Незнакомец в черном раскрыл низкую дубовую дверь и указал вперед длинным пальцем с желтоватым острым ногтем.
— Это квартал мастеровых. Пройдите по улице вперед и окажетесь на берегу Хорота. Если вам нужно выйти за город — извольте, я провожу вас.
— Нет, благодарим. Нам необходимо убежище в столице, — мгновенно ответил граф Эрде. — Но, почтенный, могу я спросить твое имя?
— Имя? — засомневался человек. — А есть ли разница в том, каково оно?
— Постой, — перебил его Тотлант. — Я слышу по выговору, по акценту… Ты происходишь родом из полуденных стран. Шемит?
— От шемита слышу, — невесело усмехнулся неизвестный. — Ты стигиец, а натянул на свое тело тряпки, которые носят только разжиревшие купцы Асгалуна и грязные кочевники Эрукских пустынь. Не совестно? Вспомни зов крови! Пусть твои друзья скажут спасибо, что я наблюдал за вами из окна и распознал твою стигийскую кровь и дар волшебника.
— Постой, — замялся Тотлант. — Кто ты? Прошу тебя, назовись! Я действительно происхожу родом из Стигии, из Луксура. Родовое имя — Тотлант. Моего отца звали Менхотепом. Он был волшебником и управлял стихиями пустыни…
— А-а! — рассмеялся человек. — То-то я гляжу — знакомое лицо! Ты действительно похож на отца. Ты исчез семь лет назад, и мы все гадали — где сейчас старина Тотлант? О тебе не было никаких известий.
Стигиец помрачнел, однако не стал ничего говорить. Выжидал.
— Хорошо, — сказал облаченный в темный плащ человек. — тебе, как сородичу, я назовусь. Надеюсь, ты ручаешься за своих друзей?
— Несомненно, — кивнул Тотлант.
— Мое родовое имя — Тот-Амон, сын Мин-Кау, — провозгласил неизвестный. — Сейчас я вынужден жить в Тарантии.
Мне самому это имя ничего не сказало. Но Мораддин вылупил глаза, а Тотлант, раскрыв рот, застыл, подперев спиной стену.
— Хотите пересидеть тревогу в городе? Любопытно… — задумчиво вопросил человек, назвавший себя Тот-Амоном. — Хорошо, придется помочь. Думаю, что сумею найти надлежащее убежище для соотечественника и его друзей. Кстати, почему на вас охотилась стража?
Мораддин медленно сполз вниз по стенке и присел на корточки, закрыв лицо руками. Я распознал его слова, произнесенные едва заметным шепотом:
— Тот-Амон… О боги, только его нам сейчас не хватало…
— Постойте здесь и подождите, — сказал Тот-Амон. — Я выйду на улицу и осмотрюсь. Не высовывайтесь наружу.
Скрипнули петли двери, и человек в темной одежде выскользнул на оживленный проезд. Лучик солнца из оставшейся щелки ударил Мораддину в лицо и граф сморщился, будто кислого яблока отведав. Некоторое время мы молчали, прислушиваясь к удаляющимся шагам неожиданного спасителя. Но вот Тотлант вытянул руку и тронул Мораддина за плечо.
— Это действительно он, — сдавленно проговорил волшебник, и я понял, что он имеет в виду нового знакомого. — Я видел его раньше, в юности. Еще в Стигии. Когда отец умер, я уехал в Пограничье и Черный Круг не представляет, что со мной случилось. Вот так встреча…
— Теоретически… — начал Мораддин, — Тот-Амон может находиться в Аквилонии. Мне слишком хорошо знакома история о его изгнании из Черного Круга. Но я не мог предположить, что встречу столь знаменитого волшебника в столице, да еще при таких плачевных для нас обстоятельствах…
— Что делать будем? — вопросил Тотлант. — Честно признаться, лучше уж попасться стражникам, чем проводить время в обществе этого неприятного господина. Конечно, он нам помог, но… Тот-Амон никогда не делает ничего просто так.
— Что делать? — медленно переспросил Мораддин. — Кажется, у меня появилась одна хорошая мысль… Складывается впечатление, что я нащупал одну оч-чень интересную ниточку. Сейчас мы за нее подергаем и посмотрим, где находится клубок. Тотлант, подыграешь? Эйвинд, — граф повернулся ко мне и глянул строго, — ты будешь соглашаться со всем, что мы скажем этому человеку, а лучше всего — помалкивать.
— Хорошо, — кивнул я, не совсем понимая, о чем идет речь. — Господин граф, а кто он? Этот ваш Тот-Амон?
— Был бы здесь Конан, — усмехнулся Мораддин криво, — он бы мигом объяснил… Неважно. Просто молчи и все.
Я обиделся и отвернулся. Вечно у них секреты какие-то. А мне, чуть что, твердят: «Эйвинд, молчи! Эйвинд, сиди тихо! Эйвинд, не лезь!» Будто я ребенок маленький. А я, между прочим, в Райте посвящение охотника принял. Дите неразумное охотником быть никак не может.
Мораддин и стигиец недолго пошептались, причем Тотлант изредка прыскал в кулак. Веселился. Граф же оставался серьезным и смотрел на волшебника неодобрительно. А мне придется стоять и смотреть, как они обманывают человека, который спас наши шкуры. Нехорошо так делать…
Дверь, ведущая на улицу, распахнулась, и на пороге воздвиглась высокая фигура человека по имени Тот-Амон. Только сейчас я рассмотрел, что он высок, тощ и длиннорук. Однако кажется очень сильным. Лицо по-прежнему было скрыто капюшоном.
— Следуйте за мной, — скомандовал знакомый Тотланта. — Вначале идем к реке, а затем в сторону Зеленых Садов.
Я раньше слышал от Халька и Паллантида, что Зелеными Садами в Тарантии называется часть города, где живут очень богатые люди. Там стоят их дома, окруженные небольшими парками. Только не знаю, далеко ли это отсюда.
— Однако, уважаемые господа, — продолжил Тот-Амон. — Вы расплатитесь со мной за то, что я вас вывел из Рогаро.
— У нас слишком мало золота, — удивленно развел руками Мораддин.
— К чему мне золото? — из-под капюшона послышался сдавленный смешок. — Самое великое сокровище этого мира — знание. Расскажите мне по дороге, кто вы, почему бежали от гвардейцев и стражи, и какое преступление совершили. Только, пожалуйста, не лгите. Я умею распознавать неправду в словах собеседника. И… — Тот-Амон предостерегающе протянул руки к Мораддину ладонями вперед. Пальцы у него были длинными, костистыми и покрытыми желтоватой кожей. — И не беспокойтесь, я не выдам вас аквилонцам.
Мы вышли на улицу, щурясь от лучей закатного солнца. Глаза привыкли к полутьме коридоров и узеньких проездов Рогаро, и теперь снова начинали претерпеваться к свету дня. Дорога вела под уклон, к выложенному гранитом берегу большой реки — Хорота. Квартал мастеровых был оживлен — то и дело проезжали повозки, люди везли перед собой тачки с углем для кузнечных горнов, из открытых дворов слышалось постукивание молотов и скрип рубанка. Попадались и богатые горожане в добротных красивых одеждах. Они, наверное, приезжали сюда, чтобы купить оружие или обстановку для дома. Прямо перед нами проехала телега, груженая деревянными стульчиками с обивкой — как сейчас помню, это «креслом» называется.
Стражи не было. Вернее, почти не было. Один раз прошел патруль из троих «малиновых», вооруженных копьями с ржавыми наконечниками, и все. Надо думать, нас разыскивали только в центральных кварталах, которые ближе к замку.
Мораддин, приободрившись от того, что на четверых добропорядочных горожан, из которых выделялся только я (одеждой, принятой в селах Пограничья) никто не обращает внимания, начал что-то рассказывать Тот-Амону. Уговор есть уговор. Я удивлялся, но молчал, как и было условлено. Конечно, Мораддин ничуть не врал, но и всей правды тоже не открыл. Так что уличить его во лжи было бы очень сложно.
— Мое имя Мораддин, граф Эрде, — прямо представился немедиец. А я бы на его месте поостерегся истинное имя незнакомому человеку, да вдобавок волшебнику открывать. Еще порчу наведет. — Не исключаю, что с тобой, колдун, мы можем быть знакомы понаслышке…
— Да, разумеется, — бесстрастно кивнул Тот-Амон. — Я слышал о тебе и тайной службе Немедии. И, что самое смешное, ты не врешь. Но пусть меня вразумит Великий Змей, что приближенный Нимеда делает в Тарантии Аквилонской?
— Ну-у… — протянул Мораддин. — Знаешь, я могу сказать так: «Чем меньше ты осведомлен в чужих делах, тем крепче твой сон».
— Мой сон всегда крепок, — резко возразил Тот-Амон, брезгливо огибая повозку, на которой громоздилась бочка золотаря. — Я, кажется, просил о полной откровенности.
Я слушал и удивлялся. Если вспоминать подробно, то речь Мораддина звучала примерно так: «Немедия очень обеспокоена тем, что происходит в соседней державе. Достоверно известно, что король Конан Киммериец помешался (впрочем, он никогда не отличался здравым рассудком) и собирается разрушить хрупкое равновесие стран Заката. А я сам — граф Мораддин — надзираю за тем, что происходит и диву даюсь. В общем, король Нимед весьма огорчен и не представляет, что теперь делать».
Тотлант согласно кивал. Тот-Амон деревянно отмалчивался. Я слушал.
Наконец, Мораддин умолк, и Тот-Амон, причмокнув губами, выговорил:
— Весьма правдоподобно. Даже история о твоей, почтенный граф, супруге, которую держат во дворце заложницей, мне отдаленно знакома. Кое-кто из моих тарантийских приятелей служит в замке короны и… Да что говорить! Разумеется, я усмотрел в твоих речах несколько подозрительных моментов, но не буду выпытывать все до конца. Так даже интереснее.
Тотлант, шедший рядом со мной, едва слышно фыркнул и на всякий случай прикрыл улыбку свисающей лентой тюрбана.
— Что ж, господа, — Тот-Амон произнес это после долгого молчания. — Положение у вас далеко не самое приятное. Кроме того, мне неизвестно, что именно делает здесь Тотлант, — высокий стигиец обернулся к волшебнику короля Эрхарда и под капюшоном блеснули его глаза. — Я знал твоего отца много лет. Он был одним из почтеннейших магов Черного Круга. Но я никак не мог предположить, что ты, наследник рода, будешь служить Немедии, а не своему отчеству и своему богу.
— Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, — пожал плечами наш стигиец. — Я молод, небогат, хочу посмотреть мир. Почему бы не послужить трону Дракона?
— Мы даем много золота знающим колдунам, — насмешливо сказал Мораддин, незаметно подмигивая Тотланту. — И получаем взамен их умение и преданность Вертрауэну.
Тот-Амон приподнял край ткани, закрывающей его лицо, и бросил на графа Эрде уничтожающий взгляд: