Ну а пока дыхание — просто рудимент, от прежней жизни. А я, значит, перестал. Я, значит, предал свою прежнюю жизнь. Я! Вон, даже Дон пыхтит через две свои сопелки. А уж он-то наглухо отбитый геймер, пусть и стал им после смерти. И Иствуд дышит. А Сандра — так та даже задыхается. Иногда. В определённые моменты наших отношений. И, честно говоря, я бы не хотел, чтоб она с этим завязывала.
А я перестал. Ради нарисованной херни по имени Колян. Как я позволил себя в это втянуть? Ненавижу себя — аж блевать охота. Но функции «блевать» создатели мне не положили. Вот и обламываюсь.
Эх, психануть, что ли, махнуть на всё рукой, подвалить к этой угрёбищной ящерице и обос... Тьфу, блин, и обоссать-то ведь не могу! Вот так лет через сто-двести отомрёт естественным путём туева хуча фразеологизмов: «насрать», «нассать», «срать я хотел», «ссать я хотел», «обосрался от страха», «обоссался от радости», «говно на вентилятор», «моча по трубам»... Что это за мир будет? Мир, который никто не будет называть дерьмом просто потому, что не знают такого слова. Вот как она работает, ваша демократия.
В таких вот грустных мыслях я и не заметил древний расколотый, но всё ещё громкий, как сука, горшок.
Сандра, впрочем, потом говорила, что это была ваза. Ну, ей виднее, она ж баба всё-таки. А мне в таких вещах разбираться западло и не по кайфу. Короче, я зацепил ногой этот горшок, и он, гулко гремя, покатился по полу в направлении дракона.
Мы все замерли, надеясь, что пронесёт. А дракон лениво приподнял веко. Под веком оказался жёлтый глаз. Он задумчиво смотрел на нас. Мы делали вид, что мы — древние статуи и вообще уже лет четыреста тут стоим. Дракону, как мне казалось, очень-преочень хотелось себя заставить в это поверить. Ему было хорошо, он спал и видел сны, быть может. Ему западло и не по кайфу было подрываться, реветь, харкать огнём, бегать за нами по залу, пытаясь убить.
Но — увы. Жизнью нарисованной пидарасины управлял неумолимый программный код. И в этом коде ни за какие статуи ничего не было прописано.
— Каждый сам за себя! — заорал я, когда дракон поднял голову.
Достал новую бутылку и выхлебал с горла сразу половину.
Дон бросился к выходу, всё ещё надеясь претворить наш (мой) великолепный план в жизнь. Однако там плавал х*й. Фигурально выражаясь.
Единственный выход (кроме входа) с грохотом закрыла каменная плита. Видимо, древнейший аналог дверей на фотоэлементах, типа того. Разбудил дракона — плита упала. Убил дракона — плита поднялась. Красотища-то какая, ляпота-а-а...
Дракон выпрямился, потянулся и красиво заревел, задрав башку к потолку. Даже чутка харканул огнём — для антуража.
— Ладно, чё! — с преувеличенной алкоголем бодростью произнёс я. — Коляня его как-то в одну каску ушатал. Ну и мы справимся, чё нам, кабанам!
Из-за охеревшей рептилии посреди зала никто не успевал мне возразить, и поэтому я ощутил свою охеренную правоту. Как следствие, немедленно взял руководство на себя.
— Дон! — заорал я. — Иди танкуй, как в последний раз, х*ли глазами лупаешь?! Сандра! Мечом эту ху**осину сбоку! Мэйтата! Здоровьюшка им. Арчи, Иствуд — артиллерия, залп по команде.
Всё пошло наперекосяк. Дон бросился к дракону, замахиваясь топором. Дракон отшвырнул его лапой. Сандра, не успев оценить ситуацию, понеслась на дракона в профиль — тот повернулся и жахнул в неё огнём.
— А у меня ж маны — болт, — равнодушно произнёс Мэйтата.
Иствуд и Арчи единственные не подкачали. Пули и магические лучи полетели в дракона, как только я дал отмашку. Дракону было, в целом, похер, но он смекнул, откуда вотпрямщас исходит опасность, и, взлетев, нацелился на эту пару весьма конкретно. Переглянувшись, Иствуд и Арчи бросились в разные стороны.
Я побежал к Сандре.
Она была ещё жива, хотя доспехи были чёрными и дымились, а здоровья оставалось совсем на донышке.
— Ну мать-то твою перемать, Сэнди! — посочувствовал я, опустившись рядом с ней на колено.
— Да п**дец, — поморщилась она. — Мудак этот твой Мэйтата.
— Чё вы все на него бычите? Нормальный негрила, серьёзный шаман.
— Угу, жопа он конская! Что ты на меня смотришь?! Не отдам я тебе меч!
— Да чё такого-то?!
— Потому что если ты выпилишься — я вообще хер знает, как жить буду! — заорала на меня Сандра, брызгая слюной.
Вот слюной тут брызгаться можно, да. А ссать — значит, нельзя. А если кто-то — ну, например, Вейдер с его п**данутой подружкой — любит «золотой дождь»? Что им — обламываться, что ли?!
— Да не буду я выпиливаться!
— Это ты сейчас так говоришь, пока трезвый!
— Херасе — трезвый! Да во мне с утра уже три смертельных дозы для всякого нормального человека перебывало!
— Всего три! А пьяный ты — начиная с пятой.
Тьфу, чёрт. Вот знает она меня! А настоящий ниндзя не должен никого подпускать к себе так близко.
— Ладно, п**да ты тупая, — вздохнул я и достал гитарку.
Дракон, не обращая на нас внимания, гонял по залу Иствуда и Арчибальда, иногда попугивая огнём Дона. Мэйтата, сложив на груди руки, стоял с таким видом, как будто его происходящее вообще не е**т. Дракон платил ему взаимностью: делал вид, будто его совсем не е**т Мэйтата.
— Сам п**да тупая! — огрызнулась Сандра.
Показывать ей контраргументы я счёл несвоевременным. Вместо этого сосредоточился на своём дереве навыков и нашёл там подходящую херь.
Навык Исцеляющая музыка. Восстанавливает здоровье Участника Проекта, преобразуя три пункта Вдохновения в один пункт Здоровья. С третьего уровня может применяться к группе Участников Проекта. Не может быть применён к себе.
Ишь ты ж б**дь, на глазах всё меняется. То, что раньше называли Игроками, теперь толерантно именуют Участниками Проекта. Этак скоро и пидарасов обяжут какими-нибудь «альтернативно долбящимися» звать. Хотя чего их звать-то? И так толпами вокруг шляются.
Для разблокировки уникального навыка потребовалось два очка. Ровно столько я и заначил. Ну, славься, моя запасливость!
Я тренькнул тихонечко (чтоб дракона не разозлить, вдруг он музыку не любит), и появилась радостная надпись:
Вы разблокировали навык Исцеляющая музыка!
И потом:
Навык Исцеляющая музыка активирован
Попёрло. Понеслась моча по трубам. Ну, то есть, вдохновение у меня начало убывать, а у Сандры здоровье — восстанавливаться. Пропорционально увеличению здоровья увеличивались её глаза. Так охеревает, как будто я в жизни для неё ничего хорошего не делал.
— А ты говоришь — «чай», — сказал я, стараясь попасть голосом в мелодию перебора. — Дура. Чай, конечно, тоже полезный, говорят. Но водка — полезнее. И даже не спорь! Тут не поспоришь нихера, факт.
И она не стала спорить, потому что это реально был факт. Полоска вдохновения у меня достаточно быстро истощилась, восстановив здоровье Сандры едва ли на треть. Но, поскольку я был прибухнувши, как следствие, у меня была неплохо так заполнена «алкашка». А поскольку я — человек творческий, я чутка поиграл вхолостую и перегнал очки алкашки в очки вдохновения. А потом — снова погнал их в Сандрино здоровье. Так я не только полностью её вылечил, но ещё и на халяву опустошил себе алкашку. Теперь, значит, можно нормально бухнуть, не напрягаясь насчёт алкоголизма. Я, правда, и так немножечко в говнину, но ведь всегда можно выжрать больше и посмотреть, что будет. Испытать на прочность новую формулу наших тупорылых создателей и повелителей.
Покончив с лекарскими обязанностями, я убрал гитару и достал из инвентаря доспехи. Ну, те самые, крутые, что мне недавно гордо бросил в лицо Дон.
— На вот, оденься хоть, а то тут дети, — буркнул я, чувствуя, что уже превысил все мыслимые лимиты доброты и вот-вот для балансу придётся сотворить какое-нибудь несусветное говно. — И в этот раз попытайся хоть немного уе**ть по дракону!
Сандра не стала тратить время на сантименты. Облачилась в мои доспехи, сжала пальцами металлической перчатки рукоять эпического меча и завертела головой в поисках дракона.
Искать долго не пришлось. Дракон сам дал о себе знать. Между мной и Сандрой с неприятным звуком ё**улось что-то, что при ближайшем рассмотрении оказалось верхней половиной Дона.
Верхняя половина посмотрела на меня стекленеющими глазами и успела сказать:
— Б**дь...
Тут она умерла окончательно и начала становиться прозрачной. Над трупом завертелся, призывно мерцая, мешочек золота. Всё остальное, надо полагать, было у Дона тщательно залочено.
TRACK_50
— Пидарасина хвостатая! — заорал я, преисполняясь праведным гневом, и спрятал к себе бабло для надёжности.
Ух, нихера ж себе! Целых пять косарей. Это если Дон только на кармане такое баблище носит — сколько ж у него дома под матрасом сныкано? Вот ведь куркуль! А проставляется так мало, что можно сказать, вообще не проставляется.
Ладно, блин. О мёртвых либо хорошо, либо ничего. Ха-ха, б**дь.
Дракон не особо жаждал идти на контакт. Он нарезал круги под куполом этого грёбаного цирка, выбирал жертву, пикировал на неё и загрызал нахер. Вот, например, Иствуда он подловил, когда тот перезаряжался.
Спикировал, на лету меняя траекторию. Иствуд, заорав благим матом, понёсся прочь. Паника гнала его именно тем путём, который был дракону наиболее удобен. Паника — вообще плохой советчик. Надо было ему стакан для храбрости принять, но, как говорится, поздно принимать стакан для храбрости, когда тебя перекусывает пополам дракон.
Арчи выдал под хвост дракону молнию. Дракону это не понравилось. Он п**данулся на пол, повернулся к опасности лицом. Останки Иствуда у него в пасти уже исчезли.
— Давай! — Я хотел ласково шлёпнуть Сандру по заднице в качестве напутствия, но не учёл доспехов. Шлепок вышел гулким и совсем не ласковым, даже грустно стало. Но Сандра всё равно поняла и бросилась наперерез дракону с долбанутым трёхчастным именем.
— Ма-ма-а-а! — орал Арчи, пытаясь убежать.
Дракон был быстрее, гораздо быстрее. И вот ноги Арчи уже торчат из драконьей пасти. Здоровенный ублюдок вскинул голову, будто надеясь, что так успеет быстренько заглотить свеженькую хавку. Но в этой ситуации обламывались все. Арчи тоже исчез. Ну, светлого тебе респауна, маг...