Одна из девушек с длинными золотыми косами, свисавшими на плечи, указала на Кериан. - Мама, что эта служанка делает так далеко от дома?
Кериан покраснел. По ее властному тону она поняла, что ребенок был привилегированной дочерью богатой семьи Квалиноста. Станах стоял спиной к комнате, но Кериан видела, как он поднял голову и прислушался. Так же поступили и остальные в комнате: старик, деревенские женщины, три эльфа в баре.
Мать ребенка шикнула на нее. Она взглянула на Кериан, затем отвернулась, придвинув к девушке тарелку с нетронутой едой.
Девочка начала возмущенно дуться, сестра пнула ее ногой под столом, а отец сердито посмотрел на нее. Возражения сменились ворчанием, затем наступила тишина, когда девушка принялась за тарелку с олениной, тушеной морковью и картофелем.
Кериан осторожно взглянул на Буэрен Роуз. Барменша слегка махнула рукой, едва заметно наклонив голову, а затем отдала приказ на кухню. Изнутри кто-то что-то прокричал ей в ответ, но она не расслышала-это был Джейл, отец Буэрен. Буэрен открыла дверь, чтобы еще раз выкрикнуть ее заказ, и из кухни донеслось горячее тепло, насыщенное ароматом жареной оленины и дымящихся овощей, супа, тушеного мяса и свежеиспеченного хлеба. Желудок Кериан сжался от голода. Это больше, чем что-либо другое, толкало ее вперед.
Одна из собак у очага подняла голову и лениво помахала ей в знак приветствия, когда она проходила мимо. Найла и Хью старательно следили за едой, стоявшей перед ними. Станах уткнулся носом в кружку с пивом.
Трое эльфов у стойки бара искоса взглянули на нее и отошли в сторону. Это и в самом деле были охотники с забрызганной кровью недавних жертв кожей. Один из них бросил на стойку несколько монет и собрался уходить. Он направился к боковой двери, ведущей в уборную. Щеки Кериан вспыхнули от гнева. Эти двое в баре тоже ее знали! Не очень хорошо, конечно, но в прошлые времена они встречали ее в этой самой комнате честно и проводили время с новостями о погоде, урожае и охоте. Теперь они обращались с ней холодно.
- Привет, Буэрен” - тихо сказала она. “Что тут происходит? Если бы я была кендером, то не смогла бы получить здесь менее радостный прием.”
Буэрен кивнула. “Если бы ты была самым легким из легкопалых кендеров, Кери, люди могли бы быть счастливее. Ты здесь ищешь Ийдахара?”
Кериен кивнула.
“Я так и думала.- Она вытерла вспотевшее лицо тыльной стороной ладони, убирая розовые золотистые волосы назад в красный платок, чтобы они не падали на лицо. Она налила себе кружку эля и поставила ее на стойку бара. - Послушай” - сказала она, понизив голос. - В последнее время люди здесь становятся все более странными. Все становится странным. В лесу... неспокойно. Сегодня по всей дороге были рыцари. Как тебе удалось их не заметить?”
Пена эля на ее губах, насыщенный теплый вкус во рту, Кериан тщательно подбирала слова. “Я видела их немного раньше, но это был всего лишь патруль.”
“Были другие, которые ездили вверх и вниз по дороге Квалиноста.”
У очага проснулся спящий пес, обнюхал своего спутника и встал, чтобы потянуться и поклониться. - Прорычал второй. Найла Фаэторн щелкнула пальцами. Оба мгновенно успокоились. Буэрен вышла из бара и вернулся с нагруженным подносом, на котором громоздились три тарелки. Желудок Кериан снова болезненно заурчал, когда Буэрен прошла мимо нее, чтобы поставить тарелки перед Найлой, Хью Даггерхартом и Станахом.
“И вообще, что ты здесь делаешь, одна и в таком наряде?”
Не обращая внимания на ее вопрос, Кериан достала из кармана полированную бронзовую монету, которую дал ей станах. Она положила ее на стойку бара и кивнула в сторону троих, только что замолчавших за едой. “Я буду то же, что и они, хорошо?”
Буэрен подмигнула. - Положи ее обратно в карман, Кери. Я все тебе устрою.”
“Но-”
“Неважно. Садись. Она снова нырнула в кухню и вернулась с другим подносом, на этот раз с большой миской сливочного супа из укропа и моркови, тарелкой оленины с острым соусом, кувшином масла и толстым ломтем коричневого овсяного хлеба. Она выгрузила поднос и достала из-за стойки посуду. “Ешь. Мы поговорим позже.”
Кериан ела. В баре внезапно воцарилась тишина, почти не слышно было никаких звуков, кроме потрескивания огня в очаге, неразборчивого бормотания гнома и двух эльфов, шепота одной из маленьких девочек, обращенного к ее родителям, и тихих звуков ложки, вилки и ножа Кериан, ударявшихся о тарелку и миску. Кериан почувствовала на себе чей-то взгляд, и это ощущение было похоже на предупреждающий зуд между лопатками.
В тишине и свете камина, окруженная приятными запахами из кухни и приятными звуками работы Буэрен Роуз, Кериан принялась за вкусный суп Джейла, а затем за оленину. Она наслаждалась элем и густо намазывала хлеб сладким сливочным маслом. Голод быстро утих, и вместе с этим удовлетворением пришло внезапное осознание того, как сильно она устала.
Ее мышцы болели, как и голова. Она чувствовала синяки от каждого падения, жжение от поцарапанных коленей и ладоней. Мышцы на ее плечах казались тяжелыми и тупыми; те, что были в пояснице, жаловались при малейшем движении. Кериан подняла руки, чтобы смахнуть щекочущие пряди волос, и уловила ее собственный запах, кислый от пота после целого дня тяжелого путешествия.
Когда голод начал грызть ее живот, внезапное понимание того, как далеко она ушла от дома, теперь отозвалось болью в сердце Кериан. За многие мили она не успела далеко уйти. Через несколько часов, всего лишь на расстоянии одного дня, она сидела здесь, словно чужая в деревне, в которую привыкла свободно входить, и с подозрением смотрела в таверну, где ее всегда тепло встречали.
Кериан огляделась вокруг нее, бросая осторожные взгляды вдоль дубовой стойки бара. На мгновение ее глаза встретились с глазами одного из охотников, который так демонстративно отодвинулся от нее. Из тени он наблюдал за ней. Когда их глаза встретились, он быстро отвел взгляд.
Буэрен Роуз обошла большую комнату, зажигая факелы, укрепленные в черных железных скобах на стенах. Абуереналантхайлагаранлиндал, так ее родители назвали барменшу. Роза уходящего лета. Она была хорошенькой девушкой, одинокой и улыбчивой, пряди ее золотисто-розовых волос вились вокруг висков и щек. С самого детства друзья называли ее Буэрен Роуз, считая, что это гораздо лучшее имя. Летняя Роза. Один из эльфов за стойкой что-то пробормотал ей; его спутник протянул руку и притянул ее к себе. Буэрен рассмеялась, наклонилась ближе и что-то прошептала. Вздрогнув, он отпустил ее, и она принялась за работу, покачивая головой и понимающе посмеиваясь.
Оранжевый свет гонял тени по стенам, а за окнами сгущалась ночная тьма. Общая комната, казалось, становилась все меньше.
В Квалиносте Гилтас сейчас сидел бы за ужином, возможно, вместе с Королевой-Матерью. Их стол будет уставлен серебряными тарелками и золотыми подсвечниками. Они будут пить нежные вина из хрустальных бокалов, по одному на каждое блюдо. Со временем Гилтас извинится и уйдет в свои покои. Он будет сидеть в своей библиотеке и читать какой-нибудь древний том. Он берет в руки перо, всегда готовый свежий лист кремово-белого пергамента из стопки. Все вопросы, страхи, надежды и испытания его странного призрачного царствования сменятся поэзией, семью сонетами, мрачными и иногда кровавыми мыслями. Неужели это было в другой раз-всего лишь накануне!- Гил деловито сочиняет свои сонеты, пока Кериан не появляется, скользя по темным проходам тайных путей.
Кериан заставила себя сдержаться от сожаления и внезапной холодной волны страха. Она сделала свой выбор. Она пришла сюда, чтобы найти Ийдахара, и сделает это после того, как разберется с ним.
В таверне воцарилось напряженное молчание, какое бывает у тех, кто счастлив за обедом, пока отец двух маленьких девочек тихим словом не известил свою семью, что трапеза окончена. Его жена вытерла маленькие подбородки и щеки и тихо велела детям сложить салфетки, прежде чем они выйдут из-за стола. Отец поднял одного ребенка со своего места, мать взяла за руку другого. Щебеча, как маленькие белочки, дети последовали за родителями к лестнице, а затем побежали вверх. Когда отец произносил хоть одно повелительное слово, к его дочерям мгновенно возвращалось чувство приличия.
Буэрен оперлась локтем о стойку бара, подперев рукой подбородок. - Ну и что?”
Кериан глубоко вздохнула и понизила голос: - Буэрен, вчера на восточном мосту Квалиноста рыцари пронзили головы тринадцати эльфов. Четверо из них были Квалинести.”
Буэрен, сама Квалинести, побледнела.
- Остальные были из Кагонести. Как я. Говорят, что они вне закона, что они нарушают дороги и свободный поток фургонов с припасами для рыцарей и данью дракону. Ходят слухи, что еще больше голов испортят мост, если здесь, на дорогах, все не успокоится.”
Глаза Буэрен вспыхнули от страха. “милосердные Боги.”
“Буэен, ты знала?”
Буэрен Роуз фыркнула. “Кто-нибудь из разбойников?- Она вытерла стойку широкими мазками. “Здесь никто не останавливается перекусить, я их не знаю. Разбойники, я полагаю, не очень-то любят общаться с деревенскими жителями. Нет, но я не согласна с таким ... наказанием.- Она сжала губы, задумалась и наконец решилась. “Ты слышала о странных историях, которые рассказывают охотники? Ты же сегодня была в дороге. Может быть, ты заметила... что происходит в лесу.”
“Да.”
“Да. Те двое внизу, в конце бара, они сказали, что почувствовали что-то... не то в лесу. Это что-то вроде ... - она покачала головой, не находя нужных слов.
“Я знаю, Буэрен. Я видела это или ... чувствовала. Нет, все совсем не так. Дело в том, что когда это случилось, я ничего не видела. Я ничего не чувствовала и не слышала.- Она показала подруге исцарапанную и покрытую синяками кожу своих рук. “Я упала...на твердые камни!-и никогда ничего не чувствовала, но посмотри на мои руки. Пока я была в лесу, Буэрен, мне казалось, что все мои чувства куда-то исчезли. Я не могла ясно видеть, слышать или даже обонять что-либо. Что бы это ни было, оно пришло и ушло внезапно. Она остановилась.”