«Мёрдок, поднимись в комнату номер три, и ты получишь в два раза больше, чем смеешь мечтать».
И всё. Ни подписи, нихрена.
Многообещающе, однако. Если я хочу, чтобы кто-нибудь разобрался с Танигавой, а получу в два раза больше — это что значит? Значит, Танигаву клонируют, а потом грохнут обеих у меня на глазах? Прелестно!
— Добро, — сказал я. — От души, глиномес.
— Почему-то когда ты произносишь это слово, за ним чувствуется такой подтекст, что мне очень хочется сломать тебе челюсть, — задумчиво произнёс Грой.
— Ты попробуй. Тебе понравятся последствия, — похлопал я его по плечу.
Грой посмотрел на мою руку, и в его взгляде отчётливо читалось желание её сломать. Но ответил он на удивление спокойно:
— Нет, спасибо. Я работаю над собой. Хожу к психологу.
— К ху… Чего?!
— Это не официальная должность. Вообще, он жрец. Но при жизни был психологом. И согласился со мной работать.
— Любить-обнимать, как же тут всё весело-то, и с каждым днём всё веселее…
— Мне как-то нужно было справиться с агрессией. Кстати, если хочешь, я дам тебе адресок. Поверь, Мёрдок, тебе тоже есть над чем поработать. И даже не «тоже». А в первую очередь.
— Не в этой жизни, Грой, — улыбнулся я ему и пошёл к лестнице.
Странно это всё-таки. К чему такие загоны? То он под покровом тёмной ночи в курильне без палева встречается, то в кабаке стрелу забил в самом разгаре рабочего вечера. Ладно. Жираф большой, ему видней.
Первая комната — моя, вторая — Иствуда, третья — вот она. Я толкнул её ногой, шагнул внутрь, уже готовый сказать что-нибудь вроде: «Х*ли ты себе думаешь, пидор, я с тобой тут в бирюльки играть буду?!» — или ещё что-нибудь такое же нейтрально-приветственное, без агрессии.
Но, войдя, я моментально срисовал, что никакими пидорами тут и не пахнет. Пахло совершенно иными делами, принипиально противоположными.
— Привет, Мёрдок! — хором пропели Даниэлла и Присцилла, стоявшие на коленях в обнимку на кровати, вытащенной на середину комнаты.
— А где мужик? — вырвалось у меня.
Дверь захлопнулась у меня за спиной.
— Вот он и пришёл, — ухмыльнулась Присцилла. — Мы тут работаем над одним проектом, и нам бы не помешала помощь. Мы сразу же подумали о тебе.
Старею, видать. Только сейчас смекнул, что девки-то голые. А может, секунду назад они ещё и не голые были? Тут-то это дело простое и быстрое. Бах — и в инвентарь шмотьё.
— Где, б**дь, мужик, который прислал записку?! — потряс я в воздухе бумажкой.
И сам опустился на колени, чтобы заглянуть под кровать.
— Мёрдок, ты совсем рехнулся? — спросила Присцилла. — Это я прислала записку.
— Ты? — Я встал, уставился на неё. — Нахера?
— Он тупой, — вздохнула Даниэлла.
— Ничего, нам от него мозгов и не нужно. Снимай штаны, Мёрдок. Увы, ментальную магию создатели заблокировали, но перед тобой две голые красотки. Неужели тебе нужна дополнительная мотивация?
До меня дошло раз. Потом — два. Потом — три.
Потом я улыбнулся и закрыл дверь на задвижку.
— Ну, что ж…
TRACK_44
— Что ты делаешь, грёбаный психопат?!
— Комната. Залита. Кровью! — пропел я нежным голосом, удерживая заломленную за спину руку Присциллы. — Я. Занимаюсь. Любовью.
Где-то сзади корчилась и стонала Даниэлла, пришпиленная к стене Мечом Священной Войны. Присцилла от этого так охерела, что не успела даже ничего сделать. Я заломил её руку, нагнул над столом и пристроился сзади. Пока ещё одетый.
— Ну что, шалавы? Которая из вас японка?
— Мёрдок, ты поехавший вообще! — взвыла Присцилла.
— Мне что — угадывать? Это ведь ты? Это ты, сука? Щас я тебе глотку перережу — и всё ясно станет!
— Боже, какая боль! — простонала Даниэлла. — Как мне этого не хватало!
— Что? — удивилась Присцилла. — Ты что — тоже поехавшая?
— А ты не знала? — усмехнулся я. — Она — «садо-мазо» в глубокой завязке. Но, я смотрю, в традишку один хрен не ушла.
— Я развяжу-у-у, — отозвалась Даниэлла. — Боже, это что-то гораздо большее, чем оргазм, это мучение и поэзия, это страх и отчаяние, смерть, холод, жар и жизнь одновременно. Мёрдок, подвигай во мне мечом, пожалуйста!
— Превратись в Танигаву — подвигаю, — сказал я.
— Я не умею! — взвыла она в отчаянии.
— Ну так и виси, как дура, не отдвиганная. А я пока твою подружку развлеку.
— Я не такая! — завизжала Присцилла.
— Ты ждёшь трамвая?
— Какого ещё, на**й, трамвая?! Тебя позвали нормально потрахаться!
— Нормально потрахаться? Ты меня совсем за е**ана держишь? Инга, Сэнди, теперь ещё вы двое? Я, поверь, не всегда х*ем думаю. Понравилось меня резать, а, шалава?! А теперь давай поквитаемся.
В свободную руку мне прыгнул кинжал, который я намутил в Яме. Острием я пощекотал рёбра Присцилле. Та заизвивалась и завизжала.
И в этот момент дверь вылетела от могучего удара.
— Что здесь, собственно… Ё-ё-ё-ёб… — осекся Дон.
Вслед за ним в помещение вошли двое вышибал. Они, не говоря ни слова, схватили меня под белы рученьки и поволокли к выходу. Собственно, это был их святой долг — вышвырнуть из кабака зарвавшуюся пьянь, даже если это управляющий.
Однако навстречу им шагнули двое стражников, которых Дон так и таскал за собой.
— Господин Мёрдок, вы арестованы за нанесение тяжких телесных повреждений! — произнесли они.
И тут началось примерно то же, что происходит, когда ставишь на один комп два и антивируса.
Вышибалы тащили меня на выход. Стражники пытались меня отнять у вышибал. Одновременно достичь желаемого они не могли. В какой-то момент стражники выхватили мечи и попытались зарубить вышибал.
Вышло херово, однако у вышибал включился второй режим, приоритетный: защита себя. Они отпустили меня и начали п**дить стражников. И те, и другие сражались с каким-то вселенским охерением на лицах.
— Отставить! — гаркнул Дон. — Не арестовывать Мёрдока!
— Есть! — замерли стражники и немедленно наполучали по е**лам.
Дон отчаянно пытался утихомирить тех и других. А я встал, отряхнул плащ — как всегда, безупречный. И немедленно получил по морде от одетой Присциллы.
— Дурак! — всхлипнула она. — Скотина и козёл, у меня теперь комплексы насчёт групповухи, я никогда больше не решусь!
Выбежала прочь.
Я проводил её взглядом. Хм… Ладно, эта настоящая. Теперь разберёмся с другой.
Даниэлла так и стонала у стены. Если смотреть исключительно на её верхнюю половину, можно было подумать, что девушке кто-то умело исполняет языком. Бр-р-р, жуть-то какая.
Я выдернул из неё меч, и Даниэлла со стоном разочарования упала на пол.
— Ты чё, реально не Танигава? — спросил я.
— Не-е-ет, наверное, — простонала она. — Боже… Мёрдок, я тебя люблю.
— Да это-то понятно, меня все любят. Ладно, ты, это… Не обижайся, вот. Я обознался малёху…
— Обижаться? — Она посмотрела на меня сияющими глазами. — Ты вернул меня к жизни. Ты вернул мне жизнь! Я… Я вернусь к Вейдеру.
— П**дец, — от души прокомментировал я ситуацию. — Прими мои искренние соболезнования.
И, убрав в инвентарь меч, достал вместо него бутылку крепкого. Приложился на минутку.
— Мёрдок, какого хера это было?! — вернулся в комнату Дон. — Господи… Девочка, прикройся! Ты в порядке? Нужно принести зелье лечения…
— Ничего не нужно! — оборвала его Даниэлла. — Прошу, просто оставьте меня одну, с моей утихающей болью!
— Пошли, Донни, она е**нутая, — сказал я и потащил Дона к выходу.
— Она? Она е**нутая?! Ты чуть двух человек не убил, Мёрдок!
Выйдя в коридор, я прикрыл за собой дверь и уставился на Дона.
— Дон, ну ты сам посуди. Меня позвали трахаться две голые девки.
— Разве это не обязательный пункт в твоём расписании на среду?
— Так-то да, но сегодня-то пятница.
— Н-да…
— Я заподозрил неладное. Будь она одна — я бы просто был настороже. Но две… Я решил одну обезвредить, а вторую пытать. Согласись, логично?
— Мёрдок, это ненормально.
— А тебя, Донни, когда-нибудь кромсали кинжалом ассассина? Это больно, Донни. Это п**дец как больно. А уж обидно — спасу нет.
— Было пару раз, — понурился Дон. — Правда, в квестах… Н-да, пожалуй, я всё же тебя понимаю.
— И не трахал я Присциллу, вот те крест!
— Да плевать мне на Присциллу. Чёрт, надо скорее решать этот вопрос, пока ты совсем с катушек…
— Господин Мёрдок?
Я подскочил на месте, повернулся и увидел почтальона. Того самого, что прислал мне картину от Дерека.
— Тебе х*ли надо?!
Пацан, как и в тот раз, быстро припух и огорчился. Вытащил из сумки пакет. Всё повторялось…
— Чего там, ещё одна картина, что ли?! — нахмурился я.
— Не знаю, — набычился в ответ почтальон. — Получите, у меня смена заканчивается.
Я получил. Сорвал обёрточную бумагу и тут же заорал:
— Донни, держи этого пидора!
Дон, бывалый вояка, среагировал раньше, чем осознал. Перехватил почтальона и повернул его ко мне лицом.
— Это, б**дь, что?! — рявкнул я, тряся перед очумевшей почтальонской рожей зеркалом. — Зеркало? Зеркало, б**дь?! На что намекаешь, сука? На двойника намекаешь?!
— Я не понимаю, о чём вы говорите! — визжал почтальон.
— Щас ты у меня всё поймёшь, — призвал я арбалет. — Я тебя в подушечку для иголок превращу, мразота японская!
— Мёрдок, прекрати! — Дон, сообразив, что к чему, отпустил почтальона, и тот стремительно сдристнул вниз по лестнице. — Хватит кидаться на людей, так ты ничего не добьёшься.
— Да он же намекает! — заорал я.
— Дай сюда. Тут сзади что-то написано.
Дон забрал у меня зеркало и перевернул.
«Коснись поверхности большим пальцем правой руки, и появится меню, — прочитали мы хором. — Доброжелатель»…
— Хм, — сказал я. — Н-да… Ладно, надо, наверное, извиниться перед парнишкой.
— Давай только не сегодня, хорошо? Если ты начнёшь его преследовать с мечом и арбалетом и требовать принять извинения, это всё закончится очень плохо.