Хулиганы бывают самых разных форм и размеров. Понаблюдай за своими. Напряги ум.
Сдаться в одном безнадежном бою – это еще не значит быть трусом.
Стремление к популярности или к безопасности делает тебя слабым и уязвимым.
Что хуже? Сдать своих обидчиков и заслужить презрение? Или продолжать молчаливо терпеть издевательства?
Жестокие люди тоже часто становятся жертвами жестокости, во многом превосходящей их собственную.
Пусть хитрость будет твоим союзником.
Если ты заслужил уважение своей прямотой и честностью, ты никогда не потеряешь его. Такое уважение возможно будет отобрать у тебя только с твоего согласия.
Никогда не смейся над тем, что не считаешь смешным.
Никогда не соглашайся с мнением, с которым не согласен.
Независимые всегда дружат с независимыми.
Подростковые комплексы пройдут через четыре года. Ты будешь жить восемьдесят лет.
– Пытаешься найти иголку в океане? – Мистер Данвуди выглянул из своего мини-кабинета. – Так азиаты говорят. «Океан» вместо «стога сена».
Я испугался – а вдруг он видел, как я сунул листок в карман?
– Сэр?
– Бисер перед свиньей? Или свисток на столе?
Я помахал ему свистком.
– Только что нашел, сэр…
– Так чего же ты ждешь? Доставь же эту штуку ее законному владельцу со скоростью крылатой мартышки.
Первогодки играли в «Каштаны» в очереди, в ожидании школьного автобуса. Когда я был в классе мисс Трокмортон, я очень хорошо играл в «Каштаны». Но мы, третьегодки, не можем играть в каштаны, потому что это гейская игра. Она недостаточно крута для нас. Но – зато смотреть, как играют другие, никто запретить не может. После сегодняшних выходок Уилкокса и оскорблений в мой адрес, абсолютно все сторонились меня, никто не хотел быть замеченным рядом с Джейсоном Червяком Школьным Заикой. Мистер Кемпси загнал всех учеников из Бертсмортона в автобус и подул в свой свисток, подзывая нас, ребят из Блэк Свон Грин. Неужели он специально отправил меня за свистком и оставил тот листок у себя на столе? Когда тебе кажется, что мистер Кемпси – нормальный, он начинает вести себя, как последняя сволочь. Когда тебе кажется, что он сволочь, он вдруг делает что-то хорошее.
Первые три ряда сидений в автобусе – это девчачьи места, обычно пацаны тут не садятся; но и сидеть близко к команде Уилкокса я не мог, они решили бы, что я напрашиваюсь. Мальчишки-середняки проходили мимо меня, оставляя сиденье рядом со мной свободным. Робин Саут, Гэвин Колли, Ли Бриггс – никто из них даже не посмотрел в мою сторону. Освальд Уайр, проходя, назвал меня «Червяком». На той стороне игровой площадки под навесом для велосипедов стояла группа мальчишек – издалека, сквозь слои тумана, они были похожи на кукол-марионеток.
– Господи! – Дин Моран сел рядом со мной. – Ну и денек!
– О, привет, Дин. – Я чувствовал себя таким несчастным и таким благодарным.
– Говорю тебе, Джейс, Маркот – чертов псих! Знаешь, что произошло сегодня? Самолет пролетел над нами, и что, ты думаешь, закричал Маркот? «Ложись, пацаны! Это немцы! Нас атакуют!» Клянусь Богом, мы так перепугались, что все разом упали на землю и прикрыли головы. Как думаешь, это у него старческий маразм начался?
– Может быть.
Норман Бэйтс, школьный водитель, завел двигатель, и автобус тронулся. Дафна Маддэн, Андреа Бозард и еще какие-то девчонки начали петь песню «Лев сегодня спит» (*The Lion Sleeps Tonight – знаменитая африканская песня. Была заглавной темой в мультике "Король Лев" и фильме «Эйс Вентура»*). К тому времени, когда автобус выехал на перекресток Велланда, туман сгустился до почти жидкого состояния.
– Я собирался пригласить тебя к себе в гости в эту субботу, – сказал Моран. – Папа купил видеомагнитофон у того хлопца в пабе в Тэксберри.
Я был впечатлен.
– VHS или Бетамакс?
– Естественно, Бетамакс! VHS – это вымирающий вид. Проблема вот в чем: когда мы вчера открыли коробку, оказалось, что там не хватает деталей.
– И что сделал твой отец?
– Он поехал прямо в Тэксберри, чтобы поговорить по душам с тем хлопцем, который продал ему эту рухлядь. Но и там возникла проблема: хлопец исчез.
– Может, кто-нибудь в пабе сможет помочь?
– Нет. Паб тоже исчез.
– Как целый паб может исчезнуть?
– Табличка на двери: «мы временно закрыты». Висячие замки на дверях и окнах. Знак: «ПРОДАЕТСЯ». Вот как целый паб может исчезнуть.
– Твою мать!
Я смотрел в окно и видел трейлеры, припаркованные возле фермы Дэйнмур. Владелец фермы насыпал там целую гору щебня, специально, чтобы цыгане не разбивали там лагерь. Сегодня утром цыган тут никто не видел. А теперь они опять появились.
– Но ты все равно приходи в гости в субботу, если хочешь. Мама приготовит обед. Будет весело.
Сначала мне нужно пережить вторник, среду, четверг и пятницу.
– Спасибо.
Росс Уилкокс и его банда прошли мимо, к выходу из автобуса, даже не взглянув на меня.
Я шел по зеленому полю, чувствуя облегчение оттого, что самый дерьмовый день в моей жизни наконец-то подошел к концу.
– Куда это ты собрался, Червяк? – Росс Уилкокс стоял под дубом. Рядом с ним – Гарри Дрэйк, Ант Литтл, Уэйн Нэшенд и Даррен Крум. Они хотели, чтобы я начал удирать. Но я не сдвинулся с места. Планета Земля вдруг сжалась до размеров мыльного пузыря.
– Домой. – Сказал я.
– А может п-п-п-п-поболтаешь с-с-с н-н-н-нами?
– Нет, спасибо.
– Я тебе так скажу: ты не дойдешь до своего сраного мажорского дома в вашем сраном мажорском районе Кингфишер Медоус. Ты меня понял, сраный ты мажор?
Я не двигался, ожидая, что Уилкокс сделает первый шаг.
Он не сделал. На меня напали сзади. Уэйн Нэшенд применил удушающий прием, фул-нельсон. Они вырвали у меня из рук мой адидасовский рюкзак. Кричать «эй, это мой рюкзак», не было смысла. Я знал, что самое важное сейчас – не заплакать.
– А почему у тебя нет усов, Тэйлор? – Ант Литтл уставился на мою верхнюю губу. – Обычно у пацанов на верхней губе растет пушок?
– Я сбрил его.
– «Я сбрил его». – Передразнил Гарри Дрэйк. – Ты что, надеешься впечатлить нас?
– Слышал новую шутку, Тейлор? – Спросил Уилкокс. – «Ты знаешь Джейсона Тейлора?»
– Н-н-нет. – Ответил Гарри Дрэйк. – Н-но я н-н-наступил в н-него однажды.
– Ты посмешище, Тейлор. – Ант Литтл сплюнул. – Тупое, обоссанное посмешище!
– Ходил в киношку с мамочкой! – Сказал Гарри Дрэйк. – Ты не заслуживаешь даже того, чтобы жить. Нам бы следовало повесить тебя прямо на этом дереве.
– Ну же, скажи что-нибудь. – Росс Уилкокс подошел ко мне вплотную. – Червяк.
– У тебя воняет изо рта, Росс.
– Что? – Лицо Уилкокса вытянулось от удивления. – ЧТО?
Я и сам был в шоке. Но – отступать поздно. Да и некуда.
– Я не пытаюсь тебя оскорбить, честно. Но у тебя действительно плохо пахнет изо рта. Ветчиной. Никто не говорит тебе об этом, потому что все боятся тебя. Но тебе нужно чаще чистить зубы и есть мятные конфеты, потому что это хроническое.
Уилкокс выдержал паузу.
Две мощнейшие пощечины, по обеим щекам одновременно, едва не сломали мне челюсть.
– А ты меня, значит, не боишься, да?
Боль иногда помогает сконцентрироваться.
– Это может быть галитоз. Аптекарь в Аптоне мог бы выписать тебе какие-нибудь лекарства.
– Я мог бы вбить твою голову внутрь твоего бесхребетного туловища.
– Да, мог бы. Вы все могли бы.
– Мне не нужны все. Я мог бы сделать это самостоятельно.
– Я не сомневаюсь в этом. Я видел, как ты дрался с Грантом Берчем.
Школьный автобус до сих пор стоял рядом с баром «Черный лебедь». Норман Бэйтс иногда передает Исааку Паю какой-то пакет, и Пай в ответ вручает ему коричневый конверт. Но, конечно, было бы наивно ждать от них помощи.
– Этот – скользкий – гребанный – червяк, – каждое слово Уилкокс подкреплял ударом – он бил меня в грудь, – нуждается в Дизайнерском Белье!
«Дизайнерской белье» – это когда тебя хватают за трусы и поднимают. Твои ноги болтаются над землей, в то время как твои трусы врезаются тебе в промежность так сильно, что еще чуть-чуть -- и твои яйца лопнут от давления.
И, да, я получил свое «дизайнерское белье».
Но вот в чем загвоздка – эта шутка с бельем бывает веселой только в том случае, если жертва визжит и пытается бороться. Я же поступил иначе: я задержал взгляд на голове Ант Литтл и вроде как преодолел свою боль. «Дизайнерское белье» - это скорее унизительно, чем больно. Мои мучители делали вид, что им весело, но на самом деле им было тяжело, и оно явно того не стоило. Уилкокс и Нэшенд слегка подбрасывали меня вверх. Но я не жаловался: да, мои трусы натрут мне промежность, но они ведь не разрежут меня на две половины и не покалечат.
В конец концов меня бросили на мокрую траву.
– Это только начало. – Сказал Уилкокс, задыхаясь.
– Червяяяяяяк! – Пропел Гарри Дрейк. Он стоял где-то далеко, в тумане, и я не видел его. – А где твой рюкзак?
– Да. – Уэйн Нэшенд пнул меня под зад, стоило мне подняться. – Тебе лучше найти его.
Я захромал в сторону Гарри Дрейка, моя промежность просто горела от боли.
Школьный автобус завелся, лязгнула коробка передач.
На лице у Гарри Дрейка появилась садистская улыбка, он швырнул мой рюкзак.
Я понял, к чему все идет, и перешел на бег.
Описав идеальную дугу, мой рюкзак приземлился на крышу автобуса.
Автобус тронулся и поехал к перекрестку, в сторону магазина мистера Ридда.
Я изменил курс и теперь на всех парах бежал сквозь высокую мокрую траву, надеясь, что мой рюкзак соскользнет с крыши автобуса.
За спиной у меня раздавался смех, похожий на стрекот пулемета.
Удача полуулыбнулась мне. Комбайн создал небольшую пробку на выезде из Малверн Уэллс. Я догнал автобус на перекрестке, напротив магазина мистера Ридда.