“Я готов, - мягко сказал Джератт.
Кериан погладила золотую цепочку на шее, тонкое ожерелье, которое Гилтас подарил ей в ту ночь, когда она ушла от него. Андер вернул знак, и теперь кольцо снова было целым, обе руки сжаты.
- Скоро все будет готово” - прошептала она, приблизив губы к уху Джератта. Она осмотрела край лощины и не увидела никакого движения. Она бывала с этими объявленными вне закона мужчинами и женщинами на охоте и знала, как долго они могут оставаться неподвижными.
- Джератт, - сказала она, - один отряд должен следить за Северной дорогой, другой-за Южной. Ты поедешь на север. Есть только один сигнал: движение Рыцарей. Ты знаешь, что делать.”
Они расступились, ускользая друг от друга, пока не заняли противоположные стороны возвышенности над лощиной, откуда хорошо просматривались ферма и двор. Кериан командовала группой из шести человек. Как только она закончила свои распоряжения, Андер подошел ближе и сказал: “Они покидают ферму, Кериан.”
Она посмотрела туда, куда он показывал, и заметила какое-то движение на дворе. Четыре человека носили на себе слабые очертания света. Ее эльфийские глаза видели не только их плоть и кости, но и тепло текущей крови, мерцание жизненной силы. Они стояли во дворе, как красные призраки, и среди них стояла Фелиция.
“С ней все в порядке, - облегченно вздохнул Андер.
Кериан жестом остановила его. За звуками рассвета, первым сонным щебетом птиц, говорящим сам с собой ручейком, поднимающимся и опускающимся ветром она услышала голоса тех, кто стоял во дворе. Один рыцарь оторвался от разговора с каким-то парнем и коротко кивнул Фелиции. Что-то маленькое пронеслось в воздухе между ними, и на нем замигал первый огонек. Монета упала во двор у ног Фелис, рыцари пришпорили коней и выехали со двора фермерского дома, направляясь на юг. К Зеленой Лее, к Палач Ченсу.
- Подожди, - сказал Кериан Андеру. - Подожди, и скоро мы пойдем.”
В лесу двигались другие-Джератт и его группа из шести человек. Они не двинулись с места, чтобы присоединиться к Кериан или преследовать рыцарей. Семь вооруженных эльфов, разбойники и солдаты старого, почти забытого дела, растворились в темноте леса и пошли разными путями к Квалиностской дороге.
Кериан подождала, пока она не почувствовала, что они, должно быть, уже в пути. Она улыбнулась, думая о тисках, и тихо сказала: "Теперь Андер. А теперь мы уходим.”
Четыре рыцаря ехали верхом через седеющий лес. Один говорил, что ему приятно видеть, как солнце окрашивает небо в розовый цвет, другой улыбался, видя, как исчезают тени. Другой наблюдал, как день высекает блестки на ручье, рядом с которым они ехали. Его товарищи тоже смотрели на воду. Стражники дракона, сильная рука Рыцаря Черепа, они шли так, словно были повелителями леса. Один из них харкнул и сплюнул-мокрота ночного питья из винного погреба вдовы. В Соснах закричала Сойка. С другой стороны журчащего ручья ответила другая. Позади плескалась вода, два рыцаря обернулись и не увидели ничего, кроме утреннего тумана, поднимающегося над берегами. Двое других повернули направо и налево, ожидая увидеть мерцание леса. Деревья стояли неподвижно. Даже длинные тонкие иглы сосен не шевелились на утреннем ветру.
Фыркнула лошадь. Один из рыцарей опустил руку ниже, сжимая рукоять меча на бедре. Этот жест вызвал напряжение, пробежавшее между ними. Другие руки коснулись оружия, сиденья сдвинулись для равновесия.
Теперь они поняли, что не слышат никакой другой птицы, только буйство голосов соек, когда осторожно спускались вниз по течению.
Когда он наконец раздался, раздался свист летящей стрелы, он прозвучал как гром в ухе человека, мимо которого она пролетела, и почувствовался как молния в глазу человека, в которого она попала.
Лес взорвался воем, боевыми кличами и яростью.
Кериан бежала впереди всех, одна из семи эльфов, спускавшихся по лесным склонам.
- Лошади!- воскликнула она. “Я же сказал тебе-сначала убей этих чертовых лошадей!”
Огненноволосая Бриар подскочила к упавшему рыцарю и схватила его меч. Она выпотрошила коня рыцаря, который повернулся, чтобы ударить ее. Она взмахнула мечом вверх и рубанула рыцаря по ноге в колене, отрубив ее и выпустив поток крови, который должен был стать его смертью.
С криком упали еще две лошади. Кровь дымилась в холодном воздухе, густая вонь висела в воздухе. Рыцарь, оказавшийся под тяжестью упавшего коня, закричал, когда его зверь корчился в собственной агонии. Крик превратился в булькающий стон. Кериан снова закричала на эльфийском языке, которого никто из этих рыцарей не понимал. Двое из ее разбойников подняли свои голоса, издавая завывающие крики. Когда эхо этих криков исчезло, исчезли и эльфы.
В жуткой тишине, теперь уже наступившей, два оставшихся рыцаря стояли спина к спине, каждый с высоко поднятыми мечами. Их дыхание, тяжело дыша, серым потоком разливалось в светлеющем воздухе. Один смотрел на север, другой-на юг. Один смотрел на запад, другой-на восток. Они ничего не видели. Они не слышали ничего, кроме предсмертной борьбы лошадей.
На маленькую поляну опустилась тишина, густая, как погребальный покров.
- Куда же это?- прошептал один из них.
Другой отрицательно покачал головой. Он не видел ничего, никого, только мертвых и умирающих.
В густых, как ночь, тенях под темными соснами Кериан тихо вздохнула. Рядом с ней, Андер присел на корточки, постукивая стрелой по луку. Кериан почувствовала, как он оживился от возбуждения, а мышцы его плеча, прижатого к ней, задрожали. Ветер переменился.
- Подожди, - сказала она, и это слово было всего лишь движением губ.
И молча выдохнула через нос.
- Подожди, - снова сказала Кериан. Позади нее ее разбойники снова превратились в камень.
Оба рыцаря держались на расстоянии шага друг от друга. Они совещались тихими голосами. Рыцари, у которых не было ни цели, ни врага, которому можно было бы отомстить, повернулись и покинули поляну. Их оружие блестело в новом свете дня, но ни один меч не пробовал крови, и это было их позором.
Кериан жестом подозвала своих бойцов, отдавая им простую команду: Отпустите их.
Так они и поступили, но отнюдь не радостно. Тем не менее, им это было необходимо, и они смотрели, как два рыцаря уходят с поляны, направляясь на юг к Квалиностской дороге. Они смотрели, как те возвращаются, но не на ногах, а волоча за пятки трупы, чтобы присоединиться к своим братьям.
“Сейчас, - сказала Кериан, - снимите с них все оружие, даже ножи для еды. Не оставляйте после себя ничего, что могли бы использовать.”
Она наблюдала, как они это делают, и запретила разграбление личных вещей. Пусть кольца останутся на пальцах, талисманы-на шеях. Она приказала еще только одно, и хотя большинство из тех, кто ее слышал, не поняли, Джератт понял. Он взял Леа и Бриар с собой, чтобы выполнить странный приказ Кериан. Весь день они провели вдали от своих товарищей, но к рассвету вернулись в каменное убежище за Молниеносным Водопадом.
“Ты это сделал?- Спросила Кериан.
Джератт заверил ее, что так оно и есть, и она велела ему сесть и позавтракать.
На пороге Зеленой Леа стояли четыре пустых шлема, подвешенные на молодых деревьях, раздетых и превращенных в лесную насмешку над пиками, осквернившими Восточный мост Квалиноста. Пустыми глазами, как глазницы в черепах убитых эльфов, они смотрели на дверь таверны. Они были так хорошо расставлены, что это были первые вещи, которые увидел Ченс Палач, когда вышел утром на дорогу к миддену.
Его ярость быстро прошла. Он приказал своим людям сесть верхом и вооружиться, а сам пошел по тропинке, которую легко было разглядеть, к поляне, где лежали четверо его пропавших людей. Это были не Кагонести, убившие его рыцарей, потому что ни на одной из стрел, которые он нашел, не было белого оперения. У каждого из них отобрали оружие, кольчуги и сапоги, а коней убили, выпотрошили или перерезали горло. Все, что могло пригодиться убийцам, исчезло из трупов; то, что не могло быть использовано, было систематически уничтожено.
По спине сэра Ченса Палача пробежал холодок, который предупреждает человека, что он вот-вот падет.
Глава 16
На следующей неделе снег падал часто, но никто не верил, что это был последний приступ зимы, потому что солнце светило ярко и тепло между серыми временами, и снег не задерживался долго на дорогах или в чистых местах. Пение птиц сменилось с утомительных зимних панихид на более яркие звуки. За снегом пришла весна, об этом говорил меняющийся аромат ветра, и Кериан начала думать о своем брате. Она не видела его и не слышала ни слова об Айенше или даже о Буэрен Роуз с тех пор, как они давным-давно покинули лагерь разбойников. Пришло время поговорить с Даром, сообщить ему, что кое-что изменилось в королевстве и с ней самой. Она попросит его обдумать ее просьбу, смелое требование, сделанное во имя смелого плана, но сначала нужно сделать и сказать что-то еще.
- Джератт, - сказала она, усаживаясь на корточки, - я собираюсь совершить небольшое путешествие.”
Он сел поближе к огню, так что свет отбрасывал тени, вьющиеся вокруг него сзади. Она не могла прочесть выражение его лица,но теперь она знала его, и хорошо. Это было для него новостью.
“Я должна увидеть короля, - сказала она.
Он сидел молча.
- Скажи мне, о чем ты думаешь, Джератт.”
- Он покачал головой. “Нет. Скажи мне, если ты вернешься.”
“Я вернусь.”
- Тогда тебе не нужно знать, о чем я думаю.”
Над вершиной скалистого пика завывал ветер. Лагерные костры тускло светились в слабом зимнем солнечном свете. Старейшина спала рядом с самым горячим, самым высоким из них, и когда Кериан взглянула на нее, в ее сознании промелькнул образ—нет, в глубине ее глаз—огромного бесформенного зверя, который бежал. Лед затрещал у нее по спине, и сердце дрогнуло, как перед битвой. Ее отвлекли голоса и скрежет камней. Она оторвала взгляд от Старейшины и увидела двух охотников, спускавшихся по каменистому склону, одного с маленькой косулей на плече, другого со связкой перепелов и одного зайца на бедре. Она оглянулась и увидела Бриар, которая собиралась сменить часового у входа в водопад.