Из трех труб лениво поднимался дым-грубо сколоченная таверна, которая за свою долгую жизнь превратилась сначала в придорожный трактир с сомнительной репутацией, а затем в почтовую контору в годы, предшествовавшие появлению зеленого Берилла. Все эти годы три дымохода служили путевой дорогой, таверной, где путешественники могли остановиться и найти хорошую еду, а может быть, и ночлег в общей комнате или амбаре. Теперь это было именно так, и еще кое-что. Буэрен Роуз управлял этим местом, купленным за небольшой мешочек стали у эльфа, который был счастлив продать его, стремясь покинуть этот район.
“Что касается разбойников, рыцарей и всего прочего, то я отправляюсь на север, где они в здравом уме и где у меня есть родственники.”
Кериан стояла на дороге, глядя, как из каменных труб, давших этому месту его название, поднимается дым. Дым почти не нарушал пурпурного закатного неба. Таверна располагалась в складке высокогорной долины, высоко над Молниеносным Водопадом и дальше на восток. С окружающих холмов открывался вид прямо на пограничную область между королевством эльфов и землей гномов.
Буэрен Роуз вышла из-за угла таверны, держа на плечах тяжелое коромысло из наполненных водой ведер. В верхнем этаже трех каминных труб находилась маленькая комната без окон, уединенное место между двумя другими комнатами, снаружи незаметное. Именно эту тайную комнату, очень похожей на потайные коридоры в королевской резиденции Гила, и порекомендовала Кериан, когда они с Буэреном Роуз отправились искать подходящее место.
Верхняя комната была местом, где можно было безопасно вынашивать планы. - Три Трубы-это не перекресток дорог, - сказал Буэрен Роуз. “Это было бы слишком вероятно и слишком опасно, но это недалеко от границы, а трактирщики знают, что самые лучшие новости туда и обратно идут через границу с торговцами и ворами.”
Итак, Буэрен Роуз завладела таверной, купленной на сталь, украденную из фургона, направлявшегося в драконью сокровищницу, и спокойно занялась своим делом. Ее таверна приобрела репутацию хорошей еды и хорошего настроения, чистых мест для сна и разумных цен. Ее бар был заполнен напитками со всех концов Кринна, опять же благодаря ворам, которые тайно пронесли бочонок этого, бочку того, несколько бутылок чего-то экзотического и мощного из окрестностей Тарсиса.
- Кери! Буэрен внезапно остановилась, коромысло качнулось, вода хлестанула из ведер.
Кериан подпрыгнула, чтобы удержать коромысло. Вода забрызгала ее ноги, превратив пыль в темную грязь вокруг сапог. Я не хотела тебя напугать.”
Буэрен покачала головой, и ее золотисто-розовые волосы, выбившиеся из-под платка, свободно закрутились вокруг шеи. “Я не ждала тебя сегодня. Я думала ... - ее лицо потемнело, кожа вокруг глаз натянулась, она оглянулась и, когда почувствовала себя в безопасности, заговорила очень тихо. “Что-то случилось? Неужели этот рейд ... ”
“Этого рейда не будет..”
“Но-”
“Сейчас на это нет времени. Пошлите весточку Релету в Виндрейс на его ферму. Скажи ему, что он должен послать своих ребят остановить остальных.”
Два фермера в долине, их сыновья и дочери, собственный сын мельника, дюжины других, тихие граждане королевства, которых можно было бы призвать в случае необходимости нанести удар рыцарям дракона,—слово должно было дойти до всех этих людей, из уст в уста, с фермы на ферму, небрежно и тихо, чтобы ни на кого из них не пало подозрение.
“Мы должны сказать им всем, что завтра вечером на мельнице не будет никакой встречи.- Она сжала кулак и с силой ударила им себя по бедру. - Дурак! Этот чертов Рил просто дурак. Если бы он держался за руку и оставил фургон с тюками шкур в покое... Тагол снова выслеживал меня. Он скоро узнает, что случилось, если только не узнает сейчас, что эти рыцари мертвы.
- Черт возьми! Эти фургоны, полные оружия, должны были проехать мимо так, чтобы мы даже близко не подошли к проклятию.”
Буэрен ничего не сказала. Она поставила ведра на землю, поспешила обратно к источнику и позвала мальчика-горшечника, осиротевшего сына одного из эльфийских фермеров в долине, чья жена умерла зимой от болезни, а весной последовала за и муж в горе. Мальчик не был частью заговора Кериан. Он понятия не имел, кем Буэрен была. Кериан знала, что Буэрен поступит так же, как и всегда, - отправит мальчика с простым посланием к Рэлет. Он скажет: "Буэрен Роуз не думает, что сможет присоединиться к вам завтра вечером за ужином.- Рэлет все поймет. Слух разнесется по всей долине, нашепчат милые призраки.
Когда Буэрен вернулась, мальчик уже умчался прочь, Кериан смотрела в небо. Когда она снова посмотрела на нее, то поняла, что сделала выбор и сказала то, что только недавно решила.
- Мы должны что-то сделать с Рилом, Буэрен. Он опасно глуп.”
В глубине ее глаз нарастала пульсация, похожая на обещание бури в ясный голубой день. Она потянулась за своим амулетом, кровавым камнем, и боль снова превратилась в тупую боль.
Буэрен снял ведра с коромысла и прислонил их к стене здания. Она подняла одно ведро.
- Кери, - сказала она, - что-то случилось.”
Потянувшись за мокрым ведром, Кериан остановилась и посмотрела вверх. Она не стала спрашивать, Что случилось. Она не стала спрашивать, от кого именно.
- И когда же?- сказала она голосом, полным праздного любопытства. В общей комнате были путники, один из которых вышел из-за угла здания, чтобы найти уборную.
“Прошлой ночью.”
Кериан кивнула и подняла ведро. Они вошли в кухню, как два старых друга, болтая и смеясь ради тех, кто мог бы это заметить. Все это время Буэрен Роуз набивала толстый кожаный кошелек едой и наливала себе полный бурдюк вина.
- Иди, - сказала она через некоторое время у кухонной двери. - Иди по тропинке вдоль хребта. Рыцари ездили по дорогам неподалеку отсюда. Ты увидишь их достаточно скоро, чтобы избежать встречи с ними. Что мне сказать Джератту?”
Кериан обняла подругу и только для ее ушей сказала: "скажи ему, чтобы он продолжал делать все, что мы запланировали.- Она подтянула кошелек, проверила место своего колчана на бедре, меч на боку. “Если ты не увидишь меня в ближайшее время, внимательно слушай.”
Под раскидистыми ветвями Дуба Гилеана, на ложе из мха и папоротника, лежала Кериан в объятиях своего возлюбленного. Рядом, его теплая кожа прижималась к ней, его дыхание смешивалось с ее дыханием, можно было сказать, что между ними ничего не было, но все же было.
Он попросил ее выполнить для него одну миссию, посольство. Она согласилась.
У Кериан перехватило дыхание. Он пошевелился рядом с ней, и она закрыла глаза.
Гилтас, Говорящий с Солнцем, Король Квалинести, спросил ее о чем-то другом, с сердцем в глазах, со всей своей тоской и решимостью. Он сделал ей предложение.
- Будь моей королевой, - сказал он, - Кериан, будь королевой, которая нужна моему народу. Будь той женой, которая мне нужна.”
- Спрашивая, видя, как она набирает воздуха, чтобы заговорить, он быстро приложил палец к ее губам, прошептал ей, чтобы она подождала, подождала и подумала об этом.
Я слишком долго был без тебя, Кериансерай из Квалинести. Я слишком долго был без тебя, и я вижу это ... - в ее глазах он видел это, в ее руках, касавшихся его, он чувствовал это, в ее голосе он слышал это” - ты слишком долго была без меня.”
Кериан лежала в полудреме, но не совсем спала, и поэтому она увидела внезапную темноту, когда сова скользнула над головой, прерывая лунный свет.
Гил погладил ее по щеке пальцем. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и она подняла лицо, едва осознавая, что делает. Сколько времени прошло с тех пор, как они лежали вот так!
“Гил” - сказала она, глядя на Лунный свет, пробивающийся сквозь листву. “Мне снятся кошмары.”
Он пошевелился, переместившись так, что теперь держал ее обеими руками. Она положила голову ему на плечо.
“Мне снились кошмары, Джил, и все они были о том, что за мной охотятся. В них бегает старый серый волк, и я знаю, что это Тагол. Он пытается выследить меня по тому убийству, которое я совершила.- Она вздрогнула, и он крепче прижал ее к себе. “У меня есть амулет.- Она потянулась к нему, к талисману, который никогда не покидал ее, даже сейчас, в этот час, когда ее одевали только лунный свет и тень. - Раньше это хорошо работало. Раньше он защищал меня от него. Теперь - иногда это немного срабатывает, но все волшебство Кринна ушло в прошлое. Он шипит, как оплывающая свеча. Я не могу на это рассчитывать, и я не могу... - она приподнялась на локте и откинула волосы с лица. Он протянул руку, чтобы расчесать ее от листьев и маленьких веточек.
Ветерок поздней летней ночи становился все холоднее, низко скользя по земле. Кериан, окутанная лунным светом, вздрогнула. Гилтас сел и обернул вокруг нее свою рубашку. Он последовал за ней со своим плащом, зеленым с золотой каймой. Он нашел остальную одежду и оделся сам, вспомнив о холоде. Он снял свой плащ, стянул через голову ее собственную блузку и завязал ее у горла. Он отдал ей грубую шерсть, в которой она пришла к нему, - густую шерсть цвета каштанов, рваную и сильно заштопанную.
Тишина, потом торжествующий крик совы. Кериан не слышала крика жертвы, но теперь она видела ее в когтях совы, белку в ее последней судорожной борьбе.
- Этим мы станем, если этот договор между эльфами, людьми и, наконец, гномами не будет заключен должным образом: умирать, дергаясь в когтях дракона.”
И она это знала. Это была причина, по которой она ушла в лес, чтобы убить сборщиков дани, причина, по которой она убивала рыцарей и видела, как умирают ее друзья. Чтобы выиграть время для этого договора, для размышлений дварфов. Теперь, казалось, нужно было сделать еще больше.
“Возможно, будет лучше, если ты ненадолго уедешь, - мягко сказал он. - Пусть Тагол удивляется. Пусть кошмары утихнут. Живи, чтобы сражаться еще один день, и-”
“Я отправлюсь в Торбардин за тобой, любовь моя, но как мы узнаем, что Тагол не пойдет по моему следу?”