ко мне подобраться, обладая наличием ника AxiLess над бошкой. Вне зависимости от пола.
От дома это существо отвалило. Тут я был уверен. Мы с Вивьен поднимались на крышу и внимательно оглядывали окрестности. Но пидоры, как и женщины, коварны. От них всего можно ожидать. Что я вообще знаю об этой грёбаной игре? Да ничерта, я в неё не играю всеми возможными способами. Может, Экси подберётся ко мне невидимой. Может, прилетит откуда-нибудь с неба, раскидает мою отважную армию и овладеет моим беззащитным телом...
— Вивьен, — остановился я. — Покажи грудь.
— Да, конечно, — потянулась она к пуговицам своей блузки.
— Стопэ, нахрена?! — вмешался Рома.
— Мне нужно быстро подрочить, чтобы снизить уровень потенциальной опасности, — объяснил я.
— Медс, хорош гнать!
— Я тебе насчёт «Медса» что говорил?!
— А я тебе вот чё скажу: или прекращаешь гнать, или мы разворачиваемся и возвращаемся домой, а с трансухой своей — сам разъ**ывайся, как хочешь.
— «Домой»?! Это мой дом, жопа ты неблагодарная!
— Ну и живи в своём доме, а я пойду на нормальную работу устроюсь. Ищи себе другого барабанщика.
Вот это уже было ниже пояса. Если ко всем проблемам, свалившимся на меня, добавится ещё поиск нового барабанщика, я сопьюсь раньше, чем мы выступим. А Ромыч, кажись, серьёзен. Ну да я сам виноват, конечно. Какой нормальный парень будет спокойно смотреть, как на сиськи его девки дрочит непосредственное начальство...
— Ладно, не показывай, — сказал я Вивьен, которая аж вспотела, стоя неподвижно и разрываясь между моим приказом и стойким нежеланием Ромы, чтоб она этот приказ выполняла. — Вольно. Но бдительность не осла...
— Доброго утра, уважаемые. А я тут шёл мимо, дай, думаю, зайду, спрошу, как там у нас обстоят дела с концертной деятельностью.
— ...блять! — закончил я и посмотрел с неудовольствием сквозь забрало на подкравшегося Иствуда. Ткнул в его сторону мечом: — Вы охерели оба? А если бы это был пидарас?
Рожа Иствуда недоуменно вытянулась.
— Сам виноват! — не растерялся Рома. — Если бы ты не начал тут хером размахивать, мы бы по сторонам смотрели.
— Можно немного подробностей? — холодно попросил Иствуд.
— Экси помнишь? — сказал Рома. — Ну, эта... Ахилесс, или как её там.
— Смутно.
— Короче, в реале была баба, сюда загрузилась, как мужик, втюрилась в Мёрдока, сменила пол обратно на бабу и теперь хочет, чтобы он ей вдул. Мы с Вивьен его, типа, защищаем.
— Возьмите и меня с собой, — предложил Иствуд. — У меня есть револьвер!
И он показал револьвер.
— Тема, — кивнул я. — Давай, иди спереди. Жопа — ладно, ты мне главное член прикрывай.
— Как гандон, — фыркнул Рома, но Иствуд его, слава Кришне, не услышал. А то эти два дебила опять бы друг друга поубивали.
— А куда идти? — спросил Иствуд. — Раз уж я буду идти первым, мне надо знать...
— На холм, — проворчал я. — Где вся эта нечисть хоронится.
— Нечисть? — озадачился Иствуд.
— Ну разрабы, ёпт! Да пошевеливайся уже, Иствуд! Время, блин. У них вот-вот планёрка начнётся. А мне край как надо сегодня успеть с братом перетереть.
TRACK_13
Поначалу на холме стоял глючный храм. Работал он загадочно. Каждый, заходя туда, оказывался в собственном, персональном помещении, и для каждого этот храм был посвящён одному определённому богу — его куратору. Плюс — многочисленные баги, благодаря одному из которых мы повстречались с Иствудом.
Потом Папа Римский в реале поглядел на этот п**дец и сказал: «Убирайте нахер, или я вам и вашим правнукам до седьмого колена жизни обосру так, что Ветхий завет малиной покажется». Разрабы ссыканули и храм спешно откатили, а вместо него впидарасили офисное здание со всем персоналом из какого-то сайд-проекта или типа того. Оттуда я, кстати, непонятно зачем сп**дил Вивьен, которую теперь трахает Рома.
В здании было ничего так. Этажи, кабинеты, у каждого свой. Зашёл, пообщался с экраном — и нормуль. Но в условно-средневековый антураж здание вписывалось примерно так же, как голый Уэсли Снайпс в «Лебединое озеро». Братан упоминал, что его скоро заменят на что-то аутентичное.
И заменили.
На холме стоял охерительный дворец. Не замок, а именно дворец, как у грёбаного короля. Белоснежный камень, золото-бриллианты отовсюду сверкают, башенки всякие декоративные, два хера в доспехах по бокам от входа.
— И давно тут так? — спросил я, когда мы подошли.
— С неделю, — отозвался Рома. — Ну чё, дальше сам?
— Вивьен, будь ласка, глянь внутри на предмет гомосятины.
Вивьен послушно вошла внутрь. Задоспешенные херы на неё даже внимания не обратили. Может, вообще просто доспехи стоят.
— Так а чё ты ночью нарешал-то всё-таки? — спросил Рома, пока её не было.
— Всё огонь! — с преувеличенным энтузиазизмом сказал я. — Вейдер родил текст, теперь у нас есть песня, до которой никто не до**ётся с авторскими правами. По крайней мере, чтобы до**аться ему потребуется серьёзный судебный процесс, который затянется на месяцы, если не годы. Поверьте опыту, я уже пару раз п**дил песни.
— А как насчёт выступлений? — спросил Иствуд.
— Всё на мази, — соврал я. — Два-три дня — и мы будем выступать, отвечаю. Сегодня, кстати, репетиция. Вот как освобожусь тут — так и начнём.
Мне главное гомосячьи траблы порешать. А там уж я чего-нибудь придумаю.
Дверь открылась, вышла Вивьен и показала два больших пальца.
— Ну, пацаны, не поминайте лихом, — выдохнул я и шагнул к дверям.
***
Только-только к чему-то привыкнешь — и снова-заново. Впрочем, хотя бы блуждать не потребовалось. Как только я вошёл, передо мной растянулась путеводная нить, следуя за которой я и проник в тронный зал. Здоровенный, сука. Акустика, наверное, хорошая. Кстати, ща проверим.
— Здравствуй, мир! — рявкнул я.
— ...уй, ...уй, ...уй, — отозвалось эхо.
Я поморщился. Впрочем, чё я гоню-то? Всё ж компьютерное. Скажу брату — он этот ревер сраный опустит ниже. Или нахер пошлёт. Или к сердцу прижмёт. Братово сердце — загадка. Вон, Каин с Авелем братьями были, и чего получилось...
Путеводная нить упёрлась в трон и развеялась. Трон был пуст. Да и вообще в зале я был один.
— Не понял! — заорал я, перекрикивая эхо. — Что за неуважение к памяти мёртвых? Я пришёл, алё! Хреново тут к пресс-конференциям со звёздами готовятся!
Эхо закончило материться и замолчало. Я хмыкнул в лёгкой растерянности. Но не отступать же... Поднялся к трону, сел. Даже не знаю, удобно или нет — через доспехи как-то поровну, что кресло, что скамейка в парке.
А может, братан на меня всерьёз обиделся? Я ж вёл себя — как говно. Постоянно его на х*ях таскал, с днём рождения не поздравил. Он мне подарок подарил, я даже спасибо не сказал. Ну да, нарисованный подарок, ну и что? Главное ведь — знак внимания. Помню, мы с ним в детстве тоже мамке открытки на восьмое марта и день рождения рисовали, так она честно притворялась, что рада.
Вот нет бы мне тоже притвориться, эх... Пропащая я душа. Что возвращает нас к вопросу: зачем было такое чудовище, как я, реанимировать и селить в этот дивный новый мир? Сам и виноват, Федя, нехер теперь обижаться! Е**ан ты, вот что, а я — совершенство, гений чистой красоты, а уж талантище — е**ть-непере**ать! Хотя, конечно, не надо меня е**ть.
— Можно подумать, я сюда пришёл, потому что мне это надо! — психанул я и встал с трона. — Да у меня дел — выше крыши. Одних репетиций надо ещё десять тысяч часов набить, прежде чем эти животные начнут профессионально инструмент от жопы отличать!
Словно бы зал пересрался от моего крика. Освещение как-то потускнело, в пяти метрах перед троном возникло огромное, в человеческий рост, светящееся яйцо. Оно ослепительно полыхнуло и погасло. А на его месте оказался человек в костюме офисной задротины и с офисно-задротской стрижкой. Он сидел, опустившись на одно колено, и упираясь руками в пол.
— Ну, здравствуй, Терминатор, — сказал я. — Вот таким я тебя и представлял, Арни!
TRACK_14
Если уж быть предельно честным (а я всегда предельно честен, кроме тех случаев, когда п**жу, как сивый мерин), то я немного охренел. Увидеть брата здесь, настолько же реальным, как себя, не в виде изображения на экране или гигантской головы — это было неожиданно. Аж мороз по коже. На всякий случай я сел обратно на трон. Пусть знает, кто тут босс!
Федя встал, огляделся. Посмотрел на свои руки, посгибал и порасгибал пальцы. Кажется, он тоже охренел.
— Федь, ты только не говори, что ты помер. Не разбивай к херам моё любящее братское сердце, — попросил я.
Федя вздрогнул и вытаращился на меня. По роже постепенно расплылась улыбка.
— Ваня! — воскликнул он.
— На**й, — оборвал я его. — Ваню твоего в могиле черви доедают. Здесь я — Мёрдок. Привык уже.
Услышав про могилу, Федя как-то приуныл, взгляд отвёл. Стыдно, сука? Правильно, стыдись. Родному брату помереть спокойно не дал.
— Ну так чё? Помер или как? Пойдём поминки праздновать, в «Апельсин»? Только ты проставляешься. Денег-то себе нормально нарисовал, не обидел? Наверное и брату любимому подзаймёшь пару сотен тысяч? Ну, как накидаешься, естественно.
— Я жив, — сказал Федя.
— Да мы тут все — «живые». — Я показал кавычки металлическими пальцами.
— Я ведь говорил тебе о капсулах виртуальной реальности. Они успешно прошли испытания, теперь сертифицируются. Ну а нам разрешили их использовать, в некоторых пределах, разумеется... Чёрт, я так рад, что ты решил сегодня прийти! Никогда не выходил в виртуал. Это... Это ведь полный эффект присутствия! — Он подпрыгнул, взмахнул рукой и уставился на ладонь. — Вау! Я чувствую кожей воздух.
— Ты пришёл сюда из реала и охереваешь от того, что по всем ощущениям эта жопа ничем не отличается от реала, — подытожил я его восторги. — Да уж, чего проще — поразить дурачка. А если тебе палец показать — ты сколько часов смеяться будешь?