Он вдруг понял, что Анрелла что-то говорит, но слов разобрать не был в состоянии. Наконец она замолчала. Последовала пауза, а потом он услышал, как Анрелла произнесла:
— У тебя больше нет этой способности.
Пендрейк сел, моргая. Похоже, он полностью пришел в себя, никакой боли не было. Он пристально взглянул на женщину.
— Ты механически загипнотизировала меня? — спросил он осуждающе.
— Нет. Я просто изменила структуру твоего мозга. — Ее голос звучал твердо. — Джим, все это на самом деле очень просто. Мы не можем допустить существование внутри нашей группы или где-нибудь на планете людей, имеющих способность воздействовать на других, причем таким образом, что те не замечают этого.
— Но ты ведь сама знаешь, что я использовал свой дар лишь для того, чтобы восстановить демократию.
— Демократия должна сама обрести свое спасение, — резко возразила она. — Ее развитие не может опережать развитие самих людей.
— Странное утверждение в устах подлинного руководителя Лэмбтоновского проекта, — удивленно заметил Пендрейк.
— Мы учимся и запоминаем уроки, — с горечью произнесла женщина. — Отдельным индивидуумам нельзя смещать свое законное правительство. Никаким малым группам в государстве нельзя самим поднимать себя на более высокий моральный уровень. Мы потеряли уже почти восемьсот человек, Джим, и если мы не получим помощи от правительства, то Лэмбтоновское поселение на Венере окажется в руках восточных немцев. Они знают его месторасположение.
— Этого не случится. — Пендрейк покачал отрицательно головой и рассказал ей о том, что президент Дейлс дал добро на высадку новой экспедиции на Луну. Потом он добавил: — Анрелла, мне нужно оружие. И я должен как можно скорее оказаться на одной горной тропе на Среднем Западе. Оттуда мне необходимо перенестись на Луну.
Он описал это место, каким образом происходит перемещение да и всю ситуацию в целом.
Глаза Анреллы были широко раскрыты, когда он закончил.
— Я вызову космический корабль, — быстро произнесла она, потом добавила: — Но почему бы не подождать хотя бы день, в течение которого к тебе бы присоединились еще несколько наших молодых ребят? Тебе, возможно, понадобится помощь.
Пендрейк вспомнил об Элеоноре и покачал отрицательно головой.
— Я переполнен яростью и ужасом с той минуты, когда ко мне вернулась память. Отправь их вслед за мной, но ждать я не в состоянии.
Женщина с напряжением уставилась прямо перед собой. Наконец она тихо произнесла:
— Я понимаю тебя, Джим.
По пути он рассказал ей о людях, находящихся на Луне, и добавил в конце:
— Это соответствует тому, что ты говорила. Предлагаемое ими убежище настолько не вписывалось в мой реальный мир, что я выбрал рискованный вариант с саблезубым тигром. Очевидно, человек в своем развитии встал на последнюю ступеньку животной стадии и едва только начинает осознавать о проявлении первой ступеньки действительно человеческой стадии. В моих тотипотентных фазах я показал, каким может быть раскрепощенный человеческий мозг. Но я сам чувствую, что этот мозг все еще продолжает эволюционировать. И то, что мы будем в состоянии понимать, когда перейдем на следующую ступеньку развития, возможно, не будет иметь никакого отношения к тому, какими мы являемся в данный момент.
Их разговор закончился, когда остроносый ракетный корабль завис посредине шоссе. После краткого разворота, осуществляемого под руководством Пендрейка, настала пора попрощаться.
— Не беспокойся! — сказала Анрелла, целуя Пендрейка. — Мне повезло, что я вообще встретилась и прожила некоторое время с тобой. Я добровольно уступаю тебя твоей Элеоноре. Мы еще встретимся.
Твердым шагом Пендрейк направился к двери и спустился по ступенькам лестницы, опущенной с корабля. Последняя из них висела прямо напротив невидимой перегородки, за которой шел поток. Став на нее, он осторожно протянул вперед руку и увидел, как его рука исчезла, после чего уверенно шагнул через то, что казалось пустотой.
Как в прошлый раз, возникло ощущение пребывания в черном тумане. И в следующее мгновение…
Что-то твердое, вроде камня, стукнуло его по голове, и с грохотом он рухнул на металлический пол.
Это было последнее, что он запомнил, перед тем, как потерять сознание.
Глава 29
Пендрейк очнулся, не зная, сколько времени он провел в беспамятстве.
Руки его были связаны за спиной. Над ним стоял Большой Олух.
Вид вокруг них был до ужаса знакомый. В нескольких футах находился край скалы.
Неандерталец хрипло хихикал. Он явно ликовал.
— Теперь я могу расслабиться. Все эти месяцы я ждал тебя, и даже позволил Девлину и его людям построить второй город, потому что не знал наверняка, что тебе может взбрести в голову. И, разумеется, на тот случай, если ты когда-нибудь появишься здесь еще раз, я установил это маленькое приспособление. И ты попался в мою ловушку. Теперь я могу заняться ими и перебить всех по одному, пока оставшиеся не завопят о пощаде.
Он остановился, чтобы перевести дыхание, потом снова заговорил:
— Мы продолжим с того места, где остановились в прошлый раз, Пендрейк. Дьявольское чудовище получит тебя, и поверь мне, на сей раз я не буду оттягивать этот момент.
Пендрейк внимательно смотрел на неандертальца. Силы возвращались к нему, но сейчас это не могло помочь ему. Он сделал последнюю из своих многочисленных ошибок, и через несколько минут настанет конец карьере Джеймса Пендрейка.
В этот краткий миг он вдруг с удивлением осознал, насколько же уязвимым является на самом деле человечек. И теперь, когда он лишен своих тотипотентных способностей, он либо погибнет, либо будет искалечен после многочисленных ампутаций. Мысленно представив себя калекой, он содрогнулся. Истина заключалась в том, что люди, постоянно подвергающие себя физическому риску, не способны долго оставаться в живых.
Мысль эта исчезла. Он увидел, что человек-обезьяна, ухмыляясь, смотрит на него. Чудовище дрожало, всем своим видом выказывая жуткое садистское возбуждение.
Пендрейк смог вымолвить:
— Большой Олух, — сказал он, но слова его прозвучали не слишком убедительно, — Вооруженные Силы Соединенных Штатов в течение недели высадятся на Луну, а на следующей неделе еще одна армия численностью в тысячу человек пройдет через врата этой машины. Я раньше прибыл сюда, чтобы поговорить с тобой и заручиться твоей поддержкой и сотрудничеством с нами. Убей меня — и в течение семи дней тебя самого казнят. Над тобой устроят военно-полевой суд, после чего тебя повесят.
— Заткнись! — маленькие глазки пронзительно уставились на Пендрейка. — Твоя болтовня ни к чему не приведет, Пендрейк. Я ожидал тебя, но никто больше не сможет прибыть сюда при помощи этой машины. Как только я избавлюсь от тебя, я взорву ее. А что касается какой-то армии, которая рискнет спускаться сюда — понадобятся годы на это, даже если они знают дорогу, все проходы и где копать. Ставлю сто против одного, что у них не будет никакого подходящего оборудования для рытья фунта. — Он замолчал на несколько секунд. — То, что произойдет здесь, — это наши с тобой дела. Никто другой ничего не узнает об этом. Девлин думает, что ты мертв. О чем еще он может думать, если не видел тебя уже несколько месяцев?
Пендрейк должен был согласиться. Да, об этом небольшом смертельном эпизоде принимают участие только Большой Олух, он сам и гигантский зверь в глубокой яме.
Неадерталец со злорадством продолжал.
— Ты видишь, что машина установлена всего в нескольких футах от края скалы. Когда-то все, что появлялось из машины, двигалось дальше по инерции и сваливалось вниз прямо вот сюда — и не было ничего, за что можно было бы ухватиться во время долгого падения. Я же просто шел по тропе, поэтому мне удалось отпрыгнуть назад, но само это дьявольское отродье, как и множество животных, которыми оно кормилось до того времени, когда я появился, скорее всего, бежали рысью по той тропе на Земле, а потом летели отсюда вниз.
Выстроив этот частокол, я спас жизнь всем оленям, бизонам и другим крупнокопытным, которые переносились машиной. С тех пор я начал кормить это дьявольское чудовище, и всегда сам, поэтому теперь оно отзывается на мой голос. Вот, слушай!
Он прошел к краю скалы и издал низкий пронзительный крик. Потом постоял несколько секунд, глядя вниз, отвернувшись от Пендрейка. Слегка согнув ноги, он наклонился, внезапно показавшись Пендрейку живым воплощением животной части человеческого существа: приземистая, волосатая, нечеловеческая фигура полузверя, чье племя зародилось на рассвете доисторической эпохи, создание из отвратительного, почти невозможного сна, которое тем не менее являлось предком человека, и кое-что от него еще сохранилось в каждом современном человеке.
Но на несколько секунд он отвернулся.
Дрожа каждым нервом, проливая крошечные ручьи пота, Пендрейк пополз на спине вперед.
Большой Олух обернулся.
— Он идет, — сообщил он. Похоже, неандерталец не замечал напрягшееся человеческое тело, выражение усилия на лице пленника. Он заговорил сухим тоном, который больше внушал ужаса, чем звучавшие перед этим ярость и страстность: — Я опущу тебя на веревке, развязав перед этим узы на твоих запястьях — чтобы ты немного побегал, когда достигнешь дна. Чудищу это нравится — подобные упражнения не позволяют ему терять форму.
У одной стены пещеры была аккуратно сложенная витками веревка. Подняв ее, Большой Олух бросил один конец в пропасть, после чего пояснил:
— Веревка всегда лежит здесь под рукой — ты не первый, знаешь ли, кто узнает об ее существовании. Заметь: второй конец привязан к вбитой в землю металлической трубе. Забавно, — говорил он уже самому себе, — сколько всякой всячины люди захватывали сюда с собой с Земли: веревку, повозку с инструментами, динамит, ружья, револьверы — и все это попадало ко мне. Кое-что из этого, в основном боеприпасы, спрятано в этой пещере, остальное — в других пещерах, о которых ты не знаешь, потому что я их завалил.