— Что?
— Ну откуда ж мне было знать? Я вышла из комнаты всего-то на три секундочки, а когда вернулась, мистер Подлый Пес уже дотянулся языком до стола и слизал чип.
Я просто онемела.
— Могло быть и хуже, — заявила Фелиция. — По крайней мере, мы знаем, где он. Остается лишь дождаться, пока песик сделает свои дела.
— Эй, — заволновался Хукер. — Ты еще здесь?
— Чип временно недоступен, — объяснила я ему. — Дай мне поговорить с Мирандой.
Послышалось невнятное бормотание, затем трубку взял Миранда.
— Понимаете, — начала я, — произошла маленькая неприятность, и чип сейчас временно недоступен, но мы точно знаем, где он, и собираемся заполучить его как можно скорее. А теперь слушайте внимательно: если хоть один волосок упадет с головы Сэма Хукера, не видать вам этого чипа.
— А теперь слушайте внимательно меня. Добудьте мне чип, или ваш парень умрет.
— Формально он не мой парень.
— У вас двадцать четыре часа, — отрезал Миранда. Он продиктовал номер своего сотового и отсоединился.
— У нас двадцать четыре часа на то, чтобы обменять чип на Хукера, — передала я Розе и Фелиции.
— Может, если накормим собачку черносливом, дело пойдет быстрее, — предложила Фелиция. — Со мной вот всегда срабатывает.
— Или подождем, пока вернутся эти гады, и надерем им задницы, — вставила Роза.
По мне, так обе идеи были, в общем-то, ничего.
— Давайте выбираться отсюда, — произнесла я. — Одна из вас останется наблюдать за отелем, а вторая отправится со мной за черносливом.
— Мне не хочется наблюдать, — воспротивилась Роза. — Это означает просто сидеть и ждать.
— А мне и за черносливом идти не хочется, — добавила Фелиция. — Я хочу быть в гуще событий. Сейчас позвоню племяннику Карлу. Он сможет понаблюдать. Он пока не работает. И будет рад хоть чем-то заняться.
— Карл, — повторила Роза. — Знаю. А не его ли загребли за хранение наркоты?
— Ага, но сейчас он чист. Обитает в групповом доме в паре кварталов отсюда и сейчас, наверное, сидит перед телевизором. Прежде он работал упаковщиком в супермаркете, но они перешли на пластиковые пакеты, а он так и не сумел к ним приноровиться.
Через десять минут мы уже стояли через дорогу от отеля вместе с Карлом. Тот оказался смуглым коренастым человечком пятидесяти семи лет — в безразмерных джинсах, с темными волосами до плеч и сверкающими золотом передними зубами. Мы усадили его на скамейку и подробно описали нужных нам парней, включая Хукера, и их тачки. У Карла при себе имелся телефон, литр газировки, зеркальные солнечные очки и бейсболка… все необходимое для того, чтобы в Майами провести денек за слежкой.
— Карл, кажется, умом не блещет, — отметила Роза, когда мы вновь загрузились в «камри».
— От наркоты он слегка тронулся умом, но все будет в порядке, — заверила Фелиция. — Карл очень сознательный. Он обрел Иисуса.
— Такое чувство, словно он обрел Его в бильярдной, — не удержалась Роза.
— У пристани есть минимаркет, — вспомнила я. — Можем купить там чернослив, а заодно проверим парковку на предмет черного «БМВ».
Бинз вместе со мной сидел на заднем сидении и обдавал горячим собачьим дыханием затылок Фелиции.
— Кто-нибудь, дайте песику жвачку, — пожаловалась та. — Она ему позарез нужна. И в следующий раз никаких бурритос на завтрак.
— Купим жвачку вместе с черносливом, — успокоила я ее.
— Пришлось взять его с собой. За ним ведь нужно постоянно следить, если не хотим пропустить «большое событие», — пояснила Фелиция.
Мне даже думать не хотелось о «большом событии». Я не представляла, как собираюсь отыскать в этом «большом событии» малюсенький чип. Должно быть, потребуется скафандр и противогаз.
Оставив позади Коллинз-авеню, Роза миновала «Джо Стоун Крэбс» и въехала на парковку возле «Монти». Медленно обогнув ряды автомобилей, мы осмотрелись, но «БМВ» нигде не было видно.
— А все-таки я хочу взглянуть на яхту, — сказала я. — И Бинзу не помешает размять лапы.
Обернувшись, Фелиция уставилась в глаза сенбернару.
— Тебе нужно ка-ка? — спросила она его.
— Еще слишком рано, — отозвалась Роза, загоняя «камри» в свободное пространство между машинами, и глуша мотор. — Он ведь еще даже чернослива не ел. Да и вообще, думаешь вот так просто: вошло и вышло, абра-кадабра-трах. Это тебе не секс, детка!
— Когда налегаешь на чернослив, и не такое бывает. А ты бы завязала спать с такими «всунул-высунул» парнями. Такой секс только для женатиков. Будь я, как ты, в разводе, думала бы в первую очередь о себе. Никакой спешки, и «трах» без «абракадабры».
— Да это ж, как игра в кости, — объяснила Роза. — Бросаешь кубики, и порой выпадает «абракадабра», а иногда получаешь «трах». Вот почему Господь дал женщинам душ с гидромассажером.
Мы выбрались из машины и направились в сторону пристани.
— Выбирай слова, когда говоришь о Боге, — возмутилась Фелиция. — Ты же знаешь, он все слышит. На твоем месте я бы сегодня почитала на ночь «Аве Марию», просто на всякий случай.
Роза покосилась на Фелицию.
— Будто ты никогда не пользуешься гидромассажером.
— Эээ, пользуюсь, конечно, но Господа в это не втягиваю. Мне кажется, гидромассаж — изобретение сатаны. А вот Бог придумал миссионерскую позу.
Стоя на причале, мы оглядывали пирсы. Жизнь здесь, как всегда, била ключом, вот только яхта Уэво исчезла. Мы с Бинзом спустились к пирсу, где раньше было пришвартовано судно и подошли к парню, готовящемуся отплыть на Хаттерас.
— А где яхта Уэво? — спросила я.
— Только что отчалила. Встанет на ремонт в Форт-Лодердейле. У них в главной каюте недавно случился пожар.
Одним местом, где можно было поискать Хукера, меньше.
Мы поднялись по ступеням, миновали расположенный на улице бар и, обогнув здание, направились к гастроному, устроенному со стороны проезжей части. Я с Бинзом осталась ждать снаружи, и десять минут спустя из магазина вышли Роза с Фелицией, нагруженные двумя пакетами с едой.
— Ух ты! — поразилась я. — И это все Бинзу?
— Нет, — ответила Роза. — Для него чернослив и большие полиэтиленовые пакеты. Резиновые перчатки для тебя. И макаронный салат, шоколадный торт, сандвичи с фрикадельками и содовая нам всем.
Мы присели на скамейку возле входа, и Фелиция открыла коробку с сухофруктами.
— Кто хочет чернослив? — предложила она. — Он полезный. В нем много железа.
От чернослива все дружно отказались. Приберегали место для шоколадного торта.
— А как насчет песика? — обратилась Фелиция к Бинзу. — Песик будет чернослив?
Бинз уже сидел наизготовку: уши торчком, глаза горят. Он понюхал протянутый Фелицией чернослив и осторожно слизал его у нее с руки. Немного подержал его на языке, пуская слюни и не зная, что вообще с ним теперь делать. Затем открыл пасть, и чернослив выпал обратно.
— Мы и ему на всякий случай взяли сандвич, — сказала Фелиция. Она развернула один и, нашпиговав фрикадельки черносливом, протянула Бинзу.
Тот в мгновение ока заглотил лакомство.
— Теперь остается только ждать, когда ему захочется по большому, — подытожила Фелиция, протягивая нам наши сандвичи, и раздавая пластиковые вилочки для макарон.
Когда с ланчем и содовой было покончено, Фелиция позвонила племяннику, чтобы узнать, как продвигаются дела.
— Говорит, что никак, — поделилась она. Затем скидала смятые обертки и использованные вилки в пакет, который мы предназначили под мусор, и огляделась. — А где коробка с черносливом? Она стояла на скамье возле меня.
Все дружно уставились на Бинза. Тот сидел на травке неподалеку от нас и с грустными глазами пускал слюни, а к нижней губе у него прилип кусочек картонной коробки из-под чернослива.
— О Господи, — пробормотала Роза. — Вот теперь он съел много чернослива.
Бинз встал и приподнял хвост. Раздался звук сдуваемого шарика. Мы соскочили со скамьи и бросились врассыпную.
— Как еще краска со здания не слезла, — поразилась Роза.
Фелиция отгоняла газы мусорным пакетом.
— По запаху напоминает буррито. Нет, вы только взгляните на него. По-моему, он улыбается.
Меня не покидало ощущение, что мне следовало прилагать больше усилий, чтобы отыскать Хукера, но я не знала, с чего начать. Может, с обыска. Я вытащила телефон и позвонила Скиппи.
— Скажи, ты не мог бы раздобыть для меня кое-какую информацию? — начала я. — Мне нужно знать, есть ли у Энтони Миранды недвижимость в районе Майами. Дом, или офисное здание. Хоть что-нибудь.
— Я хочу поговорить с Хукером.
— Его здесь нет.
— А где он? — не отставал Скиппи.
— Ну, его вроде как… похитили.
Ответом мне было гробовое молчание, и я уж было начала беспокоиться, не свалился ли Скиппи с сердечным приступом.
— Ты в порядке? — спросила я.
— Лучше некуда. Даже яйца в мошонке скрутило.
— Все не так плохо, как кажется, — заверила я Скиппи. — Я верну Хукера, как только пес сходит по большому.
— Я даже не собираюсь спрашивать, о чем ты, — отрезал Скиппи. — Куда мне позвонить, когда разузнаю о Миранде?
Я продиктовала ему свой номер и отсоединилась.
— Наверное, нам следует вернуться к отелю. Вдруг Карл хочет перекусить или сбегать по нужде, — предположила Фелиция.
Мы дошли до стоянки, забрались в машину и отправились на Коллинз-авеню. Через три квартала Бинз снова издал звук сдувшегося шарика. Роза остановилась у обочины, мы все выбрались наружу и принялись ждать, пока очистится воздух.
Стояли мы недалеко от «Джо Стоун Крэбс», с той стороны, где продавали еду на вынос. И тут к нам плавно подкатил черный лимузин, из которого вышла Сюзанна.
— Обожежмой! — воскликнула она, заметив меня. — Барни! Как ты? А где Хукер?
— Его похитили.
— Ну и ну, — поразилась та, — плохи дела. Но в наши дни такое происходит сплошь и рядом. Обожди минутку. Мне нужно забрать моих каменных крабов.
— А это еще кто? — поинтересовалась Роза. — По мне, так та еще стерва. Она мне уже нравится.