мужчина. Я подождала, пока он не уйдет, и ринулась в проход.
Глаза стали вглядываться в цветные коробочки на полках.
Пламенный лед. Пупырышки. Удовольствие. Особое удовольствие. Нагота. Вторая кожа. Натуральная овчина. Идеальное соответствие. Наслаждение. Колосс длительности. Глайдер. Безопасный секс. Тройная безопасность. Доспехи богов.
– Боже праведный, – прошептала я.
Ну почему, почему их такой огромный выбор? Причем на доброй половине – зловещие предупреждения о возможных аллергических реакциях. МОЖЕТ ВЫЗЫВАТЬ РАЗДРАЖЕНИЕ И/ИЛИ ЖЖЕНИЕ. А еще В КАКИХ СЛУЧАЯХ ОБРАЩАТЬСЯ К ВРАЧУ. Наверное, это все ошибка. Наверняка ошибка. Пусть мне явится знак, что это все ужасная, невероятная ошибка. Чтобы купить их, надо было уехать куда-нибудь с острова. А если мне повстречается кто-то знакомый?
Надо успокоиться. Дедушка уехал на рыбалку час назад, поэтому с ним я точно не столкнусь. Все хорошо. Мне это под силу.
По проходу двигался еще один покупатель. Я отошла в сторонку и сделала вид, что разглядываю… тампоны. Какой ужас. Когда он прошел, я схватила первую попавшуюся коробочку. Она содержала в себе комплект из нескольких видов, но кричащих предупреждений на ней не оказалось. Уже неплохо. Я опрометью ринулась к кассе и, затаив дыхание, с грохотом поставила коробочку перед блондинкой в возрасте. Эх, надо было купить что-то еще, чтобы коробочка не восседала так подозрительно в гордом одиночестве на прилавке. Но теперь уже было слишком поздно, и кассирша, поднеся к ней сканер, подняла брови.
– Неплохой выбор, деточка, – сказала она.
Я ничего не ответила, молясь в душе, чтобы правительство не отслеживало мои покупки по банковской карте, о чем как-то говорила тетя Мона. Затем схватила небольшой пакетик и вылетела из аптеки на максимальной скорости, которую только смогли развить ноги.
Я чувствовала себя юной девушкой, избавленной от надзора родителей. В эту ночь не работала и при этом имела упаковку презервативов. Лучше жизни и не придумаешь.
Итак, испытание номер один позади.
Теперь испытание номер два.
Отыскать общину, о которой говорил Дэниэл, особого труда не составило. Но чтобы добраться туда, сначала на пароме, а потом на автобусе, пришлось поднапрячься – поездка заняла у меня пару часов. Оказавшись в восточном Сиэтле, я зашагала по серым улицам жилых кварталов под еще более серым небом. Мой путь лежал мимо домов, набитых жильцами, как сардинами в банке, мимо моря растрескавшихся подъездных дорожек, мимо синих мусорных контейнеров и деревянных заборчиков, огораживающих личное пространство. Однако в конце небольшого тупичка, за чьей-то личной дорожкой, я узрела небольшую парковку.
Нест. Гнездо. Территория совместного проживания.
Она приютилась на нескольких акрах зеленого пространства и, судя по виду, занимала промежуточное положение между скромным жильем и домами для представителей верхнего сегмента среднего класса. Большинство двухэтажных домов были выкрашены в яркие цвета. Они окружали кольцом более крупное строение, стоявшее посередине, – тот самый общий дом, о котором говорил Дэниэл. Парковка располагалась на участке перед ним. Я зашагала по ней, прошла мимо батареи почтовых ящиков и двинулась по широкой пешеходной дорожке, змеившейся меж домов. Территория отличалась роскошным ландшафтным дизайном, у общего дома виднелись обширный огород и детская площадка, набитая орущими ребятишками.
Вот так фланируя, я вдруг вспомнила, что не знаю, в каком доме живет семья Дэниэла. На каждом из них присутствовал номер, но, кроме красного силуэта лошади у чьей-то двери с надписью «Velkommen» да нескольких датских флагов, никаких указателей на фамилии нигде не было и в помине.
Над головой пролетел самолет, чуть не задевая деревья. Да, шумновато здесь у них. И ярко. Мимо пронеслась пара велосипедистов. А когда рев самолета стих, я вдруг поймала себя на мысли, что смотрю на седовласого старика в голубом берете и с румянцем на щеках.
– Вы, вероятно, заблудились, – с легким скандинавским акцентом сказал он и улыбнулся.
– Да, – согласилась я, – думаю, да. Это Гнездо?
Он утвердительно кивнул головой:
– Совершенно верно. Основано в 1972 году моими родителями. Идею территории совместного проживания они привезли из Дании. Каждому ребенку по сотне родителей – вот каков был их девиз. Сейчас здесь у нас двадцать восемь родителей плюс семнадцать бабушек и дедушек. Так что приблизительно столько и есть, – с улыбкой произнес он. – Меня зовут мистер Йессен, я старейшина общины. А вы? Тоже хотите здесь поселиться?
– Нет. По правде говоря, я кое-кого ищу. Семью Аоки.
– Ага, – ответил он, – будете брать у Черри частные уроки?
– Э-э-э…
– Но в журнале об этом нет никакой записи, – сказал он, и меж его бровей залегла глубокая складка.
– В журнале?
– Обычно Черри дает уроки в общем доме, но я почти уверен, что в комнате, которой она пользуется, намечается партия в бридж. Миссис Гриффит заболела, но игра, по всей видимости, все равно состоится. Впрочем, без нее даже лучше, потому как Боб в последнее время слишком уж любит с ней пофлиртовать.
Хм… Мистер Йессен явно был не прочь перемыть кости другим членам общины. Ну да ладно.
– Я слышал, вы пришли позаниматься у Черри? – послышался за моей спиной еще один мужской голос.
Я повернулась и увидела перед собой коренастого азиата с густой бородой, который бережно прижимал к груди железную миску с салатом и другой зеленью. На нем были джинсы, сандалии и небесно-голубая гавайская рубашка с вулканами и пальмами. К ременной петле на его брюках был пристегнут поводок, тянувшийся к самой огромной кошке, какую мне только приходилось видеть в жизни. Угрожающе огромной. Типа небольшого медвежонка.
– Джек, – сказал мистер Йессен, поправляя на голове берет, – эта девушка ищет вас.
– Меня? – спросил тот.
– Она пришла на урок к Черри, – объяснил мистер Йессен, – но комната в большом доме занята. Мы говорили об этом на прошлом собрании. Всегда надо записываться заранее. Я, конечно, не против, что Черри дает уроки, но…
– Я пришла не на урок, – в отчаянии перебила его я, – мне нужен Дэниэл.
Бородач бросил проницательный взгляд на цветок у меня в волосах.
– Ага, – тихим, взволнованным голосом произнес он, – значит, ты она и есть. Та самая девушка.
Да?
– Нэнси Дрю.
– Берди Линдберг.
– Берди Линдберг, – прошептал мистер Йессен с таким видом, будто пытался что-то вспомнить.
– А вы… – обратилась я к бородачу.
Он выглядел моложе дедушки Хьюго. И явно был не такой старый, как мистер Йессен. Что это у него в ухе? Неужели пирсинг?
– Я его джиджи, – сказал он и приложил к сердцу руку.
– Джиджи… – с улыбкой ответила я. – Это означает дедушка.
Он улыбнулся, в точности как Дэниэл:
– Совершенно верно.
Исполинская кошка подняла в мою сторону голову и принюхалась. Она была больше многих собак, ее шею опоясывал безумно мягкий, как пух, воротник, пушистый хвост превосходил в длину мою руку.
– Это Черничка, – сказал мне он, – американская енотовая кошка. Пусть ее габариты не вводят тебя в заблуждение. На самом деле она у нас леди, очень даже нежная и ласковая.
С этими словами он бросил на мистера Йессена колючий взгляд.
– Я рад, что она теперь на поводке, – промолвил тот, – главное, следите, чтобы она и близко не подходила к детской площадке. Инциденты нам больше не нужны.
Судя по виду, джиджи хотел что-то сказать, но сдержался. Он на миг закрыл глаза, потом повернулся ко мне и спросил:
– Ты пришла повидать Дэнни?
Дэнни? Неожиданно.
Не успела я ничего ответить, как в разговор вклинился мистер Йессен:
– По вечерам в субботу Дэниэл обычно отправляется в магазин приколов играть в ту игру. Он уже ушел.
– Ой, мне, наверное, надо было предварительно позвонить, – сказала я и тут же почувствовала себя неуютно.
Джиджи небрежно махнул рукой.
– Он на эти игры уже какую неделю не ходит. Ты обедала? – спросил меня он и кивнул на миску с зеленью.
А что, уже наступило время обеда? Как это я не заметила? Похоже, что с началом работы в отеле мое восприятие времени явно дало сбой.
– Жареные цыплята «а-ля бабуля», – сказал он. – Ты любишь жареных цыплят?
– Ну да, – сказала я, даже не догадываясь, что именно он имел в виду.
– Их все любят. Лучшее в мире блюдо. Идем.
Он махнул мне, приглашая пойти с ним, подставил локоток свободной руки, и я не смогла ему отказать. А что мне было говорить? Нет, спасибо, я только пришла узнать, не желает ли ваш внук еще раз заняться со мной сексом, чтобы проверить наши едва начавшиеся отношения? Так сказать, устроить тест, который может что-то сообщить по поводу нашего будущего, но может и нет?
Спокойно, Берди. Спокойно.
Я взяла его под ручку, и он повел меня, будто кавалер даму на выпускном балу. Гигантская кошка вышагивала за нами. Мистер Йессен попытался с нами попрощаться, но дедушка Дэниэла попросту его проигнорировал.
– Не трудись быть вежливой со стариком Йессеном. Если бы дряхлая задница могла носить берет, то вид у нее был бы в точности такой же, – негромко произнес он, когда мы пошли по дорожке, свернули на развилке влево и обогнули общий дом. – Некоторые никак не могут найти себя, выйдя на пенсию. Он тратит свое время на то, чтобы нас контролировать. Чихал я на все его расписания и предварительные заявки. Я пропалываю огород больше, чем кто другой. И ни в каких графиках не нуждаюсь. – Он повернулся и бросил на Йессена злобный взгляд. – А теперь вот он добрался до Чернички. Никакой это был не инцидент. Если уж на то пошло, то жертвами стали мы сами. Этот паршивый малолетний задира, сын миссис Беркист, дернул ее за хвост.