Айенша подняла толстую свечу на столбе, поставленную на плоскую каменную плиту и удерживаемую на месте собственным воском. Она протянула ее Кериан и при свете фонаря сложила жесткие куски промасленной парусины. Все это она засунула в квадратный сундук, один из которых был закрыт крышкой, как футляр. Каждый шов был густо просмолен, а сам футляр обтянут промасленной тканью. Там лежал небольшой мешочек с кремнем и сталью. Рядом с ним лежал еще более толстый мешочек. Судя по форме, Кериан знала, что в нем были и другие свечи разного размера. Айенша захлопнула крышку и спрятала все это подальше в тень.
- А теперь пойдем!- крикнула она, и голос ее заглушился, а слова остались только на губах.
Они прошли по широкому высокому коридору, свет свечей отражался от гладких каменных стен. Правая рука Кериан пульсировала болью, но она ничего не сказала, потому что не хотела показаться слабой перед этой женщиной. Чем глубже они углублялись, тем тоньше становился туман, тем глуше становился голос водопада, пока наконец Кериан не увидел бледное сияние дневного света.
Что-то высокое и темное появилось, чтобы заполнить пустоту и скрыть свет.
Кериан ахнула, но Айенша с облегчением выдохнула, вздрогнув всем телом. Она задула свечу и поставила ее высоко в углубление на стене.
Кериан слышала только отдаленный голос водопада и шепот Факела. Затем низкий, грубый и неровный мужской голос произнес: "Айенша, девочка моя, мы думали, что ты умерла.”
- Он протянул к ней руки. Пошатываясь от усталости, все еще прерывисто дыша, Айенша подошла к нему. Он прижал ее к себе и низко наклонился, чтобы услышать, что она прошептала. Кериан услышал, как мужчина застонал-ужасный глубокий звук горя. Она видела, как он долго и крепко держал Айеншу, а потом повернул ее и вывел на свет.
Оставшись одна, не замеченная ни кем, Кериан последовала за ними.
Глава 9
Найла и Хью вместе со своими гончими шли крадучись, прячась под гребнями лесных хребтов, а когда удавалось, они бежали, перепрыгивая через камни, перепрыгивая через валуны. Они направились к кузнецу, чья кузница стояла рядом с Рекой Серебряных Локонов, ответвлением Реки Белой Ярости, которая уходила в лес дальше на восток, чем Слиатность. Он был их другом, добрым и надежным человеком, и в те дни, когда он еще не знал Найлу, Хью в течение долгого сладкого лета был гораздо ближе к дочери кузнеца, чем к самому кузнецу. Фриале было ее имя. Найла все еще задавалась вопросом о Фриале и о том, что после стольких лет, прошедших между тем чудесным летом и теперешним днем, он так хорошо знал дорогу к дому мельника, словно шел по Бейкер-Лейн в Квалиносте в поисках хорошего места, где можно купить кексы.
За свою жизнь у Хью было больше любовниц, чем у других. Теперь он видел, как Найла проскользнула на гребень холма, а одна из гончих последовала за ней. Серебряные локоны были всего лишь блестящей нитью на Востоке, когда Найла остановилась у высокого валуна, отмечая, как далеко они продвинулись. Рестл, гончая, стояла совсем близко. Хью ждал, не последует ли она за ней, или она просто проверяла ориентир. С востока тихо дул ветер, слегка пахнущий снегом с Харолисовых гор.
Вторая гончая, Паунс, сунула нос под руку Хью. Он рассеянно почесал ее подбородок. - Он поднял глаза к небу. Солнце скользнуло вниз по полуденному небу. - Прорычала Паунс, прижав уши к голове. Хью посмотрел на Найлу и не увидел ничего, кроме того, что было мгновением раньше, но собака продолжала рычать, и Хью никогда не сбрасывал со счетов реакцию этих зверей, которые принадлежали Найле. Он позвал ее по имени. Найла даже не пошевелилась. Он посмотрел направо и налево, вверх по склону холма, насколько хватало глаз, и вниз.
“Найла” - прошептал он.
Она повернулась, и ее лицо засияло белым светом.
Хью взбежал на холм, Рестл за ним, и посмотрел в сторону Слиатности. Все выглядело так, словно по нему пробежал дракон. Там, где раньше были дома и лавки в одном конце и таверна в другом, остался лишь темный шрам, из которого поднимались маленькие завитки дыма.
“Во имя Всех Богов, - прошептал он.
Глаза Найлы сверкнули. “Во имя проклятого богами дракона. Во имя проклятого Рыцаря Черепа.- Она понизила голос. - Проклятый гном, - сказала она, скрежеща зубами. “Все, что ему нужно было сделать,-это не шевелиться, но нет-он дал глупой девчонке нож.”
Она снова посмотрела на горящий внизу холм. Хью услышал, как она вздрогнула, сдерживая рыдания.
Хью положил руку ей на плечо, позволил ей соскользнуть вниз, чтобы удержать ее руку. С тихим стоном она отстранилась от него. Скача вниз по склону, борясь бок о бок, она ни разу не оглянулась. Хью последовал за ней, и к тому времени, когда он догнал ее, они уже стояли на краю города перед развалинами "Зайца и Гончей". Теперь не осталось ничего, кроме обгорелого камня. Две трубы были опрокинуты, и обуглившееся дерево и почерневшие балки лежали точно так же, как они упали со стен и верхних этажей.
- Найла.”
Больше он ничего не сказал, потому что она оставила его и ушла в руины. Она стояла там, где раньше была общая комната. Она огляделась вокруг, пока Паунс и Рестл рылись среди обломков. Наблюдая за ней, Хью ничего не слышал, даже ворон в небе. Ему это показалось странным. Не прошло и двух дней с тех пор, как начались пожары, как они сгорели. Тлеющие угольки все еще горели под разрушенными стенами, как злобные глаза, красные и сверкающие, но ни ворона, ни ворон не прилетали, ни волк не охотился на пустых улицах или упавших домах.
Он задавался вопросом, почему, как Пожиратели падали могут быть быть отвергнуты по воле их природы. Это место должно быть увешано воронами, опасными волками. Двигался только ветер, да и то не очень сильно.
- Найла, мне это не нравится “-”
Она подняла руку и прошипела, призывая к молчанию.
Из-за груды камней, которые когда-то были двумя трубами, вышла высокая фигура. Смуглый, как лето, с серебристыми волосами, рассыпавшимися по плечам, незнакомец казался самим лесным духом. Он носил татуировки на руках, поперек груди. У него были глаза, от которых всегда холодело сердце-глаза дикого Кагонести.
Рука Найлы скользнула к ножу, висевшему у нее на поясе, - сверкающему ножу с широким лезвием, которым можно было освежевать оленя или убить врага. Дикий Эльф даже бровью не повел.
- Ты, - потребовал ответа Хью. “Кто ты такой и что делаешь здесь, в этих развалинах?”
Акценты Квалиноста, культурные тона, которые не могла скрыть никакая грубая одежда, не производили впечатления на Дикого Эльфа. Он посмотрел мимо Хью, на дорогу, ведущую к разоренной деревне. Закончив осмотр-неторопливый, хотя и задумчивый,-он снова посмотрел на Хью.
“То же самое, что и ты, - сказал он. “Я смотрю.”
Найла была не в настроении. “Мы слышали кое-что о том, что происходит в лесу, Кагонести. Мы слышали о магии и слышали, что она может быть связана с вашим видом.”
Кагонести пожал плечами и отвернулся. В его глазах Хью увидел лукавый огонек, дразнящий блеск. - Квалинести” - сказал Дикий Эльф, - твоя женщина говорит так же громко в залах твоей семьи, как и в залах леса?”
Что-то похожее на молнию потрескивало в воздухе между ними тремя.
“Кагонести, - ответил Хью, стараясь говорить ровным голосом. - Многие из наших людей погибли здесь, и многие из них были нашими друзьями. Мы не знаем, кто жив, мы не знаем, кто мертв. Мы пришли в лес в поисках друга, молодой дикой эльфийской женщины.”
“Кагонести? Твой друг, да?- Дикий Эльф говорил так, словно не верил своим ушам. “Ты ищешь ее и все же думаешь, что, возможно, Кагонести имеет отношение к этому великому сожжению?”
“Нет.- Хью обвел взглядом развалины, обломки домов и надежд, где ничто не двигалось, кроме обнюхивающих собак. Вороны кричали из леса, с высоты холма. “Мы думаем, что это сделали Нераканские рыцари.”
Кагонести кивнул. “Ты хорошо мыслишь. Мы их видели.- Он сплюнул в пепел. “Они и есть волки.”
Мы их видели.
Мы…
“Кагонести” - прорычала Найла, - ты видел, как это произошло?”
Он кивнул. “Я уже говорил об этом.”
“И вы ничего не сделали?”
- Чтобы предотвратить это? Нет, мы этого не делали. Мы были всего лишь группой из четырех человек. У нас нет армии, женщина. Мы не вмешиваемся в дела городских эльфов и рыцарей, которых они допускают в свое королевство.”
Она вспыхнула, переполненная скорбью о смерти, переполненная яростью. “Кагонести, ты хочешь, чтобы твой тон был лучше с теми, кто лучше тебя.”
Легкая улыбка тронула уголки губ Дикого Эльфа. Это не имело никакого отношения к развлечению. - Женщина, тебе нужен более вежливый тон с кем бы то ни было.”
В два шага Хью оказался между Кагонести и Найлой. Его рука была вытянута вперед, подальше от оружия. Кагонести обернулся.
В тот же миг солнечный свет, словно огонь, скользнул по клинку Найлы.
Кагонести закричал: "Нет!- А потом опять: "нет!”
Хью почувствовал, как стрела вонзилась ему в спину. Он упал среди пепла Зайца и Гончей, оглушенный болью и наблюдая, как из него вытекает кровь. Весь мир взорвался штормовым ветром и громом, его пульс вырывал кровь из тела, стучал в ушах. Сквозь бурю своих предсмертных криков он услышал рев гончих-набросившихся? это был Паунс?- отрезанный собственным предсмертным криком.
Чья-то рука мягко коснулась его плеча. “Лежи спокойно” - сказал Кагонести. - Лежи спокойно.”
Теперь Хью услышал голоса-мужской, женский, еще один мужской ... Кагонести что-то сказал одному из них, и его голос прозвучал как сердитый щелчок хлыста. Что именно он сказал, Хью не мог разобрать. Его слова были просто звуками. В его мыслях, в его сердце звучали другие слова, те, что произнес его король Гилтас: "Найди ее, Хью. Покажи ей дорогу ко мне ... ”
- Послушайте, - сказал Хью.-”
Кагонести наклонился ближе.
"Женщина-Кериансерай-”
Кагонести наклонился ближе, и Хьюуслышал, как участилось его дыхание.