Он что-то пробормотал в конце своей работы, стоя над насыпью из земли и камня. Возможно, это был стон от тяжелой работы. Возможно, это была молитва. Он так устал, что даже сам этого не знал.
По ночам, когда трактирщик ложился в свою узкую постель в самой маленькой комнате над кухней, он прислушивался к стуку подкованных железом копыт, грохочущих по двору, и долго лежал без сна, слушая хриплые голоса полудюжины или больше рыцарей, пирующих из его кладовой и пьющих его бар досуха. Он снова услышал, как они уходят, а затем наступила тишина, когда Лорд-рыцарь удалился, оставив одного драконида на страже у двери.
Эти мерзкие твари, подумал трактирщик, похоже, никогда не нуждались во сне.
Так же как и Рыцарь Черепа. Даже во сне Лорд Тагол не спал. Лежа на кровати в самой прекрасной комнате Уэйкросса, он снова и снова вспоминал о своей встрече с эльфом Феланом. В сознании перебежчика не было ничего такого, что говорило бы о том, что все, что он сообщал Таголу, было неправдой. Ничего. Ни малейший намек на преувеличение, ни малейший намек на истину не омрачали эту историю. Вот в чем была проблема. Представление эльфа о правдивом рассказе было, ну, слишком правдивым.
Кериан наблюдала за подмигиванием и вспышками светлячков, танцующих между прямыми высокими соснами. Она сидела, едва дыша, и ничего не ела. Джератт толкнул ее локтем, и когда она посмотрела на него, он кивнул в сторону сыра, хлеба и яблок. Провизия от жены Фелана, последнее, что он принес в толстом кожаном кошельке, который они все с нетерпением ожидали увидеть, висел на плече фермера. Это было три дня назад, за день до того, как он вызвался передать ее тщательно составленное послание Лорду-Рыцарю в Акрисе. Его не было уже целый день, и никто не ожидал увидеть его здесь снова. Они ожидали услышать от Байеля или кого-нибудь из ночных обитателей лагеря, что он вернулся домой, на свою ферму.
Они слышали только, что жена Фелана ничего о нем не слышала.
- Ешь, - сказал Джератт. - Это плохая привычка - не есть перед боем.”
Кериан кивнула, словно соглашаясь, но есть не стала. Ей нравилось, когда ее живот ощущал легкость и пустоту перед битвой. Ей нравилась острота, которую давал ей голод.
Ночные Люди начали прибывать на поляну, как тени, как ночь. Фермеры и охотники, они умели передвигаться по лесу так незаметно, что могли наткнуться на выпивающую лань и оказаться на расстоянии вытянутой руки. Никто не знал леса лучше, чем эти молодые люди с ферм и долин. Ни у кого не было более сильной воли к борьбе. Они ненавидели Лорда Тагола и ненавидели рыцарей. Они ненавидели драконидов, и здесь, вдали от города и политики сохранения целого королевства как можно дольше, они не хотели ничего больше, чем сражаться, чтобы избавиться от тех, кто будет красть их товары и доходы, кто лишит их достоинства, которое они считали своим первородством.
- Послушай, - прервал ее размышления Джератт. Она подняла глаза и увидел, что она знает ее мысли. - Он сам вызвался.”
Кериан кивнула, понимая, что он говорит о чувствах.
- Он помог мне составить план.”
- Да” - ответила она. “Он так и сделал.”
“Ты не посылала его на верную смерть.- Слово "вне"повисло между ними. “Ты же его знаешь. Ты же знаешь, почему он настоял на том, чтобы поехать.”
Жена Фелана была беременна, новость об этом узнали всего несколько недель назад. Он всегда был восторженным бунтарем, готовым сделать что угодно для своего дела или передать информацию с одной фермы на другую, довольный всем, что попадалось ему на пути. Однако известие о грядущем отцовстве воспламенило его страстью. Это не было страстью к королевству или разжиганием пламени мести. Фелан хотел лишь закрепить за своим ребенком право первородства.
Он сказал: "Я хочу, чтобы мой ребенок мог ходить по этой земле так же, как я в детстве. Я хочу, чтобы он знал, что лес и все его богатства принадлежат ему, что все, что останется от этой фермы, я оставлю ему-все это!- будет кормить его и его собственных детей. Я хочу, чтобы он знал, кто он-Свободный Эльф, а не раб рыцарей вороватого дракона. Я отправлюсь к Рыцарю Черепа в его собственную берлогу, если это потребуется.”
Теперь один за другим к ней приходили ее ночные обитатели. Никто не произнес ни слова, даже чтобы поздороваться. Кериан принялась их пересчитывать. Теперь на поляне их было уже тринадцать. Байель шел среди них, пожимая руку, хлопая по спине, безмолвно приветствуя. Она увидела, как он наклонился к молодой женщине, прислушиваясь к ее шепоту. Он кивнул один раз, коротко, а пришел, чтобы сесть рядом с Джераттом. Он оторвал ломоть от буханки грубого черного хлеба, предложенного полуэльфом.
“Он мертв.- Он перевел взгляд с Джератта на Кериан. - Ваэль в Уэйкроссе видел, как он умер.”
- Как?- Спросила Кериан, и сердце ее упало от этой новости.
- Рыцарь Черепа убил его. Байель отвел взгляд, потом снова посмотрел на нее. - Однако Фелан произнес это слово, как мы и планировали. Рыцарь Черепа взял его, и Ваэль говорит, что он проглотил наживку, ухмыляясь.”
- Как же так?- Повторила Кериан. - Ее голос стал холоднее, жестче.
Байель печально покачал головой. - Рыцарь зашел посмотреть, а? Он вошел в сознание Фелана, чтобы проверить, правда ли все, что он сказал. Ваэль говорит, что Фелан держался, не показывал ублюдку ничего такого, что заставило бы его заподозрить, что мы заманиваем его рыцарей в ловушку, в то время как большинство из нас нападает на фургоны по Квалиностской дороге. Он не позволил Таголу увидеть ничего, кроме того, что мы хотели ему показать.”
Это сломало его тело и разум.
Кериан оглядела поляну. Прибыли еще воины. Она снова начала считать. Двадцать пять...нет, двадцать восемь. “Сколько рыцарей придет сюда?- рассеянно спросила она.
- Ваэль говорит, что это обычный отряд, который околачивается вокруг Уэйкросса, не больше шести человек. Может быть, один-два драконида. Легкая добыча. Может быть, сам Лорд-Рыцарь, если он думает, что легко отрубит нам голову, а?”
Может быть. Кериан не рассчитывала на это, но она все обдумала и получила бы огромное удовольствие, обнаружив самого Тагола в своей ловушке. Некоторое время она сидела молча, печально думая о жертве Фелана. Скоро здесь будет тридцать пять ее воинов. Она пристально посмотрела на Байеля. - Скажи мне еще раз-как ты думаешь, Рыцарь Черепа ничего не подозревает?”
“Кериан” - мягко сказал он. “Ты же знаешь Фелана. У него было крепкое сердце. Он держался за нас, за свое дитя, за будущее королевства. Шесть Рыцарей, может быть, несколько драконидов. Они собираются напасть здесь в темный час перед рассветом. Они думают, что вернутся с четырьмя головами в Уэй-кросс и начнут там делать то, что делали в столице. Они прикажут вскрыть нам головы, чтобы все вокруг знали, что сопротивляться бессмысленно.”
Даже в такой тишине двадцать восемь воинов заставляли поляну шептать своим дыханием, своими маленькими движениями. Кериан слушала, как она бросает взгляд на небо. Луна уже зашла, звезды сияли ярко, но кроны деревьев были так густы, что их свет почти не освещал мир далеко внизу. Сегодня ночью в лесу будет смертельно темно. Она наклонилась вперед, чувствуя, как Джератт и Байел придвинулись ближе. Глаза Байеля блеснули в свете костра. Джератт сидел неподвижно, как камень, словно опытный воин, готовящийся к битве.
- Фелан мертв, что-то изменилось. Я не знаю как, я просто знаю это. Я чувствую его запах.”
Байель нахмурился, ничего не понимая. Джератт кивнул, прекрасно понимая, что она имеет в виду. Ты чувствуешь опасность, работает инстинкт, и ты задаешься вопросом, что вызвало его. Он подмигнул ей и хлопнул по колену.
- Сегодня вечером Тагол не собирается посылать за нами охотников. Он пришлет еще больше.”
Она указала на землю перед ними, на гладкое место, где они рисовали свои планы. Следы все еще оставались-линии, круги и глубокие отметины там, куда Джаррет ткнул палкой, чтобы подчеркнуть какой-то момент.
- Сегодня ночью мы планировали нанести два удара-один здесь, где Тагол и его люди собираются войти в нашу ловушку, и один здесь, где Джератт и Байел планируют нанести удар по фургонам, стоящим лагерем на Квалиностской дороге с севера и юга.- Одним движением ноги Кериан стерла наброски. - Пусть придет этот ублюдочный рыцарь. Пусть он приведет с собой столько рыцарей, сколько захочет. Ад находит это место пустым, здесь нет никого, кроме призраков наших костров.”
“Что ты собираешься делать, Кериан?- Спросил Джаррет.
Она рассказала ему, и он сказал, что теперь она не сможет долго оставаться в этом лесу.
“Мы не собирались оставаться здесь навсегда, Ты же знаешь, что Андер ждет нас у водопада. Остальные уже ждут.”
Он знал это, и его одобрительная улыбка сверкнула холодно и ярко. Байель кивнул и сказал, что эта идея ему нравится. Кериан посмотрела мимо них в темноту, где ее ночные люди стояли или сидели, проверяя свое оружие.
“Пора, - сказала она. - Джератт, возьми своих воинов. Байель, ты и твои люди пойдете со мной. Мы встретимся здесь, когда все закончится.- Она пристально посмотрела сначала на одного, потом на другого. - Есть вопросы?”
У этих двоих, которые вместе с ней и ее чувствами были сердцем ночных людей, не было никаких вопросов.
“Тогда идем, - сказала Кериан. - Помните, для кого мы это делаем.”
Когда-то их было четверо. Теперь их было трое. Это было для Фелана.
Они владели лесом, Кериан и ее Ночной Народ. Они знали каждую тропу, каждый охотничий путь. Они знали, где текут ручьи, где на рассвете собираются олени. Они бегали сюда еще детьми, когда юноши охотились. Они текли по лесу этой ночью, как безмолвные сны, мужчины и женщины с черными, как сажа, лицами, воины, одетые в кожаные одежды, как охотники, увешанные боевым оружием. Джератт разделил свои силы, отправив их в укрытия к западу и востоку от лагеря. Семеро пошли с ним на юг, проскользнув между деревьями, и шли они так тихо, что девять рыцарей, ехавших в противоположном направлении, никогда их не видели. Это были не те шесть, которые Ваэль предсказывал, но Джератт не считал их угрозой. Эльфы знали воздух не хуже волков и держались с подветренной стороны, чтобы лошади, пробирающиеся сквозь ночной лес, не учуяли их запах. Джератт смотрел им вслед.