Пендрейк молчал, сознавая, что собеседник внимательно наблюдает за ним. Пендрейк не ожидал такого поворота событий и задумался. Всем своим видом Большой Олух показывал, что он — невероятно крутой «парень».
— У меня на руках все тузы, Пендрейк, — в размышления Пендрейка проник тихий голос Большого Олуха, — а в рукаве припрятаны короли одной масти. Меня невозможно убить, если только мне на голову не свалится камень с крыши… — Он вскинул голову и посмотрел ввысь, потом взглянул на Пендрейка, и его улыбка стала еще более широкой. — Подобное уже случилось однажды с одним парнишей.
Они остановились в небольшой аллее в тени деревьев. Город находился чуть дальше за холмом. На какое-то короткое время воцарилась тишина, которую не нарушали ни звуки смеха, ни шепот голосов. Они оказались одни в каком-то странном мире — человек и недочеловек, и лица их были обращены друг к другу.
Пендрейк нарушил тягостную тишину.
— Я не рассчитываю на то, что это случится с тобой.
Большой Олух расхохотался.
— Сейчас ты ведешь себя по-умному. Я так и думал, что до тебя быстро дойдет. Послушай, Пендрейк, ты не можешь противостоять мне, потому подумай над моими словами. Тем временем я хочу, чтобы ты пообещал мне, что не станешь якшаться с кем бы то ни было. Это справедливо?
— Абсолютно, — ответил Пендрейк. Он не чувствовал никаких угрызений совести, давая это поспешное обещание. Было ясно, что своим противостоянием он будет балансировать на краю пропасти, а он еще не был готов к этому. Любой здравомыслящий человек на Земле из безжалостной земной истории мог понять лишь одно: бесчестного противника нельзя одолеть по честным правилам.
Большой Олух продолжал:
— Уверен, мы на пару сможем управиться с кое-какими делами, например, с немцами. Возможно, я даже разрешу тебе осмотреть машину после следующего периода сна. Скажи-и…
— Да?
— Ты ведь говорил, что захватившие тебя парни держат твою жену в качестве заложницы. Как ты смотришь на предложение провести пару недель, возглавляя экспедицию, главной целью которой будет освобождение ее?
Луч надежды вспыхнул в душе Пендрейка. Но тут он поймал на себе изучающий взгляд маленьких пронзительных глазок, и волнение его тут же улеглось. Да, Элеонору нужно вызволить, но он и думать не хотел, что приведет ее сюда, не укрепив предварительно своих позиций в союзе с Девлином и его людьми. Так же, как не мог представить себя во главе экспедиции, главной целью которой будет похищение женщин.
Глава 17
Подъем!
С этим криком в его спальню зашел Моррисон.
— Время, да? — Пендрейк уставился на стройного молодого человека. — Неужели вы здесь как-то различаете время? Почему я просто не могу оставаться здесь, пока сам не проголодаюсь?
К его удивлению Моррисон покачал головой.
— Ты болел, но это уже в прошлом. И теперь ты должен приспосабливаться к заведенному порядку. Так говорит Большой Олух.
Пендрейк посмотрел на худое лицо собеседника. У него в голове мелькнула мысль, что ведь Моррисон уже шпионил за ним. Ему и раньше казалось, что этот паренек был на побегушках у Большого Олуха, но до какой степени он ему предан, Пендрейк пока еще не уразумел до конца. Похоже, прямо сейчас он может выполнять свой план понимания условий жизни этого странного места. Нельзя сказать, чтобы Моррисона следовало опасаться — просто он всегда будет поддерживать правящий режим.
— Большой Олух, — отвечал Моррисон на его вопрос, — все здесь организовал. Двенадцать часов на сон, четыре часа на еду и так далее — но ты, естественно, не должен все время спать или есть. Можешь заниматься чем угодно, если только отработаешь восемь часов в день.
— «Отработаешь»?
Моррисон объяснил.
— Кто-то должен нести охрану, дважды в день нужно доить коров. Нужно еще ухаживать за садами, раз в неделю устраиваем охоту на оленей. Вот и вся работа. — Он показал небрежным взмахом руки. — Сады вон за теми деревьями, в противоположной стороне от ямы с бестией. — В конце он добавил: — Большой Олух хочет знать, что ты можешь делать.
Пендрейк криво усмехнулся. Итак, человекообезьяна дает ему понять, какая жизнь ждет его, если он не согласится на его предложение и не станет вторым боссом. Конечно, на самом деле это никакая не работа, но он четко представил себе картину упорядоченной иерархии, которая стояла за ней. Пендрейк помрачнел и сказал наконец:
— Передай Большому Олуху, что я могу доить коров, работать в саду, нести охрану и еще пару других вещей.
Но в этот день ему не было дано указаний выполнять какую-либо работу. Да и на следующий день тоже. Так что он просто шатался по городу. Некоторые сторонились его; другие становились такими беспокойными, что невозможно было с ними о чем-либо говорить; третьи же, включая явных сторонников Большого Олуха, расспрашивали его о Земле. Кое-кто уже считал, что он стал одним из них.
Во время этих разговоров Пендрейк узнал истории шахтеров, карточных игроков, ковбоев. Картина все более прояснялась. В основном здесь были люди, выхваченные в период времени с 1825 по 1875 год. Похоже, как понял Пендрейк, тропа, на которую была направлена установка нуль-транспортировки, располагалась не более чем в двадцати милях от старого поселения пионеров Запада, называемого Каньон Таун.
Утром третьего дня Девлин заполз в спальню Пендрейка как раз, когда тот вставал.
— Я заметил, что Моррисон отправился в сторону частокола, — заметил Девлин, — и поэтому пролез к тебе. Мы уже готовы, Пендрейк.
Тот поднял туловище и уселся на постели, хмуро подумав, что же эти люди, не имеющие совершенно никакого опыта участия в военных действиях, считают себя готовыми к ним. Девлин продолжил говорить, а Пендрейк слушал его, пытаясь представить себе всю картину.
— Основная часть плана — захватить частокол и заставить его защитников сдаться. Людям не нужно кровопролитие. Детали таковы…
Пендрейк выслушал этот по-детски наивный план, видя все его слабины. Все его советы были проигнорированы. Вместо отчаянного, основанного на внезапности нападения ему предлагали неясный план осады врага.
— Послушай, Девлин, — не выдержал он наконец, — посмотри на меня. Я два дня ничего не делал. Ты мог бы подумать, что мне нет дела ни до чего в мире. И все же моя жена в руках проклятой, самой опасной банды гангстеров, которая когда-либо появлялась на Земле. Моей стране угрожает опасность, о которой никому не известно. Более того, три дня назад Большой Олух предложил мне возглавить очередную атаку на немцев под тем предлогом, что она может находиться в качестве заложницы у них здесь, на Луне. Почему же я не тороплюсь принять это предложение, хотя и схожу с ума от беспокойства? Потому что проиграть в десять раз проще, чем победить, и последствия при этом трагические. Потому что никто в мире не может победить, если выбрана неправильная стратегия. Что же касается кровопролития — похоже, ты так до конца и не осознал, что противник у тебя — человек, который не будет колебаться и секунды, чтобы отдать приказ устроить резню, если его положению лидера что-то будет угрожать.
— Похоже, ты еще не осознал, насколько умело здесь все организовано. Внешний вид обманчив. Если ты не будешь действовать молниеносно, то еще не принявшие чью-либо сторону пойдут против тебя, и драться они будут с удвоенным упорством, чтобы доказать Большому Олуху, что они все время были за него.
— А сейчас давай организовать сражение, а не игру. Скажи, что находится в охраняемых зданиях?
— В одном — огневое оружие; в другом — копья и луки со стрелами, в третьем — инструмент… все, что когда-либо попадало сюда с Земли, Большой Олух присваивал себе.
— Где хранятся боеприпасы для оружия?
— Только Большой Олух знает это… Хотя, кажется, я начинаю понимать, что ты имеешь в виду. Если он сможет их применить… Нам необходимо захватить их.
— Если, — заметил Пендрейк, — первая стрела, пущенная каждым из нас, выведет из строя одного из лагеря противника, то наша небольшая война закончится через десять минут, но…
Со стороны двери послышался царапающий звук — это в спальню полз Моррисон. Он дышал тяжело, словно задыхался после бега.
— Большой Олух, — выдохнул он, — хочет показать тебе машину транспортировки. Сказать ему, что ты идешь?
Вопрос был излишним — Пендрейк отправился сразу же.
Транспортирующая машина находилась за высоким бревенчатым частоколом, выстроенным у самого края скалы. Она была сделана из темного тусклого металла и покоилась на основании из твердого металла. Остановившись на деревянной платформе, которая протянулась вокруг верхнего края частокола, Пендрейк хмуро посмотрел вниз на это уродливое строение. Несмотря на всю свою волю, он был возбужден: если ему удастся заставить эту машину работать, изменить ее фокусировку куда-либо в другое место, скажем, например, в немецкую тюрьму, где томится Элеонора, или в генеральный штаб армии Соединенных Штатов Америки… если ему хотя бы удастся понять, как заставить ее работать в обратном направлении!
Он заставил себя выкинуть из головы эти надежды. Тридцать футов в длину, прикинул он, двенадцать футов в высоту и восемнадцать в ширину. Достаточно большая машина, здесь может пройти все, кроме локомотива. Пендрейк прошел по платформе и остановился наконец в том месте, где она вплотную подступала к самому краю пропасти. Открывшаяся перед ним глубина привела его в шок. Его телу всегда было трудно справляться с головокружением, да и не нужно было подвергать себя риску лишь для того, чтобы взглянуть вниз на основание машины.
Пендрейк отошел назад и повернулся лицом к Большому Олуху, который сидел на корточках и следил за ним бесстрастно.
— Как попасть за частокол? — спросил Пендрейк.
— С противоположной стороны находится дверь.
Она и была там. Запертая на висячий замок. Большой Олух сунул руку в полоску меха, которая протянулась вокруг его живота, и достал ключ. Когда неандерталец стал открывать тяжелую дверь, Пендрейк протянул руку.